Недавно мы выяснили, что мясо арахнидов не только не ядовито, но даже наоборот, весьма приятно на вкус и не вызывает никаких негативных последствий после употребления. Поэтому сразу после боя мы принялись за пополнение припасов. Тридцатитысячное войско не так просто прокормить, поэтому ситуация, когда противник оказывается съедобен, позволяет значительно снизить тяжесть логистических проблем.
Да, употреблять в пищу можно и разумных существ, но это настолько мерзко и низко, что подобным не грешат даже гоблины. Арахниды же, насколько мне известно, разумными не являются, по крайней мере в большинстве своём, являясь чем-то вроде гигантских пчёл или муравьёв. Не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что это и есть потомки насекомых, что были изменены олодскими магами подобно эйхо. Только вот из последних получились прекрасные скакуны, а первые уничтожили с лица Триала бесчисленное множество разумных существ.
Когда бой окончился, мы встали лагерем на берегу реки, оказали помощь раненым, со всеми почестями похоронили погибших собратьев.
На следующий день можно было выдвигаться дальше, очищая земли Гарка и Эйлонии от арахнидской скверны, но я решил не форсировать события. Лучше не спешить и как следует закрепиться на этой стороне Глади, защитив прекрасное место для переправы и снабжения войска от посягательств противника.
Я решил выстроить здесь крепость, так как место было весьма удобно для переправы через Гладь — течение спокойное, берег пологий, а ноги не увязают в болоте. Поэтому, как бы я сейчас не спешил в сторону Чивуака, на подмогу его защитникам, если они ещё живы, всё же придётся провести какое-то время здесь, выслать разведчиков, укрепиться, дать раненым время на восстановление, а возможно даже поставить временную переправу через реку.
В минувшем бою вновь хорошо себя проявил Джакс — юный орк, что однажды уже спас мне жизнь. Также мне понравились действия Пада, возглавляющего тысячное войско гоблинов. Эти двое будто бы устроили негласное соревнование кто больше противников убьет. Их энтузиазм в борьбе за правое дело не мог не радовать. Они были полны энергии и направляли её в правильное русло. Главное, чтобы они не сбились с верного пути.
Однако, несмотря на все старания, победить в соревновании за золотой слиток не смог ни один, ни другой. Победил один из моих телохранителей молодой наг по имени Гвонк. Судя по подсчётам, он убил двадцать три твари. Внушительное число, но неудивительное. Убивать с шестью руками гораздо проще, чем с двумя.
Пока мы церемонились с ранеными и мёртвыми и выставляли лагерь, наступила ночь. Выставив дозоры, я отправился в шатёр, но прежде чем уснуть, напоследок ещё поработал над сводом законов.
Я отправился в путь не потому, что меня злили напыщенные физиономии этих хвастливых придурков или из-за того, что хотел изучить новый мир. Я просто не мог больше сидеть на одном месте
(отрывок из дневника, подаренного Саяну Харальдом).
С горем пополам, неся чудовищные потери и завалив всё побережье трупами, а также залив всё вокруг своей и чужой кровью, мы расправились с очередной волной чудовищ. Казалось бы, всё было хорошо — живи и радуйся, однако, как всегда, было одно весомое «но». К нам приближались ещё два корабля.
Увидев приближающиеся суда, обескровленный, измученный продолжительным боем и опустошённый морально, физически и магически, я упал на колени. У меня и остальных защитников побережья просто не осталось сил, чтобы сражаться дальше. Противник мог спокойно приблизиться к нам и добить, мы бы при этом не оказали никакого сопротивления.
Я упал на камни побережья, так как у меня не было никаких идей по поводу того, что делать с приближающимся противником. Выжившие ополченцы были в аналогичном состоянии. Израненные и окровавленные, они бродили по пляжу, добивая противников, которые подавали хотя бы какие-то признаки жизни, убаюкивали и перевязывали раны. Побережники чувствовали себя не лучше, едва держась на ногах. К тому же их осталось не слишком много. Окровавленный Бурый разлёгся на камнях и тяжело дышал.
В воздухе витало неуловимое чувство приближающейся смерти. Кто был на волоске от гибели, прекрасно знает это ощущение. То, что совсем недавно казалось значимым, теряет всякий смысл, голова избавляется от пустых мыслей. В такие моменты особенно остро начинаешь ценить жизнь и своих близких.
Вдруг меня будто молния прошибла. Я подскочил на ноги так, словно вновь был полон сил и энергии, после чего взглянул вдаль, сложив руки трубочками, изображающими бинокль.
— Это… Это не враги… — еле промямлил я себе под нос, едва разлепляя губы. Поняв, что меня никто не услышал, я собрал оставшуюся волю в кулак и крикнул уже во весь голос: — Это не враги! Это наши вернулись…
Ополченцы будто бы очнулись ото спячки, в их глазах затеплилась надежда. Надежда на жизнь.
Почему я был уверен, что это не враги? Всё просто — я не был уверен, а лишь предположил, что это плывёт Андрей и другие земляне, которых мне не удалось застать в Чивуаке из-за нахождения в беспамятстве. Два корабля иной, отличной от кораблей тварей, конструкции, к тому же приближающихся с иного направления. Всё это натолкнуло меня на подобную мысль. Но всё же пока это были лишь догадки, в которые очень хотелось верить.
К счастью, спустя несколько минут, когда корабли немного приблизились, я сумел разглядеть пассажиров — чумазых людей в изношенной земной одежде — джинсах, кепках и военной форме. Учёные, строители и военные, которые не так давно переквалифицировались в профессиональных гребцов. Вперёд, мои чемпионы!
Когда они приблизились ещё и могли лицезреть последствия вакханалии, устроенной нами на побережье, то тут же сбавили ход. Люди, что были на палубе, насторожились и засуетились. Кто-то осматривал нас с помощью бинокля.
На борту происходила какая-то оживлённая беседа, после чего одно судно осталось на месте, а второе всё же пришвартовалось у чудом уцелевшего причала. Затем с борта по сходням спустилась группа из пяти людей, вооружённых автоматами. Я поковылял им навстречу.
Мужчина, что по какой-то причине показался мне командиром процессии, придирчиво осматривал снующих по камням побережников, ополченцев и трупы тварей. Лишь спустя пару минут он обратил пристальное внимание на меня и, обращаясь к одному из товарищей, произнёс:
— Смотри, абориген какой-то припёрся. Что-то больно нагло смотрит на нас. Как думаешь, может шугануть его?
— Лучше не стоит, товарищ капитан! — ответил ему второй. — Вон, смотрите, какая у него палка интересная. Вдруг это шаман какой? Наведёт ещё порчу на нас!
— Идиот, не существует никакой порчи! Просто в этом мире есть какие-то твари с особыми способностями и необычные физические явления. Никакой магии нет и быть не может! — ответил глава мореходов. — А на российских военных и вовсе не действует подобное!
Ну конечно, не действует. Судя по рассказам Лены, олодцы вам такую взбучку устроили, что только истинный глупец не поверит в магию. Ну что же, дураков надо учить, поэтому я решил немного подшутить над земляками. Авось не пристрелят.
Несмотря на усталость, чувство юмора из меня не выветрилось. Очевидно, его можно отделить от тела только вместе с головой.
Я начал слегка приплясывать, крутиться вокруг себя и истошно аукать. Затем, остановившись, использовал крохи накопившейся манны, создал крошечного светляка и направил прямо в грудь упрямому землянину. Тот испуганно отшатнулся, покрыл меня трёхэтажным матом, а после уже более культурно воскликнул:
— Какого рожна? Это что ещё за ерунда была? Этот упырь убить меня хотел!
Я не растерялся и тут же ответил ему на великом и могучем:
— Теперь моя знать твой язык, пришелец! А ты за нарушение границ племени всю жизнь будешь страдать от поноса и импотенции!
Мужчина мгновенно побледнел, а один из его спутников заржал так, что слышно было, наверное, даже в ущельях.
— Ты чего ржёшь, дубина? А если и вправду у меня всю жизнь теперь такое будет? Откуда вообще этот недотёпа знает наш язык?
— Успокойся, капитан. Это не абориген, а наш земляк. Первопроходец, так сказать, тот самый Александр. А вспышка света — действительно магия или какое-то местное явление, схожее с теми, с помощью которых разгромили нашу базу. Мы на другой планете как никак, так что удивляться нужно не местным чудесам, а напротив, тому, что здесь всё очень уж похоже на Землю. Молодой человек просто подшутил над тобой.
— А вы как догадались? — спросил я.
— Так я тебя осматривал, когда мы в прошлый раз здесь были. Зовут меня Михаил Семёнович, я военврач. Ты меня, конечно, помнить не можешь, ты тогда без сознания валялся. Вижу, что ты пошёл на поправку. Расскажешь, что у вас тут такое произошло? Похоже на закончившийся рок-фестиваль.
— К сожалению, ещё ничего не закончилось.
Я кратко обрисовал обстановку, а заодно узнал причину возвращения земляков. Оказывается, они нашли место, где были врата, однако самих врат на месте не оказалось, поэтому моряки решили вернуться туда, где, по их мнению, можно было начать новую жизнь. Однако, оказалось, что они ошиблись. Земляне сильно расстроились, когда я рассказал, что то, чего мы боялись, произошло на самом деле.
Сказав это, я опасался, что они, услышав данную историю сядут на корабли и уплывут прочь, оставив нас умирать. Но к счастью, они откликнулись на мою просьбу о помощи и отправились со мной к южному ущелью, захватив остальных вооружённых людей.
Ополченцы и побережники остались на каменном пляже, усеянном трупами, на случай если вновь объявится враг. Косолапый тоже остался с ними и подъедал трупы противников.
Я подобрал с валуна ставший ненужным в связи с отсутствием патронов автомат, доставшийся мне трофеем от Арзамара, выпросил у земляков рожок с патронами.
Очень хотелось заскочить по пути домой, узнать, как самочувствие у Мелисанды, но сейчас не до того, пришлось сразу топать к южной стене. Посмотрим, как там обстановка, поможем и двинемся к северной.
Мореходы топали бодро и уверенно в отличие от меня, еле копошащегося позади. Я очень надеялся, что патронов у землян хватит, чтобы добить оставшихся тварей. Как же я сильно ошибался.
Стрелять пришлось ещё до того, как мы успели взобраться на стену. Бой шёл уже на самом укреплении, защитников теснили твари. Но автоматы сделали своё грязное дело — наступление было остановлено, и мореходы поспешили наверх, чтобы помочь обороняющимся.
Защитники сперва испугались грохота автоматов, но поняв, что грохот — не кара небесная, посланная духами за грешный образ жизни, а спасение, дарованное предками, сразу же успокоились и продолжили бой.
Я взобрался на стену и остолбенел, едва взглянув в сторону ущелья.
Трупов арахнидов здесь было на порядок больше, чем на побережье. Но не это напугало меня, а то, что несмотря на серьёзные потери, живыми арахнидами было усеяно всё ущелье до самого горизонта. Это была вовсе не та картина, которую я ожидал увидеть.
Патронов здесь явно не хватит. Максимум напугаем противника, добившись некоторого затишья. Вот и мореплаватели, увидев покрытое чернотой ущелье, вели себя уже не столь уверенно, а немного растерялись. Кого-то даже стошнило, и если бы не постоянно напирающие враги, не дающие времени на раздумья, то скорее всего они не выдержали бы и отступили на корабли. Да уж, здесь не автоматы нужны, а танки и гранатомёты с огнемётами, чтобы выжечь скверну напалмом. К сожалению, порох местные ещё не изобрели, а патронов у землян было ограниченное количество.
Андрей, именно так звали предводителя мореплавателей, о чём-то бурно дискутировал с Леной, что сражалась на стене, в то время как остальные земляне стреляли по тварям одиночными выстрелами, убивая особо прытких.