Я бы язвила и дальше. Но с тобой бесполезно
сражаться. Обиделась на тебя. Ужасно целую.
Твоя Аня
Наш Герой был счастлив. В ту минуту, когда исчез дымок из глушителя автомобиля, увезшего Нестерова и Марата Салтановича в Москву, он вдруг понял, что в его жизни наступила наконец полоса мелких удач, и прежде всего это заключалось, конечно, в том, что он ждал и вечерней встречи с новой своей, к тому же импортной возлюбленной, а под утро - обязательного вдохновения для продолжения литературной работы.
Он вышел на залитую солнцем дорогу, но тут, посмотрев на часы и увидев, что еще далеко не вечер, а итальянка придет не раньше восьми, решил неспешно прогуляться, посмотреть окрестности, известные ему наизусть, и так добрел до ресторана "Сетунь", где основательно и с чувством исполненного на сегодняшний день долга скверно и дорого перекусил.
В меню оказался портвейн, и, выпив полстаканчика этого доброго зелья, Наш Герой уже знал, что он будет делать. Он вернулся в свою хибару, где разделся и с наслаждением выспался, а проснувшись, понял, что и отдохнул, и убил время. До восьми часов оставался еще час. И конечно, можно было сесть за пишущую машинку. Но разве найдется на свете влюбленный мужчина, который перед свиданием сможет хорошо делать свою работу? Поэтому он снова взял свою любимую книгу и. Открыв ее на первой попавшейся странице, прочитал:
"Все человечество - это он сам, и когда настанет смерть, страшная одинокая смерть, то он почувствует себя как последний человек в последний день существования мира". Эта фраза никак не гармонировала с настроением, и поэтому Наш Герой закрыл книгу, а тут вдруг обнаружил, что часы его, безотказные в течение многих лет, встали. В ужасе выбежавший на улицу писатель подбежал к первому попавшемуся прохожему, чем невероятно его напугал, спрашивая, который час. Узнав, что уже давно девятый, и обругав себя последними словами, он поспешно направился к Дому творчества, но что шаг по сравнению с предстоящей минутой! И, потратив ровно полчаса. За которые дважды прошел бы свой путь, на то, чтобы поймать попутную машину, которых в этот неурочный час одна-то всего и была, и поторговавшись еще с шофером, который никак не хотел проехать этот километр меньше чем за червонец, Наш Герой оказался, наконец у цели своего путешествия. Однако в условленном месте, а именно в беседке. Его возлюбленной Винченцы не было. А сидели там какие-то люди, по виду писатели, и разговаривали, часто употребляя слова, которыми были испещрены стены той же беседки.
Наш Герой отправился в главный корпус и там с сожалением, но и с удовольствием увидел, что ключ от номера Винченцы висит на гвоздике, а стало быть, она еще не приехала.
И тогда только, пожалев о том, что от возбуждения и беготни он слишком вспотел, он расстегнул все пуговицы своей рубахи и пошел ей навстречу, собирая на обочине дороги всякие попадавшиеся ему цветы.
Судьба не заставила его ждать долго. Вскоре вдали показалось зеленоватое такси, из которого и выпорхнула его возлюбленная. Долгий поцелуй, чуть более долгий, чем предполагают правила приличия на глазах у всего поселка, возвестил Нашему Герою о том, что его роман будет иметь продолжение и что ничуть не уставшая после лекции в ИМЛИ итальянка, судя по всему, тоже ждала этого предвечернего часа...
...На обратном пути, в то время, когда молодой серп луны еще не совсем был замазан темными тучами. Утомленный и легкий Наш Герой стал думать о делах, и, поднимаясь на свой холм, где слева было все то же кладбище, а справа - теперь ясно видимый в сиянии луны и звезд овраг, над которым он равнодушно и привычно узнал "летающую тарелку", он вдруг понял, что завтра с огромным наслаждением примется за работу и что ему, наверное, удастся завершить хотя бы придумывание сюжета. Но дождаться утра писатель не пожелал, к великой радости уставшей ждать его пишущей машинки, он вытер с нее носовым платком пыль и принялся работать.
Он вспомнил, как начиналась вся эта история, длящаяся уже почти полгода, и вспомнил, как испугался Нестеров, когда увидел, что его предшественник - следователь, принявший к своему производству дело по факту гибели и изнасилования девушки, - был убит. Нестеров рассказывал своему другу о том, как он сидел тогда в своем служебном кабинете на Житной улице и пытался представить сцену ужасного преступления.
И хотя убийство девушки было фактически уже раскрыто, тем не менее, Нестеров не спешил с умозаключениями, поэтому, прежде чем что-то предпринять, решил поискать решение, которое не лежало бы так близко.
Скорее повинуясь интуиции, нежели что-то заподозрить, а может быть, привычка все перепроверять взяла верх, но Нестеров позвонил знакомому оперативнику и попросил его лично поехать на Садовое кольцо в ГАИ города для того, чтобы выяснить, во-первых, все о хозяине того самого "Мерседеса", а во-вторых, посмотреть еще и там материалы дознания, находящегося в производстве дела по факту угона машины.
Время близилось к двенадцати часам дня, а Нестеров еще так и не решил, что ему делать дальше, но зато уже в двенадцать пятнадцать, когда дознаватель вместо того, чтобы привезти информацию, привез само дело, Нестеров раскрыл привезенную папку и обнаружил там довольно странный документ. На не подшитом к делу листке бумаги было написано: "Мне, старшему лейтенанту *** сегодня позвонил из МВД СССР генерал-майор Джурапов Марат Салтанович, который просил принять заявление владельца "Мерседеса" Оганова Б.Ф., поставив на нем дату регистрации недельной давности, что я и сделал, подчиняясь старшему по званию".
"Странно, что так прокололся наш генерал", - подумал Нестеров, но все же решил перепроверить. Он составил эту, несомненно, очень важную информацию со вчерашним своим ночным разговором с генерал-лейтенантом, и тут только сообразил, почему генерал-лейтенант, минуя его, Нестерова, непосредственного начальника - Джурапова, передал дело прямо в руки полковника.
"Ну, если так, - решил Нестеров, - то ситуация и в самом деле становится опасной, поскольку не может же Джурапов не знать, что это чудовищное преступление, в котором он замешан, уже на столе его подчиненного, а стало быть, работать придется подпольно, ни на кого не полагаясь, советуясь только с самим собой".
Нестеров набрал четырехзначный номер.
- Машкин, - сказал он в трубку, - ты сейчас не очень занята?
- Заходите, Николай Константинович.
Нестеров запер материалы дела в сейф и вышел из кабинета. Спустившись на первый этаж в большой холл, он едва кивнул сотруднице билетной кассы. После чего она открыла ему боковую дверь и, когда он появился в служебном помещении, тихо сказал:
- Маша, мне нужно сегодня отправить жену и детей.
- Куда? - спросила Маша.
- В Хорог, - сказал Николай Константинович.
- Но я могу только до Душанбе, - сказала Маша.
- До Душанбе, - согласился Нестеров, потому что знал, что там, в Таджикистане, его памирский друг - Джоджон Авзуров все сделает в лучшем виде. Нестеров думал, что жаль, нет транзитного самолета через Душанбе. Иначе он для безопасности семьи взял бы билеты до конечного пункта, с тем, чтобы они "отстали бы" от самолета в столице республики.
Потом Нестеров вернулся в свой кабинет. Его никто не беспокоил, он был предоставлен сам себе и поэтому мог сосредоточиться на работе. Он пока еще не сказал жене, что сегодня вечером отправит ее в отпуск, но подумал о том, что завтра не должен бы забыть позвонить ее начальнику. Ведь, в конце концов, она тоже служит. После чего он снова углубился в бумаги.
Следующий документ, с которым ознакомился Нестеров, перебирая принесенные из ГАИ материалы, была анкета владельца "Мерседеса". Имя, обозначенное в анкете, Нестерову не говорило ничего, однако отчество показалось ему знакомым. Отчество хозяина "Мерседеса" было Феликсович. А фамилию Нестеров выписал себе в записную книжку, не зная еще, для чего это ему нужно. Он сунул книжку в карман, запер снова все дела и бумаги в сейф, после чего запечатал и его, и свою дверь и вышел на улицу. Он сел в казенную машину и из машины уже набрал номер своего домашнего телефона.
Анна Михайловна всегда была рада слышать голос своего мужа. Последнее время она работала до обеда и сейчас была счастлива, что ее муж приедет рано. Нестеров попросил ее поставить на стол лишний прибор. А когда машина его въехала во двор дома, Нестеров пригласил пообедать и шофера.
- Ты до которого часа работаешь, Володя? - спросил его Нестеров, когда трапеза подходила к концу.
- Сколько надо, товарищ полковник, - ответил водитель.
- Сделаешь доброе дело?
- Сделаю, Николай Константинович, - ответил водитель. - Во сколько?
- В два ночи будешь уже обратно, а завтра можешь поспать, приходи на службу к двенадцати.
Анна Михайловна слушала непонятный этот разговор, но не удивлялась Дочь, Верочка решила не встревать в беседу взрослых, а маленький Вовка и не предполагал, что сегодня ночью он очутится в удивительной стране Памир, где родился его папа. И, между прочим, там, на Памире, много-много лет назад они с мамой играли веселую свадьбу.
Будучи женой полковника, Анна Михайловна все поняла без слов. Она быстро собрала чемодан, не стала даже никуда и никому звонить (муж, конечно же, учел все возможные ситуации и просчитал варианты внезапного отъезда), сообразила, что поговорить ей с Колей не удастся, но сочла своим долгом написать мужу записку.
Однако записка - вещь опасная, раз он отправляет их, значит, не надеется на то, что их дом - это незыблемая крепость, и тогда она взяла пачку пельменей (когда-то купила. И были же!) и на внутренней стороне коробки написала несколько слов.
Нестеров появился в квартире недели через три, проголодался, открыл холодильник и позже, уже уплетая пельмени с уксусом, был страшно счастлив оттого, что спутницу жизни выбрал себе удачно.
Глава 10. Джураповщина
В союз юристов
Обращается к вам бывший майор милиции,
бывший лучший следователь УВД Ж-ской об
ласти Мухамеджанов И.Н. Слышал, что Союз
юристов создан для того, чтобы защищать
наши права.
Работая в органах внутренних дел, я рас
следовал сложные уголовные дела, в том числе
и хозяйственные. Приходилось привлекать к
уголовной ответственности крупных руководи