Амутгат был мрачноватым местом, как по мне, даже Гурия была краше. На бесконечных равнинах почти ничего не произрастало, трава попадалась редкими клочками, словно волосы на трольей башке. Серая, неплодородная земля пылила под ногами, клыкастые вместо того чтобы корчевать пни после вырубки просто сжигали делянки, оттого их земля и пришла в негодное состояние, даже у нас в Гурии, вблизи самых ледяных Земель почва была черней и краше. Впрочем, оркам плодородие и ни к чему, единственное что они знали про поля так это то, что их можно жечь.
Ни единой более-менее приличной дороги, ни жилищ, ни полей, в лесах повсюду следы нещадной вырубки. Проживали клыкастые обычно в горах, а там где их не было, просто капали землянки, кочуя от леса к лесу, когда вырубка заканчивалась, они поджигали пни и перемещались на новое место. Таких заброшенных жилищ попадалась масса, в них мы и ночевали.
Орки не заботились об уюте своих землянок, красоте родных мест или хотя бы об их сохранности. Леса вырубались под корень и продавались по всему Дарону, на выжженных делянках больше ничего не росло, думать наперед эти идиоты не умели и лишь радовались, что благодаря вырубке на их города было тяжело напасть: такие голые пустыни просматривались на много миль вперед.
Тонкая тропинка — иначе назвать эту «дорогу» не получалось, — вела от самого Магикона сквозь весь Амутгат. Часто на пути попадался валежник, приходилось обходить упавшие деревья стороной, возле некоторых из них, лежащих особо долго, даже протоптали тропинки, видимо, убирать препятствия с пути никто не собирался. Кое-где леса попадались густые, могучие деревья, до которых пока не добрался орочий топор, выпускали на тропу толстые корни, мешая идти. Именно поэтому местные жители передвигались не на тонконогих лошадях, а на рысях, что умели ходить по любому бездорожью. Скакать по такой дороге было нельзя, лошадям приходилось идти медленно, выбирая куда ступить чтобы не сломать ноги. Я рассчитывала на какие-нибудь два-три дня пути, но по такой дороге, мы шли уже четыре дня и только сегодня обогнули Гхвортус, а от него еще хорошие два дня до Бездонных болот. Хорошо, что по этому пути почти никто не ездил, мы только два раза встречали караваны лесорубов, вовремя успевая спрятаться за деревьями.
Я шла, размышляя, как поступать с орками, что могли нам встретиться неожиданно: сразу рубить или ждать, пока они захотят мою «тушку» запихать в телегу? Сегодня ночью, даже когда вахту нёс Сабат, спать я не могла. Проклятое воображение все подкидывало варианты для чего азагуры могли понадобиться клыкастым. Старому земляному магу тоже не нравилось происходящее здесь, он все бормотал про какую-то ауру и ругал клыкастых. Единственным, кому всё нипочем, был Нарониэль. Беззаботный юноша рассматривал окрестности, задавал глупые вопросы. Хотя, такое любопытство можно было списать на наличие тёплого плаща на плечах, как самого ценного члена группы, принца мы одели, у нас со стариком такой роскоши не было, и мы изрядно мёрзли. Остроухие не додумались снять одежду с тех гвардейцев, что напали на нас во главе с Мараном. Маг сначала врастил бедолаг в землю, наглухо закрыв толстенными стеблями, а только потом вспомнил, что у нас нет даже одежды. Хорошо ещё, что Нарониэль додумался не выбросить меч Марана, что торчал в моей груди и сохранил его для меня. Жаль только, мечами не согреться.
Наконец, лес стал пореже, деревья отступили от дороги, забрав свои змеиные корни, мы смогли залезть в седло. Лес закончился, тропа повела нас по равнине, пыльной и пустой, только изредка покрытой небольшими холмами. Ехали молча, даже ругаться с Сабатом желания не появлялось, я только думала, как бы поскорее получить награду и съесть огромную тарелку хоть бы какой похлебки. На живность орочьи леса тоже были скудны, для нас за эти дни и лягушка, и змея стали роскошью. Хорошо ещё, что маг знал растения, то и дело подбирал какой-нибудь корешок с совсем неожиданным вкусом, но, по крайней мере, так мы могли ещё переставлять ноги.
— Недоброе место, — решил завязать разговор старик.
— Орки жрут даже своих соплеменников, а врагов и подавно, — припомнила я, Нарониэль поморщился, — говорят, что так силу себе забирают.
— Дело не только в диких нравах, — возразил маг, — даже возле Гхвортуса мне было тяжело, аура у места испорчена. А они дальше рубят лес, который мог бы её очистить.
— Так может им и надо такая аура, чтобы уродливее вылуплялись, — предположила я, Сабат смерил меня пренебрежительным взглядом, но ничего не сказал.
Сзади раздался скрип несмазанных колес, кто-то нагонял нас из лесу. На лошадях в Амутгате мы уже выглядели странно, накидывать на голову капюшон было бесполезно — ростом и обхватом плеч все были меньше орков, к тому же капюшоны у нас с Сабатом отсутствовали, как и плащи. Старик насторожился, прятаться в голом поле было негде. Принца мы закрыли своими спинами, первой шла я, последним маг.
Из-под пригорка за нас нагоняли двое всадников и крытая телега. Не сбавляя шаг и не оборачиваясь лишний раз, мы шли вперёд, в надежде, что на нас не обратят внимания и проедут мимо:
— Почтенные пилигримы! — окликнули нас, я сразу расслабилась, орки бы нас так точно не назвали, — желаете ли вы что-то присмотреть в моей лавке на колесах? Товару много, всё дешево! — зазывал нас гоблин.
Получить хоть самую вшивую накидку было бы неплохо, я взглянула на Сабата, старик тоже так думал, осматривая себя и похоже, прикидывая, на что бы можно было поменяться.
Мы сбавили ход, вскоре нас нагнали двое орков-охранников и гоблин, сморщенный как заправский фокусник распахнул полог, укрывавший телегу. Перед нами очутились сундуки, тюки, стопки, кульки, ящики и всё, во что только можно было уложить вещи.
— Нам нужны плащи, — сразу перешла к делу я, гоблин окинул нас взглядом, тут же решив, что за эту вещицу мы точно заплатим.
— Три сарта, — выдал наглец.
— Они золотые что ли? — возмутилась я.
— В конце осени, да в чистом поле… Да, плащ для путешественника — золотая вещь, — заявил сморщенный.
— Нет у нас таких денег, давай меняться, — ответила я, прекрасно понимая, что мы во власти бессовестного торгаша.
— Меч свой покаж, — попросил гоблин, я вынула гвардейский меч, клинок Марана я менять не собиралась, — ну нет, барахло, на плащ не хватит. Одно одеяло дам за него, — ответил гоблин.
— Ну, ты обнаглел, сморщенный! — разозлилась я и на меня тут же двинулись его охранники. — Ты на каком рынке видал, чтобы гвардейский меч стоил дешевле тряпки?
— Это вы обнаглели, аспиды! — выкрикнул из-за спин охраны торгаш, — шастаете тут по чужим землям, да ещё и угрожаете!
— А вот как достану сейчас этот клинок за три сарта, да покажу, как он охрану твою разделает! — злилась я, двое орков схватились за мечи.
— Постой! — остановил меня Сабат, оттеснив в сторону, старик подошел к гоблину вплотную, — о каких таких остальных азагурах в Амутгате ты сейчас сказал?
— Обычных, — отмахнулся торговец, — вчера встречали по дороге одного, в Гхвортус шёл, говорит, за целым отрядом наёмников, а у самого ни сарта! — жаловался гоблин, — тоже мне угрожал, оборванец!
— Мужчина? — уточнил Сабат, — здоровый, плечи широкие.
— Ну да, шире медведя моего, — ответил продавец, и мы со стариком переглянулись. — И тоже орал, мол, расправиться со мной, как наймет клыкастых в городе. Тоже мне, герой! — возмущался гоблин.
— Бери мраково одеяло и поехали! — вдруг раскомандовался Сабат, гоблин буквально вырвал из моих сжатых рук гвардейский клинок, сунув взамен одеяло.
— Виг, не трать время! — поторопил меня Нарон, сплюнув, вскочила в седло:
— Бесплатный тебе совет, сморщенный, тот аспид не шутил, — бросила на прощанье я.
Пришпорив лошадей, мы помчались по дороге. Азагуром определенно был Маран, королевский чернорукий. Гад выбрался из лиан Сабата и теперь полз по нашему следу, ещё раз встречаться с ним я не хотела. Если вчера на подходе в Амутгат торгаш с ним встречался, значит, сегодня Маран точно будет в городе, набрать наёмников среди орков дело часа, за нами вскоре должны тронуться, или уже тронулись. Дорога шла ровная, всё никак не желая уйти в лес, мы были как на ладони и просматривались на протяжении пары миль. Пришлось без конца подгонять лошадей.
Сбавить шаг мы смогли только к вечеру, когда хорошенько стемнело, и на горизонте показался лес. Животные выбились из сил, пришлось спешиться и идти как можно быстрее, останавливаться было нельзя, только так у нас могло остаться преимущество.
— Давайте немного отдохнем, — окликнул нас старик, что плелся позади.
— Сабат, от отряда орков я вас не спасу, я и сама себя от них не спасу, — ответила я, — двигай ногами, живее!
— Не могу, — ответил старик, усаживаясь прямо на дороге.
— Ладно, — сдалась я, — дойдем до леса, присядем. Скоро будут Бездонные болота, должно быть этот лес ведёт к ним.
Упрямый старик наконец-то встал, мы отправившись дальше. Ещё на подходе к лесу нас встретил туман, казалось, особенно холодный и сырой. Разрезав напополам драгоценную покупку, поделила одеяло надвое, бросив кусок магу, но даже так не становилось теплее. Болота были уже совсем близко, миля, может быть две. Должно быть, именно из-за них тут так густо лежало белое покрывало, стоило сделать пятнадцать шагов и отойти в сторону, как мои спутники исчезали из виду. Звуки разносились в тумане приглушенно, однако не стоило сильно надеяться, что мы в полной безопасности в лесу, что соседствовал с Чернолесьем. Про это местечко травились самые жуткие байки, даже баллады и те были страшными.
Спешившись, мы уселись под деревья, что устремили вверх голые ветви, и остановились на привал. Холодные капли то и дело срывались с мокрых ветвей, падая самым неудачным образом то на лицо, то и вовсе за шиворот. Я поёжилась, стараясь укутаться целиком в скромный кусок одеяла. Лошади жадно хватали редкую траву, ноги гудели, но расслабляться было рано. Мы должны двигаться вперёд, к рассвету достигнув болот, а там всего день и нас встретит Серый лес. Живот урчал, желудок от голода подводило до боли, но разве можно было найти живность ночью в тумане? Старик зажёг магическое сияние, круглый зеленый шарик ничуть не согревал, слабые лучи жадно проглатывало белое облако тумана. Однако Сабат умудрился отыскать какие-то корешки в земле, обмыв водой из фляжки, отдал принцу. Нарон тут же потянул их ко рту, но глянув на нас, остановился и разделил горстку горьковатых корней на всех. Наш поход точно изменил его в лучшую сторону.
Одна из лошадей тянулась за кустом, вожжи трещали, но животное не унималось, голод вёл его вперёд, Сабат встал, спустив привязь. Кобыла довольно похрустывая, отдалилась в туман, мы слышали её шаги. Справа раздался шорох, едва уловимый, словно шелест. И вдруг тишину прорезало оглушительное ржание, кобыла кричала почти по-человечески, остальные лошади рвались с места, вскочив на дыбы. И только теперь я ощутила болотную вонь, хитрая тварь подкралась к нам с подветренной стороны:
— Болотница! — закричала я.
Сабат вскинул руны, десятком магических световых шаров разрезал мглу, обнажив меч, я ринулась вперед в надежде отбить животное. Над брыкающейся кобылой кружили сразу четыре болотные ведьмы, в густом черном облаке их тела казались невесомыми, я ударила одну, тварь отпрянула, бросив разорванный бок лошади. И тут из темноты сверкнули ещё глаза, затем ещё и ещё, таких стай я никогда не видела!
Развернувшись, я бросилась к магу. Твари погнались за мной, Сабат швырнул магическое сияние, лианы взмыли вверх, разрывая землю, болотницы бросились врассыпную, оставив меня. Лошадь хрипела, всё еще пытаясь встать, мы жались спинами друг к другу, опасаясь шелохнуться. Вокруг несчастного животного сверкали зеленоватые глаза. Как только последний магические шар погас над кобылой, твари вновь бросились, жадно чавкая кусками ещё живой добычи.
— Никогда не видела таких больших стай, — прошептала я, — максимум три штуки.
— Ты их ловила? — испуганно спросил Нарон, я кивнула.
— Надо идти дальше, — скомандовал маг, — пока они не закончили с кобылой и не вспомнили про нас.
— Согласна, — подтвердила я.
Здесь, лишенные излюбленной пищи — детей, — болотные твари сбивались в громадные стаи и пожирали всё, что только могли поймать. Низшие особенно проворны в темноте, потому надо бежать от них подальше и молиться, чтобы твари на сегодня довольствовались только лошадью, а к рассвету сила их ослабнет, у нас появится возможность оторваться.
Забрав лошадей, мы отошли подальше и только потом оседлали животных, что раздували ноздри, втягивая запах крови и до сих пор бесновались. Пришпорив лошадей, поскакали прочь, маг освещал дорогу сиянием, постоянно подпитывая сферу, липкое чувство страха не покидало меня. Болотницы не ушли, я это ощущала кожей. Некоторые оторвались от стаи и следовали за нами по кустам, едва лишь задевая быстрыми ногами землю, взрослые особи могли быть очень быстрыми, а гонимые голодом и вовсе опережали рысака.
— Они рядом, — предупредила я спутников, что скакали за мной на одной лошади.
Оглядела свою кобылу, она прижимала уши, боязливо поглядывая вправо, и всё прибавляла бег. Вдруг на дорогу выскочила болотница, лошадь встала на дыбы, ударив копытами тварь, но к ней уже спешила помощь. Мой меч отсек две головы, ко мне спешили еще три твари, Сабат отвлёк их зеленой вспышкой, мы прорвались, но совсем ненадолго. Вонь болотной тины била внос, твари сжимали кольцо.
— Сабат, остановись! — скомандовала я, спешившись.
Старки посмотрел на меня недоуменно, лошадь моя вырывалась, желая бежать.
— Оставим её здесь! — ярко-зеленые руны скользнули из пальцев старика, на мгновенье раскинувшись широким кругом и тут же устремились в испуганное животное.
Лошадь застыла, словно камень, только ворочала вытаращенными испуганными глазами, взмахнув клинком, я перерезала ей горло и побежала за эльфами. Возня за спиной, твари наплывали из лесу, словно волна, окутывая добычу черной тучей.
Я бежала несколько миль, ноги гудели, в боку неистово кололо, словно туда воткнули шило, шорохи в лесу не утихали, ветерок то и дело доносил запах тины. К рассвету мы оставили болотницам третью лошадь.
Измученные, мы плелись по дороге навстречу солнцу, прекрасно зная, что твари не оставили нас и как только на лес опустится вечер и силы их вернутся, они нападут снова. Вот только на этот раз лошадей мы не предложим.
Я опасалась попасть в лапы болотным сразу, как узнала о них в гвардии зачистки. Нет, не потому что боялась быть съеденной заживо, хотя и это тоже. Дело в том, что эти низшие имели мерзкую привычку — прятать тушу, периодически возвращаясь, чтобы подкрепиться, а в случае с азагуром это будет бесконечное удовольствие… Вот от этой мысли было жутко.
Ночные погони заставили позабыть о тех, кто следовал за нами из Гхвортуса. Мы ничего не могли предложить отряду орков при встрече, но всё продолжали шагать по дороге, в слепой надежде на лучшее. Сделав лишь одну остановку, мы шли, даже на разговоры сил не осталось. Вечерело. Лес поредел, просматриваясь на добрые пятьсот шагов, Бездонные болота были совсем близко, соваться туда ночью было безумием, потому решили сделать привал у самой кромки. Еще пара десятков шагов и воды топей заблестели меж сосен. Сделали остановку, я рухнула на землю. Только отлежавшись немного, я смогла встать и собрать веток для огня. С его помощью мы, конечно, могли привлечь орков, но только пламя станет нашим оружием против болотниц, что наверняка уже ползут по нашему следу. К тому же, если выбирать между двумя напастями: орки были приятнее.
— Жаль, Сабат, что ты не огневик, — заметила я, подкидывая в костер.
— У азагуров вообще не бывает магии, никакой, — язвительно напомнил старик, растирая ноги.
— Это и к лучшему, — ответила я, — ты только предста… — вдруг вдалеке метнулся силуэт, быстро, тут же скрывшись за деревом.
— Что представь? — переспросил Нарон, я шикнула, напряжено всматриваясь в сторону движения. — Опять эти твари? — прошептал принц испуганно.
— Сейчас узнаем, — ответила одними губами я, как вдруг тень опять отделилась от дерева, перескочив за другое, поближе.
Больше движений не было, странно. Обнажив меч, сделала знак спутникам и направилась к силуэту с другой стороны. Он опять мелькнул и скрылся. В три прыжка подскочила к дереву, взмахнув мечом:
— Не убивай, госпожа! — взвизгнул гоблин и упал на колени. — Возьмите меня с собой, прошу, умоляю! Не оставляйте меня одного!.. — приглядевшись, узнала того самого торговца, что, попася нам на подходе к лесу. — Мы пошли за вами, после тех ваших слов, а тут… Ночью… Не оставляйте меня, умоляю, богами, всем на свете!
— Знаешь путь по болотам? — спросила я, отстранившись от торговца, пока тот, чего доброго, не стал целовать мои ноги.
— Знаю госпожа, конечно, знаю! — лепетал сморщенный, подползая ко мне поближе, — я же гоблин, я вожу товары оттуда каждый сезон!
— Хорошо, пойдешь с нами, — согласилась я, — и встань, наконец!
— Конечно! Спасибо, спасибо! — гоблин вскочил на ноги, — темнеет, госпожа, надо больше дров для костра.
— Надо, — согласилась я.
— Это была самая страшная ночь в моей жизни, — признался гоблин, торопливо подбирая сучья.
— Погоди, сморщеннолицый, мы ещё не пережили эту, — предупредила я, он испуганно посмотрел на меня, а потом вновь затараторил.
— Это всё орки, идиоты, подожгли летом лес, — от волнения гоблин становился просто фонтаном пустой болтовни, — потеснили ведьм из восточных лесов, вот они и сбились в стаю. А как быстро они жрут! — сокрушался сморщенный.
— Уж в этом и мы убедились, — поддакнул Сабат, недовольно осматривая нового спутника. — Бросил свою охрану и убежал, пока их ели? — уточнил маг, вздернув бровь.
Гоблин на секунду посмотрел на старика внимательно, и принялся разговаривать на другую тему похоже, решив игнорировать такие утверждения:
— А товару у меня было сколько! Считай, на две сотни сартов, всё пропало… — Сабат вопросительно посмотрел на меня.
— Он знает безопасную дорогу через топи, — ответила я на немой вопрос.
Темнело. На лес медленно опускался холодный туман, проползая с болот, огибал деревья и белым облаком закрывал всё вокруг. Этот туман был ещё гуще и плотнее вчерашнего. Мы не давали огню погаснуть, придерживая наготове длинные палки, горящие с одного конца. Мрачная туча надвинулась сверху, закрыв Луну, ночь выдалась тёмной, теперь смолк даже болтливый гоблин. Каждый шорох заставлял сжимать рукоять, ветра почти не было, я принюхивалась к редким дуновениям, напряженно вглядываясь в туман. Запах тины, сначала едва заметный, а после всё крепче и отчетливей тянулся сзади. Первая болотница проскочила меж деревьев пару минут спустя. Голодная, дикая, она ожидала стаю, чтобы присоединится и напасть, вонь ведьмы била в нос остро:
— Они пришли? Да? Пришли?.. — бормотал гоблин, прижимаясь ко мне поближе, и будь его воля, вовсе бы забрался ко мне на руки.
— Пришли, — отвечаю я, Сабат раскидывает руны.
Первые три бросились стремглав, будто подстегиваемые сородичами, ринулись напролом, тут же угодив под магические шары. Ведьмы затихли, кружась неподалеку, шурша лапами, делали выводы о смерти первых, принимали решение, сопели и капали слюной на землю, вонь была невообразимая. Как вдруг сразу семеро низших выскочило из тумана, направляясь прямо на нас, но тут же бросились врассыпную, увернувшись от заклинания мага, проскочили прямо к костру. Нарон ткнул ближайшую мечом, тварь отскочила, злобно рыча, гоблин прыгнул за мою спину, вцепившись в меня. Оттолкнула болотницу ногой, низшая стала на четыре лапы, оголив клыки, бросилась на меня. Зеленая вспышка отбросила ведьму на землю, я стряхнула гоблина, взмахнув, отрубила голову болотной твари тут же отразив боковую атаку её сестры. На помощь подоспел принц, ловко проткнув черный туман, за которым ведьма прятала тело. Гоблин заорал, вовремя пригнувшись — болотница пролетела в дюйме от его головы, тут же напоровшись на горящую палку, шерсть её вспыхнула, с визгом низшая ускакала в туман. Неожиданно твари развернулись и как по команде бросились в лес, отступив прочь. Мы ошарашенно озирались, ожидая новой атаки, болотницы не ушли, запах я чуяла, но подходить не решались и вдруг раздался топот, мгновение и сквозь чащу к нам побежали орки.
— Да твою ж мать! — только и успела вымолвить я, как увернулась от выпада первого клинка.
Завязалась битва, Маран возглавлял около пятнадцати клыкастых, лианы взмыли вверх, прикончив двоих, азагур двинулся на Сабата, решив сначала убить мага. Я отбивалась от орков, стараясь не подпускать их к принцу, но силы были не равны. И вдруг меня осенило — костер. Проткнув одного клыкастого, швырнула тушу в огонь, пламя дрогнуло, увернувшись, отбежала в сторону от нападавшего и, сорвав свой плащ, бросила в огонь, костер погас и в тот же миг за деревом сверкнули зелёные глаза, костер больше не пугал тварей.
Ударив орка в грудь, оттеснила его к краю, за мной увязалось ещё двое, я намеренно заходила всё дальше в лес, отбиваясь от выпадов сразу с трёх сторон, вертелась как юла, лишь слегка задевая нападавших. Кровь капала на землю, врываясь в воздух, дурманила голодных наблюдательниц. Как вдруг, разрезая туман, выскочила первая болотница, секунда и орка утащили в лес. Развернувшись, я бросилась бежать, медлительным оркам пришлось хуже, теперь твари почуяли их кровь.
Принц сражался в окружении, отбиваясь сразу от четверых, остальных пока завлёк маг. Зелёный шар пролетел в сторону, чуть не разорвав мне брюхо, увернувшись, ударила ближайшего орка со спины:
— В топь! — закричала я, гоблин вскочил из-под куста и тут же побежал к воде.
Задев ещё одного нападавшего, схватила Нарона за руку и стремглав бросилась к болотам. Сабат преградил путь оркам зелёной стеной, что выросла за мгновение, пользуясь секундой, старик побежал за нами. Туман закрыл всё вокруг, мы неслись вперёд по кочкам, отдаляясь от берега, короткие вскрики и звон стали раздавались позади, пару секунд и тишину разрезали лишь наши шаги — болотницы славно поужинают.
Как ни странно, но твари хоть и назывались болотными, воду не любили. Они не пойдут за нами по воде, а только по кочкам. А так как больше одной ноги травяной комок не выдержит, стая будет бессильна. Оставалось только надеяться, что в чёрной воде не живёт кто-то похуже вонючих ведьм. В тумане едва можно было углядеть следующую кочку, гоблин ловко скакал впереди, как вдруг за секунду ушёл под воду.
Я подбежала к сморщенному, схватив за протянутую руку:
— Гхусейман тебя дери! Ты что, дороги не знаешь? — ругалась я, втаскивая гоблина на кочку.
— Знаю, — бурчал горе-провожатый, — только она южнее!
— Что происходит? — спросил Сабат, поравнявшись с нами и удивленно осматривая мокрого гоблина.
— Мы не на той дороге, — вздохнула я, — мы вообще не на дороге.
— В каком смысле? Он же говорил, что знает путь через топи! — возмутился маг.
— Он просто спасал свою шкуру, — отмахнулась я, встав на ноги.
Берег скрылся, оставаясь далеко позади, да и возвращаться туда не стоило. Впереди, сколько хватало глазу, был одинаковый пейзаж — пятна черной воды и травяные шарики. Какая из них уведет под воду, оставалось загадкой.
— Госпожа, я знаю дорогу, она на юге, а компаса у нас нет, — возразил сморщеннолицый, выкручивая свой плащ.
— Сабат, ты ведь можешь определить стороны света? — старик кивнул и я повернулась к гоблину, — так вот, милейший, если ты соврал и не знаешь путь по болоту, и мы пойдем на юг зря, я тебя утоплю.
Глазки сморщенного торопливо забегали, но он не отступал:
— Знаю и не вру! — лепетал перепуганный проводник.
— Вот и хорошо, пойдешь первым, — сверкнула глазами я, и гоблин побоялся перечить.
Кочки под ногами колыхались, некоторые утопали так сильно, что намокали сапоги. Гоблин прыгал первым, разведывая место моим клинком, проваливаясь и чертыхаясь, второй ступала на бугорок я, часто приходилось искать новое место — сморщенный был ниже и легче нас.
Светало. Над черной водой заблестели первые лучи солнца, я сидела на кочке, отжимая набрякшие после купания в болоте, волосы.
— Вы ведь до Теллироса идете? — поинтересовался гоблин, и, не дожидаясь ответа, продолжил, — славный город, почти Асестим. Чисто, богато живут, вот тебе и серолесье.
— А что знаешь про их короля? — вдруг спросил Сабат.
— Разное говорят. — Ответил сморщенный, — хорошие истории, но и жути про него хватает, но город ведь стоит? Значит, король нормальный.
— И то верно, — согласился старик, задумчиво глядя вдаль.
— До южной косы совсем мало осталось, почти дошли, — уверил сморщенный и мы продолжили путь.
Среди черной воды вдали виднелось что-то жёлтое, лишь час спустя мы поняли, что это была песчаная насыпь. Петляя и закручиваясь, шла вперёд торговая дорога, заботливо с краев присыпанная песком, чтобы не размокала и не растекалась в дождь.
— Расширяли эту тропу все вместе, Зарнатх, Амутгат и Серый лес, — словно заправский балагур вещал гоблин, карабкаясь по обрыву на дорогу, — для торговли с Телироссом, они тогда два года нам бесплатные эликсиры варили, — вспомнил он, — золотое было времечко! Придёшь раз в месяц к остроухим, наберёшь хоть повозку, а взамен-то всего на день-два тролля купить да песок потаскать. Раньше здесь такой красоты не было, шла только тропка узкая, по такой с телегой не проедешь, — гоблин протянул мне руку, помогая забраться по отвесной насыпи вверх. — А теперь глянь, как сухо, просторно идти!
Южная коса представляла собой путь на полторы телеги в ширину, и метра в два в высоту от воды, то и дело в основание были предусмотрительно вкопаны глиняные трубы, чтобы болото не слишком теснило насыпь, особенно весной. Кое-где дорога обсыпалась, обвалившись в подступающую воду, но все-таки идти по такому пути было хорошо. Сморщенный без конца травил байки, рассказывая о всякой ерунде и, если бы не промокшая насквозь одежда и пустой живот, путешествие и вовсе было бы приятной прогулкой.
В Сером лесу мы оказались ночью. Болотная дорога окончилась, дальше пошли по обычной лесной тропе. И хоть брусчатки как в Мадисе или Асестиме тут не было, путь был утоптан, ямы засыпаны, а валежник срезан и убран. Смело можно было сказать, что за этой дорогой ухаживали.
Свернув от пути немного, мы устроились на ночлег, едва успели разжечь костер, как на путях появились двое. Всадники свернули с дороги, сразу отправившись к нам. Я встала, взявшись за меч на всякий случай, к нашему огню направились остроухие на рысях. На них были одинаковые одежды: кожаные латы, наподобие моих, и одинаковые серые плащи со значками. Выйдя на свет, служивые заговорили:
— Приветствуем гостей Серого леса, — обратился почему-то к Сабату патрульный, — мы не советуем путникам жечь костры, потушите огонь.
— Это почему же? — удивилась я, гасить костер, у которого я только-только начала обсыхать совсем не хотелось.
Эльф удивленно посмотрел на меня, словно только что заметил:
— Вы начнете жарить на нём еду и привлечете тварей, — пояснял остроухий довольно язвительным тоном.
— Нечего у нас жарить, еды нет, — развела руками я, патрульный внимательнее присмотрелся к нам.
— Зачем идёте в Теллирос? — спросил он, — раз нет даже еды, точно не торговать тащитесь.
— А твое ли это дело, зачем мы идем? — огрызнулась я, буравя эльфа глазами.
— Моё, как раз таки, — вперил в меня недружелюбный взгляд второй гость.
— Я служила в гвардии и знаю, что ваше дело, а что нет, — уперлась я.
— В Теллиросе другие правила, — начал злиться ушастый.
— Господа, уважаемые, — встрял гоблин, учтиво кланяясь, — мы идём к моему брату, на нас по пути напали разбойники, но мой дорогой кузен нам помо…
— Ты только что сказал, что идешь к брату, — вскинул бровь служивый, — или уже к кузену? — гоблин растерялся, бегая глазами.
— Уверяю вас, мы не ищем дурных дел в Теллиросе! — вступился старик, — мы в гости и на нас, правда, напали.
— Дурных дел не ищите? — переспросил гвардеец, — мы вроде и не спрашивали про дурные дела, вы сами предлагаете. Давайте собирайтесь, проводим вас в городскую тюрьму, а там уж и разберёмся.
Я потянулась к клинку, но рука старика легла на мою, не давая обнажить острие.
— Как скажете, господа, — мягко согласился старик, — у вас ведь в Теллиросе, насколько помню, тоже есть право написать письмо из тюрьмы?
— Есть, — согласился эльф, — я же и говорю, что разберёмся.
Остроухие повели нас к своему лагерю, оказалось, неподалеку стояло несколько дозорных вышек и барак. Нас накормили, пусть и овощной похлебкой, а после отправили спать в камеру со свежей соломой. И я поняла, что план старика был не так уж и плох.