Плацдарм - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 8

Глава 8

Единственное отличие нового коридора — чуть меньше мусора и обветшалости. Осколки совместились на удивление — пройдешь в расстройстве, не заметишь. Впереди тускло горели две ленточки плафонов… Их, конечно, не пропустишь. Шагнув в брешь, обернулся на мнущегося Шеста:

— Понятия не имею, о чем ты. Но если доведется, пообщаемся… У меня проблема с информацией…

Тощий неопределенно повел рукой в сторону освещения.

— Да, не факелы. — Я терпеливо кивнул.

— Зачем нам туда? — наконец разродился он вопросом.

— Подцепил в зоне работенку — наладить связь. Если не успею, думаю, сдохну… проверять не хочется…

— Кто дал? — оживился напарник. Даже приблизился, косясь на блеклое мерцание ламп.

— Компьютер… — Видя непонимание, я уточнил: — Машина.

— Плохо… древняя техника. — Шест нахмурился, взлохматил сальные клочки волос. Видок у бойца на двоечку, позор… Я мотнул головой — мне что с того? Спешу…

— Сталкивался? — ухватил я соль. Не могло же так повезти… — Операторы, функции, то-се…

— Я охотник, не мусорщик… — категорично отмел подозрения Шест. — А мусорщики, да, болтали всякое… но кто, сука, верит байкам, они ж половина на грибах сидят…

— Жаль. — Миновав барьер, прислушался. Да и принюхался… Стылое ничего. — Идешь боец?

Протянул тощему копье древком. Тот жадно схватил, взмахнул…

— Легкое, — протянул с сожалением. — Я ни хрена не боюсь, если подумал…

— Одобряю. Но рисковать не буду, не знаю, как на тебя отреагирует машина…

— Во… — Шест занял позицию близ продырявленной ширмы. — Посторожу.

Разобрались. Дальше пошел один. Напряжение не отпускало. Прям физически чувствовал яйцо гранты в рюкзаке, да и тяжесть пистолетов наводила на мысли… Стрельба на упреждение — тактический заход, малая чистка… и чтоб все сдохло. Оглянулся на тень Шеста… Реально ведь богомол переросток. И с этим придется что-то делать… Но после, после…

Тоннель окончился тупичком — глухие стены и никаких видимых панелей. Не раздумывая, ткнул пятернями в шершавую гладь… Ничего. Добавил пинка.

— Открывай, сенс, — прошипел, начиная злиться. Сломаться на банальном входе… а в голове такая гладкая картинка складывалась…

За стеной коротко лязгнуло, заурчало. Ладони ощутили легкую дрожь… На стыках стен посыпалась пыль и мелкая каменная крошка. Вновь лязгнуло… И панель уползла вверх. Восславим технику коротким и емким… Утерпел, смолчал.

Знакомая комнатка в абсолюте минимализма. Операторское кресло отсутствовало, как и сам оператор. Ни тел, ни следов — пол припорошен ровной сединой, которая слыхом не слыхивала о прямоходящих Стол с оборудованием точь-в-точь; над монитором чуть пониже убогости светильника, на стене нацарапана надпись из череды пресекавшихся линий, подчеркнутая дважды. И ведь наверняка о важном, решение года, панацея от всратой реальности… Не судьба, да…

Прошел к дальней стене и с натугой открыл гермодверь. Прислушался к хрусту, изучил легкое облачко пыли… Не заперто, что позиционировало соседнюю комнату, как безопасную… или нахер никому не нужную. Но я бы познакомил ее с РГД — закатил так с легким сердцем и только потом поздоровался…

Ватная тишина давила, заставляла нервничать. Сунулся в помещение… Пусто. Ящиков, хранящих несметные богатства или пару комплектов одежды, нет. Проверил решетку вентиляции… Ни малейшего дуновения. Никто не удосужился разобрать, как на предыдущем посту… Мысли, догадки…

Вернувшись к столу, коротко выдохнул и ткнул ладонью в сенсор. Попутно смахнул с экрана пылевые разводы.

— Восстань, падла… — немного пафоса не помешает.

Мигнул огонек, и оборудование неохотно застрекотало… Услышал скрип, точно машина разгоняла шестерни. Погонял в мыслях понятие об электронике и чего-то засомневался… Ну не на пердячем пару, и возрадуемся.

— Оператор-стажер прибыл, хозяина…

Ответ порадовал:

«ОШИБКА»

Замельтешили символы, творя упорядоченное безумие. Коротко мигнул логотип трилистника… Этот сенс пободрее что ли…

«Статус сети… функциональность 74 %… Запрос… Запрос… Получен отклик. Обмен информацией с сенсом 7-244 -235»

Кто бы со мной обменялся. Без вежливых вопросов и тонких намеков, как мне свойственно, подошел бы и добросердечно сознался — дела такие, мол, осознай… Мечты, да… Легкая тоска по несбыточному.

«Сенс 7-244 -211 приветствует оператора-стажера»

— Не могу, бл… ответить взаимностью.

На экран щедро плеснуло текстом.

«Обработка данных. Подтверждение»

«Стазис-основа — 69 %. Зафиксирована дестабилизация. Не рекомендуется снижение ниже 70 %. Необходима ячейка 7-244 для обработки»

«Элемент Ванхи — 1,2 %. Нестабильная интеграция. Необходима ячейка 7-244 для анализа. Не существенно».

«Элемент Апах — 0,8 %. Нестабильная интеграция. Отрицательная корреляция Необходима ячейка 7-244 для анализа и настройки. Не существенно».

Информация не порадовала. Стазис-основа расходовалась… Функция запустила ручонки в священные закрома. Помогала — вне сомнения. Но знала ли меру… И все упирается в ячейку 7-244, краеугольный камень восставшей машинерии. Ищи, цепной пес… Улыбнулся мельтешению экрана. Разжую орешек знаний и тогда порадую собой…

— Запрос, — сказал внезапно охрипшим голосом. — Система сенсов… Что за ячейки? И какого хера случилось с миром?! Ведь знаешь… по хитрому миганию чую, что ведаешь, сука…

Заставил себя умолкнуть на третьей секунде короткой вспышки эмоций. С контролем беда… Дестабилизация, говоришь… Да клал…

«Допуск оператора-стажера недостаточен для получения информации»

Успокоился на раз. Прошлое помахало ручкой… Благословенная система допусков и дозированной информации. Хорошо, просто замечательно. Одна из немногих определенностей в рухнувшем мире. Значит есть, куда двигаться, к чему стремиться и что повышать… Не хватает допуска? Встречай Джимми, электронная малышка…

— Варианты повышения допуска?

«Информация закрыта».

— Ломаешься? Без букета и конфет не танцуешь?

«Функция перенастроена. Сроки скорректированы с учетом дестабилизации. Требуется активация сенса 7-244-253. Срок — 30 циклов»

Достал гранату и аккуратно постучал кольцом по монитору. Рот сам растянулся в злобную ухмылку… Три секунды. Вдох, выдох… Развернувшись на раз-два, стремительно зашагал в коридор, откуда тянуло затхлостью с толикой гари. На пятом шаге заставил разжаться пальцы, тискавшие в кармане гранату. Позади лязгнуло, зашуршало… Милый тупичок, скрывший щедрого сенса. 30 циклов и волшебный адрес: «Иди до второго поворота и потом нах…». Как придешь, позвони оператор. И воздастся…

Шест обнаружился на добровольном посту. Целил копьем в полумрак… На звук шагов оглянулся и неопределенно хмыкнул, присматриваясь к моему лицу:

— Кто-то сдох?

— Недостаточно.

Тощий понимающе кивнул, чего я не ожидал. Затрещал факел, роняя щедрую капель. По наитию подхватил огненную каплю… и ничего не произошло. Коротко пшикнуло, а я улыбнулся. Боли нет. Есть цель.

Встряхнулся, проверяя посадку экипировки. Жилет мотануло, рюкзак звякнул… Сплошная импровизация, но дайте только время. Я обозначил движение к выходу… Шест, закинув копье на плечо, пристроился в фарватере:

— Просто выйдем?

Боец не до конца понимал вводную. Пришлось остановиться… Да и лишняя минута впрок. Давно меня так не забирало…

— Ты зачем попер в резиденцию?

— Хотел Вальтера забрать. — Шест потер лоб. — Да, хотел… Тупо, но… иначе зачем?

— Мститель что ли?

— Хотел почувствовать…. — Тощий набычился и в легком приступе волнения зашевелил костями. Посыл невнятен…

— Ты сейчас чего обозначил? Не отвечай. И да, мы просто выйдем. — Я решил помочь бойцу. — Знаешь в чем проблема фанов? В избыточной численности и слабом контроле. Безликая шваль растеклась по периметру и подмахивала верхушке, а верхушка знала только свое… Сломай ядро и наступит хаос, полное непонимание перспективы. Пока проявятся новые ушлепки с яйцами, да наведут порядок, мы, считай, на празднике… Кровавые коктейли разлиты, Шест.

— Не врубился, но звучит красиво. Значит выйдем?

— Ты цельная личность, Шест, мне нравится. — Я возобновил движение.

Перед лесенкой, ухватившись за первую перекладину и изучая крышку люка в неровных отсветах факела, спросил:

— Ты, конечно, не знаешь, где у них святое?

— Святое?

— Жратва, питье и запасные трусы.

Тощий невразумительно мыкнул. Счел ответ отрицательным. Но и не надо… При должном старании фаны сами принесут искомое. Тянуть не будем… Осторожно приоткрыл люк, прислушался… Выскользнуть получилось в одно движение. В плечо ткнулся дверной косяк, а позади сухо щелкнуло. Боевой «богомол» расчехлил кости… Образцовый диверсант. Показал ему кулак и на пальцах просемафорил — в коридоре двое, ведут оживленную перепалку на тему, стоит ли рисковать, обыскивая помещения по приказу первостатейного урода Мозамбика. Ведь Мозамбик — мудак, а правильные пацаны таких… Узнал несколько новых слов. Рядом задышал Шест, сливаясь с косяком…

Три скользящих шага. Первого фана рывком за шиворот отправил назад… Второго задавил в стену и коротко ударил в печень. Зафиксировал содрогнувшееся тело и вбил нож в ухо…

— Ми… — выдал труп, соскальзывая вниз.

Развернулся на хрип. Да тут непаханое поле… Шест поднял фана на копье и победоносно тряс — держал под потолком, надо отметить, как кожаный мешок, орошавший пол густой красной патокой.

— Слышь, Конан-Варвар, брось.

Глухой шлепок последовал незамедлительно. Контролируемый боец — это подарок. А сильный боец — просто песня. Шест без понуканий принялся наскоро обыскивать тела… С одного стащил растянутую куртку и ремень, примерился к разбитым кедам… Итогом подобрал выпавшее у фана оружие — виденную мной в четвертом секторе кустарную винтовку. Грубо слепленный набор, искрящий неведомой начинкой.

— Одна обойма… — послышалось бормотание. — Где же…

— Это что? — решил я уточнить. К пистолетам запас невелик, не навоюешься, а новые возможности всегда в радость. Больше крови богу крови.

— Шмалабой, — удивился Шест. — Не встречал разве?

— Поясни.

— Стрелковое, мощное… любил с ним охотиться. Можно купить у торговцев, но, сука, дорогое… Ворон купил одно на группу, доверил мне…

И торговцы стали лидировать в списке неотложного. Просто небожители, у которых все схвачено и которые имеют доступ к оружию с непонятным мне принципом действия… Пушка, бл…, не должна искрить, и шестернями ворочать не должна… Но в очередь, в очередь — страницу фанов пора перевернуть.

— Уходим. Идешь за мной. Действую я, действуешь ты. Наш уход должны заметить…

— Не понял?

— Выживешь, объясню. — Я смотрел, как Шест наглаживает шмалабой и поощрительно улыбался. Пока в напарнике горит жажда смерти, могу воспользоваться… Дальше — посмотрим.

У выхода на поле притормозили. Короткая рекогносцировка не помешает. Зачинавшийся пожар потушили, но отдельные очаги еще чадили, наполняя воздух сизой дымкой. У контейнеров несколько силуэтов ворочали тела — кантовали без стеснения, просто мясные упаковки. По периметру жались рядовые фаны, временами срываясь в неохотном променаде по трибунам. Тискали оружие, на лицах злость и неуверенность… Неуверенность превалировала — их ужалили в самую сердцевину, вскрыли нарыв гнилого эго и не оставили виновного, а выплеснуть о наболевшем хотелось… Отдельными кучками выложили Вальтера с прихвостнями и троицу Разорителей. Рядом дергано жестикулировал мужик в разгрузке — тыкал пальцем в тела, другой рукой грозил небу пистолетом. Зло шипел в лицо собеседнику — столь же безликому, замершему с разведенными руками и механически оглядывавшемуся на бойцов, топтавшихся у подъема на платформу.

Прогнозы верны, дестабилизация ситуации щемит семимильными шагами. Я слегка подтолкнул Шеста:

— Идем ровно и спокойно.

Прошли. Вдоль трибун обогнули поле, иногда показательно таращась на тени по углам, забитым обломками. Лавки, стулья, информационные стойки, опорные конструкции сплетались в дебри, откуда фаны ждали беды. Грех не подыграть… Нырнули в коридорчик, что вел за пределы стадиона — к клеткам. Шест освоился, пристроив оружие на сгибе руки, и даже приобрел некую вальяжность в походке. Свой по праву…

Скрипнула дверца, разметав факельные отблески. У ближайшей бочки топтались трое, чуть дальше виднелись уложенные в рядок тела. Вот и сальса подоспела. Невысокий мужичок в ватнике, с топором наперевес качнулся нам навстречу и нервно подмигнул:

— Че там, братва?

— Там пиз…ц — ответил я веско. Добавив в голос командных ноток, скрежетнул: — Не спать. Смотреть в оба. Если чего маякнет, пусть даже померещится, сразу галопом к Билли…

— К Билли? — осторожно спросил проникшийся боец.

— С бородавкой. — Я неопределенно махнул рукой назад и ткнул охреневшего Шеста. — Вперед. К четвертому.

Несколько минут молча шли вдоль корявых застроек. Свернули в памятный мне проход… Тощий выдохнул:

— А пошуметь?

Я присмотрелся к окружению. Два поворота, куски брезента, обвисшие с натянутых веревок, тазик с ржавыми деталями… еще поворот… Ускорился, набирая целевой вектор. Впереди пятачок, обставленный стеллажами — кострища, скромное оборудование для варки-жарки… Жадное пламя, которое поддерживали несколько суетливых людишек. Отчетливо пахло страхом и нервами… Слухи прокатились лавиной, лишая сна. Громоздкая фигура мерно покачивалась на лавочке, иногда мотала головой в немом отрицании…

— Действуй, — кивнул напарнику. Тот выдал неожиданное — скачком прыгнул к стоянке, хватанул грязный казан и швырнул на манер фризби. Треснуло, охнуло… Победоносно сверкнуло копье, чье лезвие в красных разводах прорвало плоть.

— Не на… — Голос поперхнулся. А я успел достичь Большой Лю. Она заполошно приподнялась, замахала жирными руками, точно отгоняла назойливую муху… Заплывшие глазки расширились, не отрываясь от скорченного тела.

— Я кулинар… Я кулинар, сука! Меня нельзя! — взвизгнула.

Финишируя, ухватил мангал за ножки и запустил в дугу удара. Лю, неуклюже плюхнувшись на задницу, с сиплым бульканьем втянула воздух. Пинком помог ей прилечь и с лету воткнул перевернутый мангал в габариты обвисшего лица. Щеки не поместились, шея тоже…

— Нельзя… — глухо тянуло из-под железа.

В три удара продвинул мангал до контакта с настилом. Огромное тело затрясло… И я вычеркнул из памяти образ Большой Лю, танцевавшей с отрубленной женской рукой. Мне лишний груз ни к чему… Сбоку прилетело. Смазанный удар пришелся по выставленной дубинке. Позволил нападавшему проскользнуть и коротко хлестнул ножом по шее… Опять густая кровь, без фееричного выплеска.

В паре метров прыгал Шест на чьей-то голове.

Шорох… Сдвинулся к столу, заваленному утварью, и метнул подвернувшийся столовый нож в тряпичный завес меж стеллажей. Промахнулся… но фан запаниковал, выпрыгнул из укрытия и охнул… Шест улыбнулся прямо в тускнеющее лицо, стряхнув тело с копья.

За ближайшими хибарами завизжали. Пока нечленораздельно, что подарит нам время… Тощий шумно принюхался, скользнул взглядом по стеллажам… В желудке у него зарокотало. Прям намек, выверенный до секунды. И отказать-то трудно… Кружась по периметру в быстрой оценке, подхватил и перебросил ему рюкзак, набитый тряпками.

— Сметай с полок. Ничего мясного… Понял? Бери все, кроме мясного! И я сука не шучу!

Напарник заскакал костлявой тенью. Забирать бесхозное ему не в новинку, но практики явно маловато… Некоторая тара вгоняла тощего в стопор и искушение. Но мне не до него… С коротким выдохом обнял жарко гудевшую бочку. В ладонях стремительно потеплело… И безумным фактом — никаких ожогов. Каркнув в нелепом смешке, отправил бочку к дощатым настилам. Огонь жаждет свободы… Углядел зеленую каплю био над телом Большой Лю.

— Адхары! — обозначил Шест.

Время, беспощадный счет…Фаны вскоре определятся.

— Уходим!

Взял ориентир и нырнул в сумрак. Четвертый сектор… Работа не доделана. Так негоже — подвисший червяк неопределенности, словно москит под кожей — зудит и не дает покоя.

Знакомые области — перекроенный забор тянул угловатые контуры к мертвому небу. На участках, где оставались изначальные прутья — шевелилась сухая масса. Несколько иссушенных жадно тянули ободранные руки, жались пастью к металлу и клацали, клацали, клацали…

Первым на топот среагировал Серж. Узрел, осознал и оставил копье воткнутым в мертвую голову… Качнулся к арбалету, к лестнице, к арбалету…

— Куда?! — вопрос с его стороны нелепый. Охранники периметра встрепенулись, отвлекаясь от перфорации сухостоя. У костра вскинулась пара… Верные служаки — начальство померло, по лагерю гуляет паника, а они не оставляют пост. Тощий потянул со спины шмалабой, но я отрицательно мотнул головой.

Нож попал Сержу под ключицу. Он осел на одно колено, схватился за рану, пялясь на мое приближение:

— Ах ты гре…

Не замедляя бег, я ухватил торчавшую рукоять и на инерции продернул нож вперед. У Сержа открылась гипервентиляция… в судороге он закатился под какой-то насест. Подоспевший охранник спешно ткнул копьем… но я чутка быстрее сухого. Отвел лезвие дубинкой и провернулся вдоль древка, ударом сшибая захват противника. Фан удивленно взглянул на опустевшие руки, и я вернул ему потерянное оружие — в живот.

Подхватил арбалет. У кострища споткнулся первый силуэт, словивший болт. Второй вертко скакнул за сарай… Допустимо — так и так подняли тревогу. Мимо пролетело тело… копье… стульчак… Последний из охранки периметра зачем-то полез на забор, неразборчиво вереща… Там менее страшно? Перед черным рваным хребтом городских трущоб не так трясет?

Шест успел цапнуть пару био и заметно взбодрился. Меркантильный человече. Махнул ему следовать за собой… И новый забег по задворкам гудящего лагеря. Край непуганых идиотов… ну соберитесь, держитесь знакомых морд, а незнакомые кромсайте с крысиным отчаянием… Хотя не будем искушать.

Яма с пленниками ощутимо подванивала. Что-то не ладно в рабовладельческом стане… Подарком навстречу вырулил Чоп и замер, шлепая губами.

— Завали! — Шест вогнал копье в провал слюнявого рта. — Принял кол! Принял кол!

Осмыслив крик, я несколько сбился с шага… По ребрам мазнуло тупой болью. Болт — по касательной. А бронежилет сдюжил, хоть и разболтался мешком от моей акробатики. Стрелком обозначился Ключ, пытавшийся перезарядиться трясущимися руками. Пинком отправил ему навстречу ворох мусора, а следом и сам подоспел… Вопль спал до хрипа — Ключ потерял часть левой скулы от удара секача. Долги уплачены.

— К забору! — гаркнул я напарнику. А силенки-то схлынули щедрым потоком… Какое-то время продержусь на морально-волевых, но потом проблему надо решать… Сломанный мир не даст расслабится и не расшаркается в ожидании, пока восстановится дыхалка.

Тяжело потопали в сторону периметра. А тревожные вопли множились, стекаясь ручейками к нашему маршруту… За нагромождением баррикад в стороне КПП замельтешили фаны, ярче вспыхнули костры. Но нам в тень — за сарайчики, в отнорки…

Потребовалось пара-тройка прыжков, чтобы миновать хлипкие крыши и перемахнуть забор с пристроенным помостом куцей вышки. Рухнули в остатки кустов у разломов тротуарного покрытия.

— Вижу! — вопль пролился сквозь прутья.

Да и я не слепой. Если верно помнится, отряды фанов уходили в сторону квартала, отмеченного косо срезанной высоткой. Сочтем за проторенную тропу, которую они изучили. Там преследовать добычу легче… Пробежаться бы еще мимо КПП — закрепить у фанов направление, в котором скрылись обидчики.

— Хорошо стреляешь? — спросил у спины Шеста, готового поскакать во тьму ближайшего переулка меж покосившихся столбов, обвешанных плетьми растений.

— А че не туда? — Он махнул рукой в спасительную тишину. Сухих не слышно, мрачного шевеления развалин тоже… И зарницы ночной поры иссякли. Вскоре новый день рассветет серостью и будет нам счастье.

— Пойдем мимо КПП — бахнешь пару раз. Если попадешь, выпишу благодарность…

Мы свернули и трусцой проследовали вдоль стадиона, отклоняясь в сторону жилых застроек. Огни поста порадовали изобилием. И бойцов в достатке… Шест не попал, но я с близкого расстояния прочувствовал всю дурную мощь шмалабоя. Заряд основательно разлохматил край насеста над воротами и нас заметили… Завопили. Свистнули болты… жахнули ответным гостинцем.

— Шумим, да? — Тощий вопросительно потряс оружием.

— Достаточно. — Я продолжил бег к выбранному кварталу. Теперь бы найти подходящее место — на средней дистанции, с удобной диспозицией для радушной встречи… что-то тоннельного типа — хорошо просматриваемое и с виду не опасное. У фанов должна сложиться картинка, не допускавшая инакомыслия.

А улочка, куда мы свернули, прям загляденье. Разлохмаченный тротуар, остовы машин, замерших в ржавом одиночестве и тиски пятиэтажек с осыпавшимися перекрытиями. Мрачные обветшалые соты, что провалами окон и сколами стены провожали наш бег. Тоскливое безмолвие и шорох мусора под ногами давили на разум. Бежать неудобно — осыпи, торосы плит, мелкое крошево на шаг ноги… Отвороты тропинок на месте проходов к задворкам жилых блоков, точно подернуты вуалью. Почти везде следы рейдерских маршрутов — сдвинутый мусор, разбитые преграды.

Плохо… У преследователей не должно возникнуть сомнений. Я пригляделся к поступи Шеста и часть сомнений отпали. Тощий двигался ледоколом, оставляя след для сведущих… Вот он притормозил, поведя стволом шмалабоя по черным провалам окон. Сипло вдохнул… На рефлексах я проскользнул к борту опрокинутого джипа и закрылся в ножевом блоке. Точно знал, сколько мне потребуется, чтобы ухватить рукоять пистолета, но смирил тягу к свинцовым подаркам… Побережем.

Видимость немного улучшилась. На темном полотне неба проявились серые оттенки — едва уловимые радиальные полосы, расползавшиеся от далекого эпицентра. И могу поспорить, тот эпицентр совпадал с яркой линией неведомого луча у горизонта — иглы, что соединила небеса и бесконечные развалины. Хотя вариант со струйкой божественного волеизъявления тоже нельзя списывать… Атеизм хорош пока не подпалили жопу. А чуть пригорит, сразу множатся спасительные сучности…

Чего-то мысли в разнобой. Усталость? Я махнул ножом, привлекая внимание напарника и бровями обозначил вопрос: «Какого хера?».

— Запах, — буркнул Шест. Продвинулся на пару метров к зданию и вновь заводил прицелом.

— Разверни доклад, — прозвучало почти без нервов.

— Сухие. Малая отара… Прошли здесь сутки назад, может больше.

Впору удивиться собачьему чутью напарника. Но неожиданно принял как должное… В паре сотне метров наворачивают канопе из человечинки, надо ли муссировать банальную тему…Чует и чует. Подал сигнал к продолжению забега… Шест недоуменно хмыкнул. Ладно, подучим.

— Вперед.

Хрустнула галька, в лицо плеснуло холодком. Движение — жизнь. Еще через пару сотен метров приказал остановиться. Вокруг те же дома, развороченные катаклизмом — менялась только этажность принятого удара. В принципе, улочка неплоха — так и манит бежать дальше. Проход извилист, но не широк. Стены с торчавшей арматурой меж рельефов трещин нависали по обе стороны от тротуара…

На пробу занырнул в широкий пролом подъезда, вскарабкался на склон, сложенный из панелей с щепоткой лестничных пролетов. Осмотрелся. А лучшее враг хорошего, как водится. Махнул тощему и меся щебень вскарабкался на уровень второго этажа, где сохранился участок пола близ куска фронтальной стены — с видом на покинутую улочку. Позиция меня удовлетворила. Рюкзак в угол, куски паркета в сторону, и на очищенный пятачок можно пристроиться… Облегченный вздох придержал для имиджа, но в душе принял законные минуты отдыха.

Шест припал на колено и пристроился на излом стены — выцеливать неведомое в утреннем сумраке.

— За нами придут, — сказал он, не оглядываясь.

— Мы помогли им, как могли, — согласился.

Тощего проняло. Но к моему удовольствию он сдержался. Проглотил информацию и продолжил наблюдение.

— Сядь и выдохни, боец. У нас есть несколько часов. — Я помассировал ноги, прислушался к ощущениям.

— Откуда знаешь? — хмуро спросил Шест, но следуя моему примеру избавился от рюкзака и пристроился на кучке мусора. Ствол шмалабоя держал направленным к улице… Не человек — находка… Инстинкты правильные, и я бы сказал развиты практикой… А, пожалуй, можно и прояснить некоторые моменты… Напарник сунулся в рюкзак, зашуршал. Каждая минута покоя на урвать кусочек — знаем, проходили.

— Оставь. Жратва после боя, — одернул его. Подчеркнул голосом — сказанному, сука, верить и принимать.

— Так откуда знаешь? — покладисто повторил Шест. Рюкзак с некоторым колебанием отодвинул.

— Ты видел, что происходило в лагере. Началось перераспределение власти… Всегда найдется желающий подняться. И первой накипи, которая пойдет по самому горячему, мы подарили охренительный шанс закрепиться и потрясти властным членом. Наказать обидчиков, гордо объявить — покарали, бойтесь.

— Ну так придут по нашу душу, — кивнул Шест. — Хорошо?

— Им важно убедить планктон в своей охренительности. Показательно сходить и вернуться с победой. Попутно сдохнуть им не хочется…

Шест задумчиво подвигал челюстью:

— Я бы просто прошелся по известному маршруту. Потом сказал, что дело сделано…

— А ты еще та сволочуга.

Тощий довольно осклабился и развил мысль:

— Но спешить бы и рисковать не стал. Подготовился, собрал команду…

— Говоришь, был охотником? — Я усмехнулся. Прям биение мысли и фонтан интеллекта… Шест мгновенно схлопнулся, как раковина. Нахмурился, одолеваемый памятью… А мне посрать, мне нужен боец. — Когда скажу, переползешь на другую сторону улицы и найдешь укрытие. Услышишь сигнал, не сдерживайся.

Тощий кивнул, покосился на рюкзак. Да тут просто вековое недоедание… Отчаянно захотелось кинуть на зуб что-то съестное, с пряной остринкой… Справился. Достав из закромов ТТ, осмотрел оружие и принялся заученно разбирать, выкладывая части на подложенный рюкзак. Шест завороженно наблюдал…

— Громобои, — слово уловил скорее по шевелению губ, нежели акустически.

— Родился здесь? — Я кивнул за стену. Пальцы помнили, почти медитация… Почистить оружие нечем, но и перебрать — в радость.

— Мелкий совсем был, — Шест отвернулся к улице. — Поехали с родителями за город, потом удар… Помню горизонт горел. Жарко… Мелкий был. Мелкому трудно. — И без перехода зашипел: — Не подумай, я, бл…, не дикий… разумение имею. Ворон натаскал… Ворон…

Я не мешал словесному поносу. Выговорится — охолонет. И только потом задам вопросы… Но Ворон, да — самец от бога, согласен. Крут, умен, опасен и колет яйцами все неугодное. Проверив оружие, попутно кивая резким репликам напарника, перебрал патроны. Плачевно… И развернуть бы душу в прелестном ганфайте, да влажные мечты не по мне. Набрал в ладонь бетонное крошево, медленно перетер, изучая роспись разломов на перекрытии этажом выше… Я Джимми, да…

— Пора, — повернулся к Шесту. Боец торопливо кивнул, подхватил поклажу и зашуршал вниз. Двигался сносно, но эти мослы….

Гости пожаловали минут через тридцать. Группа из четырнадцати человек, в том числе одна женщина, которую опознал только по грудной выпуклости. Под обтягивающим свитером мышцы поболее моих, возможно бреется и имеет похабный секрет… Тринадцать самцов ничем не примечательны — разнокалиберные фаны в той или иной степени поношенности, в походной экипировке, скрадывающей детали. Одно исключение — первым двигался Маэстро. Шли настороженно, держа подобие строя, но без фанатизма — крутили головами, заглядывая в провалы, и сохраняли молчание. Оружие расчехлено, что хоть как-то подчеркивало серьезность намерений — доказать и наказать…

К тактическим обвесам я пригляделся и довольно усмехнулся, приникая к разлому стены, что послужил смотровой щелкой. Помимо стали, пара шмалабоев в первых рядах, арбалеты в середине строя и пистолет у замыкающего — прыщавого доходяги в кепи. Диспозиция странная, но мне в помощь…

Достал гранату, дыхнул на кольцо. Жаль расставаться, милая, с тобой любые переговоры проходят без заминки — трудно возражать, когда срешься… Подарок уложил удачно — между арбалетчиков. Выплеск грунта и осколков развернулся черно-сизым кустом, коротко сверкнуло багрянцем…

— Оторвало! Оторвало! — завыл тонкий голос вслед за грохотом, метнувшимся меж развалин. Напротив, в оконном разломе, мелькнул Шест с обрадованной гримасой на костистом лице — шмальнул, крутанул рычаг, вновь вскинулся… Одного из фанов сложило на асфальт с вырванным боком, размотало кишки….

— Сила! Мощь!

— Сверху, Джа…

Трижды выстрелил, попал дважды, срезав замыкавших. Третья пуля в сомнительной траектории срезала бойцу нос…. Фан цапнул место боли и затанцевал, коротко подвывая. Рядом молотил по камню остаток человека, чьи ноги слились в темные рваные клочья — хлопал ладошками, подрываясь вперед… Со стороны тощего просвистело копье. Выстрел…

Переметнувшись через преграду, скатился по насыпи. Группироваться учили, но мышцам категорически не понравилось.

— Яйценос! — Навстречу выметнулась дамочка в черно-красном исполнении, с занесенным палашом. Одежда подрана, могучие мышцы сочатся кровью. — Заклятьем бью…

Во избежание выстрелил из партера — гася инерцию броска. Я против мистики. Считай, из тех сапиенсов, которые поняли, что молния — не божественная сопля, а погодное явление. Накаченная споткнулась, закатив глаза в попытке рассмотреть отверстие во лбу… Палаш мой. С ним и выдвинулся к центру улочки.

Лязгнуло… Затрещали камни.

Смахнул ударом нелепо протянутую руку с топориком, из пылевой взвеси проявилось орущее лицо… Левый сектор чист.

— Шест, проконтролируй! — рявкнул костлявой тени за остовом авто. Немного увлекся, соединив образы братства с апокалиптическим раскладом. Но Тощий не подвел — упал на кого-то в излюбленной манере — пятками на голову. Сместился к груде трепещущей плоти…

Я отработал фланги, смещаясь в тыл… Несколькими росчерками клинка пригасил стоны.

— Шест!

— Кончились! — прозвучало хриплое сожаление. Напарник закашлялся и поправился: — У меня чисто. Паскуды сдохли…

— Время подарков, а?

— Чего?

— Смотри, сколько нам принесли, — обвел широким жестом побоище. Над отдельными телами уже проявились искры адхар. Смекнул и пересчитал… Обогнув воронку, пересчитал еще раз. А нет, показалось — четырнадцать штук, четырнадцать подтверждённых смертей.

— Понял, — закивал Шест. — Понравилось… Но они могут… — Он посмотрел в направлении стадиона.

— Больше не придут, сливки сняты. Обноси смело. Для био найди контейнеры, потом разберемся.

— Одну возьму. — Шест показал руку, где от локтя до плеча тянулся порез. — Быстрее заживет.

Я согласно кивнул. И принял полезную информацию — у местной медицины обнаружилась приятная изюминка. Сползав за рюкзаком, приступил к вдумчивому обследованию трупов. Перво-наперво отыскал разгрузку, подмеченную в начале боя. Использовал без регулировки — лишь бы привычно разместить оружие. У ТТ сменил обойму, наблюдая как Шест споро ворочает мясо. На плече напарника уже болтались четыре малых рюкзака и останавливаться он не собирался, тычками и пинками открывая доступ к карманам фанов.

Оценка пригодной одежды, как и обуви, показала весьма посредственные результаты. Часть посечена осколками, часть проще сжечь, чем отстирать. Приглянулись коричневые полуботинки на толстой подошве. Примерился ступней…

— Точно, — послышалось бормотание тощего. Затрещала ткань.

Ботинки на удивление не воняли. Обтер с мыска подтек крови чужой штаниной и закинул в рюкзак. Не стремясь лишать Шеста увлекательной работы, перевернул труп… Маэстро с застывшим удивлением на лице. Судьба распорядилась. А я было отложил ушлепка в долгий список — свидеться при возможности. У правой закопченной ладони мертвеца блеснула серовато-белая искра…

— Шест, — окликнул я тощего. Тот подскакал на одной ноге, пытаясь вторую вдеть в сапог. — Знакомо?

— Аэро, — кивнул мужчина. — Не самая редкая адхара. Достать только трудно — чаще всего находят на высотках… вообще, где повыше.

— Об этом тоже спрошу.

Шест пожал плечами и утопал. Собрав аэро в контейнер, я для формальности похлопал Маэстро по нагрудным карманам куртки. Вытащил два спичечных коробка, повертел… И ведь ничего, сука, не изменилось. Мертвые руины, зачинавшийся день, тяжелый запах крови… Еще раз повертел коробки. На обеих идентичные картинки — мужик на лошади, прям один в один. Только на левом написано «Спички», а на правом «Шкуляки».

— Нахрен, — перебросил один коробок напарнику. Еще один вопрос не потяну.

Обвешанный рюкзаками Шест, при обновках, сиял грязной физиономией. Жизнь у него наладилась — резко и безудержно. Завидую… Я распрямился, неосознанно похлопал по рукояти ножа, поддернул кобуру, поправил палаш, притороченный к кустарным креплениям… И перехватил шмалабой, протянутый напарником. Плюс одна стрелковая единица — всегда в радость.

— Второй посекло, — объявил тощий. — Зато обоймы достал…

Приятная тяжесть и хреновая эргономика. Перевернул оружие, вглядываясь в проблески искр… В прицельном осмотре сектора оружие проявило неудобство. Спусковой крючок без скобы, тянуться неудобно… На правой стороне корпуса разглядел небольшое затертое клеймо — зигзаг молнии в круге. Шест понимающе подошел, несколькими движениями показал, как выщелкнуть и вставить магазин, как досылать патрон… Однозарядка, так и думал. Механизм только что не скрипел, режа слух. В магазине — внушительном прямоугольном коробе — поблескивали продолговатые пилюли с заостренными кончиками. Цельный, грубо отлитый металл…

— Не понял, — признался честно. Пневматика? На ярости и выхлопе? Потом обратил внимание на едва уловимое покалывание метки. В шмалабое присутствовали адхары… но неправильные, измененные. — Торговцы сказали, откуда ружьишко?

— Не спрашивали. Там за лишнее слово выставят адхар в счет. Хрен расплатишься.

— Понял. Теперь давай решать… — Тощий отступил на шаг и напрягся. Я успокоительно вскинул руку: — Выдохни, свирепый. Мы замяли проблему и можем разбежаться. Долгов между нами нет. Твое мнение?

— Пойду с тобой. — Категоричности Шесту не занимать. Взял и решил. Мне понравилось.

— Тогда слушай простые правила. Ты подчиняешься мне. Приказы не обсуждаются, любую хрень вроде «а нам точно надо прыгать?» не потерплю. Если есть вопросы, копишь и задаешь только на привале, когда поймешь по моему подобревшему взгляду, что я готов слушать. Или если сам спрошу. Вся ответственность за жизнеспособность группы на мне. Могу и буду делегировать, но с полным пониманием, чего, сколько и как мне надо. Начнешь косячить, пристрелю нах… Вопросы?

— Не все слова понял. — На лице Шеста никакого смятения. Ровная уверенность в дне текущем. — Но я разберусь… Ты мне Ворона напомнил. Держал нас в кулаке… Простые правила, ага…

— Джимми. — Я протянул руку для знакомства. Постарался не поморщиться, когда тощий точно клещами хватанул мою ладонь. Экзоскелет ходячий, сука.

С группой вопрос, считай, утряс. Обзавелся добротным бойцом и громадьем планов, которые не терпят отлагательств. Надо бы ранжировать — расставить приоритеты, чтобы не погрязнуть в месиве насущного. Закинув ремень шмалабоя на плечо, осмотрел перспективы улочки — остатки домов тянулись в серое полотно горизонта, отсеченного… не поверите, зубьями новых домов. Не хватало банального знания местности…

— Ориентируешься? — спросил напарника, обведя пейзаж неопределенным жестом.

Тощий отрицательно мотнул головой:

— Не местный. Наша группы с Бочковой, район Железного Коня… На территорию фанов старались не лезть, держали ширму на Паровозик… там, кончено суховато, но свой достаток имели, пока…

— Стоп. — Даже ладонь поднял. Это что к хренам за география. — Железный конь?

— Ну реально железная лошадь с отрубленной башкой. Типа статуя…Площадка приметная.

— А на Паровозике, полагаю паровоз?

— Зришь в корень, — довольно осклабился Шест.

— Тогда слушай вводную. Сейчас ищем любую возвышенность, в приоритете место, где можно пересидеть пару-тройку часов, привести себя в порядок. Осматриваемся и намечаем маршрут. Куда идти, я скажу. Почуешь сухих или что недоброе, сразу объявляй…

— Там. — Шест ткнул вдаль, где в конце улочки сливались глыбы развороченных зданий и дырявыми остовами расползались новые кварталы. Несколько зданий действительно можно принять за остатки высоток. Возьмем в разработку…

— Выдвигаемся.

Хрустнула галька и чья-то кость под сапогами тощего. Я вздохнул… А работы-то много. Шевели поршнями, Джимми.