Мы с Костей переглянулись. Он замотал головой. И я был с ним полностью согласен — Виталий говорил какую-то дичь. Его роду наоборот был бы выгоден союз с дворянами, но из-за своих предрассудков парень этого не понимал.
Ни мне, ни Косте не хотелось переубеждать друга. Думаю, он сам вскоре поймет, какую регатову услугу оказывает своей же семье.
Внезапно в столовую зашел один из дежурных из основного корпуса, где учились обычные дети. Они сразу выделялись зеленой формой.
Но я никак не ожидал, что дежурный остановится возле нашего столика.
— Алмазов Алексей? — обратился он ко мне.
— Да, — кивнул я и насторожился.
— Подойдите на КПП. Там ваши вещи привезли.
Я поблагодарил дежурного, и он ушел.
— Ого! А с каких пор они лично приходят? — удивился Костя.
— Если ты потеряешь телефон, и тебя придут навестить, то дежурным тоже придется за тобой идти. Правда, обычно они негодуют по этому поводу, — ответил я.
— Тут ситуация обязывает проявить сочувствие к кадетам, попавшим в беду, — пояснила Дина.
— Возможно, — я встал из-за стола и попрощался с ребятами.
Быстрыми шагами направился к КПП. И совершенно не ожидал увидеть там отца Сергея с моим рюкзаком в руках.
— Здравствуйте, ваше благородие, а где Сергей? — спросил я, осматриваясь по сторонам.
— На данный момент он переезжает в новую комнату. Подальше от вашей.
Меня смутили эти слова.
— Присядьте, поговорим, — попросил барон.
Я кивнул и сел рядом. Барон показал мне висящей на его шее кулон в виде застывшей капли янтаря.
— Это защитный артефакт от ментального воздействия. Поэтому маг похитителей не смог стереть мою память.
Я понятливо кивнул. Теперь многое становилось понятным.
— Тогда почему вы ещё не сообщили обо мне? — тихо спросил я.
— Это не моё дело. Разбирайтесь сами. А позвал я вас для того, чтобы попросить не вмешивать в эти разборки моего сына. Дружить с вами для него слишком опасно.
— Разве вы можете решать за него?
— Могу, — ответил он и протянул мне рюкзак.
Без стеснения я открыл его и проверил содержимое. Кирпич и планшет были на месте.
— Алексей, я могу рассчитывать на то, что мы поняли друг друга? — неоднозначно спросил барон.
На самом деле его слова значили, что если я продолжу общаться с Сергеем, то мои родственники очень скоро узнают, где я скрываюсь. Он сто процентов услышал слишком многое от Топора. Поэтому и мой ответ был однозначен:
— Конечно, — ответил я и натянул лямки рюкзака на плечи.
Барон попрощался со мной дежурным тоном и ушёл, а я направился в главных корпус видящих.
Постучался в кабинет генерала, ожидая очередной разнос.
— Войдите.
Я зашел и поздоровался со Львом Борисовичем. Сел напротив его стола. Рядом сидел Иван Фёдорович, и вид у него был крайне задумчивый.
Но прежде, чем начать говорить, генерал сплёл незнакомое мне заклинание. Оно устремилось к стенам полосами света, который быстро померк. Словно впитался в периметр.
— Что это? — полюбопытствовал я.
— Плетение, защищающее от прослушки, — хриплым голосом ответил генерал.
Вид у него был больно уставший.
— О чём вы хотели поговорить? — опасливо спросил я.
Но вместо ответа генерал повернул ко мне монитор компьютера. Оттуда на меня смотрело знакомое лицо, которое я уже сотни раз видел не только в глобале, но и в зеркале.
Глава 23
Сложно отвертеться, когда тебе показывают вещественные доказательства твоего происхождения. Но попробовать стоило:
— Он же совсем на меня не похож.
— Я предвидел этот ответ, — улыбнулся генерал и нажал кнопку на клавиатуре.
Открылась программа распознавания лиц, куда уже была загружена фотография из моего дела и из объявления. Через несколько секунд высветилось окошко с надписью: «Сходство 99,9%».
Можно было продолжать отпираться, аргументируя это тем, что мало ли в мире двойников. Но это бы ни к чему хорошему не привело.
Ведь если генерал и куратор затеяли этот разговор, значит они еще не звонили моим родственникам. Они предоставляли мне возможность объясниться и, возможно, договориться:
— Вы правы, — начал я спокойно говорить. — Меня зовут Воронцов Алексей Дмитриевич. Тринадцатый сын покойного князя.
— И что же княжич делает в нашем училище? — спросил генерал, скрестив руки на столе перед собой.
— Скрывается от тех, кто хочет его убить. И учится.
— А вот это уже интересно.