…Темный купол возвышался над вентиляционной трубой, разрезающей его напополам. Он был сплошь усеян звездами, похожими на мелкие точки. В конце апреля уже стояла теплая и сухая погода. Днем температура поднималась до плюс двадцати пяти, иногда — до плюс тридцати.
В начале месяца снег едва растаял, наступила невыносимая духота.
Ночью температура падала, становилось прохладнее.
За все это время не было ни одного намека на дождь, пусть даже мелкого, зато освежающего, пахнущего зеленой травой.
Бетонное здание утопало в зелени. Сквозь еловых, сосновых и ветвистых деревьев пробивались яркие огоньки. Как только на землю опускалась ночь, зажигались многочисленные электрические лампочки. Во тьме мелькали люди в белых одеждах, а вдалеке громко звучали сирены проезжающих мимо автомобилей.
Жизнь в одночасье замерла, как будто кто-то невидимый и всемогущий поставил ее на паузу, словно записанный на видеокассету фильм. Не было даже пресловутых мотоциклистов, что любили разъезжать на громко вопящих байках, заставляя мирно спящих людей вскакивать с кроватей.
Часы показывали начало двенадцатого.
Крупного телосложения мужчина тяжело шагал по коридору, нервно размахивая руками. Белая рубашка прилипла к спине. По лбу катились, словно бусины, градины пота.
— Господи, когда-нибудь эта жара закончится, нет?! У меня мокрое все, даже трусы! — Александр Свиридов, тот самый крупный мужчина в белой форме, вошел в просторное помещение с панелями со светящимися кнопками и экраном над ними, показывающий глубины погружение управляющих стержней.
— Бегать надо меньше, — буркнул сидящий за столом мужчина, что-то пишущий в большую тетрадь.
— Эксперимент уже начался?
— Начнется с минуты на минуту. И если кое-кто перестанет мешкать… — юноша в очках, заметив многозначительные взгляды, побледнел, — то, возможно, ближе к полуночи успеем провести эксперимент. Мы уже опустили мощность до семисот мегаватт…
— Да-а… — парень судорожно проглотил слюну, — только мощность продолжает падать…
— Ты идиот! Клянусь богом, ты самый настоящий идиот! — один из присутствующих набросился на паренька и схватил того за грудки. — Ты сам, своими хилыми ручонками, “уронил” реактор! Если ты не “поднимешь” его сейчас же, мы все пропали!..
Мужчина тоже вскочил со стула и бросил испытывающие взгляды на возбужденных напарников. Время шло, и от сильного напряжения, витающем в закрытом помещении, Александру показалось, что почва уходит у него из-под ног: еще минута, и он тоже потеряет остатки самоконтроля.
— Мы еще можем все исправить. Уйди, — кинул Свиридов разгневанному коллеге и подошел к пульту управления. — Мы тебе поможем, — успокаивающе сказал он юноше и слегка потрепал его за плечо. — Я встану возле показателей мощности, а ты будешь делать то, что тебе скажут, понятно? — парень кивнул и опустил взгляд на панель, спрятав за толстыми стеклами очков огонек недовольства.
Александр хмыкнул и склонился над приборами.
Мощность продолжала стремительно падать. Тридцать мегаватт.
— Давай ты будешь делать то, что тебе говорят, хорошо? — паренек засвоевольничал, выбрав неподходящее для этого время. — Ты начинаешь дергать стержни как попало, а лучше бы начать с тех, что свободны. Разве ты не понимаешь, как это работает?
— Я-то понимаю. Или вы принимаете меня за школьника?!..
— Ты намного хуже, поверь. Давай поговорим об этом после, как все закончится, идет?
— Вы еще долго будете мешкать?! Вы что, решили сыграть в добреньких воспитателей? Мы бы давно провели этот чертов эксперимент, если бы не ваше няньчество! Или вы хотите, чтобы я доложил куда надо?!
— Докладывай! Или ты ждешь пинка для рывка?!
Когда мощность удалось поднять до двухсот мегаватт, Александр, почувствовав облегчение, отошел от панели, вытирая рукавом пот, струящийся по лицу и бросая взгляды на полуоткрытую дверь: наверняка на улице уже окончательно спала жара, и можно наполнить легкие кислородом. Он посмотрел на тикающие часы, висящие высоко над экраном, затем — на паренька, и резко вздрогнул, когда непонятно откуда взявшиеся порывы ветерка коснулись его растрепанных темно-русых волос. Сглотнул, ощутив на себе пристальный взгляд и чье-то издевательское хихиканье.
“Почему…”
“Что — почему? — вопрос, обращенный в пустоту, повис в воздухе. — Ай, черт с ним!.. “
— Дави кнопку! Немедленно! — до него донеслись обрывки разговора двух коллег, пока он пребывал в оцепенении.
— Что произошло?..
— НЕМЕДЛЕННО ГЛУШИ РЕАКТОР!
Юноша дрожащими руками нажал кнопку аварийной защиты, обливаясь потом, и поднял глаза на экран, побледнев: ничего не произошло. Он, словно обезумев, начал бить по красной кнопке, не понимая, что его действия ни к чему не приведут.
Повисла неловкая пауза.
“Наверное это и есть тот самый выбег, — решил Александр, когда над его ухом раздался резкий и неприятный звук. — “Словно “Волга”, остановленная на ходу, пошла юзом… ду-ду-ду. Да, это нехорошо, но что поделать — ситуация выбега”. И пожал плечами, не придав значения доносящемуся сверху грохоту и вибрациям здания.
Помещение задрожало. Присутствующие опасливо заозирались.
— Продолжайте эксперимент! Все под контролем!
“Это напоминает немилость богов, — инстинктивно пригнулся Свиридов, услышав над своей головой похожий на раскаты грома рокот. — Неужели это конец?..”
Колебания с каждой минутой росли.
— Гидроудар в деаэраторах!
Находящиеся в помещении от сильного толчка дружно рухнули на пол. Последующий за первым ударом второй заставил заработать аварийную сигнализацию. Свет тут же потух. С потолка посыпалась штукатурка. Сработало аварийное питание.
— Мать честная…Что это?..
“Авария…” — первое что пришло на ум приподнимавшемуся с пола Александру.
— Пожар в четвертом энергоблоке! Нужно немедленно подать туда воду!..
— Спокойно, реактор цел и заглушен, — поморщился от криков мужчина, — просто повредились теплоносители.
— А ты сам в это веришь?
— Свиридов, что ты такое несешь? Ты хочешь посеять панику? Сомневаешься в моей компетенции?
Александр попытался найти поддержку среди коллег, но те растерянно молчали.
— Нет, товарищ Дятлов, — ответ его был достаточно холоден. — Делайте то, что считаете нужным. А я ухожу. Мне нужно убедиться, что никто не пострадал.
***
С широко раскрытыми глазами Александр наблюдал, как его друзья и коллеги, словно зомбированные, шли по коридору — одни падали без сознания, а некоторых выташнивало прямо на пол, — и согнулся в три погибели от резкого удара в живот. Обильная рвота украсила некогда чистый линолеум. Он откашлялся, отхаркиваясь, и, осторожно держась за стены, побрел по плохо освещенному коридору. Невыносимая тяжесть, возникшая из ниоткуда, повалила бы его на пол, но ему удалось устоять.
— Ходемчук пропал! Он там, под завалами! Вытащите его, кто-нибудь!..
— Шашенок умер!..
Слух, на время пропавший, пронзали крики, напоминающие раскаты грома. Каждое движение давалось с трудом: ноги налились свинцом, тошнота продолжала подступать к горлу, перед глазами все поплыло, и в очередной раз зеленоватая жидкость украсила позолоченные полы атомной станции.
— Саша, Саш… — пришлось приложить усилия, чтобы повернуть голову и увидеть рядом с собой юношу, держащего его под руку. — С тобой все в порядке?
— А по мне не видно?.. — бледное, как у мертвеца, лицо украсила усмешка.
— Меня попросили отыскать тебя, чтобы ты вместе с Газиным открыл системы охлаждения, вручную.
— Газин… А где он?
— Он сейчас где-то на станции. Я видел, как он прогуливался, пока пожар не начался.
— А Дятлов?
— А Дятлов рвет и мечет. Я, собственно, поэтому и ушел. Проще выполнить поручение, чем слушать его крики. Ты сможешь идти? Или мне сделать это за тебя?
— Все в порядке. — Александр повел плечами.
— Вот ты где! — он повернулся и увидел запыханного коллегу. — А я тебя везде ищу! Акимов нас послал…
— Я знаю. — Свиридов кивнул на юношу. — Леня мне уже все доложил. Пошли.
Двое крепких мужчин побежали по лестнице наперегонки, замечая синий угар возле небольшой пристройки. Из набухшей деревянной двери, перед которой они оказались, показывались струйки сильного пара.
— Здесь не имеет смысла находиться, иначе мы сваримся заживо.
“Нужно немедленно включить вентиляторы дымоудаления. А лучше — выйти через другой вход”
Коридор уже заполнился дымом и пылью, не давая свободно дышать. Александр, прикрыв рукавом нос и рот, поспешил отыскать другой путь.
В машинном зале обстановка была не лучше и больше походила на описание девяти кругов ада: часть кровли обрушилась, бетонные плиты рухнули и повредили трубопроводы. Повсюду стояли завалы, залитые горячей водой из поврежденных труб. Кипяток хлестал в разные стороны, задевая электрооборудование и вызывая сотни искр. Пар, словно туман, больно бил по глазам, вызывая слезоточивость. Раздавались резкие щелчки, напоминающие выстрелы.
Александр отстраненно наблюдал, как операторы вбежали в разрушенное взрывом помещение, выпуская струи воды из огнетушителей и пожарных шлангов. Язык прилип к нёбу, и, как он не старался набрать остатки слюней, чтобы прогнать сухость в горле и во рту, ничего не получалось. От испуга зрачки расширились, впившись взглядом в кошмарную сцену: одного из мужчин ударило пламенной стеной, и тот, схватившись за обожженный бок, с воплями рухнул на пол. Второго просто вывернуло наизнанку. Лицо его побледнело, ноги подкосились, и тело, словно обмякший мешок, упало на расплавленное топливо.
— Здание реакторного цеха разрушено… — операторы выглядели словно ожившие трупы — с их лиц и рук клочьями свисала обожженная огнем кожа. Один из них, покачиваясь из стороны в сторону, продолжал упорно стоять на своих двоих, но, сделав два шага в сторону медпункта, все-таки не выдержал и упал.
Больше он никогда не встанет.
Четвертый энергоблок полностью охватило пламя, поедающее машинное масло. Через разбитое взрывом окно Александр разглядывал горящее здание, стена которого полностью отсутствовала, обрушившись от сильного удара. Дальнему обзору препятствовала ночная тьма. Сильно порезавшись от осколков стекла, Свиридов выскочил через окно и направился к третьему и четвертому энергоблоку. И снова его настигла обильная рвота — согнувшись в три погибели, организм выдал остатки желудочного сока. Силы начали покидать молодого мужчину.
Последнее, что он смог услышать перед тем, как рухнуть на землю, вой сирен пожарных и карет “Скорой помощи”. Саша в последний раз взглянул на небо, освещаемое ярко-синим заревом, и прикрыл веки, издав тяжелый вздох. С его губ потекла слюна.
***
— Алло, это ВПЧ2?
— Да!
— Что у вас там горит?
— Взрыв на… главном корпусе!.. третий, четвертый… между третьим и четвертым блоком!..
— А там люди есть?!
— Да!
*звук соединения*
— Подымай наш состав!
— Подымаю! Начальника поднял!
— Так всех, всех весь офицерский состав, офицерский корпус подымай!
*короткий гудок*
— Леонид Алексеевич?
— Да.
— Алло, Припять, третий и четвертый блок, горит крыша в результате аварии, взрыва!
— … давай!
— Уже подтвердили?
— Не подтвердили. Авария произошла у них. Это диспетчер Припяти сказала.
*снова звук соединения*
— Пожарная охрана.
— Алло, Иванков?
— Да-да.
— Значит вы выезжаете в Припять… Алло!..
— Да-да, я слышу.
— На атомную станцию выезжайте, там третий и четвертый блок, горит крыша!
— Пожарная охрана. — Алло, Полесское? — Да-да. — Вы, значит, выезжаете на атомную станцию. Там горит крыша третьего и четвертого блока!
*конец записи*
***
— Авария на станции! Срочно выезжайте! — ударная взрывная волна, идущая со стороны станции, разбила стекла вдребезги.
Володя, всполошенный криками, одним жестом, дотянувшись до кнопки передач, выключил телевизор и вскочил, направляясь следом за встревоженными напарниками. На него обрушились визги шин выезжающих с пожарной части красных автомобилей. Он быстро надел свою боевую форму и выскочил на улицу.
Припять стояла в утопающих алых маках, среди которых прятались маленькие, едва заметные, пятнышки белоснежных цветов вперемешку с агрессивно-желтыми одуванчиками. Над просторными площадками и высаженными горожанами клумбами возвышались бетонные и панельные здания, украшенные яркими вывесками, привлекающие к себе внимание. Звучащая издалека тихая музыка внезапно смолкла, как и пение далеких птиц, погружая город в ореол спящей и одновременно мертвой тишины.
Яростное и невидимое радиационное облако, словно средневековая чума, скапливалось над Припятью. Его опасная волна прокатилась по хвойному лесу, что находилось в паре метрах от станции, украсив ярко-салатовую зелень в ржавчину. Птицы, животные и насекомые рухнули безжизненные на черную землю. Их тушки светились во тьме, покрытые тысячами мелких точек.
Володя успел заскочить в автомобиль и покинул вместе с остальными здание пожарной части.
Возле вентиляционной трубы, находящейся на крыше между третьим и четвертым блоком, клубился дым. Издалека сложно было разглядеть огненную стену, что обдавала паром темный небосвод с мигающими звездами.
— А вы уверены, что людей хватит? — Владимир обвел взглядом напарников: те сидели молча и смотрели вдаль, ни о чем не думая.
— Ты предлагаешь вызвать подмогу из Киева? — он кивнул.
Когда красные машины заняли свои боевые посты в нескольких метрах от полыхающей станции, Володя выбежал первым. Красное зарево выглядело прекрасно: высокие языки пламени пожирали не только остатки кровли, но и мирный небосвод, время от времени задирая голову. Огонь грозил перекинуться на третий блок, чтобы окончательно погубить человечество. Мешкать было нельзя — одним рывком пожарные поставили автонасос на гидрант и подсоединили рукава к сухотрубам, ведущим на крышу машинного зала.
Владимир громко выругался, споткнувшись обо что-то в темноте, направляясь к пожарной лестнице. Молодые ребята, прихватив рукава, отправились на кровлю третьего энергоблока — оттуда было проще потушить огонь. Пламя распахнуло свои объятия и снова взметнулось высоко к небу, грозя рухнуть на их головы, но мощная струя воды остановила его, заставляя угомониться.
Еще одна струя разорвала сплошную пламенную стену, и Володя, таща за собой рукав, медленно приблизился к обрыву. Он, охнув от увиденного, застыл, словно статуя: в жерле разрушенного взрывом реактора светилось ярко-синее свечение. В миг виски охватила невыносимая головная боль, а тошнота застыла в горле комом. Сильная сухость во рту и привкус металла мешали дышать. Владимир судорожно глотал воздух, пытаясь не рухнуть в огонь без сознания.
— Прочь!! — напарники, бросившиеся ему на помощь, застыли от криков обезумевшего парня. И добавил с еще большей угрозой: — Уходите прочь отсюда! Я все равно не жилец, я все закончу сам!..
— Ты что, с ума сошел? — перекрикивая закладывающий уши шум, Виктор, только что прибывший на выручку пожарным, приблизился к обрыву. — Если мы тебя оставим, ты погибнешь! Василий, за мной! Нужно как можно скорее потушить огонь, пока не стало еще хуже!..
— Не смей! У него жена беременная, не нужно рисковать людьми почем зря! Я же сказал, я сам все потушу! Прочь!..
Разбушевавшаяся стихия взвыла, когда ее в очередной раз пронзила струя воды. Лицо окрасило в агрессивно-красный, из-за чего Виктор стал выглядеть подобно вождю краснокожих. Пожарные не смогли воспользоваться респираторами и, бросив их на горящий под ногами битум, тушили пламя без защиты. Когда огонь стал бессилен, в схватку вступила радиация. Виктор едва не рухнул в обрыв, когда Володя схватил его за шкирку и дотащил до лестницы, в какой-то момент оступившись и чудом не скатившись вниз по металлическим ступенькам.
— Немедленно окажите ему помощь, иначе он умрет!
Володя оставил товарища медикам, что уже давно пребывали на станции, и вновь вернулся на кровлю. Схватив брошенный им рукав, он снова и снова направлял струю в огненную бестию. Когда темнота покрылась всполохами предрассветного солнца, пламя отступило, свернувшись вихрем и уйдя в никуда, исчезнув под толщей воды.
Пожар остановили, но это было только начало.
Начало конца.