наказания, сколько - прощения.]
112. Доколе?!
И в небе услышано: - Наказывая... - неужто стал бы Я стращать, наказывать тем более? О, сколько прежде Я являл чудес, знамений! Адам? Что создан он из праха - разве то не чудо? И Нух.
- Но разве стал предупреждением урок его?
- Ты не поймёшь!
- Но понято ли кем?
- И даже Мною до конца не понято! Был явлен Ибрагим, Муса и Сын мой... - промолвил Сын? или ослышался? Настроившись на имя, ждал, спешил узнать, чтоб прозвучал Иса в Его устах, и по тому, как назовётся имя и как услышится в Его пределах, постигнется ответ - обресть, чтоб утратить, как не раз случалось? И в том признаться? Но когда?! Пред кем? Спросить как перебить!
- Однако ж дерзок ты! Но и похвальна дерзость: в ней твёрдость есть и стойкость, достигнуть чтобы цели. И есть надежда, дерзостью питаемая!.. Потом тебе послал Я откровения.
- Сочли, что одержим нечистым духом!
- Но одержимость - чистый дух, который огнь озарения, и в нём сгорая, сжигаешь, разорвав на клочья, собственную кожу, чтоб тело бренное, физическую плоть преодолев, к небу вознеслось. А что до чуда... - то были чудеса природы нелюдской: и волны, и змея, и посох. И были чудеса, творимые людьми: умерших оживить и бесноватых, дух дьявольский изгнав, умиротворить. Но чудеса людских сомнений не изжили - чем удивить ещё Мной созданное племя?
- О том, что явлен я, Тобою избранный, кто знает? Лишь Джебраил!
- В храм отдалённейший ступил - не чудо разве? Все семь небес пройдя, взошёл к престолу Моему, - разве не чудо? Но... - в голосе Его прозвучало огорчение: - Пока ты здесь, проходит... уж прошла твоя земная жизнь!
- Кто мне поверит?
- Есть духа чудеса: с тобой явил Я Книгу! И чтоб в тебя уверовали, Её заслышав. Она парила над тобой - страницами раскрылась, точно крыльями. Та Книга, знаю, поначалу отвращает, что это так, Мне ведомо, Я терпеливо ждал! И вызывает неприятие, потом как будто зазывает.
- И привлекает!
- И радость удивления!
Но как спросить: "Твои ль все те слова, которые я слышал, и они как эхо..." - не отвлекаться!
- Я каждому на языке его ниспосылал той Книги части, не вся она вам явлена: в скрижалях на небе хранима! И назван вами Я по-разному: в той Книге Книг все имена Мои, имён Моих не счесть, но Дух и Мысль едины.
...Спустя десять лет после хиджры, точнее - без трех недель
десять лет, совершил, понимая, что прощальное,
паломничество в Мекку*.
______________
* И точная - день, месяц и год - дата, особо выделенная латинскими цифрами: DCXXXII, 632, сентября четвертого числа.
И откровение явилось в Муздалифской долине: Сегодня
завершил Я для вас вашу веру и закончил для вас Мою
милость...Люди, совершавшие с ним хадж, ждали, что он им
скажет. Не знаю, придётся ли мне опять стоять перед вами и
обращаться к вам, как обращаюсь сейчас.
Но ответьте: какой сейчас месяц, какой день и где мы
находимся?
На священной земле, - ответили, - а месяц - хаджа.
Но как священны и земля и месяц, - продолжил, - и каждый
человек священен, лишать его жизни, в раба его превращать
великий грех. Все вы, предавшиеся Единому Аллаху, - братья,
и каждый - лишь раб Его!
А в Каабе... - народ ждал, что им скажет Мухаммед. И тут он
сказал: "Настал день, когда Аллах, предоставил Своему рабу
выбор между этим временным, - обвёл рукой вокруг, - и тем
вечным, что у Него, - показал рукой на небо. Да не
забудется услышанное от меня:
(115) Есть иные версии продолжения прощальных слов Мухаммеда в Каабе после "Все мусульмане - братья"; текст опущен в свитке: "Запрещается мщение за кровь. Брак нерасторжим. Жёнам приличествует целомудрие и послушание, а мужьям - обходиться с жёнами кротко и заботиться о благоденствии их. Щадить рабов, не убивать их за прегрешения, продавать в крайнем лишь случае".
Вера в Бога - память моя. Молитва - свет моих очей. - И
добавил: При молитве не ты приближаешься к Господу Богу, а
Он приближается к тебе! Надежда... - время стёрло, съело
написанное. Любовь - опора моя".
Вскоре смерть? И вспыхивает в памяти, что говорили древние,
частые думы: смерть неосознанная - просто смерть,
осознанная... когда? во имя чего? - бессмертие.
Не слышит, ибо ещё на небе! Но тут будто ступенька под ногами дрогнула, зашаталась.