Дело начинало казаться ему подозрительным Сразу предложил десять рублей - что-то здесь неладно.
Урядник человек бывалый, обычно ему давали целковый или два целковых, случалось, и трешница перепадала, но чтобы бесправный еврей сразу предложил десятку, этого еще не бывало.
По хмурому лицу урядника проезжий предположил, что предложенная сумма его не удовлетворяет, и сказал:
- Ладно, вот вам еще пятерка - и делу конец.
Подозрения Запирайлова усугубились. Чудеса, да и только! Сразу предложил красненькую и тут же еще пятерку. Дело не чисто!
Урядник ломал себе голову: что бы все это могло означать?
Вдруг он выпрямился, словно его стукнули по спине.
Урядника ссенило: не каторжник ли это, который на днях сбежал из московской пересыльной тюрьмы, - ах, черт возьми, как это ему раньше не пришло в голову!
Совсем забыл о бумаге, полученной три дня тому назад:
кто поймает и доставит сбежавшего каторжника, получит награду - сто рублей... Паспорт на имя шкловского мещанина - это ерунда. В Москве на Хитровом рынке можно два паспорта за трешку купить. А что стоит каторжнику убить человека и забрать его документы?
Между тем, увидев, что и пятнадцать рублей не действуют, проезжий торопливо заговорил:
- Ну, пускай двадцать пять, и дело с концом! Я человек занятой, здоровье у меня слабое, я не могу тратить время и силы, пока вы тут будете выяснять...
Для пущей убедительности он не медля достал из бумажника двадцать пять рублей и сунул уряднику в руку.
Запирайлов зажал ассигнацию в кулаке, все более утверждаясь в своих подозрениях...
Не иначе как беглый каторжник... Сейчас проверим.
Достав из обшлага шинели бумагу с приметами каторжника, он начал читать, внимательно сверяя каждую примету с внешностью проезжего.
- "Возраст - тридцать восемь лет, волосы и борода рыжие..." Верно! бормотал он, бросив взгляд на незнакомца. - "Нос, рот обыкновенные..." Правильно! "Глаза голубые..." Верно - голубые. "На лбу, над левым глазомшрам, след ножевой раны..." А ну-ка, посмотрим на шрам.
Не обнаружив шрама, урядник не растерялся:
- Черт его знает! Мало ли что может придумать каторжник! Был шрам, да сплыл. На то они и каторжники...
Запирайлов не знал, что делать: а вдруг это все-таки не каторжник, тогда он теряет двадцать пять рублей, но если это в самом деле беглый каторжник, тогда целая сотня уплывает из рук .. Да и когда еще подвернется такая возможность отличиться перед начальством!
И Запирайлов решил поступить так, как обычно поступал в сомнительных случаях:
- Там разберут!
Он доставит рыжего в стан, пускай становой решает, что с ним делать. Начальству всегда виднее...
Незнакомец стоял взволнованный и растерянный. Он никак не мог понять, что происходит. Раньше урядник казался сговорчивым, сам намекал - и вдруг его точно подменили. Что это за бумагу он читает? Почему так внимательно его рассматривает? Кажется, и не думает отпускать!
- В чем дело, господин урядник? - обратился к нему проезжий. - Долго вы еще будете меня держать?
Верните мне документы и отпустите...
Но чем больше он просил урядника, тем больше тот утверждался в мысли, что перед ним беглый каторжник, и решение отвезти незнакомца в стан укрепилось в нем.
С незнакомцем урядник больше разговаривать не стал.
Не спуская с него глаз и придерживая кобуру револьвера, он сказал Горбунову:
- Эй, Гаврила, сбегай, позови сотского и понятых, живо!
Запирайлов составил протокол и, связав проезжему руки за спиной, в сопровождении сотского и двух крестьянпонятых, отправился с ним за восемнадцать верст в стан.
2
Становой Ухобитов уже лежал в кровати, когда при, слуга сообщила ему о неурочном появлении урядника Запирайлова, который просит допустить его к господину приставу по очень важному и неотложному делу.
Пристав подумал, что урядника, наверно, прислал исправник. Он быстро вскочил с постели, натянул брюки и, накинув на плечи старую шинель, служившую ему халатом, вышел в канцелярию.
Запирайлов, вытянувшись по форме, приложил руку к козырьку, щелкнул весело зазвеневшими шпорами и одним духом отрапортовал!
- Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Так что имею честь донести, что я поймал и доставил каторжника!
- Какого каторжника? - с удивлением "ставился па него пристав.
- Беглого каторжника Антона Белова, Антошку Краснош, ваше благородие! - отбарабанил Запиранлов.
Пристав даже подскочил.
Вот это шанс отличиться перед начальством! Шутка ли, такого опасного преступника поймали! Да, счастье привалило! Он сам отвезет его в Москву. Конечно, сам, когда ему еще доведется показать начальству, какова полиция в его стане? Очень довольный, пристав похвалил урядника:
- Молодец, Запирайлов! Где ты его застукал?
- Рад стараться, ваше бродне! У меня в деревне, в Обчиралове.
И урядник начал обстоятельно рассказывать, как он увидел каторжника и как убедился в том, что это Антон Белов. Как Антошка Белов показал ему фальшивый паспорт и пытался откупиться от него деньгами, и как он не поддался, и как привел каторжника сюда, в стан, со связанными руками, в сопровождении сотского и двух понятых.
Приставу наконец надоело слушать болтовню Запирайлова, и он с нетерпением прервал его:
- Ладно, ладно, дай протокол и введи арестанта!
- Слушаюсь! - отчеканил Запирайлов, вытаскивая из-за обшлага вчетверо сложенный лист бумаги. Вручая его приставу, он доложил:
- Здесь внутри, лежит вещественное доказательство - двадцать пять рублей, которыми арестант хотел меня подкупить, чюбы я его отпустил. А вот и остальгое, - и он выложив на стол все, что забрал у задержанного.
Не успел пристав как следует разобраться в безграмотном протоколе, как Запирайлов распахнул дверь и втолкнул в комнату арестанта, а сам остался стоять у дверей.
Взглянув на бледного, измученного арестанта со связанными за спиной руками, пристав сразу узнал еврея Менделя Бурштина. Два дня тому назад, вместо того чтобы выслать его по этапу, он написал: "На выезд", получив от него за это десятку.