Когда Далур открыл глаза, едва рассвело. Серый холодный свет сочился в многочисленные щели сарая. дварф поёжился и опасливо принялся озираться вокруг. Молчун крепко спал. Мужчина свернулся калачиком и размеренно сопел. Дыхание было глубоким и ровным. Хороший знак. Он уже не лежал в бессознательном состоянии как вчера вечером.
Арди в помещении не было.
Далур вяло натянул сапоги и уселся обратно на лежак. Он поёжился от утренней прохлады и принялся вычёсывать бороду внушительным гребнем с редкими зубцами. В голову настырно лез вчерашний вечер и стыд за несдержанность. Далур ещё раз испуганно покосился на ближайший угол, но там было пусто.
Всё на сеновале дышало миром и покоем.
Далур закончил чесать бороду и принялся за холодную, оставшуюся со вчерашнего вечера кашу. Он съел ровно треть и вышел на улицу.
Посёлок нехотя просыпался. То здесь, то там начал прохаживаться по своим делам народ. Со всех сторон драли горло поселковые петухи. На улице было ещё свежее чем в сарае, и эта прохлада смахнула с дварфа остатки сонливости. Далур заложил большие пальцы за широкий пояс и покачивался с пятки на носок. Взгляд блуждал по небу и то и дело цеплялся за подсвеченные рассветными лучами облака.
Из-за угла вынырнула Арди.
— Могла бы и предупредить, гулёна. — Далур перевёл взгляд на неё и недовольно хмыкнул.
— Раз уходила, значит надо было. Вы всё равно спали, как два кота у печки. Пойдём Молчуна поднимать. Солнце уже высоко.
Они зашли в сарай, и Далур осторожно растормошил Молчуна.
— Эй! Просыпайся давай! Ты как, братец?
Человек открыл глаза и уставился куда-то сквозь Далура.
— Ты меня слышишь? Видишь? — дварф помахал своей большой ладонью перед лицом человека.
Молчун снова закрыл глаза и поморщился.
— Да. Я… Ох, голова… Мы, а… Лес? Сука, как гудит, — он спрятал лицо в ладонях и застонал.
— Держи, попей, — Далур протянул ему флягу. — Будет очень горько, но голова прояснится. Пей это весь день. Ты знаешь, что… Вставай давай и поешь, там осталось со вчера немного каши и хлеба. Приходи в себя и готовься. День будет долгим и, думается мне, тяжёлым. Для тебя-то в твоём состоянии и подавно, — он посмотрел, как морщится Молчун после глотка, усмехнулся и хлопнул того по плечу. — Давай-давай, пей. Это лекарство.
Арди с аппетитом жевала горбушку. Она зачерпывала на жёсткую корочку кашу и жадно откусывала.
— Была я, значит, у Ингвара, — начала она, не до конца прожевав. — Тебе Далур повезло. Он не помнит ни-хе-ра вчерашний вечер. Хорошенько ты его приложил. Глаз заплыл, и тошнит его постоянно, но зато сговорчивее стал. Трубка эта не его сына. Это раз. Траву он должен был собирать западнее городка, лишь слегка забирая на север. Это два. А ещё он припомнил, что сынишка спрашивал про какой-то цветок, Скальный Изумруд, жутко дорогую штуку, желанную всеми алхимиками. Нужен он для зелий из старых книг, точнее, не сам цветок, а лишь его корень, но не сезон уже был для его сбора. Да и как сказал Ингвар, его очень и очень тяжело найти. Растёт он только в горах, встречается очень редко, и для сбора подходит всего одна неделя в году. Хотя, может, не поверил сынок и решил попробовать найти и собрать… А ближайшие горы у нас аккурат на севере. Это три, — она горбушкой протёрла посуду от каши и отправила её в рот. — Такие дела.
— Так это что у нас получается? Все ходы ведут к гобле! — глаза Далура загорелись недобрым огнём.
— Наверное, — похоже Арди его восторг не разделила. — По поводу трубки. Точно никто не знает. Гарон не узнал её, народ наспех опросили, они не узнали тоже. Но! Один мужик увлекался резными трубками. Вырезал и собирал. Его-то как раз и увели среди прочих в тот день. Видимо, путь наш лежит на север. А что ты дал Молчуну?
— Снадобье одно, из наших, надёжных. От него должно полегчать. А всё-таки ты чего не предупредила, что уйдёшь?
— Думала, вернусь до того, как встанете, — Она усмехнулась. — А что, к Ингвару со мной пошел бы?
Лицо Далура тут же исказило отвращение, и он зло дёрнул себя за бороду.
— Вот поэтому и не предупредила, не хотела настроение портить. А ты, кстати, чего такой любовью к нему проникся? Ты, мне помнится, хотел помочь всем, кому только сможешь и задарма. Вот и от денег Гарона чуть не отказался. А тут такая перемена.
— Чего-чего, — Далур недовольно буркнул. — Я не так давно среди вас живу. Никак не могу к вам, людям, привыкнуть. Мы надёжнее. Если бы у нас пропал сын у кого — наши с ног бы сбились, пытаясь найти или отомстить за его пропажу. И отец старался бы больше всех. А этот… Всё, на что его хватило — упитому в штаны ссать. И когда такой герой грубить начинает… — Далур снова дёрнул себя за бороду. — Я правда хочу помочь. Но я привык помогать сильным. Ну или хотя бы не тряпкам, пропитанным сивухой. Когда ты протягиваешь руку, а тебе в неё плюют — не надо удивляться, если она сожмётся в кулак.
— «Мы, люди»! Как ты ловко всех одной гребёнкой, — Арди хмыкнула. — Тяжело тебе, наверное, живётся с таким взглядом. Ну да как знаешь, ни в чём убеждать не собираюсь. Как и разубеждать.
— Всех, да не всех, одной, да не одной, — Далур насупился, недовольный разговором. — А до взглядов моих чего тебе?
— Скажи, Далур. А сколько тебе лет? — спросила Арди, проигнорировав его вопрос. — По вам тяжело понимать. Могу отличить только совсем молодых и детей, ну или совсем стариков. Хотя я видела-то их один раз в жизни. С караваном ходили в ваш верховой городок торговый. Кажется, что вы все одного возраста.
— Шестьдесят восемь, — дварф с подозрением посмотрел на Арди. — А тебе чего с этого?
— Молодой совсем, ну, по-вашему. Ничего. Просто интересно. А почему решил с нами, на поверхности жить? Чего дома не сидишь? Извини, конечно, что спрашиваю. Просто нечасто с вашим братом встречаешься, и мне интересно.
— Не сиделось, вот и не сижу, — отрезал Далур. — Вон Молчун уж встал. Пошли людей искать. Языки и потом можно потрепать.
Арди повернулась к Молчуну и увидела, что тот стоит и морщась пьёт из фляги.
— Ты как? Голова прояснилась? — Далур неловко поменял тему разговора, обратившись к Молчуну.
— Пойдёт. Разгуляюсь.
— Вспомнил вчерашний день? Что тебе там птички начирикали? То, что у нас есть, Арди уже рассказала, но сначала давай ты.
— В лесу кто-то ходит. Больше меня и меньше меня. Перед тем, как вырубился я, севернее птицы видели много двуногих. Больше меня и меньше меня. Шли на запад. Птицы не понимают нашего языка и общаются способом, совсем не похожим на наш. Всё, что удалось выяснить.
— Совпадает с тем, что мы узнали, — Арди кивнула.
— А что за история с Ингваром?
Арди пересказала их визит к травнику в деталях. Она недовольно косилась на дварфа, а тот словно не замечал её взглядов. Молчун широко улыбался. Его явно забавлял этот рассказ.
— Ты сможешь этот фокус с птицами повторить опять? — Далур вновь попытался увести тему в сторону.
— Нет. Несколько дней не смогу.
— Ну, значит, придётся полагаться на свои ноги, глаза и уши, — Арди хлопнула себя по бёдрам. — Предлагаю сразу взять западнее, приблизительно до того места, где сынишка травника коренья дёргал, и оттуда уже идти на север. Судя по всему, местные дебри уж слишком оживлённые.
— Ну, стало быть, пойдём. Светло уже.
Сарай скрипнул дверями и остался позади. Спутники пошли по улице, миновали уютные домики, вышли через северные ворота и направились прямиком к начинающемуся чуть западнее лесу.
Молчун внезапно остановился, медленно снял пращу и уже почти вложил в неё снаряд, когда с большого валуна с издевательским карканьем вспорхнул крупный ворон с одной лапой. Мужчина огорчённо сплюнул и убрал пращу.
— Ты чего? — Далур удивлённо крутил головой в поисках опасности.
— Ворон. Следит.
— Однолапый? — Далур сразу вспомнил свой вчерашний разговор с Арди.
Дождавшись кивка, он убрал топор и добавил: — Он вчера прилетал, и Арди как его увидела, мне в паре слов рассказала. Часто что-то совпадает.
— Чего этой пакости пернатой надо? — Арди пыталась найти взглядом птицу.
С запада раздалось приглушенное карканье.
— На глаза лезет нарочно. Что-то он от нас хочет?
— Не знаю. Но мне это не нравится.
Пока они шли по опушкам и редкому лесу, ворон несколько раз пролетал над их головами или ждал, пока его увидят на очередной ветке, и лишь после этого взлетал. Иногда казалось, что надоедливая птица больше не вернётся, но вскоре впереди вновь раздавалось громкое карканье. Миновал полдень, когда они вышли на небольшую лесную поляну, со всех сторон обрамлённую густыми зарослями. У дальнего края лежало поваленное дерево. Его покрытый густым мхом толстый ствол словно приглашал отобедать за ним.
— Давайте немного перекусим. Только не на ходу. Так кусок в глотке застревает, — Далур указал рукой в сторону лежащего дерева. — Вон там и сядем. Чуть пожуем — и дальше. Я тут готового взял, чтобы хотя бы на обед сегодня не кашеварить, если не вернёмся к ночи.
— Да, давай. Потом нам будет не до привалов. Но только быстро. Осенью день не балует, — Арди посмотрела на Молчуна, как тот жадно припал к фляге с горьким отваром. — Как твоя голова?
Молчун сделал неопределённый жест и убрал флягу. Когда он сморщился его обожжённое лицо покрылось складками и он стал похож на идола диких племён с островов.
— Есть не хочется, но я бы посидел. Мозги по голове болтаются.
Ствол дерева был немного влажным, как и всё вокруг, после ночного ливня, но он послужил прекрасным столом и стулом. Небо над головой то темнело, как перед дождём, то светлело и никак не могло определиться, пролиться ему водопадами воды или явить чистейшую лазурь и солнце.
Молчун прилёг на стволе и словно уснул. Арди и Далур сели друг напротив друга и принялись жадно поедать хлеб с солониной и кашей. Прогулка по лесу благотворно сказалась на их аппетите, и простая холодная еда казалась невероятно вкусной. Далур смахивал крошки с бороды, причмокивал и шумно сопел.
— Приятной вам трапезы, почтенные! — раздался незнакомый голос совсем рядом. Арди резко развернулась и в руку из-за пояса прыгнул кинжал. Далур мгновенно спрыгнул с поваленного ствола и схватился за топор.
— Тише, тише! Я пришёл без зла, — в десятке шагов от них стоял неприметный мужчина лет шестидесяти. Худоба грозила прорезать кожу выпирающими костями, а клочковатая борода торчала в разные стороны. Всё в его внешности было каким-то нелепым, и даже жалким. Только серые цепкие глаза смотрели твёрдо и казались очень неуместными.
Он продемонстрировал пустые руки и поднял их ладонями вперёд.
— Видите?
Далур окинул пришельца взглядом и немного успокоился.
— Ты кто? Местный?
— Нет. Я тут ненадолго. Скорее проходом. Меня зовут Флан. А вас, почтенные?
— Арди.
— Можешь звать Молчуном, — мужчина встал со ствола и, морща лицо, недоверчиво разглядывал пришельца.
— Далур. Если ты не местный, то что здесь делаешь? Эти места — не торговый тракт, я бы даже сказал, глухомань. Только не говори, что наткнулся на нас случайно! Вот уж дело небывалое было бы, — дварф опустил топор, но убирать его за пояс не спешил.
— О, ты прав, почтенный Далур. Сказать, что я здесь праздно шатаюсь — значит соврать. И шёл я к вам намеренно. Да, да, именно к вам. Ну вернее, сначала вы ко мне, — он улыбнулся, и на ствол дерева рядом с ним сел однолапый ворон.
— Кто ты и чего хочешь? Зачем следил за нами? — Молчун сразу подобрался и сжал кулаки. Немного пошатываясь он подошел чуть ближе к незнакомцу.
Далур нахмурился больше обычного, наклонил голову и опять поднял топор.
— Ну, будет вам. Я один и не вооружён. Я всё вам расскажу. Спокойно. Давайте лучше уберём оружие и продолжим разговор в более… хм-м… мирной обстановке.
Далур даже не шелохнулся.
Арди прочёсывала взглядом кусты за спиной незнакомца, а Молчун буравил его взглядом.
— Да, конечно же, сначала нужно объясниться. Понимаю. Как я уже говорил, зовут меня Флан. Вот… Путешествую. Летом в лесах, зимой ухожу южнее, есть у меня там зимовки близ хуторов. С людьми почти не общаюсь, так, по осени зерно выменять, да в лавку заглянуть. Друзья у меня другие, — он с лаской посмотрел на замершего ворона. — Со зверями у меня отношения особые. Да и приятней мне с ними. Я — отшельник.
— Экий болтливый, как прорвало. Давай по делу! Не заговаривай зубы. Зачем искал нас и что делаешь в этом лесу? — Далур бесцеремонно перебил его.
Флан вздохнул.
— Какой же ты нетерпеливый. Да, дварфы горячий народ. Ну если угодно — давай. Я слышал, что вы наёмники. А мне как раз нужна помощь от ребят вашего толка, а именно…
— От кого слышал? От местных? От кого именно? — Далур снова перебил его.
— Нет, не от местных. От своего старого друга, — он указал рукой на ворона, тот расправил крылья и закричал, будто представляясь. — Если бы ты не перебивал меня после каждого слова, почтенный Далур, мне было бы куда проще всё объяснить, а вам, стало быть, понять.
Дварф наклонил голову ещё ниже, крепче стиснул рукоять топора и молча смотрел на Флана.
— Я же говорю, у меня со зверем дружба особого толка. Вот кхм… Молчун, пожалуй, поймёт, о чём я говорю, да? Хотя он-то и в самом начале этого долгого пути. Да, вы правы. Я немного… Присматривал за вашим передвижением. И немного… Слышал разговоры. Я хотел убедиться, что смогу вам доверять и смогу попросить о небольшой помощи.
— Я говорил, что ворон следит за нами, и это не совпадение, — Молчун открыл флягу и сделал глоток. Немного расслабившись, он привалился к стволу и замолчал.
— Я бы выразился по-другому…
— Слежка и есть. Как ни назови. Значит, ты про нас знаешь намного больше, чем мы про тебя. Будь добр, поторопись убрать это неравенство, — Арди выглядела расслабленно, но глаза не останавливаясь бегали в поисках малейшего движения.
— Ну, зовите как хотите. Этот вопрос для меня совершенно не принципиален. Мой путь лежит на север, аккурат в горы. Там есть… Пещеры, в которые я очень хочу попасть. Но выяснилось, что лес близ гор сейчас кишит гоблинами. Да и в горах мои друзья видели кого-то покрупнее.
— Орки, — со злобой бросил Далур.
— Наверное. — незнакомец беспомощно развёл руками. Сейчас он выглядел как крестьянин от которого сбежала овца, но глаза не давали этому образу сложиться до конца. — Сведения, которые мне приносят, не всегда полностью понятны. В любом случае, мне не помешает помощь. Я думаю, вам это будет интересно. Каждому из вас. Что же касается оплаты… О, об оплате мы договоримся.
— Как тебе наверняка известно, — акцентировала Арди, — у нас сейчас уже есть работа, которую надо сделать. И она важнее, чем провожать кого бы то ни было в горы, непонятно зачем. Если ты нам поможешь, мы подумаем над твоим предложением. С твоими талантами нам будет проще закончить её быстро.
— Насколько я знаю, ваша нынешняя работа может оказаться бесплатной?
— Может оказаться, а может и не оказаться. Я слово давал, что помогу, — отчеканил Далур.
— Ну что же, если слово… Как можно нарушить. — по его ровному тону и простодушному было не понять, говорит он серьёзно или издевается — Хорошо! Наверное, я смогу себе позволить задержаться на несколько дней. Если же не успеете — я уйду. А вместе со мной и упущенные вами выгоды. Поиски крестьян — это конечно очень важно, но это решительно не моё дело, я на него не нанимался. Но я могу вам кое-что подсказать. И если за неделю вы успеете выяснить что-то про крестьян — мы поговорим ещё раз, и вы хорошенько подумаете над моим предложением. Идёт?
Арди посмотрела на своих спутников. Молчун коротко кивнул. Далур что-то неразборчиво проворчал в бороду, но явно не отказался.
— Идёт. — Арди твёрдо посмотрела в глаза Флану — Рассказывай, что хотел, и нам надо идти. Время не ждёт.
— Хорошо. Как вам будет угодно. У гоблинов сейчас большая охота в этих лесах. Это небезопасно для всех прочих рас. Насколько я понял, туда стеклись несколько крупных племён и встали одним большим лагерем. Я знаю, где находится этот лагерь. Я не знаю, там ли эти пропавшие люди, но насколько мне известно, именно с гоблинов вы планировали начать свои поиски, так? Ну так вот вам моё предложение. Я даю вам все необходимые ориентиры, а вы обещаете, что мы вернёмся к этому разговору через неделю. Идёт?
— Обещаем? Невеликие же тебе нужны гарантии, старик.
— О, я верю в людей. По крайней мере стараюсь. Обманывать — это очень плохо. В первую очередь для обманщика. К тому же с вами дварф, — Флан сдержанно улыбнулся. — А как говорят, слово дварфа крепче камня. Спрашиваю ещё раз. Идёт?
Они вышли к дороге. Древний тракт был давно заброшен, тут и там проглядывали зелёные стебли травы. Но он был всё ещё ровным. После раскисших от осенних дождей лесных троп и бурелома идти по нему было бы сплошным удовольствием. Далур раздражённо посмотрел на затянутое тяжёлыми тучами небо и зашагал по тракту твёрдой поступью, радуясь тому, что можно не продираться через ветки, когда его окликнула Арди
— Эй! Ты что, собрался прямо так по дороге топать? Давай к нам, не дури, пойдем вдоль.
— Что? Но так быстрее дойдем! — встрепенулся дварф.
— Быстрее на тот свет дойдешь. А мне и этот мил, сколь говённым он ни будь. Тебе сказали: лес кишит гоблой, охота у них большая. А ты собрался шагать по дороге, на виду. Дерево в поле — и то незаметнее будет.
— Увидят — их сложности. Я всегда готов потолковать с ними на понятном языке. Эти сраные ветки мне уже до печёнки доцарапались, — проворчал он. — К тому же непонятно, действительно зелёные виноваты, или ещё куда делись селяне эти. Может, мужичьё в разбой пошло? А? Впервой ли?
— Думаешь, зелёным это будет интересно, когда они тебя увидят? К тому же старейшина деревни за каждого поручился. Да и ты сам вызвался идти, за язык не тянули, — немного удивлённо сказала Арди.
— Вызвался… — буркнул дварф.
Молчун не стал дожидаться пока кончится разговор. Вместо этого он соскользнул по грязной обочине к кустам и скрылся в них. Арди подождала несколько мгновений и последовала за ним. Далур с тоской оглядел древние камни под ногами и, досадливо сплюнув, заспешил следом. Мокрые листья снова мазнули по лицу и кольчуге, а мелкие ветки поспешили зацепиться за бороду.
Дальше продвигались медленно и осторожно, на некотором расстоянии друг от друга, внимательно прислушиваясь и вглядываясь в лес вокруг. В ветвях шуршал ветер, время от времени сбивающий с листвы капли. Молчун остановился и подождал пока его нагонит Арди. Когда девушка подошла он протянул ей руку.
— Обломок стрелы. Гоблинская.
— Там ещё кровь и поломаны ветки, — девушка указала рукой на куст невдалеке. — Ночным дождём не смыло, значит сегодняшняя. На обломках — клочья меха. Давай ещё внимательнее. Сейчас нам главное не проворонить этих охотников. Там остались следы, но нам нужен их лагерь, а не туша кабана. Поэтому идём дальше. Передам Далуру, чтобы шумел поменьше и был наготове.
— Угу, — Молчун смахнул с лица комара. Аккуратно ставя ноги и стараясь не задевать ветви и не спотыкаться о корни, он опять медленно пошёл вперёд и вскоре исчез в листве. К Арди подошёл недовольный дварф.
— Гоблины были здесь сегодня, — Арди показала ему обломок стрелы. — Убили кабана, судя по всему. Давай ещё тише и осторожнее.
Далур взял топор в руки и снял со спины щит. Сузившиеся глаза забегали по ближайшим кустам, ожидая что все гоблины леса, несомненно, сейчас собрались вокруг них.
— Если увидишь — в драку не лезь, нам это сейчас ни к чему, — она дождалась мрачного кивка и бесшумно пошла вперёд.
Далур нащупал в потайном кармане плоский камень, выругался и пошёл следом за остальными. Как дварф ни старался меньше бряцать кольчугой, сталь изредка позвякивала. Этот звук должен быть расстраивать в предстоящем деле, но Далура он лишь успокаивал. Больше гоблинов и лесов дварф ненавидел только гоблинов в лесах. Каждое шуршание листочка настораживало и сулило стрелу из-под очередного куста. Иногда впереди появлялась Арди, встречалась с ним глазами и тут же уходила. В очередной раз она показалась впереди, прижала палец к губам и сделала знак подойти к ней.
— Есть. Впереди зелёные. Молчун говорит, семеро. Давай очень тихо и медленно за мной, — голос Арди был едва различим, хоть она и стояла в одном шаге.
Они вышли к краю просеки, и Арди нырнула в густой подлесок. Далур мрачно вздохнул последовал за ней. Там оказался Молчун, сосредоточенно наблюдавший за кем-то. Далур осторожно отодвинул на немного листья и начал всматриваться в небольшой прогал. На другом конце просеки вокруг оленьей туши суетились небольшие зеленоватые фигурки. Ростом ещё ниже Далура, с узкими плечами и совсем худые. Маленькие тела постоянно двигались, размахивая тонкими и длинными руками. Большие серо-зелёные головы по-птичьи беспокойно поворачивались из стороны в сторону. Пока одни гоблины воинственно потрясали своими копьями, другие спокойно стояли с луками и посмеивались. Двое зеленокожих споро разделывали здоровенную оленью тушу, время от времени весело переругиваясь.
Далур злобно зашептал что-то на своем языке.
— Флан сказал, что их топи начинаются прямиком к западу от этой просеки. Пока нам надо идти вдоль неё. А как кончится — ещё западнее. Можем и за ними пойти, ну это только если они в лагерь, — Арди говорила очень тихим шёпотом. — Им надо добычу унести. Предлагаю подождать и посмотреть, куда они пойдут. Оставлять их за спиной я не буду.
— Может, схватим одного? — блеск в прищуренных глазах Далура не сулил ничего хорошего. — Он нам и споёт про своих соплеменников да про лагерь, и у них ли селяне. А я уж задам ему ритм на костях. Ох, и запоёт он…
— Нет. Глупо. Всех не переловишь. А уж если успеет какой с просеки в лес уйти — никогда ты там его не поймаешь. Да и языка я их не знаю. Не уверена, что их учат общему в перерывах между охотой на оленей и поеданием грибов с ещё какой дрянью. Да и селянами рискуем. Я считаю, надо тихонько идти позади. Молчун?
Мужчина коротко кивнул.
— Решено. Идём позади до самого лагеря. Там мы выберем укромное место, в котором ты нас дождёшься, — она обратилась к Далуру, — а мы с Молчуном тем временем осмотримся. Если они там — мы найдём, где их держат. Главное — найти сам лагерь до темноты. Они у родных топей — наверняка будут жечь костры и не сильно озаботятся охраной. Да и зачем? В лесах кроме них и нет никого… А ночной лес он такой, шорохами полнится. Они вместе с темнотой нам будут ой как сподручны.
Далур с расстроенным видом медленно кивнул, но спорить не стал. Прекрасно понимал, что в делах слежки и разведки ему далеко до Арди.
Меж тем гоблины споро выпотрошили оленя и погрузили его на волокушу. Они оставили требуху на радость лесным падальщикам и потащили тушу куда-то на запад. Тонкие веселые голоса разносились над просекой то и дело прерываемые смехом. Один из гоблинов особенно энергично и радостно размахивал копьём и немного пританцовывал на ходу. Он делал быстрые уколы перед собой, подпрыгивал, радостно хохотал и никак не хотел униматься. Остальные зеленокожие посмеивались, наблюдая за приятелем.
— Отпустим их немного. След от волокуши мы точно не потеряем. Подождём пару минут и пойдём следом, — Арди посмотрела на Молчуна. — Давай ты вперёд, присмотришь за ними, а я с Далуром чуть сзади.
Молчун кивнул и задумчиво потёр шрамы на месте, где раньше было его ухо. Поморщился, сделав большой глоток из фляги. Затем развернулся и неслышно выскользнул из куста.
— Если встретим кого — постарайся, чтобы нас не заметили. Мы сюда не драться пришли. Пока что. Мне кажется, у тебя будут все шансы пустить топор в ход, но я была бы очень рада, если бы это произошло не сегодня и не в гоблинском лагере посреди леса.
— Пошли, пока Молчун один далеко не упёр, — немного зло бросил Далур и, подражая ушедшему ранее человеку, постарался тихо протиснуться между веток. Одна зацепилась за кольцо кольчуги, и с тихим треском сломалась, другие же зашуршали, словно поднялся сильный ветер. Из-за листвы до Арди донеслось приглушённое ворчание.
Девушка поморщилась, поправила меч и неслышно скользнула следом за дварфом.
Долгое время они шли по лесу и настороженно прислушивались к каждому звуку. Арди и Далур напряжённо вглядывались в каждый просвет в листве. Они старались засечь любое, даже малейшее движение. Несколько раз Молчун появлялся впереди и давал знак остановиться. Вскоре он махал рукой, и осторожное продвижение по лесу продолжалось. Просека уперлась в опушку, на противоположной стороне которой виднелся едва различимый силуэт Молчуна. Когда он увидел дварфа и девушку, он призывно махнул им рукой. Арди низко пригнулась и легко побежала. Одной рукой она придерживала меч, в другой держала лук. Девушка неслышно скользила по просеке. Чуть позади тяжело топал дварф с боевым топором в руках.
Они успели преодолеть две трети опушки, когда сзади послышался оглушающе громкий треск. Кто-то громадный продирался через лес напрямик и даже не старался обходить кусты. Этот кто-то приближался и шум стремительно нарастал.
— Ходу! — бросила Арди и не разгибаясь засеменила с удвоенной скоростью к Молчуну, под защиту и тень деревьев.
Далур бежал рядом. Он закинул щит за спину, а вместо него взял в руку метательный топор. Вторая рука всё также сжимала секиру. Он тоже, как и Арди пригнулся, но из-за этого начал сильно отставать. Казалось, что бряцание его кольчуги и оружия слышно всей округе, даже на фоне нарастающего треска деревьев.
Молчун заложил снаряд в пращу. Он искал взглядом, в каком месте из стены деревьев выйдет тот, кто так громко шумит, и поглядывал на бегущих к нему товарищей. Первой прибежала Арди. Она сразу упала на землю и спряталась за крупным корнем. Вскоре и Далур забежал за деревья. Он тяжело привалился к стволу дерева рядом с Арди и оглянулся на просеку.
Из сплошного переплетения веток и густой листвы с треском вырвалась фигура. Высоченная, как два Молчуна ростом, но вся какая-то нескладная, словно нарисованная художником которому позировали разные люди для написания каждой части тела. Неприлично крупный горб не давал существу выпрямиться. Одна рука, мускулистая и короткая, держала за ногу мёртвого кабана. Вторая же более тонкая придерживала тушу оленя на противоположном от горба плече. Внешним видом оно напоминало гоблина, только увеличенного и лишённого всякой симметрии.
— Тролль, — выдохнул Далур. — Вашу мать, это тролль!
Молчун и Арди ошарашенно смотрели на тролля. На их лицах отчетливо читались борьба со страхом и отвращением одновременно. О троллях слышали все. Только слышать это одно, а вот увидеть воочию совершенно другое дело. Сказки, которыми бабы пугали непослушных детей, оживали перед их глазами. Байки искалеченных людей в тавернах обрели плоть. Одно дело трусливые и слабые гоблины, и совсем другое — тролль. И этот тролль был перед ними.
Фигура неуклюжей раскачивающейся походкой шла по просеке мимо. Двое людей и дварф притихли и застыли, словно каменные изваяния. Изредка тролль останавливался, чтобы поправить оленя на плече или поудобнее перехватить ногу кабана. Вскоре он с громким треском, всё так же не разбирая дороги, исчез с другой стороны опушки.
Первым пришёл в себя и нарушил молчание Далур:
— Хреново дело. Супротив такого с голым задом не выйдешь. Шкура у них что твоя кольчуга. Тут и оружие не всякое поможет. Нужны пики и луки, а лучше арбалеты. И рука опытная. Мы таких били у себя в горах. Семеро нас на одного тогда вышло. Трое живыми вернулись. Целым — никто. Я то ладно, а вот другим… — на мгновение его лицо потемнело, глаза потухли. — Другим не так свезло. Нам бы, конечно, не втроём тут шариться. Может, вернёмся и этих дармоедов городских кликнем?
— Сначала убедимся, что селяне там, — Молчун немного оправился от увиденного и начал ожесточённо тереть лоб.
— И, глядишь, ночью под шумок получится их вывести, — Далур понял, к чему клонит Молчун. — Если их там нет, то и уйдём тихо. Расклад всё равно не в нашу пользу, куда ни плюнь. Десяток охотников, десяток стражников наберём, да нас трое. Супротив племени с, мать его драть, троллем. Нет, силой тут не возьмём. Маловато её у нас. Ох как маловато.
— У вас совсем в головах мозги протухли? Лучше к шатуну по зиме подойти и пинка хорошего отвесить, чем на ЭТО выходить! Драться с этой штукой ни за ломаный медяк, ни за полновесную золотую я не намерена, — Арди взволнованно шипела и от полноты чувств едва успевала сглатывать слюну. — Я…
— Тише, — Далур взял её за плечи и заглянул в лицо. — Драться-то мы с ним и не собираемся. Поглядим и уйдём. Только и всего. Скоро уж стемнеет. Решай давай. Мы с Молчуном уже для себя решили. Осталась ты.
— «Мы не собираемся»! — передразнила наёмница. — Ну так, а если он соберётся? Что делать то тогда будешь борода? Скажешь ему, что мы просто тут гуляем, и не надо обращать на нас внимания?
Молчун отошёл на несколько шагов в сторону и замер словно изваяние. Он внимательно слушал лес и лишь глаза скользили от одного куста к другому.
— Арди, у них плохо со слухом, нюха звериного тоже нет. Ну а зрение не особо поможет в вечернем-то лесу, — Далур говорил ровным спокойным голосом. — Драться мы не будем. От этой туши можно убежать и спрятаться. Лес, будь он проклят, — не чистое поле, здесь с этим проще. От гоблы, глядишь как-нибудь отмашемся. Это если придётся. Ну, дальше идём или за подмогой вертаем? Это день туда, день сюда. Как ни поверни, два потеряем.
Арди уставилась в пустоту и размышляла. По лицу то и дело проходило какое-то движение. То желвак сыграет, то брови поползут к переносице, сминая кожу на лбу. Молчун внимательно следил за просекой и ловил каждый шорох. Далур в упор смотрел на Арди и выжидающе молчал.
— Да хрен с вами, ваша взяла, — нарушила тишину Арди. — Смотрим и сразу, слышите, сразу же уходим! — она тревожно потеребила ремешок на ножнах и махнула рукой. — Пошли уже! Смеркаться начало, а нам чесать ещё хрен знает сколько. Пойми, поди, во что ввязалась, да теперь чего уж…
На удивление, идти пришлось не так долго. Всё чаще стали попадаться едва заметные тропки, но идти по ним было несравненно легче и быстрее нежели продираться сквозь подлесок, и вскоре они приблизились к лагерю настолько начали улавливать отдалённые голоса и звуки.
— Чуете? — Далур застыл и, широко раздувая ноздри, втянул воздух. — Дым. Дым и мясо на огне. Аж пожрать потянуло! Если только… — он осёкся. — Если только это не селяне так пахнут.
Молчун с отвращением поморщился и потянулся к дубине.
— Не нагнетай. Кабанов да оленей они не так просто волокли к себе, — Арди недовольно дёрнула щекой. — Хотя одно другому… Да и что этот жрёт… Думать не хочу даже.
Сумерки сгущались всё сильнее. Детали с окружающего их леса стирались, словно на холст пролили растворитель. Вроде всё видно, но не всегда понятно, что именно. Наёмники вышли к небольшому оврагу, отвесному с противоположной стороны и поросшему кустарником с этой. В отдалении снова послышались тихие голоса и сразу пропали. В нос ударил резкий неприятный запах. Далур неудачно глубоко вдохнул и тут же уткнул лицо в пудовый кулак, стараясь подавить рвотный позыв.
— Эта вонь… Лагерь близко, — тихо прошептала Арди и брезгливо заглянула в овраг. — Лагерь, думается мне, большой. Шум оттуда, — она указал рукой вправо, — тут нужник. Надо быстро уходить, мало ли, приспичит кому. Давай, слева по дуге углубимся чуть и попробуем выйти к лагерю, — Арди прижала руку к лицу. — Пошли уже.
Молчун согласно кивнул и пошел прочь от оврага.
— Смотри ты, чуть умнее твоей козы, а додумались до отхожего места, — чуть приведя дыхание в норму, удивлённо пробормотал Далур и заспешил вслед за спутниками.
Лес полнился уютными ароматами мяса и костра. Но в воздухе ощущалось ещё и что-то резкое. Что-то едва уловимое.
— Можжевельник жгут, сволочи. Одна гнусь с другой борется, — Далур заметил, что с появлением запаха стал реже сгонять осточертевших насекомых с открытой кожи.
— Спят рядом, чему дивиться? — Арди на секунду замерла. — Слышите? Топь.
Только сейчас Далур понял, что слышны очень тихие, но отчетливые голоса лягушек.
— Давай, к топи, — Арди немного ускорила шаг. — Там шорохи привлекут меньше внимания, да и вряд ли гобла туда пойдёт в ночи. Дождёмся там темноты, и пойдём на разведку.
По мере того как они приближались к топи, лягушачий гвалт нарастал. Наконец наёмники упёрлись в стену рогоза, а крики лягушек стали оглушительными в вечерней тишине. Запахи костров и мяса остались далеко позади, их сменил запах стоячей воды и тучи комаров. Насекомые одуревшие от такого подарка принялись лезть в лицо всей троице.
— Давай сюда, — Арди нырнула в высокую траву под большой куст. Когда они все оказалась в траве, Молчун аккуратно расправил всё, что они примяли. Теперь заметить спрятавшихся наёмников можно было только наступив прямо на них.
Ждать пришлось недолго. Небо, и раньше прикрытое рваными лоскутами облаков, окончательно заволокло, и лишь в последние редкие прогалы за лесом подглядывала луна.
— Хоть ветерок бы от лагеря сюда дыма донёс хоть чуть. Руками машу что твоя мельница… — тоскливо пробормотал Далур и в десятый раз за последнюю минуту провёл ладонью перед лицом. Можжевеловый дым от лагеря гоблинов сюда не долетал, и все трое не прекращая смахивали с лиц и рук роившихся здесь насекомых.
— Ну, пошли, — негромко заговорила Арди. — Мы с Молчуном зайдём в лагерь, по отдельности, но на виду друг у друга. Ты, Далур, останешься вне лагеря и… Будешь на подхвате. Что случится — шуми, привлекай внимание. Хоть проповедь читай, хоть песню пой. Только фривольную и громко. Переполох будет нам на руку, глядишь, и уйдём. Если пленные селяне тут — мы их быстро найдём. Место, где сидит два десятка человек под замком, должно быть примечательно. Потеряемся — встречаемся здесь. Место найти нетрудно. Край лагеря со стороны болота, и немного пройтись. Хм-м, — она на секунду задумалась. — Далур, а правда, что ваш брат видит в темноте?
— Правда. Где вам кромешная тьма — мне сумерки. Я место это найду, не переживай. Стало быть, пошли. Меня уже почти сожрали, — проворчал дварф, сгоняя очередную стайку кровососов.
— Погоди. Вещи тут оставим, только мешать будут, — она достала небольшой кожаный свёрток и, развязав шнурок, извлекла тетиву. — Дай натяну, на всякий-то случай. Хоть и неудобно будет ползать там с луком, но мне оно так спокойнее. Как дело сделаем — вернёмся за вещами.
После того как наёмники покинули убежище, идти пришлось недалеко, но очень непросто. Тусклый свет луны редкими холодными лучами прорезал кроны. Как они ни старались, полностью бесшумно передвигаться не получалось. Отряд замирал после каждой оглушительно хрустнувшей ветки, и только убедившись, что их никто не услышал, они крались дальше. Вскоре снова послышались голоса и шум, потянуло ароматами дыма и жареного мяса, и спустя ещё немного времени в листве замелькали тёплые огни. Кто-то начал отбивать жесткий ритм на барабанах, и тонкие скрипучие голоса быстро подстроились под него. В них слышалось мрачное торжество и бахвальство.
— Празднуют что ли? Хорошо! Хорошее время для вылазки, — едва слышно прошептала Арди, всматриваясь в просветы в листве.
Перед ними расползлась большая опушка. Чуть левее их схрона, шагах в ста пятидесяти ближе к топи чернел большой загон, собранный из крупных веток, переплетённых между собой. Высокий и тёмный, он не позволял разглядеть, что находится за его стенами. Прямо перед ними, насколько хватало глаз, разросся лагерь. Палатки конусом из палок и шкур, навесы из веток и хвойных лап, просто кучи листвы и тряпок. Это всё разнообразие громоздилось на любом свободном клочке земли. Разглядеть больше не получалось. Местами уютно потрескивали небольшие кострища, именно их свет пробивался через листву, и на него шёл отряд. Шагах в трёхстах справа виднелись огромные костры, не чета предыдущим. Кучи веток и брёвен были сложены большими колодами и их жадно и с треском пожирал огонь. Повсеместно из темноты выныривали небольшие фигурки и тут же скрывались из круга света. Именно оттуда и звучали голоса. Именно там неспешно рокотали барабаны.
— Ты гляди! Да там всё их клятое племя, — Далур шевелил губами, стараясь сосчитать гоблинов. — Тьфу, твари, скачут постоянно что твои вши, да и издали не понять… Эх, сюда бы сейчас полсотни наших, щитовой тяжёлой пехоты…
— А пивка кружку да девку срамную не подать? А, мечтатель? — Арди недовольно шикнула на дварфа.
Невдалеке из-под одного из навесов вылез гоблин, вяло почесал грудь и немного покачиваясь побрел в сторону топи.
— Всё племя там, да не совсем. Этот, гляди-ка, не скачет у огня вместе со всеми. Сколько их таких тут? Плана не меняем. Я с Молчуном разведаю, что в том загоне. Ну или вернее, кто. А ты жди тут. Если что — как договорились. Шуми, кричи, вноси сумятицу.
Арди не успела закончить, как со стороны костров раздался пронзительный визг, полный ярости. Барабаны смолкли, лишь скрипучие голоса гоблинов звучали, не теряя ритма.
— Или меняем, — сказала Арди. — Молчун, давай к загону, а я посмотрю, чем они там таким заняты.
— Не нравится мне это, — Далур неуверенно покачал головой. — Мы и так в меньшинстве, да вы ещё и разбежаться в разные стороны решили, как крысы по помойке.
— А как по-другому? Есть предложение получше? Нам надо проверить и загон, и вон те костры. Я не знаю, сколько у нас времени и когда они там закончат свои вопли, чтобы разбрестись по всему лагерю и окрестностям, — Арди говорила быстро, тихо и чуть раздражённо. — Нам надо выяснить, что хотели, и быстрее уматывать отсюда. Да и непонятно где эта троллья морда сейчас находится. Ну, хватит разговором. Сейчас не до них. Мы так до утра тут просидим.
Со стороны костров вновь долетел пронзительный визг. Долетел и словной плёткой стеганул по ушам. Теперь в нём буквально чувствовалась не только ярость, но и боль. Голоса стали чуть громче, ритм жёстче.
— За дело, — Молчун отцепил от пояса дубину и шмыгнул в сторону загона.
Далур проследил взглядом за ним, а когда повернулся к Арди её уже не было. Дварф остался один.
После того, как Далур и Молчун скрылись в листве за её спиной, Арди обратилась в слух. Она двигалась быстро, насколько позволяли свет и весь её опыт хождения по лесу. Ветви ольхи, густо росшие вокруг поляны, едва слышно шуршали от её движений, но так может шуршать и ветер.
Девушка часто останавливалась и вслушивалась в окружающую темноту. Кусты становились все гуще и гуще, а идти бесшумно — всё сложнее.
Арди осторожно вынырнула на опушку и продолжила красться вдоль её края. Костры стали заметно ближе. Крики из невнятного шума превратились в отдельно звучащие голоса и фразы.
Девушка уставилась на фигурки в отдалении и замерла. Она ждала чего-то, словно решала где подойти к кострам поближе. Время быстро утекало, а она так сидела в высокой траве и не двигалась.
Вдруг Арди поняла, что бегая взглядом по кострам и силуэтам в кругу света, она искала глазами совсем не селян. И даже не следы их пребывания здесь. Она искала огромную уродливую фигуру. Она искала тролля. Искала и боялась наконец найти.
Арди мысленно обругала себя за нерешительность, собралась с духом и крадучись пошла вперёд. Чем ближе становились костры, тем сильнее нарастал гвалт. Опасения выдать себя случайным шорохом растаяли. Она подошла ещё ближе, к самой границе света и двинулась вправо вдоль неё.
Здесь гоблинов было очень много. То и дело они сновали меж костров, на которых жарилось мясо, словно муравьи, в чьё жилище угодил брошенный камень. На расстеленных шкурах громоздилась еда и глиняная посуда. Ароматы жаренного мяса сводили с ума.
Да, это действительно был их праздник. Некоторые гоблины на узких плечах носили шкуры животных. С гордым видом они прохаживались в толпе и важно поглаживали их. Другие же трясли перед длинными носами своих товарищей ожерельями из зубов и когтей или носили причудливые маски с закреплёнными рогами. Зеленокожие жадно ели и пили, громко смеялись и ругались. Отовсюду доносились их тонкие голоса и переплетались в немыслимый гомон.
Арди видела радость на отталкивающих носатых лицах. Видела, как в костры летят целые охапки ветвей можжевельника и исторгают едкий дым едва коснувшись пламени, видела пот, блестящий на обнажённых плечах. Видела гоблинов, выделяющихся худобой и малым ростом даже на фоне своих соплеменников. Именно они чаще других носили шкуры и ожерелья.
«Это что, подростки? Это большая охота в честь праздника? Молодежь посвящают в охотники?»
Но Арди так и не увидела здесь ни одного человека.
Девушка ещё понаблюдала за ними совсем немного времени и продолжила забирать вправо. Вскоре ей открылся небольшой отделённый изгородью пятачок земли. Вдоль сплетенной из веток изгороди часто горели плюющие жиром факелы. Внутри импровизированной арены кипела схватка. Четыре гоблина-подростка с разных сторон наседали на здоровенного кабана. Они окружили его и постоянно кололи короткими копьями с разных сторон куда придётся. Кабан хрюкал и визжал, крутился на месте, стараясь защитится от вездесущих копий, несущих боль. Изредка он кидался на зеленокожего, но тот проворно отпрыгивал в сторону и пытка продолжалась. Пятый гоблин замер лёжа во влажно поблескивающей красноватым грязи. С противоположной от Арди стороны за действом молча наблюдали зеленокожие в рогатых масках.
Бой уже заканчивался. Кабан растерял все свои силы и едва мог сопротивляться. Теперь животное тихо и жалобно повизгивало. Оно крутилось на месте, не для того чтобы защититься от копья, а для того чтобы найти путь к бегству. Но его не было. Вокруг были только острые копья и кричащие зеленокожие.
Наконец один гоблин подошёл слишком близко, и кабан с яростью бросился на него изо всех оставшихся сил. Зеленокожий проворно отпрыгнул в сторону, а его товарищи не мешкая воткнули копья в шею и за лопатку зверю. Тот уже не смог устоять и упал на бок. Попытался было встать, но сил уже не хватило. Зверь дернулся и упал обратно в грязь. Один из гоблинов отбросил копье в сторону и подхватил что-то с земли. Он подбежал к кабану и с размаху всадил ему в бок длинный стальной штырь. Кабан снова оглушительно завизжал и сильно дёрнулся. Трое гоблинов восторженно кричали и прижимали воткнутыми копьями животное к земле, пока четвёртый раз за разом колол того в бок. Визг ослабевал, становился всё тише, пока после очередного удара наконец не прекратился.
Гоблин в рогатой маске важно вошёл в освещённый круг. Четвёрка зеленокожих вмиг смолкла и уставилась на него. Рогатый обвёл всех взглядом и что-то гнусаво прокричал. Тут же ко всем четверым подбежали невысокие фигурки. Кто-то радостно хлопал победивших по худым плечам, кто-то потащил тушу кабана прочь. За ними оставалась дорожка пропитанной кровью грязи. Лежащего в пыли гоблина осторожно подхватили на руки куда-то унесли. Рогатый продолжал говорить удивительно торжественно, несмотря на свой гнусавый голос и размахивал руками.
Вдруг боковым зрением Арди заметила движение справа. Оно как-то выбивалось из общего мельтешения, царящего здесь. У Арди похолодело в животе, а промеж лопаток потекла капелька пота. Она повернулась и увидела возле большого костра неподалёку тролля. Тот сидел тёмной глыбой на самой границе света и чесал своей тонкой рукой громадную голову. Тролль казался взрослым мужчиной среди трёхлеток. Словно отец пришёл с тяжелой работы домой и сел у очага, а вокруг него возится всё его многочисленное потомство. Тролль отправил в рот целую ленту кабаньих рёбер и принялся жевать вместе с костями. Покончив с едой он грузно поднялся на ноги и направился в сторону топи своей раскачивающейся походкой.
Девушка сглотнула слюну и, часто оглядываясь туда где последний раз видела тролля, забрала ещё вправо. Но и здесь она не нашла людей. Не было видно ничего, что указывало бы на их пребывание в этом лагере. Только празднующие под дикий рокот барабанов гоблины и их костры.
Она осторожно отступила в темноту и заторопилась обратно к Далуру. Идти назад, несмотря на всё ту же кромешную тьму, было значительно легче, и она быстро вернулась к кусту, в котором они недавно расстались.
Пустому кусту.
— Куда тебя-то хрен унёс, Далур? — прошептала Арди, холодея внутри.
Девушка быстро огляделась. Толком ничего не видно, но следов боя вроде нет. В голову настойчиво лез тролль. Поляну через расступившиеся тучи залил холодный лунный свет. Девушка провела рукой вдоль тетивы тихо стала пробираться через кусты. Она торопилась в направлении загона, к которому ушёл Молчун. В руках были крепко сжаты лук и стрела.
Молчун быстро и почти беззвучно, словно лист, подгоняемый ветром, скользил к загону. Несколько раз он замирал в тени куста или прижимался к палатке и ждал, пока пройдёт очередной гоблин или пока чутьё разрешит двинуться дальше. Полностью неподвижный, он позволял себе только моргать, и то нечасто. Когда невысокая фигурка зеленокожего скрывалась из виду, Молчун короткими перебежками нырял из одной тени в другую.
Наконец он добрался до загона и заглянул внутрь, хотя уже знал увидит. Оттуда пахнуло нечистотами так что перехватило дыхание. В темноте кто-то беспокойно возился и похрюкивал. Молчун хмуро окинул взглядом едва различимых во мраке, казавшихся живыми кляксами темноты диких свиней.
Ни людей, ни следов их пребывания здесь видно не было.
Молчун медленно крался вдоль загона дальше, пока не увидел чуть поодаль ещё один такой же. Спустя одну короткую перебежку он уже заглядывал за невысокую стену. В загоне были только грязь, вытоптанная земля и вонь. Никого живого или мёртвого.
Молчун позволил себе один короткий разочарованный вздох и огляделся вокруг. Ничего примечательного, только тёмные силуэты шатров и палаток, да лежбища вокруг полу потухших кострищ.
«Надо возвращаться к дварфу. Кроме зеленокожих тут никого нет. Видимо, и не было. Хотя, может, Арди что-то нашла… Кому-то должно повезти этой ночью.»
Молчун в очередной раз замер и прислушался.
Тоненький голосок тихо-тихо напевал что-то невероятно унылое. Высокие ноты переходили в горькие всхлипывания, но поющий брал себя в руки и продолжал тянуть свою грустную песню. Приглушенный звук шёл от расположенного невдалеке здоровенного, обвешанного шкурами, шатра.
«Баба какая запела? Или зелёный горло дерёт? А что тоскливо так? У них же всё племя отмечает что-то у костров. Нет, это надо проверить».
Мужчина перехватил поудобнее дубину и, пригнувшись пониже, шмыгнул к шатру. Внезапно нога поехала по мокрой земле в сторону и Молчун едва не упал. Чертыхнувшись про себя, он стал внимательнее выбирать, куда поставить ногу. Наконец, раскисшая земля осталась позади, и он замер возле шатра.
Пели определённо внутри, но Молчун не смог разобрать слов как ни старался.
Насколько возможно тихо, Молчун обошёл шатёр.
Сероватую темноту прорезало очертание проёма, из которого через неплотно прилегающий полог проникал свет. Молчун замер вплотную ко входу и вслушался в тишину.
Голос тонко, почти визгливо протянул какую-то ноту и затих. Пение прекратилось.
«Заглянуть? Нехрена торчать тут дольше нужного. А, была не была. Смотрю, и ходу».
Молчун досчитал про себя до пяти, глубоко вдохнул и придвинулся вплотную к пологу. Рука потянулась к пологу, чтобы немного отодвинуть его и заглянуть внутрь.
Издалека раздался испуганный визг, перекрывший и отдалённый рокот барабанов и громко бьющиеся сердце Молчуна…
Пальцы почти коснулись полога, когда тот откинулся, и человек оказался нос к носу с гоблином. Ещё не привыкшие к темноте маленькие глаза щурились. Зеленокожий пытался разглядеть гостя, стоявшего за пределом круга света, на самом его границе с тенью. Гоблин был довольно высок — он почти доставал до груди Молчуна. К тому же на его голове была шапка с развесистыми оленьими рогами, и это делало его ещё выше. В руке виднелось короткое копьё, которое гоблин использовал как трость. Над впалым подбородком нависал огромный острый нос. Большего ослеплённый светом Молчун не успел разглядеть.
Заминка длилась несколько мгновений, потом человек распрямил ноги и всем весом втолкнул зеленокожего обратно в шатёр. Наёмник был ощутимо тяжелее своего противника, и тот отлетел к дальней стене, но равновесия не потерял и спустя ещё мгновение уже сжимал своё копьё двумя руками.
Острый аромат защекотал ноздри Молчуна.
Тяжёлый медный запах крови смешивался с обычной вонью жилища гоблинов и с чем-то едва уловимым и пряным. Здесь пахло потом, старыми засаленными шкурами и прогорклым жиром. Здесь пахло ароматными, высушенными травами и соцветиями. Это всё смешивалось в невообразимую смесь и кружило голову.
Молчун краем глаза увидел ещё одного гоблина и на мгновение бросил туда взгляд. Зеленокожий неподвижно лежал невдалеке. По его впалой груди и голове расползались тёмные кляксы.
Гоблин в рогатой шапке проскрипел что-то тонким голосом на незнакомом Молчуну языке. Копьё мгновенно метнулось в лицо человеку, но тот успел отклонить голову и остриё прошло мимо.
Мгновение спустя скулу обожгло, в черепе противно отдался скрежет, и по вспоротой щеке потекла горячая кровь. Молчун несколько раз попытался достать дубинкой голову своего противника, но тот или подставлял под удар древко копья, или проворно отпрыгивал в сторону.
На мокром и морщинистом лице зеленокожего сверкали злобой глаза. Он тяжело дышал и то и дело шмыгал носом. Молчун не давал ему ни секунды передышки, атакуя его снова и снова, чтобы тот не смог перевести дыхание и закричать. Пока гоблин успешно защищался. Он выставил копьё перед собой и делал редкие ответные выпады. Зеленокожий старался развернуть Молчуна и приблизиться к выходу из шатра, маячившему за плечом человека.
«Надо быстрее заканчивать. Как бы нас не услышал кто!»
Молчун снова кинулся на гоблина. Мужчина размахивал дубинкой, тщетно пытаясь попасть по юркому противнику. Тот отскочил на шаг вбок и вдруг резко выбросил оружие перед собой. Молчун уклонился от укола копьём в грудь, изловчился и схватил древко левой рукой.
Дубинка сильно ударила гоблина в лицо.
Раздался влажный хруст, и зеленокожего отбросило на лежавшего невдалеке второго гоблина. Рогатая шапка упала на землю. Молчун утёр пот со лба и потрогал распоротую щёку. На пальцах алым блеснула кровь.
Он подошёл к поверженному противнику. На сгорбленных морщинистых плечах зеленокожего расползались старые, выцветшие татуировки. Из большой вмятины на виске сочилась кровь. Под старым, только что убитым гоблином застыл второй, совсем молодой, с разорванным горлом.
«Чтоб тебя… Ясно же было, что пленные песен не поют. Нет, попёрся. Что, доволен?».
Молчун тихонько шмыгнул к пологу вслушался в ночь.
Снаружи было почти тихо. Только барабаны в отдалении гулко отбивали свой древний ритм.
По черепу Молчуна вновь разлилась тупая боль. Она затопила сознание, заставила морщиться и стискивать зубы, чтобы не застонать. Он помассировал виски и досадливо сплюнув на застеленный шкурами пол. Человек с сожалением оглянулся на убитого гоблина, постоял так несколько мгновений и покинул шатёр.
Далур напряжённо, до рези в глазах, всматривался в нестройные ряды навесов и палаток. Время от времени он чуть выглядывал из своего укрытия и пытался найти взглядом Молчуна или Арди, но их нигде не было видно. Лишь пару раз на глаза Далуру попадался очередной гоблин, идущий к скоплению ночёвок или от него.
Несмотря на тёплую ночь, по спине дварфа начинали бегать крупные мурашки. Вдоль позвоночника расплескался холод. Далур кожей ощущал чьё-то присутствие за его спиной. Дварф не выдержал и резко оглянулся. Как и всегда, там никого не было.
— Уходите, — одними губами прошептал дварф. — Пожалуйста, уйдите…
Сидеть на месте и спокойно ждать становилось всё тяжелее. Желание бежать, рубить, кричать или с воем нестись прочь захлёстывало дварфа.
Далур положил щит у своих ног, взял в левую руку секиру, а в правой крепко стиснул метательный топорик. Но тревога не отступала. В одиночестве, в ненавистном лесу, возле большого лагеря гоблинов ему было неспокойно. Он никак не мог взять себя в руки.
От костров вновь раздался визг. На этот раз испуганный и отчаянный, полный боли и мольбы. Далур чуть не подпрыгнул на месте и резко развернулся в его сторону. Визг бил по ушам, ввинчивался в мозг и тянулся, казалось, бесконечно. Заглушая его, громом грянули крики ликования.
Далур в последний момент подавил желание вскочить и сломя голову броситься в лес. Как можно дальше от этого места, дальше от проклятых гоблинов.
От скрытого где-то в темноте тролля.
На спину, обжигая холодом, навалилась невидимая глыба. Дыхание Далура сбилось и он, стараясь успокоиться, зашептал одними губами старую дварфийскую не то песню, не то стих.
«Держи топор крепкой рукой.
Бой — наш отец, а мать — скала.
Труса семье быть под пятой
Трижды проклятого врага.
Держишь топор — держи и строй,
Дерись, пока не победишь,
И стой…»
Рокот барабан вновь зазвучал над поляной. Далур замолчал. Он гадал что же происходит там вдалеке, около тех костров.
Секунды вновь потянулись нескончаемой вереницей. Тревожное ожидание длилось бесконечно. Далур словно попал в застывающую смолу. Сердце замедлилось и с большим трудом проталкивало такую вязкую кровь по венам.
Со стороны палаток серый мрак шевельнулся и замер. Далур повернул голову и снова стал до рези в глазах вглядываться в зыбкое марево.
Через несколько мгновений из-за навесов показалась голова тролля. Вслед за ней — и его уродливый торс. Громадина направилась в сторону загона, мимо костров и палаток.
Далур судорожно стиснул в руках оружие, теперь кажущееся столь маленьким и бесполезным. Он закрыл глаза и закусил губу, чтобы не закричать. На бороду потекла тонкая струйка крови. Под кольчугой выступил холодный пот и вмиг пропитал тонкую рубаху.
Призраки прошлого окружили его плотным кольцом. Он не видел ни одного из них, но остро чувствовал каждого. Чувствовал их присутствие, их взгляды. Страх смешивался с виной, и отогнать их никак не удавалось. Каждый смотрел на него с презрением и укором. Их взгляды обжигали холодом, давили своей тяжестью, заставляли ёжиться и цепенеть. Один особенно сильно. Этот взгляд Далур никогда бы ни с чем не перепутал. Невидимые губы шептали проклятия, а пальцы показывали прямо на него. Руки Далура вмиг потеряли твёрдость и силу. Оружие дварфа крупно дрожало, и он никак не мог успокоиться и унять эту дрожь.
Далур через силу открыл глаза и закрутился на месте. Дварф затравленно озирался, но вокруг никого не было. Он был в кустах один.
«Соберись! Хочешь как тогда? Трус вонючий! Ну, пустая порода! Давай! Дварф ты или одно название?!»
Далур пытался урезонить себя. Ему никак не удавалось успокоиться и сбросить с себя липкие путы страха. Дварф собрал все осколки своей воли в кулак и заставил себя осторожно выглянуть наружу.
Шагах в пятнадцати от него тролль всё так же шёл к загону. Своей неуклюжей раскачивающейся походкой он двигался в сторону, куда совсем недавно направился Молчун.
Это придало Далуру решимости. Холод немного отступил, отполз куда-то ниже по позвоночнику и там притаился. Дварф поборол желание закричать Молчуну, чтобы тот бежал в лес и спрятался там. Далур осторожно закинул щит за спину, поудобнее перехватил топорище вспотевшей ладонью и стал красться за троллем.
Свет костров не доставал досюда, а небо совсем затянуло тяжёлыми облаками. Луна ничего не освещала. Тёмная опушка была густо залита чернильно-чёрной тьмой.
Но не для дварфа. Для него всё просто утратило краски и предстало в серых тонах. Как будто в густом тумане. Шагах в тридцати эта серость сливалась в сплошную стену, и разобрать хоть что-то было уже решительно невозможно, но на меньшем расстоянии он отчётливо видел очертания, размер и форму. Шагов с десяти можно было различить даже детали. Несмотря на это, Далур согнулся почти вдвое и, внимательно высматривая куда ставит ногу, шёл за огромной фигурой впереди, безнадёжно отставая.
Сердце билось где-то в пересохшем горле и мешало дышать.
Расстояние до загона таяло. Далур наконец увидел Молчуна. Тот замерев сидел на корточках у стены шатра. Он вжался в неё спиной и пытался разглядеть в темноте тяжело ступающего тролля.
Облака немного расступились, и опушку залило серебристым лунным светом. Тролль и человек увидели друг друга одновременно. Их разделяло не более двадцати шагов.
Замешательство длилось секунду.
Тролль что-то проворчал неожиданно высоким голосом, качнулся, как дерево от порыва сильного ветра, и, расставив руки, пошёл на Молчуна. Тот рванул было в сторону, но поскользнулся и упал, не пробежав и шага. Махина обрадованно хрюкнула.
«Давай, мать твою, помоги ему! Ну! Давай! ДАВАЙ!» — кричал про себя Далур и испуганно сжимал топор. Руки не слушались и крупно дрожали.
Наконец он решился.
Далур разогнулся, выставил вперёд левую ногу и наспех метнул топор дрожащей рукой. Время замедлилось. Топор сделал один оборот, другой, третий, ударил тролля в спину рукоятью и бессильно отлетел в сторону.
Далур зарычал, выхватил следующий и спустя секунду метнул. Топор глубоко воткнулся в плечо наполовину повернувшегося тролля. Раздался необычайно высокий крик, почти визг.
Далур зажал голову руками и едва не упал на землю.
— Иди сюда, мразь зелёная! — обычно низкий и уверенный голос Далура казался тонким и дрожал. — Ну, чего встал, паскуда? Иди! Сюда!
Дварф покрепче сжал топор. Он выставил вперёд щит и быстро пошёл к троллю, отвлекая того от Молчуна.
С каждым шагом уродливая образина казалась всё больше и внушительнее. Далур казался себе всё слабее и беспомощнее. Его решительность стремительно таяла. Ноги тяжелели и кто-то очень настойчиво кричал в голове: «БЕГИ!»
По спине снова разлился холод, и пока хватало воли не слушаться этого голоса, Далур с рычанием побежал на тролля.
Дварф пригнулся, поднырнул под громадную лапу тролля. Когда та пронеслась над головой, его обдало ветром. Далур тут же что было сил ударил, целя в колено твари. Топор с сочным звуком врубился в плоть. Дварф выдернул его и сделал быстрый шаг назад. Но понять, куда он попал, так и не успел.
Тролль своей мускулистой рукой с чудовищной силой ударил дварфа. Собственный щит метнулся ему в лицо. На секунду Далур ощутил, как рот наполняется кровью, лёгкость во всем теле и как что-то жёстко ткнулось ему в спину, выбивая весь воздух из лёгких.
Оглушительный тонкий вопль раздался невдалеке. Спустя несколько секунд Арди услышала голос Далура.
— Иди сюда, мразь зелёная! Ну, чего встал, паскуда? Иди! Сюда!
Она что было сил рванула на голос. Больше таиться смысла не было.
Арди вынырнула на залитую лунным светом опушку и увидела, как тролль ударил Далура. Тот брошенной капризным ребёнком куклой отлетел на десяток шагов к лесу. Позади гиганта виднелся поднимающийся с земли Молчун.
Не раздумывая, она послала стрелу в голову тролля… Снова раздался высокий вопль. У кострищ затихли барабаны. Послышались взволнованные тонкие крики.
— Помоги Далуру и дёру! — рявкнула Арди, наложила ещё одну стрелу на тетиву и послала её вслед за первой. Тролль заспешил в сторону лучницы. Он припадал на одну ногу и высоко ворчал.
Арди дождалась пока тролль подойдёт ближе, и нырнула в лес. Она по дуге побежала к месту, где примерно лежал Далур. За спиной трещали ветки. Тролль орал на весь лес своим удивительно тонким голосом. Звук быстро приближался.
«Сука! Вот вляпалась! Хрен я их больше когда послушаю! Надо бежать в другую сторону. Я его так обратно к Далуру и Молчуну приведу. Не отстаёт, мерзость такая!»
Арди на ходу выхватила стрелу, остановилась и почти не целясь выпустила её на звук. Темнота ответила тонким криком боли и ярости. В надежде что Молчун её услышит, она крикнула во все лёгкие:
— Молчун! Ждите у вещей!
Девушка стала забирать левее. Время от времени она громко выкрикивала ругательства. Бег по ночному лесу давался тяжело, да и бегом это не назвать. Всё время что-то цепляло и хлестало по лицу, оставляя мелкие, но болезненные царапины.
Треск веток сзади стал ещё ближе. Что-то попалось под ноги Арди, и она с шумным выдохом растянулась на земле. Девушка быстро оглянулась и увидела трухлявую короткую ветку. Треск кустов раздался почти над головой. Арди схватила деревяшку и что было сил швырнула как можно дальше в кусты. Зашуршали листья, зашевелились ветки и послышался глухой удар. Арди одним мощным движением откатилась с дороги под ближайшие заросли и замерла.
Тролль развернулся и захромал в сторону Арди. Молчун постарался вскочить, но проклятая грязь опять помешала ему, и он чуть было не растянулся вновь.
— Что за сраный день! — уже не скрываясь воскликнул человек и бросился к дварфу.
Далур лежал на спине и старался подняться. Заторможенными и вялыми движениями он искал на что опереться. Шлема на нём не было. Расколотый щит висел на руке только благодаря ремням.
— Вставай давай! — снимая разбитый щит с широкого предплечья дварфа, Молчун с опаской косился на лес и костры, от которых раздавались крики. — Ну! Слышишь?!
Далур ничего не отвечал, а лишь упрямо тряс головой и пытался опереться на непослушные руки чтобы встать.
— Топор… Дай топор… — глухим и слабым голосом пробормотал дварф.
Из разбитого рта на бороду повисла нитка кровавой слюны, и в свете луны весь подбородок поблескивал алым.
— Если мы тут останемся, он тебе уже никогда не понадобится! — Молчун пытался поднять дварфа, но у него не получалось. Тот был неожиданно тяжел для своего роста и совсем не помогал. — Ну! Вставай!
Молчун тянул Далура вверх, и ему наконец удалось поставить того на ноги, но дварф качнулся и снова упал, ткнувшись лицом в землю.
— Топор дай! — снизу из травы послышался голос дварфа.
— Дался тебе этот топор! — зло сплюнул человек. — Поднимайся же!
— Где топор?
— Вот упёртый!
Молчун в три прыжка добрался до места, где Далур схватился с троллем, и быстро огляделся. Ничего.
— В жопу твой топор, нет времени, — Молчун побежал обратно к дварфу и впереди что-то блеснуло в траве.
Топор.
Молчун схватил его и сунул рукоять в ладонь Далуру.
— Доволен? Вставай давай, — Молчун изо всех сил тянул дварфа вверх. — Держись за меня.
Дварф с трудом поднялся на ноги. Одной рукой он держался за человека, а другой опирался на топор, как на трость. Нетвёрдой походкой они заспешили к темнеющей стене деревьев.
— …ите у вещей! — отрывисто донеслось из леса.
Молчун оглянулся на костры. На полпути маячили бегущие тени.
— Давай, Далур! Поднажми!