"Отлично, товарищ майор! - ответил Щербина. - Надо было сажать нас врозь, а то ведь вместе мы и день рождения отмечали!"
Чхартишвили рассмеялся, раздал нам ремни и выпихнул из гауптвахты.
- Чего же ты хочешь, он поступил с вами по-божески!
- Я и говорю: отличный он человек.
- Еще что?
- Что еще? Хватает нам и развлечений и кино. Встречаемся с учащимися, студентами. Есть у нас библиотека, клуб. Поем, танцуем, концерты устраиваем... В свободное время, конечно. Но этого времени у нас мало... Очень мало. Мы и выспаться-то как следует не успеваем... Вот и сейчас, вместо того чтобы спать, я болтаю с тобой. Ну хватит, спокойной ночи, Джако!
- Спокойной ночи. Авто!
Веки тяжелеют, мысли путаются... Я постепенно погружаюсь в сладкую дрему... И вдруг ночную тишину вспороли два выстрела. "Ракеты!" мелькнуло в голове.
Спустя несколько секунд все мы были на ногах.
- Никак тревога! - сказал Щербина, хватая сапоги.
- Выходи строиться! - крикнул забежавший в комнату дежурный и тотчас же умчался.
Чхартишвили, Королев и Павлов в дождевиках и с фонарями в руках были уже в коридоре.
Мы выстроились в две шеренги.
- Смирно! Товарищ майор, застава выстроена! - доложил Зудов.
- Старшие нарядов, шаг вперед! - распорядился майор.
Я и еще несколько солдат выступили вперед. Рядом со мной оказался Дзнеладзе.
- Товарищи, - начал майор, - поступил сигнал. На четвертом участке нарушена граница. В обычных условиях можно было бы действовать спокойнее. Но в такую погоду!.. Требую максимальной организованности и четкости действий! Ни одной оплошности! Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик! Вопросы есть?
- Нет!
- Приступайте к выполнению приказа!
...Небо, земля и море слились в одну бесконечную кромешную тьму... Мы шагаем то ли по земле, то ли по воде.
Дождь льет не переставая... До четвертого участка полтора километра. Там трое ребят. Что они смогут предпринять? Пока они дойдут до места нарушения границы, может все кончится... Потому мы спешим... Я, Щербина, Пархоменко и Танго движемся со стороны гор. Впереди Пархоменко с собакой... Потоки воды, водопады низвергаются с неба, это уже не дождь, это всемирный потоп...
Наши плащи набухли, сапоги полны воды, мы не идем, а пашем ногами грязь...
К четвертому участку подходим первыми.
- Пароль! - слышим окрик. Людей не видно. На миг меня ослепляет острый, как нож, луч карманного фонаря.
- "Волга"! - отвечаю я и тоже зажигаю фонарь.
Теперь я вижу - передо мной стоит Скворцов. Я спрашиваю:
- Ответ!
- "Дунай"!
- В чем дело, Скворцов?
- А черт его разберет! Следов не видно, смыло.
На проволоке нашли клок шерсти, во, гляди. Видать, медведь...
- Как сказать... - говорит с сомнением Щербина. - Пархоменко, давай собаку!
- Танго, ищи! - приказывает Пархоменко, удлиняя поводок.
Танго нюхает шерсть, потом землю, вертится, скулит, бежит куда-то, возвращается, садится на задние лапы и удивленно смотрит на нас. Трудно псу. Взбесившаяся стихия словно решила поиздеваться над нами - вода так и хлещет, заливая все и вся.
- Танго, милая, ищи, ищи! След, Танго! - упрашивает Пархоменко собаку.
И вдруг Танго срывается с места и, чуть не свалив Пархоменко, устремляется в темноту. Мы - за ней.
- Отпусти, отпусти поводок! - крикнул я Пархоменко.
- Куда, к черту, вышел весь! - кричит он.
Танго тянет нас к холму, возвышающемуся над самой деревней. Мы бежим не разбирая дороги, проваливаясь в ямы, падая, поднимаясь, продираясь сквозь кусты, натыкаясь на деревья. Впереди возникает тень.
- Стой! Кто идет?! - спрашиваю.
- В чем дело? - отвечает Дзнеладзе.
- Танго взяла след. Следуйте за нами!
Танго хрипит, вырывается... А дождь все льет и льет...
- Пархоменко, пусти собаку!
- Уйдет, не найдешь потом!
Бежим.
- Щербина, ты?
- Я!
- Где Дзнеладзе?