Вынесли её паланкин, она в него воссела, задёрнули
занавески, четыре раба подняли его и укрепили на спине
верблюда, меж двух горбов.
...Короткая стычка: разве могли каменные и деревянные
изваяния, названные богами, одолеть Единого Бога, Который
благоволит к Мухаммеду?
И отряд Абу-Суфьяна, предчувствуя поражение, к тому ж
услышано было: Прощайся с жизнью! - бежал, бросив, чтоб
груз не обременял, мешки с мучным пропитанием севик - это
высушенные, жареные, из пшеничной или ячменной крупы,
шарики, медовые или финиковые, долго не портятся, сохраняя
вкус. И Мухаммед съел горсть, не пробовал давно вкусной
еды, даже ячменного хлеба вкус забыл. Вспомнил, как удивил
йатрибцев, когда они в его честь зарезали ягнёнка.
Мухаммед, не притрагиваясь к еде и недоумённо глядя на
угощение, признался, что не видел никогда целиком
зажаренного ягнёнка. И заметил: "Худший сосуд, который
человек наполняет жадно, - его собственное чрево! А сыну
Адама для поддержания сил достаточно малой пищи: треть
чрева для еды, треть для питья, треть для лёгкости
дыхания".
...А войну прозвали Севикской.
Битва без сражения! Такая редкость в наши времена!
Но времена какие - те иль эти? И голос чей? И сказанный кому и кем в кругах земных услышан?.. Нет, то не на земле - в кругах небесных!
В пределах чьих? Мусы?
Но, кажется, Мухаммед уже ступил в пространства, где Иса, и разговор их, пока он там, не прерывался?..
И голос: - Кровь не пролита?!
Нет, не услышан, хотя они и рядом: и тот, кто молвит, и кому внимать. Не слышит, ибо оглушён биением в висках горячей крови.
Ахнул Иса при виде Мухаммеда: бледное чело, в глазах... - неведомо такое в высях: - Очнись! О чём ты?! - Мол, не пристало избранным пророкам в земную суетность ввергаться.
- Легко сказать и укорить легко, когда глядишь с небес!
- Невыносима боль земных страстей?
- В себе её попробуй подавить!
А на пути возвратном,
(100) Нежданная, прервав повествование, возникла тушью чёрной запись:
Отсутствует f i n a l ! Именно это слово, отмечает Ибн Гасан, и было в тексте, написанное латинскими буквами (значит, оригинал - латинский?).
101. Срезаемые стебельки
- ...Потом в ал-Кудре - но кто внимает Мухаммеду? - совершил поход на бану-кайнука.
Дабы изгнать из Йатриба иудеев?
Но лишь бану-кайнука! Доселе был с ними мир, но возжаждали они поражения моего в Бадре!
Изгнание в ответ на их вероломство?
Ушли, позапрятались в своих крепостях, когда вернулись мы победителями, и никто не вышел поздравить нас - траур лёг на их чело! И молвили, дабы подразнить, для передачи мне, и дерзостная угроза была в их словах: "Эй, Мухаммед! Не обольщайся тем, что случилось у тебя, ибо ты одолел людей, не искушённых в войне, а мы - дети войны, если вздумаешь сразиться с нами, познаешь горечь поражения!" И мечами кичились: мол, у тебя лишь Зульфикар, Обладатель позвонков (достался мне в битве при Бадре, и я добавил: да, вражьи позвонки срезать, точно стебельки трав!), а у нас таких мечей не счесть, - и вызвали, забыв про красное и чёрное, гнев у вспыльчивых моих мусульман.
А что это - красное и что - чёрное?
Красное - это кровь, а чёрное - это могила!
Но только ли слово дразнящее?
Но и глумления!
Ах да, любимицу твою, одну из девяти сестёр верного ученика Шюкраллы, на посмешище выставили!
Прежде им кричали: Безымянные! Зная, что мною им даны имена. И зная, что выданы мной за достойных мужей, особенно отличился в Бадре муж Айши, тёзки моей Айши, над нею насмехались! Пришла на базар бану-кайнука, стали вынуждать лицо открыть, прикололи подол платья к сиденью, когда встала, тело заголилось! Это возмутило мусульман, драка переросла в убийство. Боясь наказания, бану-кайнука бежали, спрятались в укреплённом квартале, и базар вмиг опустел.
Однако не выпустили ни одной стрелы, ни одного камня в вас!
В упрямстве признать вины не хотели! Надеялись, придёт подмога племён по вере, одержат верх! Но явлено мне было в те дни Богом: "А если опасаешься от кого измены, то и ты точно так же по справедливости отбрось договор с ними. Воистину Бог не любит изменников! Пусть не думают неверующие, что упредили, - они ведь не ослабят тебя!"