Марине приходилось уходить за пределы станции, чтобы выкурить сигарету и привести расшатанные нервы в порядок. Она подолгу задерживалась, осматривая недостроенные здания. Вдоль траншеи текла вода, оставшаяся здесь еще с позапрошлой осени.
“Интересно, на сколько меня еще хватит? Время идет, а результатов все нет и нет. Стоило ли вообще во все это влезать? Не знаю. Но я должна найти своих детей! Без них я совсем погибну…”
— О нет…
Марина стояла у окошка, опершись руками об холодный подоконник. Когда мужчина пришел в себя, обернулась и наградила насмешливой улыбкой.
На улице шли проливные дожди. Иногда он замолкал на минуту, а затем разрастался еще больше, погружая опустевший город по утрам в плотный туман. В пепельнице осталась недокуренная сигарета. По коже шли мурашки, а сердце безжалостно билось о ребра, не давая успокоиться.
— Добро пожаловать домой.
Они с трудом пересекли стройбазу, кое-как дотащили раненого до медпункта, оставляя на линолеуме мелкие пятна крови. Их провожали изумленными взгляда. За ними побежала молодая, слегка полноватая, девушка. Работники станции останавливались, перешептываясь между собой и пропуская вперед странную троицу. Спецназовца аккуратно положили на медицинскую кушетку. Перебрав всевозможные баночки и склянки, с трудом обнаружили нужные лекарства. Медика на посту не оказалось, и Марина взяла всю заботу на себя.
— Жалок век человеческий.
В углу образовалась кошмарная девица. Ее фигурку соткал мрак, прячущийся в мелких трещинах на полу и в стенах.
— Зачем она хотела его убить?
В помещении повисла пауза.
Кошмар как-то странно скукожилась и начала грызть нижнюю губу.
— Можешь не стараться, я все знаю. Та девчонка, она твоя половина. У меня с ней произошел контакт. Она знает, зачем я здесь. Она знает, кто ты. Твои просьбы о победе всего лишь фальшь, ты хочешь соединиться с ней и воздать этому миру за свои травмы и обиды. Поэтому ты доводишь одного человека за другим, хотя никакого права на это не имеешь.
— Допустим. — Девица демонстративно сложила руки на груди. — И что ты теперь будешь делать?
— Все то же самое.
Кошмар фыркнула и тотчас же растворилась.
— Трусиха, — фыркнула Марина.
В помещении стояла гробовая тишина. Марина любовалась маленьким огоньком на кончике сигареты. Мельчайшие кусочки пепла падали на стеклянное дно и тут же переставали тлеть. Какое-то время тяжелые мысли одолевали ее, не давая спокойно вздохнуть. “Жизнь изменилась, и далеко не в лучшую сторону. Мы столкнулись с неизвестным для нас миром, где установлены другие правила. Неужели такое событие, как чернобыльская катастрофа, смогла так резко изменить жизнь? Повернуть все так, как будто ты пробудился ото сна и попал в самый настоящий кошмар…”
— Я смотрю, тебя не больно-то радует возвращение к живым.
Он промолчал.
— Тебя хоть как звать?
— Сергей. Но настоящее имя — Александр.
Марина усмехнулась:
— Отлично! И не объяснишь почему?
— Я один из тех, кто был в момент аварии. — Сергей-Александр присел на кровати. — Прошло десять лет, а я до сих пор как в аду. Родители умерли еще до катастрофы, с женой мы разбежались, и все эти годы я маюсь в нестерпимом одиночестве. Я решил изменить свою жизнь. Я взял себе другую фамилию, другое имя в надежде, что прошлое оставит меня в покое.
— Но оно тебя не оставило.
Мужчина кивнул.
— Закурить есть?
Марина встала со стула и, прикурив сигарету, отдала ее Александру.
Тот спустил ноги с постели и затянулся, прикрыв веки.
Сигаретный дым поднялся до белоснежного потолка.
— Тридцать с лишним лет, и нихуя нет, — произнес после долгой паузы Сергей-Александр, — я думал, я надеялся, что рано или поздно моя жизнь наладится, что будет все как у всех, но…
— Не получилось.
Александр закивал.
— Нас послали в Припять, чтобы отловить девчонку, — начал свой рассказ он. — Она шандарахнула молнией в автобус, внутри которого были люди. Никто не выжил, все сгорели заживо.
— А зачем вы вообще присматриваете за этой девчонкой?
— Распоряжение Генпрокуратуры.
Марина удивленно приподняла бровь:
— Вот как?
— Боровые сообщили им о некоем человеке по кличке Долгожитель. Так вот, этот Долгожитель уже всем кому только можно насолил. И теперь его ищут. Уже который год найти не могут.
— И как этот Долгожитель связан с девочкой?
— Он бросил ее в реактор умирать.