Новые смыслы
Нет! Нет и нет! — кричал Котя на своих друзей.
Машка и Дашка стояли по обе стороны и прижимали его задницу к дивану. Если они его отпускали, тот принимался истаптывать красивый старинный цыганский ковер.
— Мы с вами… — Я и вы… — Завтра же…
Он строил один план за другим и тут же его переписывал. Вкушал, как он выпрыгнет из портала с катаной и в магической броне, и как он изрубит самого главного, как в разных частях вражеского гарнизона откроются порталы, из которых надо жечь, топить, резать, колоть и топтать.
В очередной раз девочки поймали Котю и усадили на место. Его ярость была понятна, его жажда деятельности — логична. Но было одно большое “но”. Никуда он не пойдет. Ни с кем он не сразится. Никто его не пустит.
До тех пор, пока Люцци, или Гавр не спустятся и не дадут задание по возврату артефакта или человека, они вольны на свои дела в любом из миров. Свод правил на этот счет никак и никого не ограничивал. Даже цербера.
Но стоит Коте пострадать, как исчезнут и все его боевые апостолы. А это не просто какие-то боевые единицы, это его друзья и любимые. Он все это время знал, что не покинуть ему квартиру с приросшим к ней замком. Ему нужно было выговориться, словами показать намерения и разочарование от невозможности собственноручно свершить вендетту.
И команда дала ему такую возможность. Понятно же, сидит человек, как вонючий клерк со своей книгой, выводит закорючки. Выслушивает гниль и прохиндеев с их мерзопакостными проблемками.
Его тешило только одно: где-то там, в других мирах и других временах сидят такие же, как он сам. И кто знает, может у них еще больше забот и ответственности? Может у него не все уж так и плохо?
И нет никакой связи. Вот что раздражало. Ох и Адский Свят! Наверняка это его условие. Ведь, посудите сами, была бы возможность, разве не объединились бы стражи всех пространств и времен? Только представьте какая это могла быть сила.
Крестовый поход! Вот над какой целью он будет теперь работать. И нечего друзьям знать. Пускай считают, что их адский Котя обычный квартирный кот. Пусть их ничто не отвлекает! Еды он закажет — Машка пять мешков бумажек славных, вон, оставила. Суешь руку, а там что нужно.
Посланники! Нужны союзники и единомышленники. Да, именно! Раз в день или реже, но встречаются кандидаты. Есть что-то в них живое, человеческое. Все они обязательно с пометкой “зло”, ну и пусть. Что, у них самих все гладко? А посмотрите на всех этих “добро”. Несуразность какая-то. Ой, не все так однозначно в распределении меж силами.
Котя отработал всего ничего, но уже понял, что добро — это либо сумасшедшие, или полные дегенераты, или дети. Хотя последние и есть те самые несмышленыши, что встреть ты такого во взрослом обличии, так сразу захочется вызвать дурку.
Любит Рай эту, как его, однозначность. Вот как часто вы встречали стопроцентное добро? Расскажите мне! Каждая добрая бабка с очками и спицами за свою жизнь не грешила и не сплетничала?
Так что, десять к одному? Хрен вам! Котя ответственно заявляет: пополам! Вот только остальные части добра прячутся во вполне злых и отвратительных людях. Они-то и будут нужны. Найду такого, с хитрецой в глазах, пытливого, передам первую весточку! Кто ж его поди разберет, что там я напишу! Скажу, служебная записка!
Насчет передачи писем нет никакого запрета, а уж если кто явится в пуху да перьях, вот тогда и поговорим. Скажу, скучно стало. И любопытство разбирало. Вы ж мне сами не оставили номер адской справочной!
А друзья — пускай идут. С меченосцами этими давно покончить нужно. Чтобы, кто будет после меня, тот горя не знал.
Или кого я обманываю? Этот ушлый Свят, и чем ему имя Люцифер не нравится, придумает тут же еще что-то. С этими-то меченосцами хоть бороться можно. А если набрать на свою сторону из людей. Показать им, объяснить. Тот же сосед. Наверняка он и пить давно бросил. А мент этот со своею ментовкою — чем не кандидаты? Пусть знают. Как только меня не станет, то сразу чтоб смотрели в оба! Ах да, а если в Америке? А мы и там найдем! Пусть бдят, как только в новостях убийства и мечи, так сразу кандидата с татуировкой себе под защиту. Объяснить, помочь с последователями. Чтобы вкупе да до полного открытия врат! Елена, или кто там еще — отсюда помогут!
Хороша идея. Можно даже сайт заказать. С платным доступом. Ибо все, что даром, то и нафиг никому не нужно. Не ценят люди дармовое. Брать побольше за допуск к тайне. Кто ж захочет относиться легковесно, коль оплатил много?
И понеслась у Коти мысль в голове. Пустили его ребята ходить и бурчать под нос. Видно было, что парень успокоился, что-то свое его теперь с ума сводит. Тяжело на сердце.
Мишка точно знал, если к Коте зашла мысль, то мозг его сто процентов выдаст решение, и что по пустякам Котя не закрывается в себе.
Миша показал жестами, что оставим его, все нормально.
— Это у него бывает. Он еще в школе, если задачку по Сканави, или сочинение какое, то может так ходить, или сидеть долго неподвижно. Как только решит, так сразу вернется. — Мишка успокоил барышень. Он друга своего знал отлично.
— Пошли наверх. Дашка, бери свой кагор, Маш, сообразишь чёпожрать и чёпопить?
— Зубровка, Миш, зубровка! Кагор — это монахини перед оргиями потребляют. А твоя Даша — зубровку. Душа зубра и белорусской девушки во мне. Вот и совмещаю.
Она потрепала его за обе щеки. Он раскраснелся и подумал про спальню.
— Коть! Мы наверх, покалякать нам с подругами нужно… и с другом!
В ответ Наташке мычание и шаги.
— Ну, что ж, пойдем!
— А я подумываю вот тут петли сделать и прорези для рук обметать. — Наташка была в плаще Елены. Все же это была большая накидка. Если бы не спортивный костюм, что черта с два плащ скрыл бы прелести. Но три больших пуговицы спасли бы выдающуюся представительницу кошачьих.
— И что, зимой по Москве тоже будешь вот так? — Машке идея не очень зашла.
— Да нет, хотя бы по квартире. Хотя мне и нравится, как другие глазеют: девушка, вы меня смущаете! — она хихикнула, — Нет, по городу нужно подумать над длинной шубой.
— С капюшоном! — дополнил Котя. — А вот с ногами печаль.
— Это если и саму шубу не уволокут.
— Мда…
Мишка и Наташка явно страдали одной и той же хворью: чёнадеть называется.
— А я придумала, — шутила Дашка, — вам нужны супергеройские костюмы!
— Нужно обмозговать. — задумчиво сказала Машка. — Идея толковая. Только получится обтягивающее.
— Я не против. — Ната пожала плечами.
— Буду говорить, что опаздываю на балет. А это… я костюм такой не сожгу?
— Думаю нет. — Машка еще раз подумала. — Не должно. Простая магия сокрытия. А вот греть не будет!
— И ладно!
— Не беда! — подтвердила Наташка.
Ребята взяли по стулу, пятый поставили как стол и присели у пирамиды. Сегодня она их Кашпировский и Чумак. Будут заряжать кофе с ложечкой зубровки. Даша уже всех подсадила. У Машки получался знатный крепкий кофе. С капелюшечкой, с самой малостью горчинки. Но самое главное — он никогда не остывал. Так что Машер на пенсии могла бы открыть кофейню, где платишь только за вход, а ни кофе, ни его горячесть никогда бы ни заканчивались. Можно еще подумать над платным туалетом.
— Дашуль, вся надежда на тебя, — Наташка положила руки ей на маленькие коленки, — как далеко ты можешь передвигаться. И как быстро?
— Километров, я думаю, сто пятьдесят в час я могу сделать. Тем более на Тейе, тут знаете, какой воздух! Это как плыть на катере против баттерфляя.
— Я чувствую “но”? — заметила Наташа.
— Да, здесь ничего не пройдет незамеченным. Тут даже обычные дети видят тебя насквозь.
— Получается, выгода только в скорости. — подметила Машка.
— Получается — да.
— А если подумать над маршрутом? — спросил Миша.
— Миш, не поможет, мы же не знаем, где могут быть разведчики. Может они как-то “звонят в центр”: к вам какая-то дура летит ветром, перехватить или спрятаться!
Зазвенели чашечки с кофе. Громче всех тянул воздух Мишка.
— Да и где вы потом меня искать будете? Запрут меня в банку какую!
— Не надо в банку, — роптал Мишка, — давайте поговорим с Котькой, ну, как он придет в себя, пусть попробует свой проход. Это все же неожиданно.
— А куда? На край поля? Мы и так туда доберемся. — огорчила его Дашка.
— Получается, только вместе? Ноженьками…
— Выходит так. — ведьма отхлебнула из горла.
— Дай! — Наташка тоже присосалась. — Негусто с идеями.
— Маша, а ты можешь связаться с Еленой? — спросил Мишка.
— Нет, даже не знаю как. Она появляется, когда выходит стычка. Да и если бы хотела, то давно попросила нашей помощи. Здесь что-то не сходится.
— Почему же? — указала на вариант Дашка. — А вот если силы, к примеру, равны. Они уже давно воюют, как я поняла. Возможно, у них какое-то перемирие, а мы его нарушим?
— Да она и сама вмешивается каждый раз, — сказала Наташка.
— Или у них мощные барьеры, поделили планету, и не ходят в гости друг к другу. — предположила Машка. — И что это за пламя такое в этой пирамиде?
Она приложила обе руки к сизому янтарю. В ладонях чувствовалось теплое дрожание, но магия не входила, Машка была и так переполнена.
— На все ответы нужно время, — сказала Даша. — Но мы можем сходить в тот поселок. Попробуем поговорить с тамошними.
— И найти предателя! — сказал громче обычного Мишка.
— Полагаешь?
— Да, — ответил он Даше, — ясно же, что тебя там видели и по местной связи стукнули куда следует.
— Но тогда у них или база рядом, или они используют проходы! — предположила Маша.
— А давайте устроим западню? Заманим? — Наташкины глаза уже светились зелеными продольными огоньками.
— Это и рядом с замком, и мы о них кое-что уже знаем.
— Да, игра на своем поле! — сказал Мишка.
— Интересно, что там известно о сегодняшнем побоище? — задалась вопросом Дашка.
— Надеюсь, немногое! По крайней мере, что никто не вернулся, мы же никого не упустили? — спросила Наташа.
— Из тех, кто затаился в лесу — никого! — Дашка сказала так, что у всех похолодело в спине.
— Тогда решено, сможешь найти того пацаненка у деревни еще разочек? — спросила Маша.
— А куда он денется? — ответила Даша. — Поболтаем. Можем и по поселку пройтись, чтоб наверняка.
— Нам следует подойти поближе тогда. Вдруг там уже кто-то будет из этих, а они смогут напасть на тебя! — переживал Мишка.
— И то верно, после потери такого количества бойцов, они точно будут наготове и во всеоружии. — сказала Даша и сжала кулачки.
— Решено, — заключила Машка, — просим завтра Котю открыть портал поближе к городку, если не выйдет, то сходим — ходилка не отпадет!
— Пойдемте, Котю предупредим, если у него уже отпала, конечно!
Всем стало весело, они представили, как Котя ходит, и у него отпадает ходилка.
Когда все уснули, Маша какое-то время лежала и смотрела на лунное копье, что отбрасывала на потолок сквозь узкое окно луна Теи. Незабываемые ощущения сегодняшнего поражения будоражили воображение. В мыслях возникали картины расправы. Выжечь все до седьмого колена! Не оставить ничего, что могло бы напомнить о существовании культа Герметистов.
Без порталов Кости будет трудно.
Нужны картины, запахи, образы. Костя должен окунуться, ему нужно куда-то хотеть. Иначе дальше леса ему не отрыть.
Велик соблазн и ему пройти. Но достаточно одной стрелы с большой дозой боевой магии, как все окажется сном. Даже в чистом поле может лежать и поджидать меткий стрелок с одной единственной задачей. А если их сотни?
Большой риск вообще открывать портал. С одной стороны Костя, пусть он даже будет в броне и с мечом, с которым ему некогда и уроки брать, а с другой — мы можем оказаться в заложниках. Ладно я, а если они схватят Натаху?
Одним геройством верх не взять. И нужно держать связь. Машка задумалась о мобильной связи. Но что-то ей подсказывало, что никакие технологии здесь работать не будут. Она это чувствовала отчетливо. По этой же причине за несколько дней никто так и не удосужился провести свет в замок — бессмысленно, как и носить воду в сите.
Сегодня она лежала поодаль и медитировала на спящих котят Котю с Наташкой. Той, наверное, что-то снилось, и Костя прижимал к груди усатую рысью мордочку, под одеялом что-то подрагивало — Наташка за кем-то гналась. Видимо вкусное и с хвостом. Машка по-матерински улыбнулась, встала, поцеловала оба лба, оделась и спустилась к исковерканной двери.
Подвесить заклинание восстановления, а пока оно ждет, частичку лавы для прогрева и направить на металл.
Сначала металл двери немного покраснел, затем дверь затрещала в том месте, куда ее ударила Мишкина нога. А может и лучше, что Костя не видел ее вот такой, немощной, изуродованной и пришпиленной, как жук в коллекции. И мне легче, думала она, и ему, а вот Мишке не позавидую. Ты только нашел настоящую любовь, а у тебя на глазах ее на части рубят — свихнуться можно.
Льда и ветра — пусть остынет поскорей. Маша открыла засовы и выскочила на улицу.
Розово-мясная луна заглядывала на Тею со своей высоты. Маша постояла какое-то время, наслаждаясь ее мраморным рисунком. Зрелище стоило бессонной ночи.
Маша взлетела и понеслась вдоль дороги в сторону воды.
Вода оказалась очень соленой. При ведьмином зрении был виден совсем другой океан. Пласты магии светились сочными яркими красками, они сталкивались, смешиваясь и порождая диковинные формы. Иногда пласты отталкивались — слишком противоположные сути не желали взаимодействовать. Тогда пласты съеживались, затем выпускали щупальца-отростки, прощупывая окружение и расправлялись в наиболее пустые и подходящие стороны. Чрезмерно широкие слои теряли цвет и свечение, и тогда из глубин прорывались новые свежие смыслы, они разгоняли слабую магию, и та, как пятна бензина в луже, расплывалась слабой питательной субстанцией. Океан магии бурлил, как вселенская лавовая лампа. А еще он звучал. Шум, звон, треск, писк и низкие гудящие интонации долетали из разных локаций. Вон то алое пятно, плывущее вдаль, собирается и скручивается причудливой спиралью, от него доносится низкое жужжание, как если бы майского жука увеличить до размеров небоскреба, а затем записать на пленку, а на пленку надавливать пальцем в произвольном порядке. А маленькая желтая полоска, что прибилась к самому берегу, уже почти молчала.
Маша прикоснулась к ней. Это был смысл гибели небольшой стайки рыб. Кто-то позавтракал, а суть осталась, она перешла в океан и теперь ищет, с кем бы слиться. Более сильные сущности вытеснили ее почти на самый берег. Иди ко мне, влейся в меня — Маша прикоснулась рукой и желтая змейка, как обиженный голодный котенок вползла ей в руку. Маша ощутила, как желтое одиночество развеялось и стало глотком веселья и радости — это были яркие и юркие рыбки, они предложили дружбу, Маша откликнулась, и они растаяли в ее магии.
Но она пришла сюда не за этим. Ей нужны были камни. Пять древних и мощных камней. Она взмыла и понеслась над побережьем. Ей нужны были яркие алые камни. Это те, которые впитали в себя тот максимум, что позволяет магическая физики Теи. Оранжевые — послабее, еще слабее — желтые. Синие и зеленые — самые слабые. Таким цветом светиться обычный песок и земля. Деревья напитываются максимум до голубоватого, а вообще, они стандартно зеленые — это низший уровень. Зеленый ни на что не способен, просто означает, что здесь есть магия.
Маша стояла у воды, и теперь ее следы светятся желтым на синем фоне песка. Но скоро они побледнеют и сольются с фоном. Отпечатки человека равны по значимости со стайкой мелких рыбешек. Но такова природа магии.
Ничего хорошего на побережье не нашлось. Тогда ведьма пошла по воде к ближайшему скалистому острову. Она шла не спеша, вглядываясь в толщу воды. От ее следов пятна смыслов разлетались в стороны, как будто боялись. Но чем дальше она заходила, тем те становились смелее, и вот они уже дрались за возможность прикоснуться к голым Машкиным пяточкам. Через сто метров Маша уже наблюдала, как в борьбе все цвета океанской магии скучивались в канаты, смешивались несмотря на противоречивость. И вот магия, как множество змей, подняла свои головы над водой, магия начала обвивать Машку и тянуть ее на дно.
Машка вскинула руки и ноги, запрокинула голову и широко открыла глаза, она шла на дно силы, она погружалась в океан смыслов.
Магические смыслы
Как растворяется лед в воде, так Машка растворилась в океане Теи, а смысл ее смешался со смыслом океана, большим и многогранным. Она была сразу везде и видела все, понимание магии океана Теи пришло одномоментно.
Одной рукой она ощущала большой континент. От него исходило как хорошее, так и плохое. Ощущалась природа, скалы, берег, движение континентальных плит, бурление лавы глубоко под поверхностью. Ближе всего ощущался их замок. Ярко и вкусно пылал проход с Теи на Гею, в нем проскальзывало присутствие проводника — это Котя, он сейчас спал и образ его был тусклым, но все же отчетливым, отдельным и важным. От него исходило почти бесцветное излучение, связывающее тысячи миров. Эти миры все здесь, рядом, но и одновременно за миллионы световых лет. Если, конечно, смотреть на них с точки зрения обыкновенной физики. Но нужен совсем небольшой магический сдвиг, и они все здесь, только сделай шаг.
Маша видела не только людей, было еще больше миров, где жили странные и неописуемые создания, конечно, они использовали свои переходы со подобающими стражами.
Но в родственных мирах Геи и Теи ключом к сдвигу магии был ее Котя. В нужный момент правильные устремления посетителей влияли на его суть, он открывался подобно транзистору и прочно связывал отставленные друг от друга на долю мысли, на частичку смысла миры проходом.
В Котином существе слились две сложных сути: суть Ада с его многогранностью и суть Рая, с его прямолинейностью и однозначностью. Это был их договор. Вечный и нерасторжимый. Не будь его, тьма наполнила бы миры.
Только сейчас к Маше пришла истина о добре и зле, о Рае и Аде. Все детские наивные представлении об их разнице улетучились. И открылась правда.
Добру очень повезло.
Оно может существовать в ультимативной форме. Добро замкнуто в себе. Добрую часть всегда можно отсечь ножом и сказать: вот она, смотрите, эта часть хорошая, а остаток я отдам, но не переживайте, если присмотреться, в нем можно найти и годное.
А вот злу не повезло.
Для того, чтобы оно было, должно существовать добро. И добро необходимо не по старому избитому мнению: чтобы на фоне добра было отчетливей видно, что это зло. Нет! А для того, чтобы часть добра всегда проникала своими лучиками внутрь зла, заражала его собою. Иначе однородное зло поглотит само себя, выест подчистую, упадет на себя и изничтожит все. Абсолютное зло — это полная тьма, полная пустота. И если возникнет такая черная дыра зла, то она поглотит и себя, и добро.
Поэтому ведьма, пантера, забойщик и стихия — все они есть суть зла. Того зла, о котором печется добро. А привратник — их центр существования. Он не подвержен ни злу, ни добру, он не на стороне Рая, и не на стороне Ада. Которые по сути являются концентрациями магии, что стремиться взаимодействовать.
Добру важно сдерживать экспансию зла, и делает оно это чужими руками. Никак не добрыми. Если добрыми руками сотворить зло, то какие же они добрые?
Другой рукой Маша ощутила большой остров. И как вся магия в океане оберегает его. Там защита, оттуда приплыла Елена. Там слышится мощный центр силы, по большей части доброй, но давно делающей и злые вещи.
Но вот кто-то или что-то прерывает созерцание смыслов. Гаснут берега, гаснет замок и миры. Сгущается “здесь” и “сейчас”. Маша собралась в сгусток и обращается к чему-то единому с просьбой о пяти мощных камнях. Она показывает четырех апостолов проводника и будущий поход на континент в поисках правды и добра.
Ее влекут за собой. Туда, где никогда не было света, туда, где покоится та часть магии, что пришла в равновесие и начинает отвердевать, получая физические свойства. Здесь, на глубине, все насыщенно этим магическим концентратом. Он приветствует ведьму с Земли и приходит в движение. Маше позволено выбрать пять камней. Она указывает на те пять алых и сияющих, что бросают ей симпатический вызов. Связь камней с ведьмой становится заметной.
Все приходит в движение, из тяжелого осевшего океанского смысла возникает круговорот. Он подымает камни по спирали, закручивает и раскаляет их магией, в это время в физическом мире начинается подводный смерч, возникает гигантская воронка, со дна подымается песок и полирует камни, постепенно вынося их к берегу. За всем этим давящим внимательным взглядом смотрит Эос. Да, Маша чувствует, что спутник связан, и она понимает всю тонкость связи. Она ощущает потоки магии в обе стороны.
С Машей прощаются, она снова распыляется и собирается из сообразностей уже у прибрежных скал.
Сейчас она видит, что на берегу уже лежат пять камней, а выбрасываемые на берег слабые значения набегающей волной омывают их. Маша отключила ведьмин взгляд.
Пять крошечных лепестков пламени, покрытые полупрозрачной пеленой материализованного магического смысла, ждали ее прикосновений.
Она положила их на ладонь. Они грели и вибрировали сразу в двух реальностях. Сейчас Маша из пирамиды видела, что в зале, где она расположена, пусто, только пять стульев стоят не на своем месте — никто их так и не убрал. Ей захотелось кофе. С капелькой зубровки, как любит мелкая и могущественная Дашуля.
Маша очень медленно, иногда оглядываясь на уходящую луну, шла босиком по тысячелетней дороге к их убежищу. Она ощущала каждым волоском, что вокруг нее птицы, насекомые, травы и мхи. А правее, метрах в трехстах, из своего тайного убежища за ней наблюдает какой-то человек. Но он напуган и достаточно магически положителен. Вряд ли это враг. А спугнуть союзника не хотелось.
Дрога отдает накопленное тепло, но суглинок заканчивается и начинаются угловатые камни. Маша ракетой взмыла вверх. Выше замка. Она с высоты посмотрела на Тею и на ее луну, ведьминым взглядом насладилась канатиками магии между планетами. И, кажется, местную луну правильно называть Эос.
Маша приземлилась на замок сверху. Она вскрыла свою защиту выхода на крышу. Зашла и просто прикрыла дверь — никто, кроме их пятерых не сможет сюда войти. Ничто внутри им не угрожает.
Она оставила пять камней в зале у пирамиды и пошла спать. Место было только подле Наташки. Машка скинула с себя одежды и прижалась к пахучей и мягкой шерсти. В ответ ей замурчали, от этого в животе снова что-то запорхало, кожа покрылась пупырышками, а волосы на теле стали дыбом.
— Отделение, подъем!
С самого утра Машка расталкивала друзей.
Котя и Наташка попытались затащить ее под одеяло и грозили обойтись без нее, но она сварганила ушат ледяной воды и беспощадно измочила постель. Пришлось топать чистить зубы и мыть шею.
К Мишке с Дашкой все заходили со стуком. В любое время. Несколько раз, вошедшими без стука ребятами, был замечен Мишка то с Наташкой, только в фате и с крылышками, то с Машкой, но с ушами, как у зайчихи и с четырьмя молочными железами. Кто знает, это для того, чтобы стучали, или так и задумано было. Но с тех пор никто к ним не врывался.
Машка долго тарабанила, пока не выползла заспанная Дашка.
— Ну чего еще там?
— Жду всех в верхнем зале. Дашка, с тебя! — она изобразила ей пальчиками “по чуть-чуть” и подмигнула.
Никаких проблем сотворить по ложечке алкоголя у Машки не было. Но когда ты почти всемогущий, то тебя тянет на натуральное, тянущее назад, в прошлое, в обычное. А в баре, что в комоде, все было именно таким. Либо это была магия еще более тонкая и древняя, поэтому неотличимая от привычных предметов.
Только таскать кипяток с квартиры в замок было лень. Когда они собирались на Котиной кухне, то в ход шел газ, чайник, заварник — уютно, домашне и привычно. Но когда они заседали в замке, то проще было все сделать самой. Вплоть до бутербродов.
Машка изобразила себе белое платье, собрала пыль со стульев в шарик и заставила тот сгореть. По залу распространился едкий дым, но ей уже было лень — пусть воняет, пока ребята взберутся по лестнице, выветрится.
Первым зашел Котя. Пацаны никогда подолгу себя в порядок не приводят. Он шмыгнул носом на непривычный горелый запах. Но смолчал на этот счет — ведьмы…
— Держи, кошатник! — Машка бросила ему первый камень.
— Ого! Тепленькое — что это?
— Мобилка!
— Да ты гонишь! Здорово. Куда нажать?
Она ему улыбалась хитро и нагло.
— Ты хочешь, чтобы я сам разобрался?
— Ты у меня умница, я в тебя верю!
Под потолком еще сияла сфера света. В обычных условиях она бы давно угасла, например, на Земле. А здесь, на Тейе, даже несмотря на пирамиду, она бы горела вечно. Действительно, кому нужны все эти телевизоры, микроволновки и прочая лабуда? Скорее всего, для родившихся здесь большая часть из Машкиных умений дается еще в детстве. После телесных ощущений, которые сопровождают любое магическое событие, никому не придет в голову использовать электрочайник. Хотя извращенцы могут быть и тут. Да и какая разница, электричество здесь не работает, что и может течь по проводам, так это магия. Но легче ее направить по воздуху.
— Вот вы где.
Выспавшаяся Наташка вышла в самодельном халате. Не очень модно, зато сама рукодельничала.
Наташка цокала ногами.
Машка и Котя глянули вниз.
— Такого еще не было…
Котя призадумался, а Машка осклабилась.
— Хитро… ничего не скажешь.
Обычные копыта.
— Вместо тапок. А что? — Наташка понимала, что выглядит нелепо, ей и самой было чудно и немного смешно. — Надоело босиком по камням.
— Ты ей тоже мобилку дашь? — спросил Котя.
— Держи, подруга!
Наташке Маша бросила намеренно выше и сильнее. И не зря. Наташка грациозно оторвалась от этажа, в полете ее руки превратились в лапки. Так она и словила свою игрушку: с копытами и лапками.
— Куда нажимать?
Котя рассмеялся.
— Чего в такую рань? Еще час, как минимум, можно было спать. — Мишаня зевал, а на шее у него ехала Дашка. Она слепила себе розовые лосины, белые кроссовки и уродский длинный турецкий свитер с надписью “BOSS”. Из головы в стороны фонтаном били два хвоста, а на губах светилась фиолетовая помада. В руке она держала бутылку спиртного.
— Давай туда! — она вытянула маленький пальчик по направлению к стулу. — Хочу заварное пирожное, Маш! Даже… три.
— Поднос заварных! — Котя был только за!
— Но чур не яичный крем… — Даша знала толк.
— Но перед этим!
Машка катнула два шарика по каменному столу в направлении Мишки и Дашки.
— Ух ты… — Дашка катала в руке шары и с подтекстом щурилась на Мишку. Тот сделал лицо “моя твоя не понимать”.
— Давайте не здесь! — Наташка сделала рука-лицо.
Мишка с Дашкой целовались только ей на зло. Снобиха!
— Это шары с заговором на мужскую слабость. — решил пошутить Котя.
На него уже смотрели два глаза с вероятной ненавистью.
— Да шучу, конечно. Или нет? — Котя взглянул на Машку.
— Ну я же просила тебе раньше времени не говорить! — ответила та.
Дашка уже проверяла.
— Да врете вы, не сработало.
Мишка знал, что Котя шутит, но позволил Дашке слегка напрячься. Ему нравилось, когда она злилась, лицо ее становилось серьезное, как на контрольных, или когда ее вызывали к доске. Он ее помнил именно такой: в броской нелепой одежде, с жвачкой за щекой и покусывающей в раздумьях ручку.
— У вас в руках местная мобилка.
— Модель “Ведьмин глаз? — Дашка мстила. Но всем понравилось, как звучит.
— Ну вот, теперь прилипнет название. — сказал Мишка. — Она всегда как ляпнет…
— Ведьмин глаз, устройство магического контакта, — тем временем продолжала Машка. Камни работают очень просто: нужно держать их в руках, или где-нибудь на теле. — Дашка засмеялась. — Не запрещено, Даша, можно и так. Но главное — это захотеть.
— Это как с моими порталами? — предположил Котя.
— Именно. Только камней вышло шесть.
Все задумались, что такой элементарной ошибки она допустить не могла, поэтому слушали молча.
Машка подошла к пирамиде и припала к ней.
— Моя ж ты радость. — она звонко поцеловала пирамиду. Мишка вжался в Дашку. — Это шестой камень.
— Коть, ты, конечно, можешь выходить на связь и здесь. — она имела в виду пирамиду. — Но камень… ведьмин глаз, точнее, носи с собой.
— Без проблем. — ответил он.
— А теперь давайте попробуем. Молодые? — она обратилась к Мишке с Дашкой.
Даша вручила Мишке согретый ее теплом камень. Мишка уже всматривался в застывшее пламя.
— Вам нужно разойтись в разные помещения. Напомнила Маша.
Миша вышел в квартиру.
Даша сжимала левой рукой правую, в которой был маленький магический шарик. Такие были у нее в детстве дома. Раньше она думала, что это магические шары, в которых можно увидеть будущее, если захотеть. Но потом оказалось, что это просто самая удобная форма транспортировки технического стекла. А в детстве к ней приходили друзья и она им показывала цветастые шарики. Среди всех был самый красивый и почти без сколов. Его она никому не показывала. Скорее всего, он где-то так и лежит дома. Можно даже слетать поискать.
Она как раз вспоминала какие цвета были у того самого шарика, как она увидела Мишку. Нет, он не был похож на настоящего, и не был похож на голограмму. Он ей казался, но казался реальнее, чем она его могла себе представить в воображении. Наверное, так люди видят призраков, а алкоголики белочку. Навязчивая картинка. Как в если пытаться после сеанса кино вспомнить, кто же там пару раз вставал и проходил перед экраном. Будто проходил, а фильму не помешал.
А вот звук “Дашка, Дашка, прием, пошли в спальню!” — как бы звучало реально, но только в мыслях.
“Дашка, я так тебя хочу, любимая!” — она понимала, что краснеет, но сказала друзьям: — Меня Мишка позвал, у нас вышло поговорить.
Все сделали вид, что Мишкины слова Даша услышала сама. Потом сюрприз будет. Миша недостаточно сконцентрировался на собеседнике, вот и вырвалось в эфир.
Первой из рук убрала камень Машка.
Все поняли, что опыты с передачей мыслей следует отложить хотя бы на часик. Да и если у Мишки с Дашей вышло, то отчего не выйдет и у них. Конечно, нудило попробовать, но что не сделаешь ради друга. И подруги.
Ближе к девяти начали вылазить посетители, как их называл Котя. Тогда он взял камень в руку и обратился к Мишке: “Миша, ты идешь помогать?”
“А почему я это слышу?” — спросила Дашка. И в эфире отозвался всеобщий хохот.
“Не надо, я сам, займитесь вашим планом” — сказал Котя и сунул камень в карман. Он подумал, что нужно сделать камню оправу и повесить его на шнурок под одежду. Так будет удобнее всего.
Наложить несколько слоев незаметности на каждого — заняло около четверти часа. Смысла в этом практически не было. На Тейе не укрыться такими простыми методами. Но хотя бы птицы и звери не станут шарахаться от твоего появления. На Земле под такими чарами можно было хоть в банк идти. Даже на камерах не появишься.
Затем, как Маша и обещала, попробовала сделать для Миши и Наташи что-то наподобие одежды, которая появлялась бы сугубо в человеческом обличии. Но такая одежда слишком конфликтовала с чарами скрытности, поэтому затея оказалась провальной. Такое решение сгодится лишь для Земли.
Пришлось выйти в город. Дашка принесла два махровых халата: коричневый для Мишки и бежевый для Наташки. Халаты тут же подверглись наложению незаметности. Если придется прятаться в чаще или в поле, то может помочь скрыться не только от живности, а и от бокового зрения человека.
Котю оторвали от пары кротов. Те несли волшебного червя, дарящего четкое зрение. Котя как раз делал мысленную ставку на “добро”.
— Откроешь нам поближе к горизонту? — Мишка сказал это словами лично Коте в реальности и показал пальцем на свой камень. Котя помотал головой и достал из кармана свой. Он покрутил его в руках и сунул в носок.
— Уважаемые, обождите, я помогу друзьям и скоро вернусь. — кроты кивнули головами, а червь продолжал глотать землю в баночке. Как будто на рыбалку собрались, а удочку забыли, подумал Котя.
Они выбрались на крышу, Котя обнял на прощание каждого по очереди. Его строго и с ругательствами загнали в башню со ступеньками, и он оттуда открыл им проход прямо на дорогу меж двух пшеничных полей, лицом к восходящему солнцу и спиной к заходящей бледной Эос.
Причудливые бабочки окраса мягких тонов, пчелы и шершни, кузнечики и большие неуклюжие жуки. Теплый воздух лупит в ноздри и слепит глаза. Ведьма раздала всем розовые очки сердечками.
— Как же здорово, представляете, сколько бы людей на Земле согласились бы переехать в сёла на природу, исчезни там паразиты и мелкие насекомые. Я заметила, что в деревне не ощущаю свой возраст. Просто я! Особенно, если не подходить к зеркалу.
Маша вспоминала времена, когда в деревне еще была жива бабуля.
— Только окна начинают гореть утренним желтым, и как только солнечный огонь добирается к подушке, так ты сразу просыпаешься, а на столе картошечка с кислым молочком, грибочки жаренные.
— Маша, мы так никуда не дойдем, сейчас я жрать захочу. — У Мишки в животе действительно урчало.
— На! — Маша дает ему бумажный сверток, — Не зуди тут мне!
Миша развернул, там было полбатона и три сардели. Он принялся грызть всухомятку. Даша дважды дала ему подзатыльник, чтобы не чавкал. После всех унижений он плелся в хвосте и жирно плямкал в сытом одиночестве.
Любая скушная деятельность, подстегиваемая достижением личной цели, тут же оживляется.
Родители, везущие ребенка на лечение, склизкие улитки, ползущие на кладку яиц, отряд богатырей, оставивший под собой лужу морской воды, мужик, вспомнивший после смерти жены, что он оставил включенным утюг в Люберцах, и теперь желающий попасть в 1986 на Землю-5 — все было не то. Котя вглядывался в глаза. Он искал обремененную поиском смысла душу.
Как часто вы можете встретить прохожего, с которым точно можно заговорить и подружиться? Коте такое не составило бы труда. А вот попросить помощь в заговоре против всемогущего начальства — рискнете? Кто знает, чем это грозит? Однозначного запрета нет. Но какие гайки им закрутят за это — волнительно, однако.
— Гляди! Что это? Миш, ты разбираешься в технике? — Наташа смотрела в небо, прикрыв глаза ладонью.
— Да ну меня на! Это же дельтаплан.
Их определенно заметили. Они шли по широкой поросшей зеленью дороге, а по сторонам раскинулось море начавшей желтеть нивы. Местность была прямой, как гладильная доска. Лесок и замок давно опустились за горизонт. Впереди точечками и бугорками виднелось поселение, в которое Даша уже успела заглянуть в прошлый раз.
По дороге бежали дети. Они махали руками, издавали типичное улюлюкание и покрикивали.
Дашкины очки упали на дорогу, пару секунд провалялись никому не нужные и провалились вглубь. Через время Даша в своем тканом балахоне уже присела и протянула руки к детскому вожаку. Тот запрыгнул ей на руки, и она его покружила. Остальная ребятня их обступила, и они теперь оживленно вели беседу. Наверное, знакомились.
Сильно завидуя обильному детскому вниманию, к ним уже несся милый пушистый щенок с грустным взглядом. Мишка и Машка продолжили идти, шаркая ногами о траву.
Как составить письмо незнакомому человеку, чтобы не испугать, а заинтересовать и расположить к себе? В профессиональных кругах это называется вербовкой. В других специфических слоях общества нехорошие люди заводят переписку с дамами. А ему предстояло сочинить несколько строчек незнакомцу.
Котя оторвал кусочек от блокнота и вывел на ангельском обычной шариковой ручкой: “Привет с Земли, как дела?”
Посетительница с корзинкой, в которой копошилась какая-то мерзость стояла перед ним уже минуту, а Котя все рассматривал свою записку.
— А вы, уважаемая, куда?
— На ферму, на планету джунглей. Вот, курей с ярмарки несу. — она приблизила корзинку со слизью, из которой вылазили какие-то пиявки с тысячью ножек. Они открывали единственный круглый глаз на спине, бросали взгляд на Котю, выпускали изо рта струйку зеленой жидкости и снова ныряли в слизь.
— Это точно куры? — неплохая женщина, видно, озадачена чем-то и взгляд адекватный. Можно наладить контакт.
Из гноя вылезла большая оранжевая пиявка, трижды сплюнула зеленой жидкости и протрещала, как несмазанные ворота. Действительно, отдаленно было похоже на петушиный вопль.
— Какой голосистый, — похвалил Котя, скажите, а можно поладить?
Он тут же пожалел о просьбе.
Дородная дама в тугом баварском костюме запустила в слизь руку и достала одну курочку. Та быстро-быстро заморгала и прерывисто заквакала. Если где-то в другом мире есть куры, то петь они могли именно так.
— Возьмите. — она приветливо улыбнулась.
Нечего было делать. Вербовка — она такая!
Курочка вцепилась в ладонь маленькими лапками-коготками, большим куриным глазом на спинке она рассматривала Котю. Потом тело ее расслабилось, она свернулась калачиком в три оборота и свесила попку с ладони.
— Вы ей понравились. Посадите в кастрюльку и давайте ей всего понемножку. Через недельку она подрастет и будет давать яйца.
Котя держал на руке холодную инопланетную тварь, увидь такую на улице, он бы вызвал гвардию и телепередачу про инопланетян с лысым ведущим. А сейчас он был доволен собой, вторая рука потянулась за записочкой.
— А вы бы не могли передать моему коллеге?
— Женщина взяла, удивилась, и спросила: — А вы что, знакомы со стариком Бузько? Тогда передам от вас привет.
Котя не стал говорить, что он не знаком, а хотел бы познакомиться. Уже стало как-то неловко. Он провел тетю Ганду “Добро, разведение жив.” На планету джунглей. Первая ласточка улетела.
Демьян вцепился в Дашку. Мишка ревновал. Она так смотрела на мальчугана, что Мишке казалось, что она его усыновит, а Мишку прогонит.
— Тетя-ветерок, а ты пойдешь к нам в гости?
— Да, мой балованный.
— И ничего я не балованный, это Франк балованный, а я нет — так взрослые говорят.
Интересно, была бы на Земле вот такая магия во всем, сложилось бы все точно так, как здесь? Наверное. Имена, земледелие. Маша была начеку. С момента появления гостя в небе она включила ведьмино зрение и внюхивалась в каждый поток магии, в каждый сгусток и всплеск.
— А как тебя зовут? — обратилась она к какому-то сорванцу с грязным лицом у рта.
— Франки! А тебя, тетенька? — нахальным голосом ответил он Машке.
— А меня, мальчик, зовут тетя-ведьма. Я умею превращать непослушных деток в кроликов.
— Если вы меня превратите в кролика, то меня будут искать: мама, папа, бабушки и дедушки. А еще тетушка Галинда. Вы и их превратите в кроликов? Если да, то тогда можно, мне скучно не будет. Или нет, маму тогда не надо, она меня заставляет есть кашу. Фу, я не люблю кашу. Скажите, тетя-ведьма, а у кроликов есть каша? Есть нет, то тогда превратите маму в кролика, я ее люблю, а без каши я ее еще больше любить буду. Ребята, смотрите, смотрите! Тетя-ведьма сейчас меня в кролика будет превращать. Я первой разрешаю со мной поиграться Анке. Анка, иди, будешь первой. Тетя-ведьма, мне закрыть глаза? А вы мою одежду отдадите маме? А то она ругаться будет.
— Превратите его в червяка, они точно говорить не умеют, — сказал мальчишка постарше.
— Не буду я никого ни во что превращать, вы же все послушные?
Франки расстроился, что не станет кроликом, но его заняла присевшая оранжевая и достаточно крупная бабочка, и он уже гнался за ней через поле, оставляя после себя дорожку.
Спустя час стало совершенно ясно, что затея скорее провальная. Сколько ждать ответа? Это же не горячий туристический маршрут, что стоит ожидать поток посетителей и в обратном направлении.
Котя нарвал бумажек, и теперь уже с каждым пересекающим врата летела весточка.
Ближе к поселку стало видно, что это крупное поселение тысяч на десять. Первые десятка два домов стояли особняком на пригорке, поэтому могло показаться, что это скорее деревня. Здесь же, на возвышенности, была поляна, на ней с дельтапланом возился какой-то паренек, возрастом до двадцати лет. Он упирался руками в деревянную раму, а руками натягивал и завязывал веревку.
— Гобби, а к нам гости из замка, — сказал паренек постарше, который нес на руках Наташку. Та вихляла хвостом и облизывала мальчугана, как только он переставал ее гладить по животику.
— Тобби, не видишь, — он кряхтел и делал красное лицо от потуг, — я занят, веди их домой, мамка должна уже прийти, если нет, попроси сестру поставить чайник, я скоро буду.
Вокруг домов не было никаких заборов. Птицы и домашние животные паслись кто где хотел. К запахам поля добавился запах навоза и дыма. В некоторых домах из труб в небо устремлялись сизые струйки.
Их повели дальше, с высоты возвышенности было видно, что в низине в своих дворах люди заняты по полной. Подростки гоняли мяч, бегали друг за другом, взрослые починяли технику, складывали сено, сортировали овощи.
Четверо мужчин с помощью какой-то оглобли снимали часть трактора или комбайна.
— Наверное, дизель! — заметил Мишка, просто предполагая, что здесь нет электричества.
— Скорее золотник с парового двигателя. — Машка изучала его устройство для какого-то доклада, за который получила зачет автоматом. — Видишь, он один, а там вряд ли находится тормозной цилиндр, да и не нужен он на таком тарантасе.
Наташке стало неудобно, что все видят, кого на самом деле гладит по животу чей-то ребенок, она начала брыкаться, чтобы ее поставили. После неуклюжего приземления через неполный кувырок, она сделала свои дела и пошла кусать Мишку за ногу, чтобы тот набросил на нее халат.
Еще через час Коте стало еще грустнее. Он попытался представить себе бесконечное количество миров. Он будто отправил “Вояджер” туда, где никого нет. Тогда он нарвал еще бумаги и изменил текст, теперь он звучал так: “Земле требуется помощь. Если не трудно, отправляйте копии данной записки со всеми посетителями. Ждем Ваш ответ на Земле. Нам нужно встретиться в 2011 году.”
Вот теперь другое дело, потирал руки Котя.
— Скажите, а когда вы собираетесь к нам возвращаться? — он спросил полковника, позвонившего в дверь. Тот был на нервах и прижимал к груди папку.
— Вечером, молодой человек. Вы же до семи работаете, насколько мне чувствуется?
— Плюс-минус. Если немного задержитесь, то не волнуйтесь, пропустим! — Котя пытался показаться дружелюбным, и это сработало. Половник убрал папку от живота и выпрямился.
“Полковник. Зло. Предат. 30 чел.” Гурьянов Владислав Викторович, 1975, Северск.
М-да, подумал Котя, такое себе. Но хорошо, что ангельский ему недоступен.
— Сделайте одолжение, передайте записку моему коллеге. — и Котя зачем-то дописал “Осторожно, предаст 30 человек!” — Вы же без пересадок, в одну сторону?
Военный насторожился, но ответил честно: — Да, нужно проведать… бабушку. Понимаете, я ее так и не видел в детстве, а матушка так много хорошего рассказывала…
Чай на травах и свежая булочка только из печи. Мама Гобби и Тобби очень вкусно пекла. Мишка давился, он еще не переварил сардели.
— Вы к нам надолго? У нас хорошо, а за поселком три ставка с хорошей рыбалкой. — она обратилась к Мише.
У дедушки была старая шестерка, еще первых выпусков. Перед каждым летом он по несколько недель проводил в гараже, чем вызывал дикие возмущения бабушки: “Уж лучше бы пил, как все!” — тогда она любила приговаривать. А когда ласточка получала свою ревизию, Мишка приезжал в село, и дед пару раз в неделю будил его в четыре утра, они брали бабкины блины с мясом, хлеб, яйца с помидорами, и заводившаяся с пол-оборота шоха мчала их на реку. Через сорок минут они с дедом разматывали удочки, забрасывали флажки и разжигали костер на чай.
Может, сказать неожиданное “да”? Пускай показывают ставки, в ставках обычно рыба сладкая, а в речке пресная. Особенно карась.
Не та сейчас сметана. Да это по сути и не сметана! Вот в селе — это настоящая сметана, аж ложку не вытащить. Как запузырится на сковороде, туда карасика и под крышку! А магазинская сметана — это вода да белый налет. Не получится карась в сметане.
— Есть рыбка жаренная, только она вчерашняя… — обратилась мама Маргарита к Мишке, уловив его мысли, что ли.
Тот согласился без колебаний.
Было вкусно, как в детстве. Мишка ел и слушал женские разговоры.
— Маргарита, мы здесь ищем кое-кого, может, вы знаете, на нас вчера напали?
— Мы все вчера чувствовали происходящее. Но мы знали, что если уж замок снова обитаем, то вы справитесь.
— Вы знаете, кто эти люди? — Наташа спросила тихо, чтобы дети не слышали.
— Конечно, это гвардейцы императора Трансмагора — скверный человек, но знаете, им нет дел к фермерам.
— А вам ничего не будет, что мы с вами общаемся? — поинтересовалась Машка.
— Нет, что вы, от нас вы никакой помощи получить не можете, да и нет им к нам дела, как я уже говорила. Вы можете войти в любой дом, и вам там будут рады.
— Но вы же можете нам сказать, где они находятся? — спросила Машка.
— А это не секрет, пойдете все время по дороге, хотя она и заросла, но ничего, скоро сезон торговли, быстро затопчем, и пешком дня три пути до столицы. Все они там.
Мишка облизывал пальцы и рыбьи кости. Прожевав, он спросил: — Скажите Маргарита, а вы бывали в столице?
— Ну конечно, мы там каждый год.
— А вы не могли бы нам помочь?
— С удовольствием, только как?
Мишка достал камень и обратился к Коте, но так, как в прошлый раз, чтобы слышали все:
“Котя, дружище, ты тут?”
Девочки кинулись по карманам и тоже зажали камни.
“Тут я, как проходит Одиссея?” — откликнулся друг.
“Мы здесь познакомились с местными, они нам рады, но помочь не могут, да и чем нам можно помочь? Но у меня возникла идея, Коть! Тут с нами Маргарита — она каждый год бывает в столице, сейчас я дам ей трубку, она вспомнит сам город, а ты попробуй захотеть туда. Иначе мы попросимся домой: три дня или просить девочек стать кобылами…”
Девочки откашлялись особо злобно, а от Наташки пришла картинка, как Мишка, радостно вскинув руки, вприпрыжку бежит в сторону огромного вялого хера на горе. Котя улыбнулся.
“Давай, попробую.” — сказал Котя.
Маргарита смотрела на магических пришельцев. Сначала они сидели с закрытыми глазами, потом они одновременно улыбнулись. Миша открыл глаза и протянул ей сильный магический артефакт.
— Маргарита, будьте добры, представьте самое любимое место в столице.
Она с опаской разбить взяла камень и представила самый красивый храм огня в Игнисе — столице Теи.
Овальный купол в сто шагов в поперечнике, его поддерживают Четыре исполинские колонны. Купол парит так высоко, что кажется будто он падает парашютом с небес. Прозрачные разноцветные семиконечные звезды усыпали его поверхность, от проходящего по небу солнца прозрачные звездочки бросают на площадь фантастические блики. В центре площади под куполом большим кольцом горит вечный огонь. В центре кольца стоит большая каменная пирамида, с каждой из трех ее сторон изображены символы, значение которых неизвестно, это круг, квадрат и треугольник. Маргарита представила храм в день солнца, когда в полдень блики от семиконечных звезд падают на пирамиду так, что символы начинаются светиться рубиновым цветом.
Когда мама мальчиков открыла глаза, в ее доме был большой проход, в нем были видны зеваки в нарядных городских одеждах, экипажи, паровые самовозки и круг огня под сводом храма.
Маргарита открыла ладонь с нагревшимся камнем, Миша аккуратно взял его назад.
— Я помогла вам больше, чем ожидала. Мы все будем постоянно думать о вас. Пусть наполнит вас магия огня! — сказала она величественно и уважительно.
— Да прибудет с вами сила! — пошутил Мишка. Но никто его юмор не оценил.
— Пусть наполнит вас магия огня! — ответила Маша и сильно поклонилась Маргарите, та отреагировала весьма душевно и поклонилась в ответ.
Ребята поблагодарили хозяйку за гостеприимство, Машка дала Гобби и Тобби по большому мороженному. Странно, но они видели его впервые.
Когда все прошли в портал и на площади начали собираться зеваки, Маргарита крикнула в спину Мишке: — Береги подруг своих, падаван!
Мишка обернулся и успел увидеть, как Маргарита ему подмигнула, прежде чем портал бесшумно схлопнулся.
“Ребята, у меня тут проблемка, но я разберусь без вас!” — успел им крикнуть Котя и пропал из виду.
Получив столь неоднозначное послание и, очутившись посреди шумного мегаполиса, ребята стояли в недоумении, что им делать. Хотя поделать они не моги ровным счетом ничего. Судя по всему, к замку было много сотен километров. Костя портал назад все никак не открывал. Они еще немного помялись на одном месте в ожидании приглашения на “проблемку”, и, не дождавшись, двинулись в случайную сторону, так как на них уже не стесняясь тыкали пальцами некоторые прохожие.
Спустя несколько посетителей открылась дверь кладовой. Сам Котя буквально только что проводил в свет ехавшего с перекладкой нейтрального господина. Он с ним передал свою записку, а перед этим господин учил заваривать чай по семейному рецепту.
Оказывается, сначала заварник нужно прогреть, налив в него крутого кипятка по саму крышечку. Затем укутать тряпьем, чтобы температура всего заварника стала максимально одинаковой.
Затем нужно слить эту воду, всыпать две ложки чаю. Господин в этом вопросе был тактичен, и сказал, что сорт чаю может быть любой по вкусу.
Важно, чтобы кипяток был не крутой, чтобы вода успокоилась, и только затем нужно залить чайник на треть, быстро закрыть крышку и снова запеленать.
И вот почему. Через три минуты следует залить еще треть воды, но кипяток на этот раз должен быть крутой.
Еще через три минуты процедуру повторить, и дальше настаивать до требуемой крепости.
Котя так и не понял, то ли мужчина его увлек беседой, то ли чай действительно оказался настолько хорош. Или все же чаинки заваривались целых шесть минут, и только поэтому напиток вышел действительно бодрящим, терпким, мужским и настоящим. Котя даже подметил, что держит свою чашечку из цыганского сервиза оттопыривая мизинчик, а сахар грызет вприкуску.
Гражданин чайный турист откланялся и шагнул в яркий свет, что наполнял своды замка каждый раз, как дверь открывалась в иной мир, а не в чулан.
Котя уже несколько раз проходил вслед за посетителями. В первый раз он споткнулся о спинку разбитого стула и убрал ее поглубже в кладовку, в следующие разы он просто оказывался в чулане уже не спотыкаясь. Сапожник без сапог, что говорится.
Не успел Котя отойти от двери, как на него из нее вылетел товарищ полковник. Сходу узнать его было невозможно, на нем красовался чалпан в полосочку, а на голове сидела тюбетейка. Привычной папки с ним уже не было. Зато с господина обильно лилась кровь. Он, держась за стены, почти ползком пробрался в зал по направлению ко входной двери и упал на Дона Кихота, приведя замечательный сюжет к печальному концу.
Котя стоял с открытым ртом, готовым изрыгнуть неприличное составное ругательство, как из двери снова брызнул свет. Он уже представлял, как будет находить слова в объяснение распростертому в гостиной телу с отверстием от пули в спине. Но из двери вылетело трое…
Ребята заскочили в переулок с лошадиным навозом и кучами мусора. У стихии и ведьмы не возникло никаких проблем. Они высмотрели понравившиеся элементы облачения у прохожих, и уже красовались в почти одинаковых лиловых шароварах из лоскутов, босоножках и топах оверсайз. Даша принялась за свое снова, но трое, кстати, вместе с Мишей, ее отговорили от четвертого размера — излишнее внимание им не к чему.
Стать ишачихой ослихой, верблюдицей и кобылой Наташке тоже не позволили. Тогда она попросила у Машки газовое малиновое приталенное платье с вырезом на спине, богатые бусы и дорогие заколки. Она сама не догадывалась, что выбрала очень дорогой наряд. Не каждая красавица Теи может себе позволить легкую прозрачную ткань. А побрякушки, будь то из золота, или драгоценности, не значат здесь ровным счетом ничего, их скорее носят маленькие девочки для забавы. Поэтому у Наташки вышел образ богатой особы с детскими причудами.
Мишку нарядили в серый балахон — такие здесь носили все мужчины. У некоторых отличался цвет подбоя, но таких было совсем мало, это могло говорить о каком-то статусе. Поэтому — серый с серым балахон, но из хорошей ткани.
Свои домашние халаты пришлось сложить в торбу на ремешке, какие здесь были в ходу. Ремешок для Мишкиной торбы Машка вышила серебристым орнаментом.
Ведьма прошлась своим взглядом по свите. Да, было видно достаточно желтой магии, но она и так встречалась достаточно часто и в людях, и в их одежде, но в остальном — шик и блеск, можно выходить из подворотни.
Трое невысоких милиционеров узбекской наружности с пистолетами в руках влетели прямо в замок. Один направился к лежащему на полу полковнику, а двое принялись вязать руки Коте. Ну как принялись — своими действиями выразили намерения.
Сначала Котя, мягко говоря, немного не пришел в восторг от таких новостей и оторопел, но потом он поднял руки как можно выше, и двое посетителей запрыгали вокруг него, параллельно залезая на него, как на дерево и лупя того по ногам, желая повалить.
— А ну, брысь, я сказал! Шайтанамана!
— Вы арестованы по подозрению в укрывании большого преступника, — кричал один из них.
Котя их как-то сбросил с себя, теперь они стояли в стойке и целились в него с пистолетов.
— У него здесь шифровка! — кричал третий.
— Это мне! — обрадовался Котя, — Мне ответили! Ура! — и он потрусил кулаками. За которыми зорко следили, кстати.
— Вы пройдете с нами! — сказал один из двоих.
— И расскажете все, что знаете о шифре. — погрозил третий.
Первый, который все время молчал, дернул на себя дверь и вошел в кладовую.
Котя закрыл глаза и представил друзей, камень в носке все еще грел ногу. Нужно было предупредить на всякий, сказаться занятым на некое время.
— Нам нужно где-то кинуть кости. — сказала Наташка. — Ищем ночлежку, но для этого нужно уйти подальше от центра, там поменьше глаз.
— Наташка, я думаю, все, наоборот, — сказала Даша, — смотри, здесь кого только нет!
Ребята наконец раскрыли глаза в этом смысле. В толпе можно было рассмотреть нищих, богатых, красивых, разодетых, едущих, идущих — и каждый выглядел настолько по-разному, что, пожалуй, в Дашкиных словах была правда.
— А на периферии, — продолжала Даша, — мы сразу бросимся в глаза. Как считаете?
Ребята, конечно же, были с ней полностью согласны, даже Наташка выглядела передумавшей.
— Ну что ж, банда, вперед! — скомандовала она. И они, разбившись на две части, направились к самому красивому зданию на площади, которое стояло напротив храма огня.
— Отдайте мне записку! — Котя направился к третьему с протянутой рукой.
— Стоять, гражданин, стрелять буду!
— У себя дома стрелять будешь, понял? Шайтанамана…
Третий спрятал записку в карман и тоже направил пистолет на Котю. Приблизившись достаточно близко, он получил пулю в ногу. Что-то зазвенело в чулане. Котя остановился. Раньше в чулане не было никаких звуков. Странно, нужно проверить. Он развернулся и направился в чулан. Двое, стоявшие между Котей и чуланом, закричали и тоже открыли огонь. В кладовой еще несколько раз что-то звякнуло. Молодой красивый парень с несколькими дырками в футболке и с дырой в трениках шел мимо вжавшихся в стены милиционеров.
Котя зажег свечу в кладовой. На полу лежало пять пуль.
— Ну да, теперь все ясно. — подумал он и получил удар по голове. Нет, Два. Нет, по голове ему стучали рукоятками от пистолетов.
Вон оно как, подумал Котя, вот как выглядит “невозможно причинить вред привратнику”. Надо это прекращать.
Котя ударил этих двоих в грудь сразу двумя руками. Достаточно сильно, чтобы те улетели на пару метров. Но они остались на месте и переглядывались.
А вот так выглядит “невозможно причинить вред посетителям”.
Придется договариваться. Котя показал руками, что довольно.
— Хватит, стоп, прекращаем! — заорал он.
Никто и не думал прятать оружие. Тогда он сказал: — Можно и так. — и с этими словами он взял разбитый подсвечник из кладовой и двинулся на всех троих. Они, недолго думая, всадили в Котю остатки обойм до сухих щелчков.
— Давайте еще раз, — держа руки внизу и спокойным голосом сказал Котя, — мне нужна моя записка. Вы в любом случае из квартиры никуда не денетесь, пока не отдадите мне ее.
— Мы не отдадим улику преступнику, скоро придет подмога, и мы тебя возьмем, шайтан!
— Шайтанамана! — перекривил их Котя.
— Неправильно так говорить! — поправил один из них, — Правильно — шайтан!
— Вы из какого года? — спросил Котя.
— А что, у тебя какой-то другой год? Шайтан!
— Да, наверное. И форма у вас старая, советская.
— Да он бредит. Сейчас остальные с Анваром придут, и конец вашей шайке!
Котя молча прошел и сел на диван. В ногах лежал труп Гурьянова.
— Чего это он так разодет? — спросил Котя.
— Конспирология. — ответил третий. — А вообще — не твое дело.
Один из двоих пошел ко входной двери и безуспешно щелкал замками. Дверь не открывалась и ударам не поддавалась.
— Как я и сказал. — развел руками Котя.
Второй вышел на балкон. И зашел. Он посмотрел на товарищей. Потом еще раз вышел. Третий, у которого записка, тоже присоединился ко второму. Первый возился с дверью.
— Это Москва? — сильно удивился гость с балкона. — У них в банде есть еще гипнотизер!
В дали предательски торчали известные шпили.
— Поговорим?
— Как нам вернуться обратно?
— С телом! — третий кивнул на полковника.
— Договорились, но в обмен на записку.
— Э, не. Шайтан московский, нам записка важнее тела.
— Ну, тогда хоть покажите мне ее!
— Нет. Не положено!
— Какие же вы… упертые. Что же мне с вами делать?
— Погибнем, а на сделку с шайтаном не пойдем!
Не хотелось Коте обижать хороших людей. Были бы его друзья здесь, они бы в миг их оболванили. А что он может? Драться? Заморить их голодом?
Из портала вышел охотник в пробковой шляпе и с калибром на слона.
— Вот, на динозавра выбрался. — сказал он браво, довольно покручивая свои усы. Милиция из прошлого напряглась.
— Добрый день! — охотник приподнял им шляпу.
— Здравствуйте, гражданин, у вас разрешение при себе?
— Так, а ну, заткнулись! — прикрикнул на них Котя. Те уже пристроились в кресле и на софе. — А вы подойдите.
Охотник вытянул руку. Котя вписал его в книгу баланса.
— Не могли бы вы передать на ту сторону? — он протянул записку на ангельском.
— Всенепременно!
— Гостиный двор “Круг огня” к вашим услугам. Вам сколько и каких номеров?
Приветливый администратор в сером пиджаке и серых брюках с зеленоватым оттенком вполне земного вида улыбался пестрой компании.
— Нам двуместный. Обычный. — сказал Мишка.
— Кровать только побольше! — вмешалась Дашка
— Отлично, у нас есть что вам нужно. Должен сказать, вы весьма красивая пара. Давно женаты? Простите за мою бестактность.
— Молодожены мы! — ответила Дашка, и взяла Мишу нежно за руку.
— Да-да, конечно. Вот, возьмите ваш ключ. Третий этаж и два раза налево, дверь в конце.
Чтобы не вызывать лишних вопросов, Мишка с Дашкой расплатились за неделю вперед и ушли по широкой красивой лестнице наверх искать номер. Да и не хотелось краснеть за подруг, выслушивая, какая они красивая пара. Хотя это было чертовски так.
Но на удивление администратор оказался тактичен: — Ваш номер такой же, только два раза направо. — сказал он и учтиво кивнул. Девочки тоже сунули купюру аналогичного цвета. Но пошли они также два раза налево вслед Дашке с Мишкой.
В городе большинство красивых и старых зданий были либо овальной формы, либо круглые. Не минула эта участь и гостиницу. Передняя часть обрамлялась колоннами, выше колонн были окна номеров, а самые верхние шикарные номера выходили на площадь балконами.
Третий этаж не был люксовым, но три окна номера выходили на площадь. Девчата с Мишкой еще не разбирались с местной денежной системой. Но когда они это сделают, то поймут, что номера здесь стоили неприлично дорого, а консьерж принял их за богатеньких клиентов. Выбери они одежду попроще, и для них бы не нашлось мест в самой шикарной гостинице Игниса.
Мишка и Даша удалились принимать ванную. Не нужно долго гадать, чтобы понять, почему в ванной купаются, но шума льющейся воды никто не слышал.
Наташа от кофе отказалась, и пошла изучать, какие напитки есть в номере, а Маша сделала себе хороший зеленый чай, а не ту бодягу, что можно купить в магазинах, комната наполнилась его специфическим ароматом.
— Ходить по городу толпой не стоит, как мне кажется, что скажешь? — изучая резную мебель спросила Наташа.
— Пока что все тихо, — сказала Маша, выглядывая в окно, — первую ночь нужно провести вместе. Если она пройдет без сюрпризов, то можно аккуратно разъехаться по номерам и делать вылазки.
— Эй! — Наташка заколотила в двери ванной, — Не только вы хотите искупаться!
— Еще пять минут. И это, кошки воду не любят! — крикнул обиженно Мишка. И за дверью начали купаться быстрее.
— Предварительно узнать в какую сторону рынок, театр, харчевни, или как тут это все называется — отправим Дашку. — Машка смотрела на улицу ведьминым взглядом. — Здесь одна сплошная магия, подруженьки…
Дашка с раскрасневшимся Мишей уже вышли из обложенной золотистой плиткой ванной и заняли место у третьего окна, вытирая пушистыми полотенцами свои головы.
— Храм огня пылает, там магия бьет фонтаном из круга, — Маша описывала друзьям картину. — потом эта магия широким алым столбом устремляется в купол, — друзья посмотрели вверх, где на высоте в сотню метров парил звездчатый парашют купола на четырех гигантских столбах метров по двадцать в диаметре, если не больше, — через витражи в небо льются множества цветастых лучиков, а отраженная от купола магия заполняет все пространство под собой оранжевым, — друзья представили себе заполненный между площадью и куполом цветом воздух, — и потом магия покидает храм желтыми струями, они стелются вдоль всех дорог, обволакивая каждый дом, каждого прохожего. Здесь каждое строение, каждый столб, каждый человек имеет свою ауру, они взаимодействуют, когда встречаются. Вам нужно это видеть.
Все стояли у окон и каждый представлял, что видит ведьма.
— Даша, можешь лететь, никто тебя не почувствует, это не голая степь.
По номеру уже шелестел легкий ветерок, Миша открывал окно.
— Только не гони быстро, Даша, не сильно выделяйся.
Окошко оставили приоткрытым. Миша стал допивать Машкин зеленый чай, а Маша пошла в ванную: — Натах, потрешь мне спинку?
— Хотите чай, кофе? — пытаясь не злиться, спросил Котя.
— Обойдемся, — ответили милиционеры.
— В комоде есть спиртное, если вдруг захотите. — сказал Котя и пошел на кухню.
Он и думать не мог, что оставленная открытой дверь на балкон станет точкой побега его старательных гостей.
Когда Котя вернулся в гостиную, то обнаружил пропажу доблестной милиции. Сначала он подумал, что они ушли в замок. Но без фонарей там особо делать нечего, разве что побродить в колонном зале среди статуй — ну и пусть…
Затем от балконной двери донесся легкий сквозняк и какая-то возня.
Трое ловкачей перелезли через перила и по-обезьяньи запрыгнули на балкон соседа снизу. Теперь они принялись колотить тому в окно, и похоже, что с ними уже кто-то разговаривает. Слышалось: “Тише вы” и “А он за вами не идет?”
Котя оттянул футболку, осмотрел отверстия и печально вздохнул. Перед выходом он потрогал самурайский меч, но оставил его стоять.
Котя спустился на восьмой этаж и принялся звонить, потом стучать, а затем кричать, что он войдет без спросу.
Соседи с милицией затаились и прикинулись ветошью. Тогда Котя открыл проход, он вошел злой, как Леопольд против мышей, когда те его достали окончательно.
Квартира встретила его затхлым кислым запахом. В коридоре у стены стояла батарея бутылок. Он прошелся сначала в спальню, затем прошел через зал и выглянул на балкон — никого. На кухне выедало глаза от накуренного и также маячила батарея тары.
Проход он создавать не стал. Но сначала вежливо попросил, стоя между ванной и туалетом: — Мне нужно взглянуть на записку, и я уйду. Тогда у вас сохраниться шанс прийти ко мне и попроситься домой в свое время и в свой город!
Он умолчал, что отказать он им не может. Любой осознавший, что ему хочется пройти вратами в определенной место, может прийти и потребовать своего. В правилах было четко сказано на этот счет. Не ему выбирать кто куда и зачем идет. Но они, скорее всего, этого не знали. Преследовали товарища полковника, вбежали к привратнику того времени, захотели пройти вслед раненому.
Ну, что ж. Напросились сами.
— Мы не виноваты! — послышался голос соседа из ванной.
— Пожалуйста, не трогайте нас! — вторила жена.
Дверь в туалет оказалась заперта изнутри, Котя уже представлял, как они там втроем жмутся к толчку.
Расправив плечи и похрустев хрящиками, Котя утопил всю дверь целиком в вонючий ободранный сортир с пошлыми плакатами на стенах.
Полилась вода из разбитого унитаза. Все трое уважаемых гостей из солнечной страны и светлого прошлого были здесь. Они изо всех сил давили на дверь в другую сторону и звали на помощь. Но сосед с женой даже не пискнули.
Тогда Котя позволил им вдавить дверь в лутку. Он представил свою катану и рядом с ним открылся небольшой портал домой.
Пока Котя тянулся за мечом, в дверь позвонили с криком, что вы нас топите. Котя постучал в ванную.
— Дядя Олег, сходите разберитесь. Денег я дам сколько нужно, как только поставлю на место доблестную советскую милицию.
Сосед не ослушался, вышел, глянул на разврат, удивился мечу и пошел открывать.
Котя принялся нарезать дверь на кусочки, как в коридоре появились соседи во главе с тетей Галей, тетя Галя своими телесами вдавливала в квартиру алкоголика Олега, тот пятился.
— Костик, они и тебя достали? — сказала она важно и с наездом.
— Не они, а дружки их. Закрылись в туалете, но я их выкурю. — Котя говорил и рубил бедную туалетную дверь. Если бы они ее заменили, то он давно бы ее вспорол, но это была еще та дверь, которая шла с советским ремонтом. Это было сплошное ДСП, а не пустотелая фанера.
Тетя Галя стояла руки в бока, бидоны наперевес, зад на весь проход. В руках она держала испуганного Олега. Но он испугался никак не ее.
— Мошенники, теть Галь, достали старую форму, и обворовали меня.
Все сгорали от любопытства. Из ванной вышла жена Олега и тоже смотрела, как трощится под ударами дверь.
“Руки выше, хват крепче, опускаем от локтя, вес направляем на конец лезвия… Как ты стоишь, болван? Ноги согни! Да не так сильно, носки разведи. Идиот, вперед смотри!” — Меч принялся за обучение. И он что-то не сильно церемонился: “А теперь удар слева! Плохо, очень медленно, и пусть левая рука хотя бы не мешает!”
Котя уже рубил не как топором, а как самурай. Меч подправлял движения и рассказывал, что делается неправильно, а где получается.
Вскоре в центре двери образовалось овальное окошко.
— Записка! — сказал Котя и протянул кисть в отверстие. В него легла сложенная бумажка.
— Тёть Галь, сильно затопили вас работнички с востока? — спросил Котя и пригласил соседку заглянуть в будку, где жались трое испуганных нелегалов в старой милицейской форме.
— Нифига себе! А кто это тут у нас? Олежка, звони участковому! — тетя Галя была непреклонна.
Котя зашел к Олегу на кухню, открыл мини-портал, забросил меч и вытащил из мешка несколько Машкиных бумажек.
— Нехило… — подивился он.
Он вернулся в коридор, сунул Олегу в руку бумажки и крепко ее схватил, чтобы тот не тяпнул их себе.
— Теть Галь, вам тут компенсация! — Котя протянул веер зеленых бумажек в чужой руке.
— Оспадя, у тебя ж с роду таких денег не было, — прикрикнула она, хватая бумажки из рук перепуганного соседа.
— А это тебе за дверь! — сунул ему Котя бумажек, — И за унитаз. Вздумаешь пропить хоть копейку — я вернусь за тобой. — сказал Котя и пошел к себе через подъезд. Не хватало, чтоб его тут застукал участковый, тому и жены должно хватать для стресса.
Настало время почитать ответ, уютно устроившись с чашечкой чего-либо. Хотя делов-то там на полминутки или меньше.
Но вот так всегда бывает, если сразу не сделать что-то важное, тебе потом не дадут!
— Мусорим?
Довольный собой Люцифер в белом облачении с белыми крыльями и с рожком мороженного сидел в кресле и рассматривал лежащего полковника Гурьянова.
— Вот, как раз ждал похоронную службу, не ваш клиент? — не растерялся Котя.
— Наш, наш. Полковник, встаем, ваша остановка, приехали! — Люцифер тормошил труп.
Труп кряхтел, боязно оглядывался. Потом заметил Котю и Люцифера.
— Товарищ полковник, за вами тут пришли. — пошутил Котя.
— А вот и не врите, Константин Орешкин, не врите. — Люцифер погрозил пальчиком. — Я сугубо к вам и по личному делу.
Он приблизился к полковнику и спросил с грузинским акцентом: — По чем Родиной торгуем?
Гурьянов попятился, пока не упал задницей на софу.
— Будем знакомы, — сказал Люцифер, — меня зовут Святослав!
— Влад… Владлен. — поклонился он ангелу.
— Обещаю, больно не будет, Влад Ленин, кажись? — сказал Люцифер Гурьянову.
Полковник сидел молча. Но по всей видимости, он не был достаточно напуган, поэтому Люцифер продолжил: — Так же меня называют у вас чертом.
Торговец секретами открыл рот и побелел.
— Откройте для меня проход, уважаемый Костя!
Котя потянулся к перу, Люцифер благородно предоставил тому свою руку. Обычная кровь. Перо вывело “Зло ∞”
Полковника подцепили пальцем за чалпан и повели к двери, Котя ее открыл.
Если бы здесь была ведьма Маша, и если бы она посмотрела сквозь дверь ведьминым зрением, то она увидела бы массы темных человеческих смыслов, таких как: зависть, похоть, нетерпение, жажда наживы, месть, слабость и лень. И этот список был бы бесконечен. Она могла бы заметить растворяющихся в этой массе магии человеческих и не только тел. Здесь были собаки, кусавшие людей, здесь были лошади, убившие наездника, быки, задравшие тореадора, коты, стянувшие плохо лежавший окорочок.
Вот такое-вот оно, зло. Человечное, многогранное и несправедливое. Не всем повезло быть утопленным котенком, абортированным плодом или блаженным идиотом с синдромом лишней хромосомы. Украл в столовой в детстве лишний кусочек хлеба? Вор! Добро пожаловать!
Но Котя и Гурьянов видели лишь лаву с едким дымом, в которой горели чьи-то шевелящиеся останки.
Полковник попятился. Он плакал и стенал.
— Костя, вы не могли бы завершить начатое? — Люцифер обратился к Коте и показал на Гурьянова с дырой в спине.
— Что-то не очень горю желанием, — ответил тот.
— Право же! А чего вы добивались, делая приписку в вашей записке? — Люцифер впился взглядом в Котю, наслаждаясь, как до того доходит, что его шалости не остались незамеченными. — Не это ли конечная цель — возмездие?
Люцифер тихо смеялся, подрагивая крыльями.
— Не позорьтесь, Костя, ничего не отвечайте. Но вы все-таки обязаны завершить начатое. Чтобы в следующий раз вы имели причину хорошенько задуматься над последствиями ваши будущих поступков.
— Ну! — Люцифер рявкнул так, что на го лице зашевелились прожилки цвета горящей лавы, а глаза стали двумя черными дырами, какими и должны быть сингулярности абсолютного зла.
Гурьянов упал в ноги Коте, плакал и умолял. Сатана ухмылялся и давал понять, что у Коти нет никаких вариантов, кроме как завершить дело.
Привратник был достаточно силен, чтобы поднять за шиворот взрослого мужчину.
— Я прошу прощения. Хотя вы меня и не простите. — начал Котя.
— Да он теперь вечность будет вас проклинать, Костя. Заканчивайте цирк. — продолжал получать кайф от происходящего Люцифер.
В Коте назревал нервный срыв. Одно дело писать доносы, пусть и справедливые. Он даже был готов сразиться на мечах. Но вот так обречь на муки вечные… Нет, он не мог так поступить.
Резкая подсечка, мужик с крыльями попытался выставить вперед руки, Котя быстро схватил его за крылья, и, как курицу с сильным толчком отправил того в портал вместо Гурьянова.
— Будто бы вреда не причинил на своей территории, как говорится.
Полковник был полностью растерян. Он только что ожил, познакомился с Люцифером и чуть не упал в лаву, где сразу бы не сгорел, а мучился, растворяясь в ней невесть сколько.
Котя вывел нелепого полковника в коридор, открыл дверь и вытолкал взашей.
— Что теперь будет со мной? — спросил тот.
— Да откуда мне знать, я даже не знаю, что теперь будет со мной. — сказал Котя и захлопнул дверь.
— Да ничего не будет, — Котя обернулся и увидел Гавриила, — он, как у вас говорят, брал тебя на понт.
— Странные у вас развлечения, — печально подметил Котя, — и вы с ним странные.
— Поживешь с наше — и не так раскорячишься. — Люцци печально ухмыльнулся. — Котя, ты чего задумал? — спросил он.
— Вы о чем сейчас?
— Я о твоей затее с записками. Нет, ты ничего не подумай, просто обычно привратники развлекаются, живут на полную, с барышнями имеют частый и регулярный успех. А ты вот задумал что-то.
Гавриил прошелся к бару, открыл замысловатую бутылку и отпил с горла.
— Ты бы мог напиваться, и ничего твоему здоровью не сделалось.
Он прошелся по залу и посмотрел на ковер.
— Мусорим? — спросил он ехидно.
— Да вы издеваетесь! — бросил ему Котя, — Уже несмешно.
— Пожалуй. — Гавриил смотрел на ковер, на том исчезали пятна.
— А вот за это спасибо. — сказал Котя.
— А я тут не при чем, здесь все примет изначальный вид, — повел рукой Гавриил, — тебе не показалось страннм, что зубровка все еще полна?
— Ясно. Так вы меня пришли пугать или уму-разуму учить? Предостеречь хотите?
— Упаси госп… упаси тебя, я же правду говорю: чистое любопытство.
Он немного призадумался.
— А знаешь что, — сказал Гавриил, — я тебе даже помогу! — в его глазах проскочило адское пламя азарта, — Я знаю где то, что тебе нужно!
— И что же мне нужно? — едко спросил Котя.
— Ты хочешь перемещаться между мирами, я это точно знаю.
— Ну допустим!
Гавриил приблизился и всмотрелся в Котино лицо.
— Как же это любопытно, куда же это нас заведет, ну да ладно, Святослава я беру на себя, поверь, он согласится, особенно после твоей выходки!
Гавриил искренне смеялся и тыкал пальцем в Котю.
— Он… даже… — выдавливал сквозь смех Гавриил, — не ожидал. А ты его… Умора, представляю его харю, перекошенную от неожиданности. — он немного пришел в себя, — Еще никто такого не выкидывал. Говорю тебе, он точно согласится. Открой-ка мне дверь! — и Гавриил протянул руку.
Когда Котя открыл портал, там был все тот же Ад с лавой и горящими в нем существами, никогда и не думавшими, что они обречены с самого рождения.
— Кольцо врат находится в логове тех, к кому стремятся попасть твои апостолы.
Котя слушал и понимал, что все их копошение как на ладони, и что теперь они просто сериал за ужином для всей их шайки ангелов, архангелов и, возможно, самого главного.
— Я сейчас договорюсь со Святославом, что твой переход пока что будет заморожен по техническим причинам. А ты давай, дуй к друзьям. Привратничек ты наш. — с этими словами Гавриил шагнул в проход. Котя смотрел на его падающего со сложенными серыми крыльями, пока тот не погрузился в саму пучину Ада.
Котя закрыл дверь и пошел к бутылке кюрасао, что уже начал ангел. Он взял большую кружку на пол-литра и налил полную, затем отпил половину и сел читать записку.
Записка гласила: “Уважаемая Земля 2011 года, идите в жопу!”
Мишка сидел в кресле и делал вид, что смотрит в окно, но на самом деле он хотел спросить у Дашки, может ли та разделиться на двоих, например, на Машку и Наташку. Просто те как раз занимались тем, что дразнили его, вытворяя нежности на их с Дашкой большой кровати. Они вышли из ванной как есть и сходу завалились на кровать. Мишка пытался заставить себя представлять, что подруги заняты аэробикой, растяжкой, борьбой, акробатикой и массажем. Только с пальцами и языком. Встать и выйти он не хотел принципиально. Он должен был победить их злодейский замысел. И он побеждал. Если Даша уже и была здесь в комнате, то она могла бы им гордиться.
— А разве Даша тебе разрешает смотреть на такое? — дразнила его Машка. Пусть одна ночь у них и была, зато Машка его совсем не стеснялась, а что касалось Наташки, то она начинала чувствовать себя неуютно именно в одежде. Она скорее ощущала себя разумным животным, чем человеком, и немного жалела остальных, что они стараются отдалиться в своем самоощущении подальше от природы. Но она и сама ранее была таковой, поэтому в своих суждениях была снисходительна.
— Я начеку. Я бдю! — сказал Мишка неожиданно бодро.
— Кого начеку бдишь? — спросила Наташка, отрываясь от чего-то, наверное, очень вкусного. Потому что она утерла рукой рот при этом.
— К примеру, ворвутся сейчас враги и нашпигуют вас стрелами, а вы и не готовы! — жестковато вышло, особенно по отношению к ведьме.
Это задело ее сильно. Но совсем не так, как он мог подумать. Машка скинула с себя Наташку и подошла к Мишке. Она прижала его к своей груди и начала просить прощения.
— Мишаня, прости меня, дуру, это я во всем виновата, понимаешь? — она взяла его лицо двумя руками и посмотрела в него, — Я должна была стать более сильной ведьмой, чем я есть. И если бы я ею стала, тебе бы не довелось увидеть, как Дашу… — она плакала и всхлипывала. Миша тоже вспомнил картину, как Дашку просто рубили, будто тушу коровы на рынке, ему тоже сделалось дурно, и он заревел.
Даша уже некоторое время была в воздухе в комнате. От услышанного ей самой сделалось обидно и зло. Она улетела в ванну и выпала там водой.
Наташа села на кровать и подобрала ноги под грудь, что та вздыбилась в стороны. Вдруг из ванной послышался треск. Наташа подошла и увидела, что глиняная ванна пошла сетью мелких несущественных трещин оттого, что вода в ней полостью замерзла.
— Дашуля, все позади. — Наташа стала поглаживать лед. От ее прикосновений он начал таять. Желая успокоить девочку, Наташа погрузила в ванную руку и водила ею по воде, пока та не потеплела. Затем что-то схватило Наташу за руку и втянуло в ванную. Наташа почувствовала, что вода ожила и задвигалась, она обняла ее за шею, затем сформировалась голова, которая легла ей на грудь. Наташа уловила, что Даша плачет. Ручеек слез стекал по ее телу, а Даша постепенно приходила в свой естественный вид.
К тому времени, когда все всё выплакали, успокоились, а напоследок выпили кофе с капелькой какой-то водки, что нашлась в номере, солнце уже заходило, а всходила Эос. Водка оказалась какой-то наркотической настойкой, поэтому Мишка, Дашка и Наташка начинали видеть капельку того, что могла видеть Машка с помощью своего ведьминого зрения. Это их так впечатлило, что они пустили бутылку по кругу, а затем наспех оделись, и побежали мимо скучающего консьержа на площадь.
Боевые апостолы сейчас были розовыми зайками в стране чудес. Они по одному бродили, трогали потоки магии руками, пытались ее вдохнуть, жевать, нюхать, втирать в себя. Исходящие сквозь прозрачные цветные звезды потоки магии в космос, встречались с канатиками магии, что лилась со спутника на планету. Они встречались фонтанируя, брызжа в небо или даже в космос. В небе как будто кто-то выгрузил миллиард тонн радуг, а затем немного взболтал, но не смешивал.
А под куполом, за кругом огня, переливалась каменная фигура пирамиды, она застыла в готовности к неким свершениям, как ракета на старте, но пока что она просто стояла и мерцала.
Когда действие напитка завершилось, они обступили Машку и начали рассказывать о своем опыте. Та подтвердила, что они видели все именно так, как она способна видеть, но безо всяких веществ.
— Интересно, что это за ингредиент? — спросил Мишка.
— Так чего же мы ждем! — уже на бегу сказала Наташка.
Они поднялись в номер и стали читать содержимое напитка. Но это была не Земля с ее ГОСТами. На бутылке просто красовалось название “Голубая Камалия”.
— Стоит узнать, что это за растение, — сказала Машка, — но потом. Дашка, рассказывай!
— Что я узнала: город почти правильной формы, так казать, квадратно-гнездовой, но со множеством переходов с улицы на улицу, поэтому скрываться и уходить от преследователей будет просто. Давайте я нарисую.
Она порылась в номере, нашла стопку листов и угольный карандаш.
— Мы в центре, если пойти по этой улице, то здесь она начинает идти в гору. И в самой высокой точке стоит то ли крепость, то ли замок. Он огромен, почти как город в городе. Расположение охранников и план его достойны отдельной вылазки, я бы не запомнила.
Даша закончила рисовать дорогу от их гостиницы к замку врагов.
— На замке висит вот такой флаг. — и она изобразила скрещенные мечи. Прямо как на том копье. Рука ее застыла, и грифель сломался.
Миша приобнял ее и указал девочкам, чтобы те убирались к себе в номер, несмотря на всю опасность.