Поверх обычного рабочего беспорядка Старова ждал аккуратно надрезанный конверт. На прилепленной к нему ярко-синей бумажке значилось лаконичное «Полюбуйся». Мишка потянулся было к интригующему посланию, но вовремя вспомнил, что сначала надо уделить внимание коллегам.
— Жаркий нынче денёк, — сообщил Макс под шум разгулявшегося к полудню ливня. — Семь вызовов, и это ещё четыре мы надзору сплавили! Гуляет московская дохлятина.
— Кончится это когда-нибудь? — тоскливо спросила Ксюша, глядя в окно.
— В ближайшие два часа дождь не прекратится, — виновато сказал Андрей, сверившись с телефоном.
Снаружи согласно заворчал гром. Тимофеева вздохнула, сдёрнула с подоконника мокрый зонт и рывком его сложила, окропив всё вокруг холодной дождевой водой.
— Тогда надо ехать домой, — заключила Оксана. — Миш, мы текучку не до конца разобрали, это вам в наследство.
— Ага, — Старов безропотно забрал у неё бумаги. — А здесь как дела? Спокойно всё?
— Без понятия. Шеф где-то бегает, — Ксюша, не скрывая отвращения, набросила на плечи насквозь пропитанный влагой плащик. — Пошли, Макс, подвезу до дома.
— А покурить?
— Потом покуришь, фумигатор.
Некрасов красноречиво пожал плечами и, схватив куртку, унёсся следом за ней. В кабинете мигом стало тихо и как-то пусто. Мишка плюхнулся в кресло и взялся за конверт; предоставленный сам себе Андрей улизнул набрать лейку. Должно быть, переживал, что в такой ливень цветку обидно стоять сухим.
На конверте красовался прямоугольный чернильный оттиск, сообщавший, что содержимое проверено отделом обеспечения безопасности. Отметок об изъятии чего-либо Старов не нашёл. Бумага внутри была всего одна; куцый текст, втиснутый между горделивой, украшенной гербом шапкой на половину листа и синими кругляшами официальных печатей, сухо сообщал, что по направленному запросу никаких данных не найдено. Мишка не сразу понял, о каком именно запросе идёт речь, а когда вспомнил, вздохнул и пожал плечами. Будь владелец злосчастного медальона хоть опаснейшим нелегалом с зашкаливающей категорией, найти его теперь почти нереально. Если Ярик так уж хотел вычислить личность загадочного обитателя метро, надо было озаботиться и оставить на память хоть какую-нибудь тряпочку, а не выжигать к чёртовой матери весь вентиляционный коридор. Этой светлой мыслью Мишка и поделился с приятелем, немедленно получив в ответ сердитое: «Мне было несколько не до того».
— Справедливо, — буркнул Старов себе под нос, откладывая в сторону бесполезный лист.
— Что справедливо? — Андрей протиснулся в дверь и торжественно пронёс через кабинет наполненную до краёв лейку.
— Да это я так, — Мишка рассеянно взлохматил волосы, всё ещё влажноватые после пробежки от машины до крыльца. — Ответ вон пришёл по отпечаткам с медальона, не нашли нифига.
— Ой! — Бармин аж подскочил, пролив на тропического питомца лишнюю порцию студёной водопроводной воды. — А я же тебе забыл сказать про надпись! Позавчера ещё принёс, но что-то всё дела…
— Ты расшифровал, что ли? — уважительно спросил Старов, наблюдая, как коллега лихорадочно роется в ящике стола.
— Конечно! — Андрюха вытащил на свет сложенный вчетверо тетрадный лист и рванул докладываться. — Вот, смотри. Это никакой не язык, а просто тайнопись. Слова все русские, только кое-где с ошибками написаны…
Мишка послушно вгляделся в ряды добросовестно зарисованных букв. Что-то знакомое они напоминали, но слишком уж отдалённо. Не то руны, не то клинопись, не то готический шрифт. Под каждым значком Андрюха добросовестно подписал соответствующую кириллическую букву, но в целом выходила какая-то нечитаемая околесица.
— Почему тут мягкий знак? — спросил Старов, отчаявшись понять, что здесь углядел Бармин.
— Это ерь, — сообщил Андрей, пробудив в Мишкиной душе детсадовское желание ответить нецензурной рифмой. — Так раньше писали. Просто современный русский не очень подходил, поэтому я взял за основу орфографию тринадцатого века…
— Андрюх, не пойму же всё равно, — Мишка виновато улыбнулся. — Что тут написано?
— Ну, если примерно перевести на современный, то «сделано силы и крепости ради, кто наденет, того пусть не тронет…» А вот это слово не очень уверен, — Андрей ткнул пальцем в сгрудившиеся значки. — Если по буквам сопоставлять, то получается «се-ма-ра», но я не придумал, что это может быть такое.
— Что-нибудь нехорошее, — предположил Старов. — Болячка какая-то.
— Я тоже так думаю, — серьёзно кивнул Бармин. — Это заклинание. Надпись длинная, трудов колдун много вложил. Сильная, наверное, штука.
— Теперь не узнаем уже, — вздохнул Мишка. Где же, кроме самого медальона, он встречал похожие остроконечные буквы? Пока в архивах рылся, что ли? — А что за алфавит-то?
— Придуманный, — ответил Андрей, но не очень уверенно. — Я таких не видел раньше.
— А мне почему-то кажется, что я видел, — признался Старов. — Бред, да?
— Может, и нет, — дипломатично возразил Бармин. — Ты попробуй вспомнить, вдруг получится?
Мишка честно задумался, но был немедленно сбит с толку появившимся в дверях шефом. За плечом Верховского маячила Ира с ноутбуком в руках; видимо, начальнику приспичило допрашивать кого-то важного.
— Михаил, — шеф пожал подчинённым руки и окинул неодобрительным взглядом хаос на Мишкином столе, — есть у меня кое-что про твою душу. Зайди.
Старов покорно проследовал за Верховским в логово. Начальник жестом велел ему сесть и сам устроился напротив. Перед Мишкиным носом лег фрагмент карты с обозначенной точкой и подписанным адресом.
— Наш друг паразит решил напомнить о себе, — сообщил шеф. — Позавчера. Похоже, перебрался в Беляево.
— В Беляево? — озадаченно переспросил Мишка.
— Да. Это тебе говорит о чём-то?
— Ну, нет, — Старов запустил пятерню в волосы. — Он как будто куда-то пробирается. Перово, Текстильщики, Южный Порт, потом, по-моему, была Котловка…
— На юге Москвы живёт много одарённых, — заметил начальник. — Кормовая база просто отличная.
— Может быть, — не стал спорить Мишка.
— Сейчас, конечно, уже почти бесполезно, — задумчиво произнёс Александр Михайлович, созерцая карту, — но я всё же хотел бы, чтобы ты сам съездил на место. Заодно и с заявительницей поговоришь.
— Опять женщина?
— Именно. Контактные данные здесь, — шеф протянул Мишке ещё один лист. — Собственно, это показания, которыми безопасность сочла нужным с нами поделиться.
— Я зайду к Викентьеву.
— Это более чем нежелательно, — сухо бросил Верховский. — Если ты помнишь, я пару недель назад предупреждал о возможных проблемах.
— Да ну, не сейчас же! — искренне возмутился Мишка и тут же озадаченно примолк под тяжёлым начальственным взглядом.
— Сейчас, — с нажимом сказал Александр Михайлович. — Коллеги выражали крайнюю степень заинтересованности в общении с тобой. Я отказал.
— И Евгений Валерьевич смирился?
— О да, — шеф сумрачно хмыкнул. — У него уже случился показательный прецедент.
Вон оно как. Мишка рассеянно потёр подбородок, вперившись в бумаги невидящим взглядом. Викентьев, конечно, себе на уме, но с ребятами из его группы Старов неплохо ладил. Теперь, выходит, дружба врозь…
— Неправильно это, — пожаловался Мишка скорее сам себе, чем шефу. — Чего мы с ними закусились? Общее дело ж делаем.
— Кроме общего, есть ещё и частные, — сказал шеф и откинулся на спинку громоздкого кресла. — Аккуратнее, Миш, не стоит слишком доверять людям.
Старову не понравилась эта мысль. Шеф хранил молчание и рассеянно барабанил пальцами по столу; должно быть, аудиенция подошла к концу. Мишка забрал бумаги и поднялся; дверь распахнулась ему навстречу, на пороге возник встревоженный Бармин.
— Александр Михайлович, простите, пожалуйста! Там… — Андрюха красноречиво выставил перед собой телефонную трубку. — На Лосином Острове болотник вылез, в Кузьминках шишиги разбежались, и ещё в центре у кого-то домовой буянит…
— Домового пусть надзор утихомиривает, — спокойно постановил шеф. — Остальное к нам. Миш, поднимай Чернова с Зарецким и ноги в руки.
Парни явились почти одновременно. Ни удивления, ни недовольства никто не выказывал. Костя, хоть и в джинсах с майкой вместо строгого костюма, выглядел идеально собранным; Ярик, слушая диспозицию, наспех завязывал на затылке растрёпанные волосы. Мишку ужалила совесть: у обоих сегодня выходной, а Чернову ещё и принимать вечером дежурство…
— Ну, понятно, — заключил Зарецкий, проглотив зевок. — Кто-то один — на Лосиный, а остальные — ловить шишиг.
— Болотника возьму я, — важно заявил Костя. — Я там был, могу прыгнуть.
— Стало быть, мы — в Кузьминки, — кивнул Ярик. — Мих, за рулём?
— Там холодно, — предупредил Старов за миг до того, как исчез Костя. — Слав, сгонял бы за курткой?
— Не, там не замёрзнешь, — отмахнулся Зарецкий. — Поехали, а то попрячутся все. Лови их потом по подвалам…
Мишка куртку таки надел и взял зонт. Андрей пошёл дальше — тщательно замотался в шарф и напялил дождевик, мгновенно обретя сходство со зловещим кладбищенским призраком. Если бы, конечно, призраки умели подпрыгивать на ходу и обеспокоенно пыхтеть. Ливень разгулялся не на шутку: сквозь сплошное водяное полотнище едва виднелся соседний скверик, а по брусчатке стекал к дороге прямо-таки селевой поток. Незнакомая девушка, прикрывая голову сумочкой и ловко балансируя на высоченных каблуках, со всех ног бежала к Управе; Мишке стало её жалко. Угораздило бедолагу выбраться из офиса в такую-то погодку!
— А куда мы потом денем шишиг? — перекрывая шум дождя, выкрикнул из-под капюшона Андрей.
— Обратно в парк, — отозвался Ярик. — В виварии такого добра навалом, лишние там нафиг не нужны.
— Они же опасные!
— Там у них есть угол, вроде полигона…
Зарецкого прервал тоненький вскрик, едва слышимый среди дождя. Мишка оглянулся: давешняя бегунья, так и не добравшаяся до Управы, панически размахивала руками.
— Что там? — ничего не слышавший Андрюха высунул нос из-под дождевика и принялся вертеть головой.
— Помогите! — жалобно донеслось сквозь шум дождя. — Пожалуйста!
Ярик закатил глаза и раздражённо вздохнул.
— Минутку, ребят, — бросил он и широким шагом направился к попавшей в неведомую беду девушке.
Старов, поколебавшись мгновение, порысил следом. Из серой дождевой мглы вырисовалась сперва болезненно скособочившаяся фигурка, потом искажённое страданием милое личико и, наконец, коварная ливневая решётка, проглотившая едва не до середины длиннющий каблук. Жертва собственной красоты прекратила пищать и растерянно оглядела подоспевших контролёров.
— Не дёргайтесь, — распорядился Ярик, опускаясь на корточки рядом с девушкой. Та ойкнула и послушно замерла. — Болит?
Бедняжка закивала. Ну ещё бы, на таких-то ходулях поди ничего себе не вывихни… Мишка галантно подставил локоть, позволяя красавице опереться. Та благодарно всхлипнула и вцепилась в рукав куртки длинными ноготками.
— Дуй в Управу, скажи, чтоб дежурного медика взбодрили, — велел Старов бестолково крутившемуся рядом Андрюхе и вновь обратился к пострадавшей: — Потерпите чуток…
Девушка охнула и болезненно поморщилась. Ярик со всей осторожностью, на какую был способен, высвободил пострадавшую лодыжку из лаково-чёрного капкана. Саму туфлю, изрядно ободранную, он из решётки выдернул и отставил в сторону.
— Мих, достань зонт, — попросил Зарецкий, придерживая за плечи дрожащую незнакомку. — Опереться на ногу сможете?
Красавица честно попробовала и тут же жалобно пискнула. Старов решительно всучил коллеге свёрнутый зонт. Ярик, хоть и жилистый, вряд ли приспособлен к переноске страдающих девушек на спринтерские дистанции.
— На плечо мне обопритесь, пожалуйста, — попросил Мишка и осторожно подхватил пострадавшую на руки.
Зарецкий безропотно раскрыл над ними зонт. Полсотни метров до крыльца, три бесконечных ступеньки, полированные полы вестибюля… Стараясь не пыхтеть слишком натужно, Мишка добрался до банкеток у ближней стены и бережно опустил свою ношу на сидение. Андрюха уже нёсся к ним, то и дело оглядываясь на спешащего следом встревоженного медика.
— Спасибо! — тихо сказала красавица и смахнула с ресниц влагу — то ли слёзы, то ли дождевую воду.
— Ну что вы, — буркнул Мишка и посторонился, давая медику дорогу.
— В такую погоду лучше гулять в удобной обуви, — заметил Ярик, педантично сворачивая зонт. — Леонид Васильевич, серьёзное что-то?
— Растяжение, я думаю, — пробормотал под нос медик, ощупывая покрасневшую лодыжку. — Где ж вы так?
— Тут… Около Управы… — всхлипнула девушка. У Мишки руки чесались как-нибудь ей помочь, но в лекарском ремесле он разбирался ещё хуже, чем в древних языках. — Ой, больно!
— В медкабинет, — непререкаемым тоном велел Леонид Васильевич. — Молодые люди, поможете?
— Запросто. Девушка, разрешение на однократное применение пространственной магии, пожалуйста, — Ярик дождался, пока пострадавшая согласно пискнет, щёлкнул пальцами и заставил банкетку вместе с пассажиркой приподняться над полом. — Андрюх, уйди с дороги.
Чувствуя себя идиотом, Старов поплёлся следом за коллегой — чёрт его знает, зачем. Медик суетился и раздавал распоряжения, бестолково мельтешил растерявшийся Бармин. Девушка, пугливо застывшая на самоходном диванчике, нервно крутила на пальце невзрачное колечко; должно быть, пыталась отвлечься от боли. Из медкабинета пахнуло спиртом и прохладой; Леонид Васильевич первым шмыгнул в свои весьма просторные владения и завозился у шкафов.
— Всё, ребята, благодарю, — сказал он, не оборачиваясь. — Барышня, постарайтесь поменьше двигаться. Вы здесь работаете?
— Да…
— Кто ваш руководитель?
— Анохина… И Роману Алексеевичу позвоните, пожалуйста…
— Пошли, — Ярик требовательно потрепал коллегу по плечу и напомнил: — Нас там шишиги ждут.
Старов, закрывая за собой дверь, зачем-то заглянул напоследок в медкабинет. Незнакомка смотрела им вслед; поймав Мишкин взгляд, она благодарно улыбнулась и тут же поморщилась: врач всерьёз взялся за дело.
— Я дурак, — сообщил Старов приятелю. Тихо, чтобы не слышал взволнованно щебечущий Андрей. — А ты не мог, что ли, сразу?..
Он неопределённо пошевелил в воздухе пальцами. Ярик в ответ насмешливо хмыкнул.
— Мог. Не стал, — он протянул Мишке мокрый зонт и первым толкнул тяжёлую входную дверь. — Ты-то тоже мог.
— Затупил.
— Ага… Ну-ка сюда посмотри, — Зарецкий пощёлкал пальцами у своего виска, будто сомневался в Мишкиной способности сосредоточиться.
— Да всё со мной нормально, — обиженно проворчал Мишка. Андрюха любознательно косился на коллег, застыв на верхней ступеньке крыльца. — Ты чего, Слав?
— Убеждаюсь в приемлемом состоянии сотрудника перед началом полевой работы, — скучным голосом ответил Ярик.
— И как?
— Сойдёт.
Польза от промозглой погоды всё-таки была: в пустом мокром парке охотиться на беглых шишиг никто не мешал. Одна нагло сидела прямо на гигантской клумбе у входа; при виде контролёров она ощерила острые зеленоватые зубы. Мишка метко сбил её с насиженного места и накрыл сетью, чтобы не дёргалась.
— Забег? — предложил он, поправляя на шее защитную цепочку.
— Опять на отчёт? — зевнул Ярик.
— Нет, давай на смену четырнадцатого, — решил Мишка. — Если проиграешь, махнёмся дежурствами. Хочу Макса с днём рождения поздравить.
— Кто ж тебе мешает? — Зарецкий пожал плечами. — На смену так на смену. Андрюха не участвует.
Бармин не возражал. Он вообще не слишком любил самостоятельно работать на полевых, особенно в таких вот случаях. Нежить успела благополучно разбежаться далеко за пределы радиуса действия надзорского амулета-манка; высвистать её через бирки не вышло, и пришлось глушить дамочек по одной, выслеживая по всему парку. Тем не менее, по прошествии двух часов Андрей записал-таки на свой счёт трёх шишиг, хоть и чуть не заблудился в процессе отлова. Старов всё равно его похвалил.
— Сколько их тут вообще? — уточил Мишка, оглядывая усаженных в ровный ряд когтистых дамочек.
— По отчётам… надзора… двадцать две… штуки, — тяжело дыша, сообщил раскрасневшийся Андрей. Он даже стянул с головы капюшон и мок под дождём, кажется, с удовольствием.
Старов утёр пот со лба и пересчитал слабо светящиеся серебряным, золотистым и лиловым недовольные кульки. Три Андрюхиных, восемь — Зарецкого и целый десяток Мишкиных, считая самую первую и самую наглую. Выходит, смену он выиграл.
— А ну тихо там! — прикрикнул Старов и показал кулак особо ретивой шишиге. Нежить бросила дёргать управскую бирку и зло зашипела. — Сами виноваты. Чего в загоне не сиделось?
— Мы и с-с-сидели, — каркнула одна из пленниц, на редкость упитанная. — Нас-с-с прогнали.
— Кто? — тут же насторожился Старов, осторожно трогая пальцем разогревшуюся цепочку.
Шишиги беспокойно завозились, заставляя нити сетей тревожно переливаться.
— Да кто ш-ш-ш его разберёт…
— Мы таких боимс-с-ся…
— С-с-жечь грозил…
— А вы защ-щ-щиту обещ-щ-щали…
Мишка шикнул на развоевавшуюся нежить. Что б им такое сказать, чтобы не подорвать авторитет Управы? Не ровен час, обидятся, примутся дурить, и вместо неведомого энтузиаста придётся их ликвидировать уже магконтролю. Старов открыл было рот, намереваясь толкнуть суровую речь, когда где-то неподалёку раздался рассерженный визг. Несомненно, последняя шишига только что распрощалась со свободой.
— Гляньте, ребят, какая красотка, — восхищённо предложил вынырнувший из зарослей Ярик. Он держал за шкирку здоровенную, в половину его роста, лохматую шишигу; добыча отчаянно сучила в воздухе длинными суставчатыми конечностями, ругалась последними словами и пыталась доплюнуть до своего пленителя. — Полчаса гонял!
— А-а-ах ты, гадина! — заверещала красотка и попыталась царапнуть державшую её руку. Зарецкий невежливо встряхнул пленницу, вызвав новый поток проклятий на свою голову. — Чтоб тебе с-с-смертью нечистой сдохнуть, с-с-сволочь, чтоб с-с-сгинуть так, чтоб не наш-ш-шли никогда! Погань, дрянь лживая, проклятый во…
— Ну хорош, — Ярик строго глянул на шишигу. Та продолжала разевать рот, однако ни звука из зубастой пасти больше не вылетало. — Последняя, что ли?
— Ага, — Старов довольно хохотнул. — Не складывается у тебя с дамами.
— Не то слово, — Зарецкий широко ухмыльнулся, спеленал добычу сетью и усадил на середину лужайки, подальше от заволновавшихся товарок. — Без меня, стало быть, отмечать будете?
— Нехорошо получается, — огорчился Андрей. — Слава, а давай Костю попросим поменяться? Он же всё равно не пойдёт…
— Не-а, я не самоубийца, — Ярик оглядел результаты трудов и засучил мокрые рукава. — Ну что, девушки, поехали домой?
— Не хотим! — тут же заголосила толстенькая; её поддержали несколько соседок. Отсаженная в сторону красотка вопить не могла, но всем своим видом выражала солидарность. — Не пойдём! Покуда того не прогоните…
— У них там какой-то самозваный контролёр орудует, — пояснил Мишка приятелю, повысив голос. — Говорят, перебить их пытался.
— Ага. Я его видел, — огорошил его Ярик. — Издалека, правда. Мужик в годах, примерно моего роста, седоватый такой. Заметил меня и удрал.
— С концами? — уныло спросил Мишка и получил в ответ кивок. — Блин, как так-то… А это ещё как понимать?
Красотка вдруг гордо выпрямилась, насколько позволяли магические путы, и обвиняюще простёрла когтистую лапу в сторону Зарецкого. Остальные шишиги испуганно притихли и, сколько смогли, отодвинулись подальше от озадаченного Ярика. Похоже, самая большая считалась у них главной и обладала непререкаемым авторитетом.
— Уважаемая, — серьёзно сказал Зарецкий, обращаясь к своей добыче, — вашу личную неприязнь я понимаю, но к инциденту не имею никакого отношения. Хотите, поклянусь?
Шишига испуганно отпрянула. Мишка растерянно поскрёб в затылке.
— Слав, это чего такое?
— Чёрт знает, — коллега выглядел не менее оторопевшим. — Клевета, очевидно. Мне-то на кой ляд из-за шишиг с надзором скандалить?
И верно, пара десятков не слишком опасных лесных обитателей против масштабного разбирательства между отделами — такой себе размен, совсем не в духе рассудительного Зарецкого. Нежить, конечно, врать не способна, но вполне умеет добросовестно заблуждаться или виртуозно хитрить. Подумаешь, лапой она ткнула, мало ли, что там в дохлых мозгах творится?
— А вы не помните, как выглядел… Ой! — Бармин, не договорив, схватился за цепочку.
— Как выглядел нападавший? — подхватил Мишка, правда, без особой надежды. Известное дело, люди для нежити на одно лицо.
Лесные дамочки неуверенно загудели. Ярик задумчиво накручивал на палец мокрую прядь волос. Если нежить с кем-то его перепутала, это говорит лишь о том, что у самозванца с высокой долей вероятности две руки, две ноги и магический дар.
— Шишиги чуют способности? — вполголоса спросил Мишка. — В смысле, если они решили, что ты — это он…
— Ага, я тоже об этом подумал, — кивнул Ярик и, повысив голос, обратился к пленницам: — Ну что, не вспомнили?
— Тот вроде с-с-старый был, — с сомнением протянула толстая шишига и недовольно тронула пульсирующую серебряную нить. — Отпус-с-стите, а?
— Сначала информация, — сурово сказал Мишка. — Что там у вас стряслось?
Красотка встрепенулась всем телом и демонстративно отвернулась. Ну, милая, нечего было нарываться — теперь целый час молчать будешь! Зато хоть понятно, с чего она так на Зарецкого взъелась. В силу недоступности самой уважаемой роль парламентёра окончательно взяла на себя толстушка; она без восторга оглядела притихших соплеменниц и уставилась на Мишку бледными глазами.
— А чаво с-с-стряслось, — проворчала она. — Явился и ну огнём размахивать. Забор наш-ш-ш разломал. Мы и с-с-сбежали.
Несколько шишиг помоложе согласно закивали. Сама невинность, оскорблённая в лучших чувствах. Здоровенная дождевая капля шлёпнулась Мишке на нос, заставив поёжиться; Старов успел уже поостыть после беготни.
— Домой вы в любом случае поедете, — решительно заявил Ярик. — Забор починим, следящие чары поставим. Никто вас тут не тронет. Если снова этого типа увидите, постарайтесь запомнить.
Нежить принялась обречённо переглядываться. С Андрюхой шишиги ещё поспорили бы, но старшие офицеры им не по зубам. Мишка вытащил из кармана телефон — на экран тут же упало несколько крупных капель — и сверился со временем. Из-за непогоды весь день казалось, что уже вечер, а он ещё и не думал наступать.
— Я тут закончу, — Зарецкий поправил ворот вымокшей насквозь лёгкой рубашки. — Подожду, пока чары спадут, побеседую с этой…
— У тебя же выходной, — укоризненно напомнил Мишка. Честно говоря, он рад был бы сгрузить с себя нудные труды, но выходило слишком уж несправедливо.
— А, всё равно делать нечего, — отмахнулся Ярик. — Давайте, ребят, в Управу, чтоб шеф не волновался.
— Куртку хоть возьми, а? — предложил, сдаваясь, Старов, сам промокший до нитки. — Я-то на машине…
— Лучше вон Андрюху чаем напои, — усмехнулся Зарецкий. — Или не чаем, ему же за руль не надо.
Бармин покраснел и залепетал про то, что не употребляет спиртного. Мишка с сомнением оглядел щуплую фигурку в бесформенном дождевике. Парню и впрямь нужно в тепло, не то захворает, с его-то здоровьем…
— Вот что, — постановил Старов. — Ты, Андрюх, сейчас на такси в Управу, греться и докладываться шефу. А я ещё скатаюсь по одному делу, Михалыч просил.
— Прекрасно, — одобрил Ярик. — Ну, по местам! Не одному же тебе спасать прекрасных дам…
Мишка, не удержавшись, приласкал коллегу крепким словцом. Вышло неожиданно зло. Зарецкий выразительно поднял брови, но ничего не сказал. После такого оставалось только ретироваться. Дождь не усиливался, но и стихать не спешил; за мечущимися по стеклу дворниками стелилась сплошная серая мгла. Старов и рад был, что всё внимание отбирала дорога. На коллегу он вызверился зря, хоть тот и язва. Мишка признавал за собой некоторое тугодумство, но сегодня вышло прямо-таки двусмысленно. Или, наоборот, недвусмысленно… Девушка и впрямь симпатичная, даже странно, что до сих пор Старов её нигде не замечал. Впрочем, куда он выбирается из кабинета, если не считать вызовы? Виварий да безопасность; и там, и там красивые девушки в дефиците. А вообще — какая разница! Надо про паразита думать, про неведомого охотника за нежитью, про саму нежить, в конце концов! Мишка сердито крутанул руль, сворачивая в проулок. Сначала к потерпевшей, а потом на место происшествия, или наоборот? Ярик говорит, что люди важнее обстоятельств; Мишка не всегда с ним соглашался, но сейчас, похоже, так оно и есть. Улицу уже сто раз успели убрать, а женщина, может быть, вспомнит что-нибудь интересное.
— Я и не поняла сначала, — дама средних лет, бледная и осунувшаяся, сцепила на колене натруженные пальцы. — Думала, грабитель или… Хотя кому я уже нужна, — она слабо улыбнулась. — Толком и не рассмотрела. Тёмненький вроде, невысокий. Это я потом уже заметила, когда его увозили.
— Увозили? — встрепенулся Мишка. В расписанной цветами чашечке соблазнительно исходил паром горячий чай, однако притрагиваться к нему контролёр не спешил. Сначала работа.
— Ну да, — женщина удивлённо вскинула брови. — Я вашему коллеге уже рассказывала. Паразита какие-то люди забрали, я думала, ваши.
— Кому он мог понадобиться? — пробормотал Старов. Если не правопорядок и не безопасность, то кто? А если коллеги, то какого чёрта было морочить голову Верховскому?
— Я не знаю, — отозвалась потерпевшая, приняв вопрос на свой счёт. — Но подоспели они вовремя, я почти уже сознание потеряла. Вот, больничный взяла, прихожу в себя…
— А как забрали? — не слишком вежливо перебил Мишка. — Ну, в смысле, корочку там предъявили, основание ареста озвучили?
— Нет. Просто скрутили — и в машину. Машина белая, обычная… Номер не рассмотрела.
— Н-да, — глубокомысленно промычал Старов и взлохматил почти высохшие волосы. Ни паразит, ни его таинственные похитители симпатии не вызывали, но хуже всего была правота шефа насчёт соседей по Управе.