Но не красота природы захватила Щупака. Его внимание было привлечено купающимися.
Из деревянных скрипучих купален, недалеко от моста, выходили обнаженные люди, бросались головой вперед в воду и пускались вплавь. Некоторые прыгали прямо с крыши купальни, скрывались на мгновение под водой, выплывали, и, встряхивая головами, фыркая и отдуваясь, плыли по широкой реке.
Авнер приглядывался к купальщикам, и в нем просыпался старый пловец. Ему вспомнилось, как у себя в Степановке он плавал точно рыба, какие номера откалывал в воде и как восхищались толпившиеся на берегу люди:
"Вы только посмотрите, что он выделывает! Вот это пловец!"
"Тоже мне пловцы, - думал Щупак, глядя на купающихся, - показать бы им, как надо плавать!"
Не долго думая он спустился с моста и направился по дорожке к купальням.
3
Едва Авнер успел сбросить пиджак и снять башмаки, как вокруг раздались крики:
- Спасите! Человек тонет!
Авнер выбежал на узкий мостик купальни и увидел испуганных, полураздетых людей, растерянно размахивающих руками и указывающих на то место, где шумела и спиралью кружилась вода. Все кричали разом:
- Вот здесь, вот здесь он скрылся... в воронке...
Мост в одну секунду почернел от любопытных, взволнованных людей, которые проталкивались к перилам.
Внезапно из воды показалась голова с прилипшими ко лбу волосами, мелькнули, словно крылья, две руки и послышался отчаянный вопль: "Помогите, тону!" Голова и руки снова скрылись под водой, оставив на поверхности лишь пузыри.
Как искусный пловец, Авнер сразу понял, что одна минута промедления - и человек погибнет. Он также успел заметить, что место, где скрылся утопающий, очень опасное. Авнер, как стоял, в рубахе и штанах, бросился в реку и исчез под водой.
Толпа затихла. Минута напряженного ожидания - и вот показался Авнер. Одной рукой он рассекал воду, а второй - тащил за волосы человека, подбадривая его словами: "Держись, держись, еще немного..." Тот, однако, в смертельном страхе вдруг дрыгнул ногой и набросился на своего спасителя, обхватив его шею обеими руками, как клещами... Авнер выпустил его волосы и начал отрывать от своей шеи полузастывшие пальцы утопающего, не переставая работать второй рукой. Тело утопающего, однако, было слишком тяжелым, и Авнеру трудно было держаться на воде, работая одной рукой. Поняв, что таким образом они могут оба пойти ко дну, Авнер сильно ударил человека кулаком по переносице. Судорожно сжатые руки ослабли, и он снова погрузился в воду.
Авнер бросился за ним.
Через минуту он выплыл, таща за собой потерявшего сознание человека, который больше не мешал своему спасителю.
- Спасательный круг! - вскрикнул Авнер. - Устал.
Не могу больше держаться на воде.
Ему бросили веревку с резиновым кругом, и через несколько минут Авнер вместе со спасенным им человеком был уже на берегу.
Толпа встретила Авнера аплодисментами и возгласами "браво!", "ура!". Оказавшийся на месте происшествия пристав пробился сквозь толпу к Авнеру, который стоял мокрый, дрожа от холода и усталости, и хлопнул его по спине:
- Молодец! Герой! Подам рапорт полицмейстеру о представлении к награде. Вы непременно получите медаль!
Увидев перед собой пристава, Авнер задрожал уже не столько от холода, сколько от страха... Был бы он обут, он, может быть, попытался бы юркнуть в толпу и скрыться.
Пристав между тем был полон сочувствия к герою, у которого зуб на зуб не попадал от волнения:
- С вас ведь течет, как с крыши после дождя. Идите скорее в купальню и переоденьтесь, а то простудитесь. - И он сам проводил Авнера к купальне и стал стягивать с него мокрую, прилипшую к телу рубаху.
- Сизой, сбегай живо в приемный покой нашего участка и принеси пару сухого белья и халат! - приказал пристав стоявшему рядом городовому.
Авнер попытался избавиться от полицейской опеки.
- Не извольте беспокоиться, господин пристав, - рубаха повисит немного на стенке и высохнет.
- Да чтc вы, какое там беспокойство! - дружелюбно отозвался пристав. Напротив, мне очень приятно оказать любезность герою, проявившему такое мужество и находчивость.
Утопавшего тем временем завернули в простыню, стали откачивать, мять живот, делать искусственное дыхание, пока не привели в чувство.
Когда городовой вернулся с необходимыми вещами, пристав велел ему растереть Авнера мохнатым полотенцем и сам подал сeрый огромный халат.
Покончив с переодеванием спасителя и с приведением в чувство спасенного, пристав достал свою записную книжку и сказал:
- Ну, господа, а теперь приступим к формальной стороне дела.
Авнер начал оглядываться, предпочитая прогуляться по городу в больничной одежде, нежели иметь дело с формальностями, которые, насколько он знает, никогда еще к добру не приводили.
- Зачем нам формальности, господин пристав? Дело, как говорится, проще простого - один не умеет плавать, но решил во что бы то ни стало поплавать в воронке, а другой, умеющий плавать, показал ему, кто из них настоящий пловец. Вот и всё! - Так Авнер, желая избежать более близкого знакомства с приставом, старался преуменьшить значение своего поступка.
- А какие, вы думаете, будут формальности? Я только запишу имена обоих и адреса - и все дело.
Авнер горько улыбнулся. "Только имена и адреса, - думал он с грустной иронией. - Хорошо еще, что ему не обязательно знать мои титулы и что он не намерен посвататься к моей дочери..."
- Какая разница, господин пристав! Пишите: "И был спасен прохожим..."
- И не говорите! Мне нужно подать рапорт начальству.
Кроме того, я хочу, чтобы вас представили к награде. Вы ее честно заслужили.
- К чему мне награда? - отказывался Авнер от почестей. - Что я такого сделал? Человек чуть не утонул, надо же было его спасти!
- Нет, нет, не говорите! - Пристав желал во что бы то ни стало осчастливить Авнера. - Так уж заведено:
когда человек спасает тонущего, рискуя собственной жизнью, ему следует медаль "За спасение утопающих", а иногда и денежное вознаграждение. Как же иначе? Итак, ваша фамилия?
- Щупак... - еле слышно прошептал Авкер.
- Имя и отчество?
- Авнер Ошерович.
- Еврей? - пристав раздосадованно повел усами, будто над ним подшутили.
- Еврей, - ответил Авнер, чувствуя себя в чем-то виноватым.
- Гм!.. А где живете?