Но молчать и ощущать всё усиливающееся напряжение я уже не могла, поэтому ответила за Часовщика.
— Люцифэ считает, что ты убил его родителя.
— Ребенок Мэлюци? — удивлённо пробормотал Риверэ и присвистнул.
— В принципе, логично, — отозвался, в свою очередь, Риока. — То-то мы удивлялись, что Камэлю так и не удосужился вылезти из своей дыры и, тем более, не пытался отомстить.
— Что у вас здесь за бардак в Академии творится!? — рыкнул Рикс, почему-то обращаясь ко мне. — Как здесь вообще оказался андрогиник?
— Поступил, — растерялась я от его напора.
— Как?!?
На этот вопрос я ответить не могла, поэтому лишь пожала плечами. Рикс перевёл тяжелый взгляд на Люцифэ, потом подошёл к ближайшему креслу п плюхнулся в него.
— Интересно, кто ещё неучтённо у нас шляется по Верхнему Городу? И да, не убивал я Мэлюци. А про то, что наплёл тебе этот старый маразматик, Камэлю, и вправду стоит разобраться сейчас. Садитесь все, а ты, Ника, отведи Лику…
— Но я тоже хочу знать, что случилось! — возмутилась я.
— Это старая история и тебя она совершенно не касается, — отозвался Рикс.
— Люцифэ мой друг, и всё, что касается его, касается и меня, — вскинула я подбородок, не собираясь отступать.
— Друг? — удивился Рикс. — Лика, ты меня воистину удивляешь.
Лорд не стал меня больше выставлять, он просто перешёл на мыслеречь. Я зло скрипнула зубами, и Риока, приблизившись ко мне, вкратце рассказал суть конфликта.
Оказывается, предок Люцифэ, Камэлю, мечтал иметь идеального ребенка. Его собственный не дотягивал до высоких требований родителя, отчего длительное время страдал, стараясь доказать обратное. Однажды Мэлюци не выдержал и сбежал в Город. Камэлю его не преследовал и, что ещё более удивительно, даже не искал. Похоже, именно потому, что у него появилась более идеальная замена своему непутёвому ребенку.
А когда Мэлюци погиб, Камэлю свалил вину на Лорда, который присматривал за андрогиниками, выбиравшимися в то время в Город относительно часто. Но проблема оказалась в том, что до смерти Мэлюци Рикс был вообще не в курсе, что тот в Городе, причем уже не один сиан.
— А как тогда погиб Мэлюци? — спросила я. Столкнувшись со способностями Люцифэ, я сильно сомневалась, что его родителя можно было запросто убить в какой-то обычной драке.
К моему удивлению, Риока смутился и попытался увильнуть.
— Это не слишком красивая история. Незачем ворошить старое и покрытое вековой пылью. Всё равно ничего уже не изменишь.
“Мэлюци передал властям собственный любовник, и андрогиника показательно медленно убили”, - с явной ненавистью прошипел Шаракан.
Перед нашим уходом со двора Ника убрал своё плетение, и меч поспешил свернуться браслетом на моём запястье, явно не желая и дальше мелькать в своей “лисьей” форме.
“Потом записанное видео попытались транслировать на весь Город “в назидание”. Один из адрогиников успел увидеть его и съехал с катушек. Прежде чем его убили, он знатно наследил, но так и не смог отомстить. Придурок! Если уж берешься за что-то, то нужно это делать нормально, а не подставлять всех!”
Что ты имеешь ввиду?
“Тихо и незаметно выследить этих и прирезать по-одному, а не показательно прорываться сквозь кордоны, тем самым переполошив весь Город! И тебе на будущее урок: никому в Верхнем Городе нельзя доверять. Они только и ждут, чтобы мы расслабились”.
Они не все плохие, — попыталась заступиться я за своих знакомых. — Тот же магистр Арион или магистр Дэриван, Дар, да и много других ребят — они ведь хорошие.
“Ага, или прикидываются до поры до времени таковыми. Мэлюци прожил со своим любовником не меньше пяти сианов вместе и успел официально зарегистрировать свои отношения, да ещё и ребенка родить. Его вместе с младенцем и убили”, - мрачно закончил Шаракан.
У меня волоски привстали дыбом. Похоже, бельё там и вправду очень грязное. И дальше копаться там явно не стоит.
Тем временем Рикс с Люцифэ тоже закончили общаться. Теперь Часовщик не глядел на красноволосого с ненавистью. Вид у андрогиника был пришибленный и удручённый, а у Лорда задумчивый. Зато они разобрались. Честно говоря, я порадовалась, что Рикс не ответственен за смерть Мэлюци. Ведь это означает, что они вполне смогут уживаться вместе. И Люцифэ сможет проходить со мной практику в “Пси”.
Слушай, а сколько Люцифэ лет? — решила я уточнить у Шаракана, раз уж у моего меча период повышенной общительности.
“Что-то около двадцати пяти тысяч сианов”, - прикинул тот.
Сколько?!? — вылупилась я на андрогиника.
“А что такое? — не понял Шаракан моего изумления. — Ты тоже запросто столько можешь прожить, если перестанешь быть такой доверчивой, как сейчас”.
— В чём дело, Лика? — уточнил Ника, заметив мою странную реакцию.
Я повернулась к нему и уточнила:
— А сколько тебе сианов?
Ника явственно смутился и пробормотал:
— Много.
— Насколько много? — ещё подозрительнее уточнила я.
— Я не считал, — увильнул от ответа Ника.
Шаракан, а сколько сианов Нике и Риксу?
“Без понятия”, - буркнул меч, явно не желая больше разговаривать на эту тему.
Решив отвлечь моё внимание от вопроса своего возраста, Ника преувеличенно жизнерадостно произнёс:
— Это хорошо, что вы разобрались. Теперь есть кому за Ликой присматривать.
Рикс посмотрел на него, как на ненормального, и уточнил:
— То есть ты считаешь, что Лику нужно оставить под присмотром ребенка Мэлюци? То-то она постоянно во что-то влипает!
— Это не я подсунул ей идею с вызовом Шаракана! — вскинулся андрогиник.
— Тебя здесь вообще не должно было быть! — рыкнул в ответ Рикасард.
— Я сам за себя отвечаю, и няньки мне не нужны!
Я поспешила влезть в разговор, пока они не переругались.