— Ты что, решила посвятить меня в монашки? — воскликнула Лена, когда автомобиль ее тетушки остановился подле небольшого, окрашенного в нежно-голубой цвет, храма.
— Да нет. И какая из тебя монашка…
— Самая настоящая! — Лена всплеснула руками.
Они подошли к храму и достали платки из дамских сумочек. Надев их на свои головы, резким движением перекрестились и наспех поклонились иконке, что висела над входом.
— Странно. Обычно в выходные бывает многолюдно.
— Может, они перестали верить в библейские сказки? — Лена развела руками.
Тетушка сначала фыркнула, потом хмыкнула и, потянув тяжелую дубовую дверь на себя, вошла внутрь храма.
— И у кого нам предстоит отмаливать грехи? — спросила Лена спустя недолгую паузу — пятнадцатилетняя девушка с открытым ртом осматривала на золотые убранства, на престол, где стоял крест с распятым на нем Иисусом Христом и Евангелие. — Или мы еще не решили, какие именно грехи нам отмаливать?
— Сейчас все узнаешь.
Лена недовольно поджала губы и, пока тетка ждала непонятно кого, принялась всматриваться в темноту. За витыми колоннами скрывалось несколько темных фигур в черных, как сама ночь, сутанах, с ярко-расшитыми балахонами, скрывающие широкий пояс, намотанный на брюки. Они, сложив руки в молитве, что-то бормотали себе под нос. Временами их шепот плавно переходил в жуткое горловое пение, и это выглядело жутко. Мужчины — женщины отсутствовали в своеобразном хоре — начали медленно ходить по кругу, повторяя одни и те же слова, которые Лена узнать так и не смогла.
— О, вот и моя ненаглядная племянница! — девушка вздрогнула от резкого, оглушающего слух, выкрика молодой женщины. Тетя Маша умела выглядеть прекрасно — даже в таком злачном месте, как Чернобыль. — Лена, познакомься, это отец Димитрий. Он готов тебя выслушать и помочь…
Лена уставилась на священника.
Отец Димитрий улыбнулся.
— Здравствуй.
— Это вы меня вытащили тогда из нашего с отцом домика! — воскликнула Лена.
— Все верно.
— Но вы же… вроде чиновником были…
— Да, был. Мне давно хотелось поменять свою жизнь кардинально. Эти серые кабинеты, пыльные помещения, да еще и развал Советского Союза…
Тетушка махнула рукой:
— Даже не напоминай! Как вспомню, так вздрогну!
Отец Димитрий довольно улыбнулся и сказал:
— Не могла бы ты оставить нас наедине?
— Как хотите! Уже исчезла, — Тетя подняла руки вверх и поспешно покинула храм.
Лена проводила ее удивленным взглядом.
— Так что вы хотели мне рассказать, отец Димитрий? Я, кстати, до сих пор помню вас другим человеком.
— Да, я был другим. Но это уже в прошлом. Дмитрий Константинович Демичев, — священник с шутливой строгостью пожал худенькую руку своей спутницы, — бывший чиновник, а ныне — строгий и таинственный священнослужитель.
— Как Клод Фролло? — ожила Лена.
— Возможно. Но я о другом хотел с тобой поговорить.
— Я вас внимательно слушаю.