Конечная. Максим убрал КПК, толкнул в плечо задремавшего мужичка в охотничьей куртке и двинулся к выходу, с наслаждением разминая затекшие от долгого сидения ноги. Задница совершенно деревянная, будто мозоль натер. Выбравшись на платформу, бросил прощальный взгляд в сторону быстро удалявшейся девушки с газетой: ноги у нее оказались даже длиннее, чем Максим мог представить. А волосы — подумать только! — были заплетены в длинную косу. “Ну-ну”, — подумал он и сиганул через ограждение, вместо того чтобы брести вместе с остальными пассажирами к краю платформы и спускаться по лесенке.
Мягко приземлившись на согнутые ноги, выпрямился.
Константин ждал его возле входа в здание вокзала, как и было условлено. Высокий длинноволосый парень в белой рубашке навыпуск (две верхние пуговицы расстегнуты) и черных вельветовых брюках. Такой же, как на фотографиях.
Максим познакомился с ним случайно, благодаря сайту “В контакте”. Точнее, это Константин с ним познакомился — просто взял и ни с того ни с сего добавил в друзья. И сообщение приложил: давно мечтал познакомиться с живой легендой.
Свежеиспеченный друг очень любил себя. Свои фотоальбомы он составлял по принципу “все, что есть”, поэтому среди снимков было много одинаковых. Константин стоит возле фонтана, скрестив руки на груди, стоит возле фонтана, сунув руки в карманы, стоит возле фонтана, держа в руке бутылку дорогого пива… и еще семь фотографий возле фонтана. Кто-то другой выложил бы один снимок, самый удачный. Ну, максимум, два. Костя зачем-то вывалил все десять. Так и фотоальбом назвал: “Я — фонтан!” Но пуще всего Костя любил фотографироваться не с фонтанами, а с девушками модельной внешности. Да и сам, наверное, смог бы работать моделью, но выбрал строительный институт.
Как-то раз Константин пожаловался на жизнь: мол, снимаю жилье вместе с тремя иногородними приятелями, а теперь вот лето наступило, двое уехали, а вдвоем мы квартиру не потянем… А съезжать обратно к родителям не хочу — девчонок будет некуда приводить… Максим принял решение в ту же секунду и написал в ответ: “Если приютишь меня ненадолго, оплачу за двоих”.
Рукопожатие было долгим и почтительным.
— Горячий привет живой легенде! — эту фразу Костя, как видно, заготовил заранее. Максим поморщился:
— Давай только вот без этого всего, ага?
— Давай… Поверить не могу: Безумный Макс, собственной персоной! — Костя потрясенно качал головой. Точнее, как бы потрясенно. Максиму показалось, что этот человек играет роль. Хотя зачем ему это надо?
Максим высвободил руку и распахнул стеклянную дверь: выйти в город можно было только сквозь здание вокзала.
— Ты устал, наверно? Давай сумку понесу?
— Не надо, она не тяжелая.
— А что там, внутри? Он?
— Он самый.
— Можно заценить?
— Посмотреть можно, потрогать нельзя. — Максим остановился в центре пустого гулкого зала с шахматным полом и расстегнул молнию спортивной сумки. Костя заглянул внутрь и сделал изумленное лицо:
— Ни фига себе! Какая штука!
Максим пожал плечами.
Все-таки что-то с тобой не так, подумал он. Как будто ты не тот, за кого себя выдаешь, и очень боишься, что обман вскроется. Кто же ты? Аферист? Заманиваешь к себе в гости богатеньких простофиль и раскручиваешь на бабки? Да пусть даже и так — не жалко. Уже не жалко. Так даже интереснее…
А может, не аферист — убийца? Заманил, придушил — и концы в воду. Хе! Будет весело.
Изнутри здание вокзала выглядело таким же стерильно чистым, как и снаружи. Хоть с пола ешь.
Возле касс стоял оранжевый банкомат. Максим скормил агрегату пластиковую карточку, ввел код на снятие средств, прикрыв ладонью клавиатуру. Обернулся к Константину:
— Давай сразу решим: сколько я тебе должен за проживание?
— Восемь штук.
Выдоив из банкомата наличные, Максим отдал Константину две красных бумажки:
— Давай покончим с этим раз и навсегда. Вот десять. Сдачи не надо.
— Хозяин — барин. — Костя не стал отказываться. Ведь он, кажется, не работает нигде, так что лишним деньгам всегда рад. А интересно, на что он вообще живет? Подачки от родителей? Случайные заработки? А может, и впрямь аферист? Взял денежки и не поморщился.
От вокзала шла улица, удивительно просторная. Справа и слева — необычно опрятные многоэтажки, окруженные небольшими рощицами молодых деревьев. Зелень и белизна плюс немного тусклой синевы асфальта. Людей почти нет. Жара. Максим опять вспомнил того парня в серой куртке. И как это у него мозги не спеклись в капюшоне?
Свернул в первое же летнее кафе, что попалось на пути. Взял баночку энергетика, гамбургер и два шоколадных батончика. Сунул Косте пятьсот рублей — выбирай, дескать. Тот отрицательно покачал головой и вернул деньги. Решил, типа, не наглеть. Ну-ну.
Энергетик приятно обжег холодком пересохшее горло, ударил кислинкой, побежал по венам, охладил все внутри. Горячий воздух перестал утомлять, в нем захотелось купаться. Жизнь стала ощутимо приятнее. И город тоже очень радовал. Максим подумал, что не ошибся, приехав сюда.
— А это правда, что вы питаетесь только фастфудом? — полюбопытствовал Костя, пристально наблюдавший за скромной трапезой.
— Не знаю, как другие, а я давно уже привык не питаться, а подкрепляться. Так, слегка. Поэтому я не особенно толстый.
— Да ты вообще не толстый!
Максим откусил от гамбургера, плеснул в рот еще напитка.
— А кстати, нельзя запивать, если не прожевал, — заметил Костя.
— С какого хрена?
— Это некультурно.
— А с какого хрена это некультурно?
Константин не нашел, что ответить. Максим усмехнулся: тоже, специалист по этикету! Где-то что-то слышал краем уха и теперь проповедует! Интересно, а может, он еще и встает, когда в помещение входит дама? Надо будет понаблюдать и при случае — попрекнуть.
— Я некультурный, если что, — уточнил Максим.
— Ну да, ты можешь себе это позволить, — согласился тот. Явно подразумевалось: “У гениев свои причуды”.
Позволив Максиму дожевать бутерброд в тишине, Костя спросил:
— Макс, а все-таки, почему ты именно наш город выбрал?
— Да так… Слышал, что у вас тут рай на земле: гопников нет, наркоманов нет, скинов тоже, и менты не злые…
“Да и потом, ты сам меня пригласил… — мысленно добавил он. — Хотя, кончено, у меня были и другие варианты…”
— Ну, не то чтоб совсем нет, но, в общем, да. У нас очень спокойно. Сам понимаешь: если даже штаб-квартира движения “Православные геи России” находится у нас…
— Во-во. Я и подумал: зависну здесь ненадолго.
— А куда потом?
— Пока не знаю.
Вообще, у Максима был довольно четкий план касаемо того, “куда потом”, но с Костей он решил не делиться. Не поймет.
— Как у вас тут насчет поразвлекаться?
— Есть несколько прикольных компьютерных салонов… — с готовностью начал Костя, но Максим отсек:
— Меня это не интересует.
— А, я, кажется, вкурил, — засмеялся его собеседник. — Как в анекдоте: приехал на пляж, а там станки, станки…
— Короче. Девочку есть куда сводить?
— Да. Могу порекомендовать несколько понтовых ночных клубов — не хуже, чем в столице.
“Вряд ли Элла любит понтовые ночные клубы”, — подумал Максим:
— А рок-концерты у вас случаются?
— Да, считай, каждую неделю. У нас же все кому не лень в группах бренчат… Прямо как в Петербурге…
— И ты тоже?
— Я — нет, но со мной живут два музыканта, на этом деле повернутых. То есть нет, пока что не живут — уехали на лето…
— Кинотеатры?
— Штук восемь. Нормальных только два, и оба на одной площади. Площадь так и называется: Театральная.
— Два кинотеатра на одной и той же площади? А смысл?
— Смысл есть. В одном крутят новинки, а в другом — разный арт-хаус. Называются “Юпитер” и “Люмьер”.
— Потрясающе.
“Эллочка, тебя ждут незабываемые дни”, — Максим улыбнулся своим мыслям.
— Ты в курсах? — произнес Костя через некоторое время. — Майкл Джексон откинулся!
— Туда ему и дорога.
— Да? Не любишь Майкла Джексона? А мне нравится. Я на его песнях, можно сказать, вырос!
— Не то что не люблю… Равнодушен.
Максим доел шоколадный батончик, второй сунул в карман:
— Веди.
Они зашагали по залитой солнцем улице. Максим прятал глаза под козырьком бейсболки, Костя надел темные очки. Стильные, не из тех, что продаются на лотках в подземных переходах. Этот парень если и на чем-то экономил, то явно не на внешнем виде.
Возле первой же тумбы с афишами Максим остановился.
Поистине это был очень культурный город с двумя, по меньшей мере, театрами. В оперетте давали “Сильву”, в драматическом — аж “Ревизора”. Фамилию режиссера-постановщика Максим где-то слышал: кажется, именно он ставил пьесу Гоголя таким образом, чтобы в конце было понятно: Хлестаков и есть настоящий ревизор, который на протяжении всего действия талантливо косит под идиота, чтобы проще было выявить всех взяточников и казнокрадов. В городском Дворце спорта намечался концерт группы “Назарет”, в филармонии выступал тенор (известный даже Максиму, далекому от классической музыки), клуб “Комета” интриговал какими-то звездами русского шансона. Среди всего этого разнообразия Максим отыскал крохотную красно-черную афишку с анонсом “эмо-феста” в клубе “Вишмастер”. Названия групп ему ровным счетом ни о чем не говорили — коллективы, судя по всему, были местными.
Фест был назначен на завтра. Как по заказу.
Максим сфотографировал афишу своим КПК, заставив Константина укоризненно прищелкнуть языком:
— Я б лучше на “Назарет” сходил. На фига тебе эти дети с гитарами?
— Просто люблю эмо-кор, — соврал Максим. Эмо был одним из тех немногих направлений, которому не нашлось местечка среди терабайт музыки, отслушанных Максимом за последние несколько лет. Вот и повод приобщиться к культуре черно-розовых.
— Да, у нас развлекухи полно на любой вкус. Но главное — у нас самые красивые девушки.
— Правда, что ль? А разве не в Иваново?
— Иваново? — Костя сперва не понял. — Ах да, город невест. Ну, знаешь, в Иваново я не был. Съездить, что ли?
Максим пожал плечами. Вскоре он пожалел, что не перевел разговор на другую тему.
— Вон ту девчонку видишь? — тихо спросил его провожатый, указывая взглядом в сторону витрины салона джинсовой одежды.
— Это же манекен! — громко сказал Максим, сделав вид, что тупит.
— Да не возле входа, а правее! — прошипел Костя. — Видишь?
— Ну?
— Сколько ей дашь?
— Лет восемнадцать.
— Да нет. Сколько баллов по десятибалльной шкале?
— Четыре.
— Ты чего? — изумился Костя. — Прикалываешься, что ли?
— Нет. Она тощая. — Вообще-то Максим так не считал — его забавляла Костина непосредственность.
— Да! Только посмотри, какая! Ух, стройная! — он поцеловал воздух.
— Прости, Казьбан, в данный момент мне это неинтересно. Туфта это. По буквам: Тэ У Фэ Тэ А.
— А, — обескураженно сказал тот. — Ну, прости.
Хотя ему и не удалось подключить Максима к своей любимой игре, он с удовольствием предался ей сам, приговаривая вдогонку проходящим мимо девушкам “семь” или “шесть”, а один раз схватил Максима за локоть:
— Смотри, какая “восьмерочка”!
— Ты озабоченный какой-то, — спокойно произнес Максим, даже не думая поворачивать голову в сторону “восьмерочки”. Его интересовало совсем другое.
— А это что такое? — спросил гость города, проходя мимо небольшой площадки между двумя домами, заполненной людьми. В просветах виднелись лотки с DVD-дисками, книгами и виниловыми пластинками.
— Наша местная “Горбушка”. Разные редкие фильмы, музычка и т.д.
Максим тотчас же свернул с тротуара и углубился в толпу. Пробежался вдоль лотков, пока не отыскал один, целиком заложенный японскими мультиками.
В аниме Максим разбирался ненамного лучше, чем в музыке эмо, — отобрал несколько фильмов наугад, просто потому, что названия понравились. “Демон и гардеробщица”, “2000 рентген”, “Умный и живой”... Коробочки с дисками затолкал в карман сумки.
Удивил продавец, сорокалетний рыжебородый дяденька, в котором легко угадывался вечный подросток. Он не хватал Максима за руки, не пытался ничего всучить — терпеливо ждал, когда клиент сам спросит. Но тогда уже подробно рассказывал: о чем мультик, кто режиссер, в каком году снято, есть ли награды. Кажется, он сам все это отсмотрел, и не по разу. Говорил продавец быстро, приблеивая. Смешной.
А возле лотка, что напротив, народ сбился в особо плотную массу. Там был настоящий аукцион, продавали несколько оригинальных винилов Майкла Джексона, выпущенных в 80-х годах. Эта всеобщая шумиха вокруг смерти давно вышедшего из моды певца казалась Максиму такой фальшивой… Ну, прожил бы он еще лет двадцать — тридцать — вам было бы легче?
— Тебе обязательно надо будет с Вадимом пообщаться, он по этому делу просто умирает, — сказал Костя. — Да ты с ним и так пообщаешься. Это мой сосед — Вадим Мельников. Он как узнал, что ты приедешь, так совсем плохой стал. Целый день сидит за компом и в игры режется. Да он и раньше сидел, но сейчас он тренируется. Очень хочет с тобой схлестнуться.
— Ну что ж? Схлестнемся, — пожал плечами Максим.
— Я понимаю, что ежа голой задницей не удивишь, но Вадим — очень сильный игрок. Я у него ни разу не выигрывал, ни в стратегии, ни в стрелялки. И никто из моих знакомых не мог.
— Заинтриговал, заинтриговал, — бросил Максим. Теперь он изучал лоток с контрафактными сборниками mp3. Покупать музыку (в особенности пиратскую) в эпоху Интернета — самая бессмысленная трата денег из всех возможных, но у Максима сейчас не было возможности что-то качать. Пришлось приобрести тематический сборник за девяносто девять рублей.
— Опять эмо? — Константин, кажется, беспокоился за умственное здоровье гостя. Пришлось открыть карты (невелик секрет!):
— Я встречаюсь с одной девочкой, это все для нее.
— Ты встречаешься с эмо-гел? — подивился Костя. — Ну, желаю удачи!
— Что-то имеешь против?
— Да ну. Странные они. Хотя симпатичные сосочки и среди них попадаются!
— Сосочки — это такие резиновые штучки, которые на бутылочки надевают, — раздраженно произнес Максим.
— И когда у тебя свидание? Сегодня?
— Завтра.
— Отлично. Значит, сегодня ты сможешь сходить со мной на вечеринку. Сходишь?
— А че бы и нет. Схожу, — не раздумывая, сказал Максим. Таким был его план: каждую секунду в этом городе провести нескучно. — Что за вечеринка?
— День рождения одной моей однокурсницы, Алены Кудасовой.
…Квартира, которую снимал Костя, состояла из одной большой комнаты и двух поменьше. Хозяйская мебель — старенькая, некрасивые обои кое-как прикрыты календарями и постерами. В углу — кадка с фикусом. Здесь и впрямь пристанище музыкантов, причем весьма широкого кругозора. Как иначе объяснить, что плакаты групп Iron Maiden и Linkin Park висят рядом? На полках книжного шкафа — биографии Джима Моррисона, Курта Кобейна и почему-то Сальвадора Дали. На подоконнике валяется шнур от электрогитары, кое-как скрученный в неаккуратный моток.
Максим первым делом разулся и плюхнулся на диван, закинув ноги на валик. Носки оказались грязными и кое-где дырявыми. Сегодня же нужно купить новые!
Взгляд его уткнулся в книжку, валявшуюся на полу.
— “Русская модель эффективного…” Ты, что ль, увлекаешься?
— Обижаешь. Мне это ни к чему. Это Вадим учится девушек соблазнять.
— А я эту книгу читал как-то раз, — усмехнулся Максим.
— И что? Понравилось?
— Да не особенно. Я как прочитал, сразу поклялся, что отныне буду знакомиться с девушками только по Интернету.
— Почему? — изумился Костя.
— А не хочу, чтобы меня принимали за одного из этих моральных уродов.
— Ну ты… — Константин замялся — видимо, боролся с собой, сдерживался, чтобы не рассердиться. — Ты поаккуратнее.
А был бы он профессиональным соблазнителем — не обиделся бы, отметил Максим. Настоящий пикапер неуязвим. Сейчас послушаем, что скажет Костя.
— А что, есть что возразить? — он усмехнулся. — По-моему, навязывать себя кому-то — самое настоящее уродство.
— Понимаешь, Макс, пикаперы — вовсе не моральные уроды. Это гуманнейшие люди! Практически добрые волшебники.
— Хм?
— Видишь ли, как ни крути, но всем девчонкам на самом деле хочется только одного. И мы им это даем.
— Потрясающе! — хмыкнул Максим. — То есть им хочется, чтобы ими пользовались, как одноразовыми салфетками?
— Не так. Каждой девчонке нужен настоящий мужчина. Но настоящих мужчин очень мало, на всех не хватит. Вот и приходится обслуживать всех по чуть-чуть, в порядке живой очереди.
— М-да, ты филантроп.
— А ты как делаешь?
— Я? — Максим задумался. — Я по этому вопросу вообще не загружаюсь. Я хватаю все, что плохо лежит. Если не нравится — возвращаю туда, где взял.
— Тоже вариант, — лицо Кости стало понимающим. — Но по-моему, ты просто ленишься. Можно нескромный вопрос?
— Угу.
— Ты когда-нибудь занимался сексом втроем?
— Нет.
— Серьезно?
— А я похож на Петросяна?
Костя кивнул несколько обескураженно:
— Ну, спасибо за честность. Я был уверен, что ты скажешь “да”. Может, и мне какой совет дашь… Я ведь тоже… — с выражением легкой досады он махнул рукой.
— Не знаю, за кого ты меня принимаешь.
— Как это “за кого”? Ты же легенда! Тебе такое можно делать, о чем мы с Вадимом можем только мечтать.
— Кстати, где он? — Максим не любил разговоров о своей якобы легендарности.
— Не знаю. Умотал куда-то. — Костя вдруг сделал чопорно-непроницаемое, словно у англичанина, лицо и строго произнес: — Не угодно ли осмотреть апартаменты, сэр?!
— Угодно. Мне, пожалуйста, комнату с компьютером.
— Она как раз с компьютером. А вообще, у нас тут три компа, чтобы по сетке резаться.
— Интернет?
— Имеется.
— Ты не оставишь меня ненадолго одного? — попросил Максим, оказавшись в комнате.
Все-таки КПК — это совсем не то, что настоящий комп. Максим нетерпеливо вышел в Интернет, проверил ящик. Среди шести новых сообщений нашлось и одно от Эллы, состоявшее из трех слов — “Не знаю. Можно”, — и одного номера мобильного телефона. Надо будет купить местную сим-карту, чтобы не тратиться на роуминг.
Эллочка, кажется, из тех, кто ждет инициативы от кавалера. Максим вышел на городской сайт, просмотрел афиши кинотеатров и отправил Элле сообщение:
“Завтра в 14.00 возле кинотеатра “Люмьер”.
Коротко и без всяких церемоний. С ней тут не шутки шутят.
Затем Максим отправил диск с музыкой в дисковод и перекинул все содержимое сборника себе в айпод. Чтобы встретить Эллу во всеоружии.
В дверь комнаты постучался Костя:
— Макс, я тебе ванну наливаю?
— Не надо. Обойдусь душем.