Одерживает верх, и человек
Становится мечтателем, в котором
То голова заменит властно сердце,
То сердце голову. Плохая смена!
Быть может, я совсем не знаю Рэху,
Но думается мне, что эта участь
Постигла и ее: она мечтает.
Дайя
Но так благочестиво, так невинно!
Натан
Пускай - и все же это только бред!
Дайя
Особенно одна - ну, скажем, греза
Ей дорога. Храмовник этот будто
Не сын земли и чужд всего земного;
Она его тем ангелом считает,
Которого охране с детских лет
Привыкла доверять свое сердечко:
Весь облаком окутанный, витал
Над нею он в огне - и вдруг явился
Храмовником. - Смешно? - Кто знает! Смейтесь,
Но будьте снисходительны, не троньте
Ее мечты, которую способны
Понять и христианин, и еврей,
И мусульманин, - сладостной мечты!
Натан
Мечты, мне так же сладостной! - Ну, Дайя,
Ступай теперь, голубушка, ступай,
Взгляни, что Рэха делает; хотел бы
Я с ней поговорить. А уж потом
На поиски за диким, своенравным
Тем ангелом-хранителем отправлюсь.
И если на земле, среди нас грешных,
Он странствовать изволит, если только
В своих делах и подвигах высоких
Все так же неучтив он, - непременно
Найду и приведу его.
Дайя
Задача
Нелегкая.
Натан
От сладостной мечты
Пора и к правде сладостной. Ах, Дайя!
Поверь ты мне, поверь, что человеку
Всегда милее человек, чем ангел;
И на меня уж сетовать, конечно,
Не будешь ты, когда больная наша
От неземных мечтаний исцелится?
Дайя