*
— Рассказал своим родителям о твоих пророчествах по поводу Ливана. — заговорил Фирдаус, когда мы остались одни. — Они очень серьёзно отнеслись к этому. Как бы мне ни хотелось забыть твои слова, но вынужден просить тебя повторить их. Мои считают это очень важным, а я боюсь, в первый раз не придал твоим словам должного значения и слушал невнимательно. Отец расспрашивал обо всем в подробностях, но я не так много смог вспомнить.
Я осмотрелся по сторонам. Хорошо хоть, зима, никого на балконах нет. Одни мы отмораживаемся потихоньку. Ну, можно потихоньку и обсудить наши вопросы.
— У вас там что-то началось уже? Что-то происходит тревожное? — тихо спросил я. До означенных мною событий ещё полно времени. — Почему твои родные так всполошились?
— Да в стране все спокойно вроде. — Фирдаус тоже осмотрелся, кивнул мне, в знак понимания, и стал говорить значительно тише. — Я думаю, родители волнуются, потому что в последнее время бизнес туго идёт. Прибыль падает. Кругом какие-то проблемы.
Я неспешно изложил все то, что ему говорил раньше. И про гражданскую войну, и про нефть в 1973. А потом добавил свои соображения по его семейному бизнесу:
— Думаю, что в данном случае одно с другим не связано. Кризис в стране, если вдруг начнется, почувствуют все. Его ни с чем не перепутаешь. Ну а что касается вашего бизнеса… Вам надо проанализировать факторы, которые влияют на состояние дел в нем. У вас там что-то другое, вряд ли связанное с проблемами всей страны… Обычно все так.
— И что, например?
— Ну, откуда же мне знать? Это надо отчетность по годам смотреть. Да еще взглянуть на состояние дел в отрасли в целом. Может, это общие для всех проблемы. Подорожание сырья, или рабочей силы, или электроэнергии. Я ж не знаю, что у вас там конкретно.
— Мы фруктами торгуем. Какая электроэнергия?
— Ну хорошо. Давай так. Ты с отцом хорошо поговорил по этой теме, владеешь нюансами?
— Да, много раз все обсуждали, знаю я все! — пожал он плечами.
— Ну тогда первый вопрос — что-то принципиально поменялось в вашем бизнесе в последнее время, с тех пор, как вы заметили снижение доходности?
— Ничего не менялось…
— Вы сами фрукты выращиваете? Или перепродаёте?
— И так, и так.
— Закупочные цены, может, выросли?
— Нет, примерно такие же.
— Рабочие забастовки устраивают, требуют прибавки зарплаты?
— Нет, у нас хорошие работники, мы их не обижаем, и они себя нормально ведут.
— Ну, не знаю… А у других как? У вас есть конкуренты? У них тоже прибыль снизилась?
— А вот этого не знаю. — Фирдаус вопросительно посмотрел на меня.
— Вот это надо точно узнать. Потому как если проблемы только у вас, тогда ищите у себя. Это у вас где-то что-то изменилось не в лучшую сторону.
— Я понял… Как искать?
— Ну, смотри, у вас есть цена, по которой вы продаёте свой товар. Она состоит из себестоимости товара, плюс сопутствующих затрат на приобретение, хранение, реализацию, рекламу и так далее, плюс в нее заложена ваша прибыль. Если прибыль оказывается меньше, значит, что-то не учли в себестоимости или сопутствующих затратах.
Ваша задача достаточно проста — найти то, что не учли или то, что значительно подорожало в последнее время. И исходя из этого уже принимать решение: или повышать цену при продаже, или искать возможности снизить себестоимость и сопутствующие затраты. Это так, первое приближение только. По-хорошему, надо садиться и документы анализировать на всех этапах. Потому как еще возможен фактор, что у вас внутри кто-то играет в темную против вас. Возможно, конкуренты наняли, чтобы вас разорить, или просто грабит вас втихую, пользуясь вашей доверчивостью. В свой карман кладет то, что к вам раньше попадало. Возможностей масса! Договориться, к примеру, с теми, кому вы фрукты свои оптом продаете, чтобы те цены закупочные снизили для вас в свою пользу, за откат в карман. Или увеличить нормы испортившихся фруктов, а на самом деле якобы испорченный товар налево продавать.
— Я понял… — зловеще нахмурившись, проговорил Фирдаус.
Глаза у него вспыхнули от одной мысли, что кто-то из их сотрудников может их обкрадывать или пытаться разорить. Ему сейчас в руки автомат и можно на афишу фотографировать, как главного героя фильма про революцию или войну. Харизма так и прет! Че Гевара ливанского разлива!
В стеклянную дверь балкона постучали. Обернувшись, мы увидели улыбающуюся Диану.
— Вы там не замёрзли?
— Да, пошли. — согласился с женой Фирдаус, с трудом натягивая на лицо обратно улыбку. Он вернулся в комнату и в шутку схватил холодными руками Диану за шею. Она завизжала, он её отпустил, хихикая и ушёл на кухню вслед за Галией, чай пить. Мы остались с сестрой одни. Подумав, что всё, что им нужно было, мы уже обсудили, хотел идти вслед за Фирдаусом, но Диана остановила меня.
— Постой, Паш. Дело есть. Совет нужен.
— На балкон пойдём? — улыбаясь, спросил я, оттирая замерзшие уши. Они у меня большие, есть чему замерзать.
— Зачем? Дверь закроем и всё, — на полном серьёзе ответила сестра и закрыла изнутри двери нашей с женой спальни.
— Фирдаус ждёт моего решения, — начала Диана. — буду я ислам принимать или нет. Говорит, брак, заключенный в СССР и так будет в Ливане действителен, а если я хочу свадьбу по их обычаям, то нужно ислам принимать. Вот так, значит. Что посоветуешь?
О! Вот в чём дело.
— Ну, для начала, ты должна понять, что религиозность очень распространена в большинстве странах, кроме Советского Союза и стран соцлагеря. В религиозности, как таковой, нет ничего страшного и плохого. Что касается конкретно ислама. Если бы ты была крещёной по православным обычаям и была истинно верующим человеком, то переход в другую веру, действительно, был бы для тебя очень серьёзным шагом, отказом от христианской веры. Но это же не твой случай, верно?
— Ну, какая из меня христианка! — хихикнула Диана, — я и церковь изнутри ни разу не видела!
Ну, примерно так я и предполагал. Просто нужно было убедиться. А то мало ли, в их семье просто прячут свою религиозность в советском государстве ото всех. Поэтому я продолжил рассуждать:
— Ну, раз ты, на сегодняшний день, являешься некрещённой атеисткой, то, принимая ислам, тебе не надо ни от чего отказываться. Ты ничего не теряешь, другими словами. А интегрируешься лучше и в страну, и в семью. Для них ислам — не что-то напускное, это важная часть их жизни. Принятие ислама — это знак твоего уважения к их традициям. Ну и в прогрессивном исламе, а в Ливане ислам прогрессивный, права женщин неплохо защищены. В особенности с материальной точки зрения.
— Да? — хитро посмотрела на меня сестра. — Спасибо…
Мы вышли в кухню. Фирдаус вопросительно взглянул на меня. Незаметно махнул рукой, типа, ничего серьёзного.
Эль Хажжи посидели у нас ещё символически и засобирались.
Проводили их, ещё раз поблагодарив за гостинцы. На удивление благожелательно пообщались. Даже радостно на душе стало.
Диана изменилась в лучшую сторону, найдя свое счастье. Успокоилась как-то, стала доброжелательней и искренней по отношению к окружающем. А еще она явно стала сдержаннее, более терпеливой. Фирдаус на сестру определенно положительно влияет. Самое главное, чтобы у них все и дальше складывалось благополучно. Диана пока трудностей в семейной жизни не видела толком. Интересно, как будет справляться?
*
Таксомоторный парк.
Артём любил чёрные субботы. Провести день в тишине своего кабинета гораздо приятнее, чем в доме с двумя малолетками, которые постоянно выясняют отношения друг с другом и окружающим миром, и крикливой женой, пытающейся перекричать обоих детей.
Он пил чай с шоколадным вафельным тортом с орехами и наслаждался тишиной. Зазвонил городской телефон. Артём с досадой потянулся за трубкой.