Длинные, цвета воронова крыла, волосы больно ударили Игорю по лицу.
— Ой, прости!
Игорю показалось, что в тихом и слегка невинном голосе прозвучали нотки холодного металла, готового пронзить насквозь.
Кошмар вылезла из-под одеяла и, отвернувшись к нему спиной, оперлась руками о подоконник. На затортенной поверхности кверху лапками лежали дохлые мухи, одна из них все еще жужжала и пыталась взлететь.
На бледном личике просияла довольная улыбка.
Муха испустила дух, стоило надавить на нее кончиком пальца.
— Ну как там, — за спиной раздался мужской голос, — погодка за окном? Тучки, тучки, а солнца все нет и нет?
— Обычная погода. — Девица пожала плечами. — Погода как погода. А разве это так важно?
— Конечно!
— Ясно.
Игорь взял с тумбочки начатую пачку сигарет и, прикуривая, встал позади, обхватив руками голые груди.
— Здесь очень красиво. Это был Рай на Земле.
— И теперь его больше нет.
Костин удивленно посмотрел на девушку и, что-то пробормотав себе под нос, отошел. Раздавил бычок об стеклянную пепельницу и потянулся за начатой бутылкой виски.
— Если бы не виски, — Кошмар повернулась к фотографу, — никакой бы близости и не было б.
— Ты считаешь меня немощным?
— Ха! — вот и весь ответ.
— Ты слишком жестока. И ты только что разбила мне сердце.
— Тебе разбила сердце не я, а та огромная белоснежная машина.
Тишину разбил громкий смех.
— Ты что, ревнуешь меня к этой махине? Серьезно?!
Кошмар, заметив в его взгляде толику недоумения, лишь горько усмехнулась.
— Кстати, насчет Рая и Ада. Они тоже всякими бывают, — она повернулась к фотографу и развела руками, — то, что простому смертному покажется раем, другому будет хорошо в аду. Знаешь, я иногда подумываю собраться и отправиться на тот свет. Хотя, — Кошмар подошла к поближе и разлила полусладкое красное вино по бокалам, — нас и здесь неплохо кормят… пока что.
— Неужели ты в это веришь?
Девица вновь усмехнулась.
— Мои папа с мамой были обычными тружениками. Каждый день они молились богу, чтобы у них родился ребенок, и, как видишь, со мной все в порядке. — Она перехватила крепкую руку фотографа и ловко вытащила сигарету из его крепких пальцев. — Так что да, я верю.
— Слушай, а как тебя вообще зовут? — после недолгой паузы произнес Костин.
Кошмар посмотрела на него, приподняв от удивления бровь.
— Ты приходишь сюда уже не первый раз. Ты что-то ищешь? — продолжал гнуть свою линию любопытный фотограф.
Девица смерила его презрительным взглядом.
— Катя.
— О, да вы русская, оказывается.
Кошмар сложила руки на груди.
Помолчав, она внезапно спросила:
— А в Чернобыле всегда так холодно?