Старик закрыл дверь и, обойдя машину, сел на водительское сиденье. Я попытался спросить, как его зовут и куда мы едем, но пересохшее горло выдало лишь сдавленный хрип.
— Смотрю, вам совсем плохо. Ничего, сейчас доедем и станет легче.
Старик достал из кармана чёрный прямоугольник, нажал на него пару раз и закричал в трубку.
— Алло! Петька! Да, это я, Степан, — из прямоугольника послышались неразборчивые слова, после чего старик вспылил. — Иди ты лесом со своими шутками, пёс шелудивый! Собирай манатки и живо дуй к нам в поместье. Графу худо. Да нет, не подрался, хуже. Да, вот есть куда хуже. Приезжай срочно. Да, да. Заплачу за сверхурочный выезд. Крохобор. И тебя туда же. Пока.
Старик убрал прямоугольник в карман, а у меня окончательно сложилась вся картина. Я в теле графа, Виктора Игоревича Дубровского. Судя по всему, все его родственники мертвы. А этот старик присматривает за ним или за мной? Тьфу! Запутаться можно. Слугу зовут Степан, и едем мы в моё поместье.
Я знаю Иггдрасиль, он бы не стал убивать одно живое существо, ради спасения другого. Значит, парень уже был мёртв, когда я попал в его тело. Речь звучит незнакомо, но я её понимаю, видимо мне частично передалась память графа, это сильно облегчит жизнь.
Раздумья прервала волна боли, прокатившаяся по телу от удара о дверь автомобиля. Чёртов старик слишком резко повернул.
— Виктор Игоревич, звиняйте, но ваше состояние требует скорейшего лечения. Потерпите немного, — Степан резко дёрнул руль в сторону уходя от лобового столкновения. — Ах ты, скотина! Багром тебя по хребту! Смотри, куда прёшь!
Чтобы отключиться от навязчивой боли, я погрузился в медитацию. Просканировав тело, обнаружил ожоги рук, ног, части спины. Но всё это было ерундой. Если я смогу использовать ману, то вылечу эти раны за секунду. Как там говорил Степан? Задери тебя коза…
Моё ядро маны разрушено. По энергетическим каналам попросту не циркулирует мана, потому что её нечему генерировать. Судя по тому, что каналы усохли, но полностью не исчезли, разрушение ядра произошло не более года назад. А если так…
Машина резко остановилась, вернув меня в реальность. Мы подъехали к двухэтажному деревянному дому, краска на фасаде облупилась, а в остальном вполне крепкое строение. Дверь автомобиля распахнулась, и в салон заглянула незнакомая физиономия, от которой нестерпимо несло перегаром.
— Петька, сукин сын! Ты опять пил? — Степан схватил за плечо и потянул на себя пьяньчугу.
— Дядь Степан, ну ты чё? Сегодня же выходной. Конечно, пил. Ты это. Лучше скажи спасибо, что я ещё на ногах стою. Ик! — пьянчуга снова полез в салон и, осмотрев меня с ног до головы, констатировал. — Не слабо поджарились, Ваше Сиятельство. Степан, тащи его в дом, будем в порядок приводить. Я всё-таки лекарь и в грузчики не нанимался, — недовольно завершил Петька.
Выдав с десяток ругательств, Степан закинул меня на плечо и отнёс в особняк. Внутри было довольно… пусто. Либо граф Дубровский вёл жизнь минималиста, решительно отказавшись от излишеств, либо его финансовое положение было ужасным. И что-то мне подсказывает, что минималистом он не был.
Меня уложили на скрипучий диван, после чего пришла пора наслаждаться перегаром. Раскрасневшаяся сальная морда склонилась надо мной и, улыбнувшись, сообщила:
— Ваше Сиятельство, вы это… Если финансы свои поправите, то не забудьте, кто вас спас. Лады? — на лице пьянчуги появилась мерзкая улыбка, демонстрирующая ворох гнилых зубов.
— Ах, ты, скотина бесполезная. Лечи давай! А то я тебе не то что сверхурочные, я и обычную цену не заплачу! — Степан вспылил и отвесил лекарю подзатыльник.
— Да всё, лечу я, лечу. Видишь?
Пётр направил на меня ладони, из которых лилось белое свечение. Может, он и был плохо воспитан, но дело своё знал. Боль мгновенно отступила. Голова закружилась, и я плавно провалился в сон.
Мне приснился огромный дуб, чем-то похожий на Иггдрасиль, кажется, он благословил меня. После этого картинка быстро сменилась, вернув меня к последним минутам жизни.
*
За час до воскрешения в теле графа Дубровского.
Кальдэр Виран. Решающая битва за Руиндар.
В живых остался лишь я. Последний защитник Руиндара. Верховный друид Кальдэр Виран. Я с печалью смотрю на армию мёртвых, раскинувшуюся до самого горизонта. Многие из них раньше были моими товарищами. Но владыка нежити сначала их убил, а затем обратил против меня.
Бескрайнее море скелетов и разлагающихся туш медленно приближается, желая уничтожить последний очаг жизни, который остался в этом мире.
— Возрадуйся! Мы будем вместе до конца, — я прикоснулся к коре мирового древа. — Иггдрасиль. Последний оплот жизни.
— Смерть! Смерть! — передал свои мысли коршун, вцепившийся лапами в моё плечо.
— Да, мой друг, она уже близко, — я погладил пернатого по клюву и, усилил концентрацию, продолжив плести своё последнее заклинание. — Наслаждайся свысока величайшей победой своего господина, ты теперь свободен! — Коршун оттолкнулся и взмыл в небо.
Ну что ж, а теперь полетаю и я. Моё тело оплели десятки тонких корней древа мироздания, сливаясь со мной воедино. Я стану одним целым с Иггдрасилем. Лозы подняли меня высоко над полчищем нежити, давая отличный обзор.
Вдалеке за миллионами сгнивших голов прятался владыка мёртвых. По силе он мог бы сравниться с богом, что делало его опасным противником. Но богов полно, а верховный друид один, и это я!
После слиянием с Иггдрасилем, я смету эту горстку праха с моей земли, как это делает трактирщик с крошками на столе. Моя воля непогрешима, никто не смеет вставать у меня на пути, тем более какой-то полумёртвый бог!
Да, Лич уничтожил большую часть городов в Руиндаре, обратив их жителей в своих слуг. Чем больше он воскрешал, тем могущественнее становился. Чёртов мешок костей думает, если смог поглотить всю планету, то сможет уничтожить и меня?
Проклятые старейшины со своими глупыми правилами! Я бы давно покончил с этой головешкой если бы не они. Но заветы старейшин запрещали сливаться с мировым древом, так как в случае гибели мага погибнет и Иггдрасиль. А это сделает планету безжизненной пустыней. Так себе перспектива. Но теперь старейшины мертвы, и меня никто не остановит.
Пока я оценивал своих врагов, Иггдрасиль влил в меня все свои силы, отчего в груди заклокотал неудержимый поток маны. Я прекрасно знал, что даже моё закалённое тело разрушится от мощи великого древа жизни. После победы я рассыплюсь в прах, сгорю от избытка энергии. Но как же хочется посмотреть на последние минуты жизни этого самопровозглашённого бога смерти. От этой мысли на моём лице проступил хищный оскал.
Вскинув руку, я заставил мировое древо поднять в небо тысячи корней. Каждый в толщину словно могучий дуб и гибкий как лоза. В руке появился длинный хлыст, сплетённый из молодых веток древа, способный двигаться по моему желанию.
Увидев, что я иду, противник поднял щиты, готовясь отразить мою атаку. Безмозглые мертвяки, вы думаете прогнившие железяки спасут вас от неизбежного забвения?
Полетел в самую гущу толпы. Негоже ждать, когда на меня нападут, обычно это делаю я!
Со свистом корни врезались в землю разбрасывая во все стороны изломанные костяки. Мой хлыст разрубал по тысяче мертвяков за один взмах. Я стал карающей дланью природы. Беспощадной и неотвратимой.
Корни выбивали барабанную дробь, сминая ряды противника, и с каждой секундой я становился всё ближе к владыке нежити. Мой танец смерти был необратим. Энергия во мне кружилась и разгоралась, делая всё сильнее с каждым мгновением.
Пытаясь защитить своего предводителя, мертвяки выпустили в воздух тысячи стрел заслонив ими небо. Глупцы, разве это может меня остановить? Отмахнулся от стрел, как от назойливой мошкары, одним из могучих корней и продолжил свой разрушительный марш.
Я пролетел всего сотню метров, как с правого фланга послышался стук копыт. Подоспели рыцари смерти. Рубанул их хлыстом наотмашь, а после залюбовался прекрасной картиной. Непобедимые воины кувыркаются в воздухе, оставляя после себя шлейф из раскрошенных доспехов.
Едва я успел разобраться с рыцарями, как среди облаков промелькнули три огромные тени. Сделав круг над полем битвы, они рванули вниз. Костяные драконы.
Увидев их, я расхохотался. Надоедливые твари. Да, для кого-то это вестники смерти и самые страшные создания во вселенной, но не для меня. Это просто суповой набор с крыльями.
Разинув пасти, драконы выдохнули струи синего пламени, надеясь спалить меня вместе с корнями. Ну пусть надеются. Жить им осталось немногим меньше, чем их предводителю. Не дожидаясь, пока они спустятся, взмахнул рукой, и из земли, с ошеломительной скоростью в воздух взмыли длинные корни. Разрезав пламя, они схватили драконов и разорвали их на части.
Увидев это, вдалеке взревел король лич. Видимо, понял, что меня уже никто не сможет остановить. Его вопль я заглушил грохотом разорванных туш драконов, которых бросил в толпу нежити. Останки летучих бестий кувыркались по полю боя, перемалывая под собой тысячи мертвяков. Спасибо, что призвал этих мошек, они как раз расчистили мне путь.
Тело само рвануло вперёд, осыпая градом ударов мертвяков, столпившихся вокруг владыки нежити. Они отправлялись в бездну, даже не имея возможности нанести удар в ответ.
Корни взметнулись ввысь, готовясь завершить эту битву. Но владыка смерти укрылся под фиолетовым барьером, коснувшись которого корни просто соскользнули в сторону.
— Это бесполезно, — над полем битвы пронеслось громогласное шипение лича, а фиолетовый кристалл в его груди ярко засветился. — Прими свою смерть и присоединяйся к нам. Тебе не пробить барьер.
Бесполезно? Возможно, он прав. Пока владыка жив, его армия всё время будет воскресать. Вон рыцари смерти уже поднимаются.