Но это было лишь мимолетное желание, вызванное разбушевавшимися эмоциями.
Я усадил девушку в нашу машину. Выдал ей бутылку воды. Попросил осмотреть рану на голове, но девушку захлестнули слезы. Она будто не слышала и не замечала меня.
— Алексей, оставьте её. Скорая разберется. Угрозы для жизни девушки не наблюдается, — сказал Иван Фёдорович.
— Хорошо, — ответил я и закрыл заднюю дверь.
Сам сел на переднее сидение и пристегнулся, не выпуская из рук автомат. Мы поехали навстречу скорой. Но в зеркало заднего вида я заметил, как другие видящие выводят из грузовика еще двоих выживших.
Смотрел на дорогу, стараясь не обращать внимание на плач девушки. Мы не могли её успокоить, поэтому решили оставить в покое.
— Где вы научились так стрелять? — внезапно спросил у меня Иван Фёдорович.
— В тире, — не задумываясь ответил я, поскольку и сам не помнил, где научился.
— Наверно, чуть ли не каждый день туда ходили?
Я понимал, что меня проверяют. Ивану Фёдоровичу показалась странной моя быстрая адаптация. Но иначе я поступить не мог. Тогда бы были жертвы среди видящих.
— Было дело, — ответил я.
— Из какого оружия стреляли?
Это был вопрос с подвохом. Оружие в этом мире кардинально отличалось от того, что было знакомо мне. Механика выстрела была той же, но названия и сборки совершенно незнакомые.
Благо, что я не терял времени зря и изучил этот вопрос в глобале.
— Из койота семьдесят два в основном, — ответил я.
— Хорошая модель, но не боевая.
— Я же говорил, что быстро адаптируюсь.
— Даже слишком быстро, — произнес Иван Фёдорович одними губами.
Со скорой мы встретились через двадцать минут и передали девушку. Другим выжившим срочная помощь была не нужна. Поэтому остаток дежурства прошел в качестве сопровождения всех обратно в город.
В четыре часа дня бронемашина куратора уже остановилась возле училища. Я вернул автомат на заднее сидение, все это время неосознанно держал оружие у себя, словно с ним было спокойнее.
— Вас в среду ждать с канцтоварами? — уточнил я, чтобы не задерживаться в этот день на тренировке с мастером.
— В четверг. А я в пятницу уже бабулю в школу отправлю. Пусть развлекается.
— Хорошо, — я потянулся к ручке, но следующий вопрос завёл меня в тупик.
— Алексей, вы же никогда не были вором?
— Был.
И это было правдой. Всего на день я связался с гильдией воров, но о длительности никто не спрашивал, что было мне на руку.
— Сомневаюсь. Такое хладнокровие я видел лишь у убийц, когда отряд видящих направили в тюрьму особого режима, чтобы изгнать призраков. К слову, теперь понимаю, почему мы тогда не нашли ни одного призрака…
Глава 18
— Это вы к чему? — спокойно спросил я.
Знал, что нельзя доказать моей вины ни к убийствам в тюрьме, поскольку туда меня поместили скорее всего тайно. Боюсь об заклад, что надзиратели и не знали моего настоящего имени.
С убийством огненевика тоже не связать. Я был уверен, что не оставил следов. И если не знать о призраке-мальчишке, то невозможно доказать мотив. Ведь денег я тоже не взял.
Скорее всего, с помощью этой провокации Иван Фёдорович хотел узнать моё настоящее имя. А я сомневаюсь, что он стал бы держать его в тайне, когда обещают любое вознаграждение.
— Нет. Но мне показалось, — Иван Фёдорович запнулся, словно не мог поверить в то, что собирался сказать.
— Что вам показалось?
— Что вы уже на кого-то работаете. Либо уже не работаете, что объясняет вашу скрытность.
Я не мог ни согласиться, ни опровергнуть это предположение. Ведь сам же просил не рыться в своем прошлом. Но и признание в происхождении стало бы фатальной ошибкой.
— Мне шестнадцать. При всем желании ни одна спец служба в империи не возьмёт подростка на работу.
Насчет возраста в этот раз я был уверен. Обо мне настоящем было много статей в глобале. Было странно смотреть на свои фотографии, где я в дорогущих костюмах стою рядом с самыми влиятельными людьми империи.
— Предполагаю, что вас могли готовить с детства. Даже видящие со стажем работы не всегда ведут себя так уверенно, как вы в первый день стажировки.
— Вы же хотели меня проверить. Поэтому не выдали инструкцию, которую я уже успел посмотреть в глобале. Вы не должны были позволять мне выйти из машины. Выдали оружие, а про обмундирование забыли, — ловко перевёл я тему.
— Да, это моя ошибка. Я понимаю, что точного ответа от вас не дождусь, и не настаиваю. Хотя вы безумно интересный молодой человек.
— Тогда к чему был этот разговор?
— Решил поделиться выводами. Чтобы дать вам возможность их опровергнуть.
— Повторюсь, я всего лишь сирота и вор.
Чтобы доказать это, стянул у Ивана Фёдоровича бумажник, когда он отвернулся, обдумывая очередной ответ.
— Это ваше, — с этими словами я вернул кошелек.
— Моё, — ответил он и на мгновение завис.
Ощупал пустые карманы форменной куртки.
— Теперь, если в машине что-то пропадёт, я знаю кого винить, — с иронией сказал он.