- Ах вот как! Это мы, пожалуй, изменим, - сказал мистер Боффин, угрожающе кивнув головой.
- Надеюсь, что так, - ответил секретарь. Он держался спокойно и почтительно, но, как подумала Белла - и подумала с радостью, - очень достойно и мужественно.
- Ну, сэр, - сказал мистер Боффин, - взгляните на эту молодую особу рядом со мной.
Белла невольно подняла глаза и встретилась взглядом с мистером Роксмитом. Он был бледен и казался взволнованным. Потом она перевела глаза на миссис Боффин и увидела все то же выражение. В один миг ее словно осенило, и ей стало понятно, что она сделала.
- Я вам говорю, сэр, - повторил мистер Боффин, - видите вы эту молодую особу рядом со мной?
- Вижу, сэр, - ответил секретарь.
В эту минуту его глаза снова остановились на Белле, и, как ей показалось, в них был упрек. Возможно, однако, что этот упрек был в ней самой.
- Как вы смеете, сударь, - продолжал мистер Боффин, - без моего ведома ухаживать за этой молодой особой? Как вы смеете забывать свое положение, свое место у меня в доме и докучать ей своими наглыми ухаживаниями?
- Я отказываюсь отвечать на вопросы, предложенные таким оскорбительным тоном, - сказал секретарь.
- Отказываетесь отвечать? - повторил мистер Боффин. - Отказываетесь отвечать, вот как? Тогда я сам скажу, в чем дело, Роксмит, сам отвечу за вас. В этом вопросе две стороны, и я их разберу по отдельности. Одно - это просто наглость. Вот первая сторона.
Секретарь улыбнулся с горечью, словно говоря: "Я это вижу и слышу".
- Повторяю, с вашей стороны просто наглость даже думать об этой девушке. Эта девушка гораздо выше вас. Она вам далеко не ровня. Она поджидает человека с деньгами (и имеет на это право), а у вас денег нет,
Белла повесила голову и как будто слегка отстранилась от поддерживавшей ее руки мистера Боффина.
- Что вы такое, хотел бы я знать, - продолжал мистер Боффин, - какое вы имеете право так дерзко преследовать эту молодую особу? Она ждет, чтоб ей предложили настоящую цену; не для того она появилась на рынке невест, чтобы ее подхватил любой молодчик без гроша в кармане.
- О мистер Боффин! Миссис Боффин, прошу вас, заступитесь за меня! прошептала Белла, вырываясь от мистера Боффина и закрывая лицо руками.
- Помолчи-ка, старушка! - сказал мистер Боффин, останавливая жену. Белла, милая моя, не волнуйтесь, я заступлюсь за вас.
- Да разве вы заступаетесь, разве это значит заступаться? - с большим чувством воскликнула Белла. - Вы обижаете меня, сами обижаете.
- Не волнуйтесь, милая, - благодушно возразил мистер Боффин. - Я призову к ответу этого молодого человека. Ну, Роксмит! Если вы отказываетесь отвечать, то должны хоть выслушать, знаете ли. Так вот, я вам скажу, что первая сторона вашего поведения - это наглость; наглость и самомнение. Ответьте мне на один только вопрос, если можете: разве эта молодая особа не говорила вам то же самое?
- Мистер Роксмит, разве я это говорила? - спросила Белла, не отнимая рук от лица. - Скажите же, мистер Роксмит! Да или нет?
- Не огорчайтесь, мисс Уилфер; теперь это не имеет значения.
- Ага! Вы этого не отрицаете, однако! - сказал мистер Боффин, значительно кивнув головой.
- Но после того я просила прощения! - воскликнула Белла. - И сейчас попросила бы опять, стоя на коленях, если б это ему помогло!
Тут миссис Боффин громко зарыдала.
- Старушка, - сказал мистер Боффин, - перестань реветь! Сердце у вас доброе, и даже очень, мисс Белла, но я хочу объясниться начистоту с этим молодым человеком, раз уж я загнал его в угол. Ну, Роксмит! Повторяю, дерзость и самонадеянность - это одна сторона вашего поведения. А теперь я перехожу к другой, которая гораздо хуже. Это был корыстный расчет.
- Отрицаю с негодованием.
- Что толку отрицать, это ровно ничего не значит, отрицаете вы или нет. У меня тоже есть голова на плечах, - сказал мистер Боффин, прищурившись с самым подозрительным выражением, так что лицо его пошло морщинами, словно карта, полная углов и кривых линий. - Разве я не знаю, как обирают людей с состоянием? Если бы я не смотрел в оба да не придерживал бы карман, я бы и опомниться не успел, как очутился бы в работном доме. Разве Дансер, Элвс, Гопкинс и Блюбери Джонс, да и многие другие не знали по собственному опыту того же, что знаю и я? Кто только не старался их обобрать и довести до нищеты и разорения! Разве им не приходилось прятать все свое добро из боязни, чтоб его не украли? Разумеется, приходилось. Мне, пожалуй, станут еще рассказывать, будто они людей не знали!
- Жалкий народ! - пробормотал секретарь.
- Что вы там сказали? - набросился на него мистер Боффин. - А впрочем, не трудитесь повторять, и слушать не стоит, да я и знать этого не желаю. Я разоблачу ваши замыслы перед этой молодой особой, покажу ей вашу оборотную сторону, и что бы вы ни говорили, этого вам не избежать. (Теперь слушайте, милая моя Белла!) Роксмит - вы нищий. Я вас подобрал на улице. Верно это или нет?
- Продолжайте, мистер Боффин, не спрашивайте меня.
- Не спрашивать вас! - передразнил мистер Боффив, как будто не говорил этого сам. - Как же, стану я вас спрашивать. Уж это было бы ни на что не похоже. Так вот, я говорю, что вы нищий, которого я подобрал на улице. Вы подошли ко мне и попросили взять вас в секретари, и я взял. Очень хорошо.
- Очень плохо, - пробормотал секретарь.
- Что вы там говорите? - опять набросился на него мистер Боффин.
Секретарь ничего не ответил. Мистер Боффин долго глядел на него с комическим выражением обманутого любопытства и вынужден был начать снова:
- Этот Роксмит - нищий, которого я взял в секретари прямо с улицы. Этот самый Роксмит знакомится с моими делами, узнает, что я намерен оставить этой молодой особе некоторую сумму. "Ого! - говорит этот Роксмит; тут мистер Боффин с хитрым выражением похлопал себя пальцем по носу, изображая Роксмита в секретной беседе со своим собственным носом, - хороший будет улов, ну-ка попытаюсь". И вот этот самый Роксмит, алчный и голодный, став на карачки, подбирается к деньгам. Не плохо рассчитал: если б эта молодая особа была не так умна или не так благоразумна, набравшись разных романтических бредней, ему, ей-богу, удалось бы ее обойти и даже обобрать! Но, к счастью, она оказалась умней, - да и хорош же он теперь, когда его разоблачили. Вот он стоит! - закончил мистер Боффин, с забавной непоследовательностью обращаясь к самому Роксмиту. - Глядите на него!
- Мистер Боффин, с вашими неудачными подозрениями... - начал секретарь.
- Для вас они, конечно, неудачные, могу вас уверить, - прервал его мистер Боффин.
- ...никто не сможет бороться, и я не возьмусь за такое безнадежное дело. Но правды ради я скажу одно слово.
- Э, какое вам дело до правды, - сказал мистер Боффин, щелкнув пальцами.
- Нодди! Голубчик мой! - увещевала его жена.
- Сиди смирно, старушка, - возразил мистер Боффин. - Я говорю этому Роксмиту, какое ему дело до правды. И еще раз повторяю, какое ему дело до правды?
- Всякие отношения между нами кончены, мистер Боффин, - сказал секретарь, - и потому ваши слова для меня ничего не значат.
- Ого! Вы довольно-таки догадливы, - отвечал мистер Боффин с хитрым взглядом, - если сообразили, что отношения между нами кончены, а? Но вы меня не опередили.
Взгляните, что я держу в руке. Это ваше жалованье, а вам даю расчет. Вы только делаете, что велят. Первенства вы у меня не отнимете. Нечего прикидываться, будто вы сами уходите. Я вас увольняю.
- Мне это все равно, лишь бы уйти, - махнув рукой, заметил секретарь.
- Вот как? - сказал мистер Боффин. - А мне не все равно, позвольте вам сказать. Дать человеку, которого разоблачили, уйти самому, это одно, а уволить его за дерзость и самомнение, да еще за то, что он покушался на хозяйские деньги, - это другое. Один да один будет два, а не один. (Старушка, ты не вмешивайся. Сиди смирно.)
- Вы уже сказали мне все, что хотели? - спросил секретарь.
- Не знаю еще, все или нет, - ответил мистер Боффин. - Это как посмотреть.
- Быть может, вы подумаете, не найдется ли у вас еще каких-нибудь сильных выражений на мой счет?
- Подумаю, когда мне будет угодно, а не по вашей указке, - упрямо ответил мистер Боффин. - Вы хотите, чтоб последнее слово было за вами. А мне, может, нежелательно вам его предоставить.