Нестеров, который в самом деле искал Морони, но при этом умел красиво проигрывать, немедленно рассмеялся. В самом деле, для чего придумывать несуществующую причину визита, когда все равно цель ее явна и для него самого, и для этого противного человека, а именно: установить, действительно ли виденный Моисеевым два дня назад на улице человек оказался Тархановым, по документам 2-го русского отдела Сервисио секрето - Морони, и если это так, то Морони сдержал слово, он действительно работает в Правительстве России. Он, конечно, пока еще не депутат, иначе про него было бы что-то слышно, при всех депутатов что-то слышно, но ведь работает же в святая святых государства!
И Нестеров, все так же улыбаясь, протянул ему руку, показывая, что нет в том ничего удивительного, если его, полковника, встречает у порога, ну, скажем так, подполковник.
Морони церемониально завел Нестерова в свой кабинет и начал с анекдота.
Анекдот был старым, но весьма, именно для их встречи, как понял Нестеров, актуальным:
-Одному американскому разведчику поручили взорвать в Советском Союзе завод, - начал, кривляясь, Морони, - но, прожив несколько недель в Москве и осмотревшись, он вдруг пришел в КГБ сдаваться. Очень не хотелось ему нарушать ритм жизни такой красивой и славной страны. Вот, значит, пришел он в КГБ и в приемной прямо так и сказал: "Так и так, имею неприятное поручение. Пришел сдаваться". А ему: "Напишите рапорт". Он, поразмыслив недолго, написал. Через месяц рапорт был рассмотрен, и его принял уже какой-то майор, который мало вник в суть вопроса, а под конец разговора заявил: "Вам поручили, вы и выполняйте".
Нестеров понял, для чего Морони нужно было начать с анекдота. Во-первых, для того это было надо чтобы сразу расположить его врага к беседе и выбрать для нее нужную тональность, а во-вторых, анекдотом можно было без лишних слов объяснить Нестерову, что он, Морони, прекрасно знает, что цель визита сюда Нестерова отнюдь не только в том, чтобы убедиться, что ярый враг России легально занимает должность в ее Правительстве, возникшем из пепла. Кроме того, имея еще неведомые Нестерову каналы информации, он доподлинно знал, что привело полковника сюда еще и другое.
-Вы пришли на самом деле для того, чтобы спросить, не известно ли мне что-либо о вашем друге. Подумали, наверное, что я буду ревновать к Винченце и уж кому-кому, а мне-то наверняка все известно. Сразу признаюсь: нет, но о предложениях мы можем поговорить, только, если можно, не здесь. Время обеденное, пойдемте со мной в столовую. Заметьте, мы идем в столовую, в которую не пустили Моисеева, вашего приятеля.
И два офицера, минуя долгие коридоры управлений, отделов, секторов и комиссий, долго опускались на останавливающемся на каждом этаже лифте, оказались наконец в большом светлом зале, где происходила трапеза и где возле стоек тусовалось с подносами множество людей, мало походивших на слуг народа, и встали в очередь.
Нестеров тоже взял поднос, но когда его взор упал на яства, которыми пользовались, утоляя ненасытную материю в голодной стране, члены нового демократического правительства, по-настоящему удивился и этот поднос чуть не уронил.
Здесь на стойке лежали не театральный, не волшебный, а настоящий балык и порезанный сервилат. И масло, и майонез, и ветчина не такая, которую помнят москвичи по олимпийскому году, а другая, которую мы ели в детстве, настоящая, не прессованная, с жирком, мясная, а не консервированная. Здесь покоились также салаты с красными, а не буро-желтыми помидорами, и хлеб, тонко нарезанный, отрубной и белый пшеничный, и черный "бородинский", и ржаной. Здесь была и рыбная закуска - килька с порезанным луком и долькой лимона вдоль этой самой кильки, и сайра, и отдельно в розеточке хрен, и баклажанная икра. Здесь стояли компоты из сухих и свежих фруктов, здесь были супы грибные, куриные, молочные, щи, борщ и окрошка. Здесь был кисель и запеканка, гранатовый сок и куриное рагу, шашлык и чебуреки, картофель жареный и вареный, пюре и картофельные котлеты. Здесь стояла такая огромная миска с зеленью (бери сколько хочешь), что Нестеров даже перестал хотеть есть.
-Возьмите мороженого, - посоветовал ему Морони и не к месту добавил: Если вы посоветуете моему совету, то привлечете к поискам Моисеева. У него хорошая память, он вам будет полезен... Даже там, где вы вскоре окажетесь. А теперь, когда мы заплатим за все то, что мы набрали, и сядем за столик, продолжим нашу беседу уже сидя. Кстати, за столиком вы можете быть со мной предельно откровенным, то же обещаю вам и я, а что до Моисеева - это еще один вам звоночек по поводу моей информированности: я даже, как видите, знаю, что он любит мороженое, стало быть, моя рекомендация его вам в помощники не случайна. Вашему пропавшему другу я симпатизирую и помогу вам.
Из окна огромного зала столовой была видна Москва-река.
-О чем мы будем говорить? - спросил Нестеров, несколько подавленный обилием яств на столе и сломи, которые произносил Морони. И тут же, словно спохватившись, показал Морони международный жест всех разведчиков, означающий: а можно ли здесь нормально поговорить?
-Вы имеете в виду прослушивающие или, как в России их теперь называют, подслушивающие устройства? - цинично отозвался Морони. - Но ведь мы начали нашу встречу с анекдота, смысл которого в том, что кругом такой бардак, что, вот видите, мы - чужие, с вами обедаем вместе, в России, и этому совершенно не удивляемся. Так что давайте.
Морони начал со свекольной закуски, Нестеров - с заливного. Если молча и оба отчего-то улыбались.
Морони некрасиво съел закуску и сказал:
-Ваш друг - человек невероятно цельный и творческий, поэтому я убежден в том, что он трансформировался в свои книги и теперь пытается наладить Вселенскую справедливость уже не пером, а сущностью своей. Хорошо бы он был сейчас жив, это хорошо для нас с вами, а если его даже нет на свете, опять-таки в земном, примитивном понятии этого слова, - это еще ничего не означает: он может быть на другом витке, на грани Вселенского Разума (ВеРа).
Анкету вашего друга я пропускал через компьютер еще в прошлом году, и вы знаете, он выдал поразительный результат. Ваш друг - человек, стоящий на грани абсолюта. Кстати, вы знаете, почему Америка вас победила? Потому, что все, что я сейчас вам говорю, американцы стали исследовать очень давно, а вы считали это псевдонаукой. Но они тоже пострадают от чрезмерной сегодняшней открытости вашего общества. Представляете, сколько их денег сгорит от вашего неумения делать дела! Так что они спокойно могут теперь начинать тоже печатать деньги.
-Что именно вы имеете в виду? - спросил Нестеров, пропустив мимо ушей экономический урок.
-Да всякую чертовщину, - сориентировался Морони, - летающие тарелки, гипноз, медитацию, шаманство, волшебство, передача на расстояние материальных объектов, подчинение одного мозга другому. Вы же тоже этим занимались: просто позже и халтурнее. Так вот, если обладание всеми этими знаниями и приближает кого-то к Вселенскому Разуму (ВеРа), так это американцев. А вы отстали. И, может быть, видя эту несправедливость, которая произошла по вине ваших правителей, а не народа, ваш друг и оставил свое тело, чтобы приблизиться к Вселенскому Разуму (ВеРа) и восстановить справедливость.
-Может быть, так, - сказал Нестеров, покончив с закуской и наливая себе боржому, - у вас же все равно нет другой версии.
-И у вас бы ее не было, если бы вы внимательно изучали то, что пишет ваш друг, а не искали бы в его книгах только упоминание своего имени.
Нестеров проглотил маслину. Упрек был справедлив.
-Я помню его анкету из отдела упрочения информации, и, доложу вам. Редкое государство не воспользовалось бы услугами такого фантазера.
-Что вы хотите этим сказать?
-Только то, что вы туго соображаете. И подумали сейчас, по партийному вашему дебильству, что он за рубежом и мы его украли, так ведь?
-Допустим.
-Не допустим, а так, вы так подумали, а на самом деле не увидели рядом с собой истинного патриота. Только с ним я мог бы вести связную беседу, без фронды, но, увы, мы даже не знакомы почти.
-К чему вы это говорите?
-А к тому, что немедленно собирайтесь в Соединенные Штаты, а оттуда отправляйтесь в один из наших Центров по переустройству мира. Он находится в акватории бермудского треугольника, и мы, конечно, примем все меры, чтобы вы туда не добрались, но - попробуйте. Как вы это должны будете сделать - это ваши проблемы, но если вы хотите вернуть вашего друга на Землю в плоть и, как говорится, кровь, поспешите. Несколько дней в состоянии медитации бесследно не проходят... Вы, конечно, можете воспользоваться и вашим центром, у вас сейчас есть центр не хуже, но вам надо будет столько всего согласовать, а там. Если сразу не подстрелят - победите.
-А Моисеев мне для чего? - спросил печально Нестеров.
-На "атасе" стоять, - улыбнулся Морони. - Вы закончили обед? Если да, то поднимемся ко мне, и я вас еще раз удивлю, кстати, и пропуск вам отмечу, хотя я вам его и не заказывал.
-Когда оба поднялись в кабинет к Морони, последний протянул Нестерову лист бумаги, похожий на какой-то документ, вернее, ксерокопию документа столь же невероятного и трагического, сколь и обыденного в сегодняшней нашей действительности.
Речь в нем шла о России, но как о части территории США, и для достижения этой цели предлагалось: парализовать путем повышения цен на бензин транспорт, парализовать его еще раз вследствие перехода в отдельных регионах бывшей страны на автономное, присущее только этому региону, время, дестабилизировать работу транспорта внутри городов, довести инфляцию до беспредела, продавая доллар за пять тысяч рублей, позволяя тем самым иностранным гражданам, имеющим твердую валюту, скупать в стране за бесценок все, что заблагорассудится, сократить население за счет естественной убыли из-за голода и болезней, добиться, чтобы органы безопасности повсеместно случайно или намеренно открывали бы свои тайны зарубежным коллегам, обеспечить компрометацию тех сил безопасности, которые стоят на позициях, чуждых нынешней политике заинтересованной стороны, обеспечить снижение рождаемости населения бывшего СССР за счет нагнетания ситуации разрухи, дороговизны продуктов и предметов детского потребления, увеличить приток туристов и лиц, легко могущих сыграть роль представителей большого бизнеса. (Такая высадка иностранцев на чужую территорию, говорилось в документе, будет походить на пиратство, но если это связано с аварийной ситуацией в стране, то должно быть объяснимо). Через определенное время Россия сама попросит Запад установить на своей территории ряд военных объектов.
И много еще такого, о чем здравомыслящие люди стали задумываться, к сожалению, совсем недавно.
Морони, пока Нестеров читал эту бумагу, смотрел на него пристально, и показалось тогда полковнику, что изо рта у этого человека высунула головку крошечная змея и, стрельнув в сторону Нестерова двойным язычком, тотчас же во рту и исчезла.
-Неужели вы до сих пор не поняли игры? - сказал Морони. - А ведь когда-то говорил вам о силе литературы. В антиутопии Войновича "Москва 2042" уже был описан путч, и он даже происходил-то в августе. И органы безопасности были его вдохновителем. Все как в книге. Можно подумать, что Павлов с Янаевым читали ее. А теперь смотрите, те ситуации, которые описаны в книге, но не происходили на самом деле, наши доблестные следователи подгоняют под самое произведение. Понимаете, что я имею в виду. Не было ничего такого, - Морони пощелкал пальцами, - была установка. Были расставлены сети. Вы в них попались. Я понятно излагаю?
-То, что вы говорите, Морони, - сказал Нестеров, - походит на ситуацию, когда капитан корабля собирает пассажиров, чтобы сообщить им о шторме, в большом холле, на стене которого висит картина Айвазовского "Девятый вал".
Но Морони слушал только себя. И то, что он говорил, уже было не страшно, потому что произошло. К тому же люди его круга так цинично раскрывают только крапленые карты.
-В такой ситуации. Как сегодня в России, - сказал хозяин кабинета, - в другой стране создается парламент, естественно, подпольная структура в виде государственного аппарата, со своим готовым "на случай" президентом, советниками, премьером и. Может быть, даже с параллельными структурами безопасности.
Он пристально посмотрел в глаза полковнику, но Нестеров выдержал этот взгляд. Он еще подумал о змее, но та больше не появлялась.
-Вы бодливая корова, которой почему-то дадены рога, - сказал он собеседнику.
-Именно поэтому англичане отправляют в Россию мясо больных коров. И все это вместе с тем, что вы прочитали, называется демократией. О которой вы так все мечтали. Можно, конечно, фрондерить и не быть демократом. Но тогда Запад перестанет помогать. Про больных коров кто знает, кроме нас с вами? С голодухи ведь и падаль сожрешь! Наступает время правых, полковник. Приятно быть в тихой, сытой оппозиции, и теперь получается, что самые прозорливые люди - консерваторы. Они всегда, как им теперь кажется, говорили то, что думали. В то время как остальные были в заднице и помалкивали, а теперь вот повылезли и говорят, что очень им обратно в эту задницу не хочется. Но ничего для этого не предпринимают.
-Но это не все. Конечно, - сам себя перебил Морони, - кое-что будет, конечно, пущено на самотек. Например, стоимость бензина для владельцев автомашин. Чем меньше будет машин, тем удобнее проехать. Что для этого надо. Пользуясь общей разрухой? - и сам же ответил: - Разбавлять этот бензин, и постепенно машин будет еще меньше. А проблем у вас - больше и больше. Кстати, еще Бжезинский говорил, что контролировать такую большую страну, как Советский Союз, очень сложно, надо бы его уменьшить, и тогда ваш приятель Моисеев, который опознал меня, сможет съездить в зарубежную поездку на Украину. За чернобыльским салом.
Морони болтал как сумасшедший, а Нестерову хотелось поговорить о Винченце, но Морони никакой новой информации не давал, и пару раз обмолвился и хотя впрямую не сказал, но Нестеров уже понял: Винченца тоже была подвержена психотронным экспериментам. И кое-что из ее памяти было стерто.
Зазвонил телефон. Морони прервал монолог и взял трубку. В ответ, видимо на "добрый день", он коротко бросил: - а Нестеров подумал, что в ответ на "добрый день" отвечают "добрый" только очень закомплексованные люди, которым, впрочем, временно кажется, что они очень сильные.
Морони говорил бы еще. Видимо, трепотня сегодня была его силой.
- Скажите, - прорвался в паузу Нестеров, - каким образом наш сегодняшний разговор соотносится с тем, что вы говорили в прошлом году в аэропорту Анкона о России, о служении ей, о том, что вы виноваты перед той страной, где вы родились?
- Милый полковник, - сказал Морони, - России сегодня две. Мы служим разным, но когда вы недобираете очки, я вам их часто дарю, не так ли?