- О-о-о, куму дорогому привет! - воскликнул он, раскрыв объятия.
- Какой он тебе кум! - набросилась на мужа тетя, Шура. - Сколько раз тебе говорила: зови его...
- Как? - спросил дядя Ванечка.
- Не кумом, по крайней мере!
- Как же?
- Ну, я не знаю... Зови его... - смутилась тетя Шура.
- Скажи, скажи как? - не отставал дядя Ванечка.
- Отцом! Вот как! - нашлась тетя Шура.
- Дорогой Исидор! - обратился дядя Ванечка к деду. - Всю жизнь я отца родного Седраком называл. Скажите по чести: как же мне вас называть отцом?
- Да ты не обращай на нее внимания, зови меня, как тебе понравится.
- А если кумом, вы не обидитесь?
- Нет, конечно!
- Ну так куму дорогому привет! - И дядя Ванечка бросился в объятия деда. Потом он заметил меня. - Ва, и ты здесь? Чего же ты молчишь? А ну, покажись! Вах, вах, вылитая мать!
- Не мать, а копия отца! - поправила мужа тетя Шура.
- Пусть будет так. Главное, что он настоящий тигр, вот что! Ну а теперь - к столу!
Дед скатал опустевший хурджин, положил его в чемодан, запер висевшим на шее ключом и уселся напротив дяди Ванечки.
- Что в этой бутылке? - спросил дядя Ванечка, и глаза у него засияли.
- Чача! [Чача - виноградная водка] - ответил дед.
- А в той?
- Грушевая!
- Прелесть! - воскликнул дядя Ванечка и тут же разлил водку по стаканам. - Ну-ка давайте по первой! Будем!
- Дай бог! - сказал дед.
- Будьте здоровы! - сказал я.
Выпили. Некоторое время слышны были лишь энергичное движение челюстей и учащенное дыхание. Ножом и вилкой никто, кроме дяди Ванечки, не пользовался, поэтому каждый раз, как его нож, разрезая мясо, со скрипом скользил по тарелке, дед недовольно морщился. Дядя Ванечка заметил это.
- Кто выдумал нож и вилку! - Он отложил в сторону прибор и засучил рукава. Утолив голод, дядя Ванечка разлил по второй. - Это за ваш приезд, дорогой мой кум Исидор, дорогой мой Автандил! Дай бог вам здоровья!
- Спасибо, дядя Ванечка! - привстал я.
- Сиди, сиди!.. Так куда ты решил поступить?
- На медицинский! - выпалила тетя Шура.
- На медицинский? - поднял брови дядя Ванечка.
- Да, на медицинский! Чему ты удивляешься? Чем он хуже других, наш славный мальчик? Да если хочешь знать, его должны принять на любой, на самый лучший факультет, если б такой существовал! - загорячилась тетя Шура и потом добавила: - Без экзаменов!
- Ва, пусть принимают, жалко мне, что ли? Дай бог ему стать министром здравоохранения, для меня же лучше!
- И будет, будет он министром! - подтвердила тетя Шура.
- Да, мой Ванечка, мы избрали медицинский, и ты должен нам помочь! сказал дед.
Дядя Ванечка налил себе водки, помолчал, потом вытер салфеткой губы и сказал:
- Прямо скажу, дорогой Исидор, нелегкое вы затеяли дело. Чем я вам помогу? Разве что пойду с вами сдавать документы и буду ждать по эту сторону улицы...
- Почему так? - насторожился дед.
- А потому, что по ту сторону яблоку негде упасть.
Это во-перзых. А во-вторых, чтоб перейти на ту сторону, надо, говорят, кое-что иметь в кармане.
- Что иметь? - не понял дед.
- Кое-что! - повторил дядя Ванечка.
- Неправда! - обиделся дед.
- Может, и неправда, - согласился дядя Ванечка, - но после того как сын директора нашей АТК поступил на медицинский, я, признаться, стал сомневаться...
- Почему же? - не сдавался дед. - Сыну директора АТК запрещено учиться, что ли?
Дядя Ванечка схватил лежавшую в вазе чурчхелу.
- Вот я вас спрашиваю: получится ли из этой чурчхелы свирель?
Мы недоуменно переглянулись.
- Отвечайте: получится из чурчхелы свирель? - - Нет! - ответил я.
- Значит, не получится?
- Нет! - заупрямился я.