— Подъём, — безапелляционно потребовали над ухом.
Макс сердито уткнулся носом в подушку и, кажется, послал возмутителя спокойствия куда подальше. А может, это ему приснилось, потому что эффекта не возымело ровном счётом никакого. Макса бесцеремонно встряхнули за плечо.
— Подъём, сказал! Времени в обрез.
— Иди в задницу, — отчётливо произнёс Некрасов и, прихватив подушку, перебрался поглубже в поролоновые объятия дивана. — У меня смены кончились.
— Тебе шеф не звонил, что ли?
Услышав волшебное слово, Макс мигом стряхнул утренние грёзы и потянулся за телефоном. Три пропущенных от Верховского и пространное сообщение от него же, причём в зашифрованном чате! Ох, пресвятые шишиги, вот достанется-то в понедельник…
— Что-то сдохло? — понуро поинтересовался Макс, пытаясь вчитаться в текст. Часы в углу экрана показывали несусветную рань.
— Нет, но может, — Зарецкий уселся на ближайший стул, на спинке которого громоздилась внушительная куча нестиранного барахла. — За пятнадцать минут соберёшься?
— Куда?
— Навстречу неведомому.
Сонный разум, кое-как разогнав чудовищ, выцепил из послания Верховского несколько важных слов. Макс рассеянно поскрёб лоб над проколотой бровью; шеф определённо затеял что-то интересное, если вздумал среди ночи сдёрнуть с места Ярика, а заодно и некрасовскую скромную персону.
— Тут сказано подчиняться твоим указаниям, — зевнул Макс, вылезая из-под одеяла. — Так что не смею больше саботирова-а-ать…
— Тринадцать минут, — равнодушно напомнил Зарецкий.
— А потом я остаюсь тут?
— А потом ты едешь как есть.
Угроза вышла весомой. Ворча по инерции, Макс дополз до ванной, наскоро ополоснулся и пригладил торчащие в беспорядке волосы. Сумка собралась как-то сама собой: достаточно было выгрести из шкафа всё постиранное и относительно не мятое. Проследив, как Макс застёгивает последнюю молнию, Ярик удовлетворённо кивнул и молча направился к выходу.
— А завтрак? — уныло спросил Макс, не особо надеясь, что ответ его обрадует.
— По дороге. Если повезёт.
— Ты злодей, — простонал Некрасов, щёлкая рычажками переключателей на щитке. Обесточенная квартира сразу приобрела заброшенный вид. — И шеф злодей. Вы сговорились мне жизнь испортить.
Зарецкий выразительно хмыкнул. Под ноги с воем метнулся поджарый соседский кот, то ли загулявший, то ли по рассеянности забытый хозяевами на лестничной клетке. Макс шикнул на него и загремел связкой ключей. Зверюга была чёрная как смоль, без единой светлой шерстинки, и зеленоглазая, как болотная нежить.
— Крепись, дружище, я тоже голодный, — сказал коту Некрасов. — Мы с тобой обязательно переживём это утро.
Зверь коротко мяукнул и куда-то убрался. Макс пожал плечами, отгоняя нехорошие мысли. Кот и кот, делов-то… Каждый день тут ошивается, и ничего.
На улице уже рассвело, но в одной футболке было ещё прохладно. Некрасов зябко поёжился и огляделся в поисках синей «тойоты», однако Ярик решительно зашагал к гигантскому полированному сараю на колёсах. Тоже подозрительно знакомому.
— Это чего, шефа, что ли? — озадаченно спросил Макс, забрасывая сумку в голодную пасть багажника.
— Ага.
— А с твоей что?
— По техническим причинам остаётся тут, — Зарецкий забрался на водительское сидение и включил ближний свет. — Шевелись, время дорого.
— Да кого там доедают-то? — проворчал Некрасов, возясь с ремнём. А шеф ценит комфорт: кожаная обивка, россыпь электроники, по салону гулять можно. Это сколько же лет копить на такую?
Ярик выпад проигнорировал. Проложенный бортовым компьютером маршрут вёл в какую-то случайную точку на Горьковском шоссе. Чего, спрашивается, выпендриваться, если всё равно рано или поздно они куда-нибудь приедут? Некрасов в очередной раз широко зевнул. Кресло вполне удобное, может, удастся немножко доспать по дороге…
— Сколько ехать? — поинтересовался он, тоскливо оглядывая проплывающий мимо знакомый двор.
— Часа три-четыре.
Макс нагло потянул влево карту на навигаторе, прикидывая, куда за такое время можно добраться по Горьковскому. Ярик сердито на него рявкнул и вернул картинку на место. На пальце у Зарецкого красовался грубоватой работы золотой перстень с квадратным чёрным камнем. Известное, однако, колечко! Макс подозрительно покосился на коллегу.
— С удачей заигрываем?
— Точно. Чтобы без пробок из Москвы выскочить.
— А серьёзно?
— А я серьёзно.
Ой, подумаешь, какие мы скрытные… Повозившись с малопонятными рычагами, Макс нашёл наконец нужный и до упора откинул кресло назад. Ехать чёрт-те куда, чёрт-те зачем — так уж с комфортом. Слабенькое, конечно, утешение. Все планы на выходные — коту под хвост. Звонить теперь инструктору, отменять уроки вождения… И перед Ирой извиняться, что встретиться не выйдет. Хотя она после всех приключений будет, небось, отлёживаться дома весь выторгованный у Анохиной отпуск. И правильно: после близкого знакомства с нежитью самое лучшее, что можно придумать — это покой и отдых. Макс потянулся было за телефоном, но передумал. Время только-только подбирается к шести утра; нормальные люди спят ещё, а не летят на всех парах на выезд из Москвы. Если дачников не считать, конечно.
Некрасов клевал носом до самой кольцевой, а потом, оценив неторопливо расползающуюся по карте красноту, с чистой совестью провалился в сон. Пару раз его будило то резкое движение, то пролетающая мимо машина с мигалкой; потом цивилизация закончилась, дорогу обступили лысоватые сосняки, и дремать уже ничто не мешало. Макс добросовестно продрых до тех пор, пока шефский внедорожник не перестал фырчать двигателем, оставив Некрасова в неуютной тишине.
— Конечная? — спросил Макс, оценивая открывающийся из окон вид.
Перед лобовым стеклом высился безыскусный шиферный забор, начинавшийся из ниоткуда и уходивший в никуда. В правое окно виднелась крошечная привокзальная площадь, живо напомнившая Максу о временах, когда до Москвы он добирался электричками, иногда удирая по таким вот полустаночкам от грозных железнодорожных контролёров. Кто, интересно, додумался именовать одним и тем же словом танковых тётушек с кассовыми терминалами наперевес и сотрудников одного из элитных подразделений Управы?
— Промежуточная, — Зарецкий отстегнул ремень и потянулся в кресле. Устал, поди. Время — десятый час; это же с ума сойти столько за рулём сидеть… — У тебя есть шанс позавтракать.
— Ура, — без особого энтузиазма буркнул Макс, шаря по карманам в поисках сигарет. — Я на вокзалах чебуреки не ем.
— А тебе никто и не предлагает. Мы вон туда.
Некрасов покосился в указанном направлении. Через улицу от них пестрел незнакомыми вывесками не то карликовый торговый центр, не то павильон-переросток. Судя по тому, что некоторые из редких прохожих нет-нет да соблазнялись зайти внутрь, в здании что-то даже функционировало.
— А что там?
— Судя по всему, продуктовый, кое-какие промтовары и забегаловка, — сообщил Ярик, сверившись с телефоном. Аппарат у него, кажется, новый; на прежнем, пострадавшем в пору зимних дежурств, через весь экран тянулась ветвистая трещина. — Хочешь — скажи, чего тебе купить, и сиди тут.
— Не-а, я желаю осмотр достопримечательностей, — Макс первым вылез из машины и всласть потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Где мы хоть?
— Тебе интернет отключили или что? — сварливо поинтересовался Зарецкий, тоже выбираясь на свежий воздух. Машина угрожающе щёлкнула дверными замками.
Макс послушно полез в телефон, но никакой значимой информации оттуда не почерпнул. Полустанок звался в честь какого-то там километра чёрт знает в какую сторону, чёрт знает от какой отправной точки. Имя прилипшего к нему не то городка, не то посёлка ничего Максу не говорило. В глобальном смысле они очутились где-то во Владимирской области, в локальном — в тесном продуктовом магазинчике с видавшими виды прилавками и скучающей над лотком с булочками продавщицей. Некрасов по привычке располагающе улыбнулся; дама не оценила и угрожающе подвинулась поближе к допотопному кассовому аппарату. Предоставив Зарецкому распоряжаться закупками, Макс отошёл к дальней витрине.
— На шоколадки не засматривайся, — насмешливо хмыкнул Ярик.
— А тут больше не на что смотреть, — заявил в ответ Макс и тут же прикусил язык: продавщице замечание явно не понравилось. — Где, говоришь, забегаловка?
— Через одну дверь, — Зарецкий, подумав, протянул ему ключи от машины. — Иди, не жди меня.
На гордое звание кафешки заведеньице не тянуло. Так, местный фастфуд, не слишком далеко ушедший от вокзальных чебуреков. Придирчиво принюхавшись к запаху несвежего фритюрного масла, Макс выбрал пару безопасных на вид слоек и затребовал стакан кофе. Сидячих мест здесь не предусмотрели — только круглые столики на высоких ногах, так что завтракать Некрасов побрёл в машину.
У полустанка набирала ход электричка. Немногочисленные сошедшие пассажиры, гружёные кто сумками, кто рассадой, деловито расползались по площадушке: к теснящимся вдоль платформы ларькам, к приземистому зданию станции, к автобусной остановке. На последней уже назревал скандал: две агрессивные дамы дачного вида что-то не поделили и теперь оглашали округу неблагозвучными криками. Молоденькая девушка, занятая изучением расписания, пугливо оглянулась на спорщиц и отодвинулась от них подальше. Макс несколько раз моргнул, размышляя, стоит ли начинать подозревать у себя галлюцинации. По всему выходило, что нет: у столба с обшарпанным информационным щитом, задрав голову и щуря глаза против утреннего солнца, стояла Ира. Некрасов хлебнул паршивенького кофе и направился разбираться.
— Какие люди, и без охраны! — воскликнул он, на всякий случай улыбаясь от уха до уха. — Привет, Ириш!
Она испуганно обернулась, словно вместо Макса ожидала увидеть, как минимум, оголодавшего упыря. Некрасов остановился в паре шагов, давая как следует себя рассмотреть. Вряд ли для Иры встреча вышла менее неожиданной.
— А… Макс… Ты что тут делаешь? — недоумённо спросила девушка, оглядывая его помятую рубашку и завёрнутые в пакетик слойки.
— Могу вернуть вопрос, — ухмыльнулся Макс. Не говорить же, что он сам не особо в курсе, что забыл в здешней глубинке! — Тебе вообще-то полагается отдыхать и радоваться жизни.
— Я и еду отдыхать, — Ира неуверенно улыбнулась и продемонстрировала небольшую туго набитую сумку. — К бабушке. Она тут живёт недалеко… Не очень далеко.
— О как, — Макс озадаченно вскинул брови. — А мы по служебным надобностям.
— Понятно.
И всё, никакого любопытства. Привыкла уже ко всеобщей привычке всё засекретить для пущей важности. Вот бы ещё сам Макс что-нибудь знал!
— Автобус ждёшь? — просто так, чтобы что-нибудь спросить, поинтересовался Некрасов. Что ещё, чёрт возьми, можно делать на автобусной остановке?
— Да, — Ира кивнула на щит с расписанием. — Ещё долго, похоже, ждать. Следующий в четыре.
— Ужас какой, — искренне возмутился Макс. Шесть часов торчать тут на жаре! — Слушай, это не дело. Подержи кофе, пожалуйста… Пить не советую, гадость редкостная.
Освободившейся рукой Некрасов вытащил из кармана телефон и проворно пролистал список контактов. Аппарат крепко задумался, посылая сигналы во вселенную, а потом сообщил, что абонент временно недоступен.
— А, ладно, сам сейчас вылезет, — решил Макс, прослушав ещё разок механический голос информатора. — Пошли к машине. Ярик, конечно, злодей, но даму в беде не бросит.
— В смысле?..
— В смысле, подвезём, куда надо. Всё лучше, чем тут на солнышке поджариваться.
Сказал — и задумался запоздало: а вдруг до Ириного пункта назначения пилить ещё два часа в направлении, противоположном их неведомой цели? Неловко получится, если Зарецкий наотрез откажется подвозить Иру. Конечно, с Макса тут взятки гладки; вот был бы он сам за рулём, тогда другое дело… Рисуясь, Некрасов с шиком щёлкнул брелоком и широким жестом указал на багажник.
— Кидай сумку, — распорядился он, зорко оглядывая округу. — О! Опаздываете, гражданин водитель!
Подошедший Зарецкий пасмурно на него зыркнул и перевёл хмурый взгляд на Иру. Той явно стало не по себе, так что Макс поспешил вызвать огонь на себя.
— Представляешь, какая встреча! — жизнерадостно воскликнул он прежде, чем кто-нибудь другой успел открыть рот. — Ира едет к родным, а ближайший автобус только через шесть часов. Подвезём по дружбе, а?
— Если не по дороге, то не надо, — быстро вставила Ира, хватаясь за ремень уже устроенной в багажнике сумки. — Мне в Ягодное.
— Вполне по дороге, — любезно сообщил Ярик, даже не потрудившись свериться с навигатором. — Как самочувствие?
— Хорошо, — очень серьёзно сказала Ира и добавила: — Спасибо.
Зарецкий молча кивнул. Макс, довольный, что обошлось почти без неловкостей, побежал открывать Ире дверь. Прежде чем залезть внутрь, девушка отряхнула кроссовки; Некрасова запоздало укусила совесть. Под его креслом коврик был устлан тонким слоем пыли.
— Даю последний шанс вспомнить о забытой зубной щётке, — категорично заявил Ярик, включая бортовую электронику. — Все последующие попытки проситься в магазин буду расценивать как нытьё.
— Зубную щётку я взял, — с достоинством поведал Некрасов. — А ныть всё равно буду, так какая тогда разница?
Выпетляв из лабиринтов малоэтажной застройки, дорога нырнула в поля. Ира сидела странно тихая; то ли масштабы начальственного авто поразили до глубины души, то ли смущало присутствие угрюмого Зарецкого. Макс, подумав, взял развлечение дамы на себя; на его бессмысленную болтовню она изредка что-нибудь отвечала или хотя бы натянуто хихикала. Когда Ярик свернул с более-менее приличной асфальтовой дороги на каменистую грунтовку, Ира ойкнула и принялась просить её высадить.
— Я дальше сама дойду, — словно оправдываясь, пояснила она. — Здесь такая дорога кошмарная, ещё повредите что-нибудь…
— Всё в порядке, — Зарецкий виртуозно объехал сразу две коварные ямы и ненадолго выровнял руль. — Думаю, эта машина и не по таким буеракам каталась.
— Столько возни из-за меня, — понуро пробормотала Ира.
— Почему из-за тебя? — Ярик галантно уступил дорогу нервно чихающей старенькой «ниве», которая ковыляла по каким-то своим делам им навстречу. — Нам в те же края.
— О! — Макс воодушевлённо обернулся к Ире. — Это же отлично! В свободное время будешь показывать мне окрестности, а?
— Да какие тут окрестности, лес один…
— И какое тут свободное время? — в тон ей подхватил Зарецкий. — Работать едем, а не развлекаться.
— Это ты за себя говори.
Деревенька оказалась крохотная, в одну улицу, протянувшуюся почти что до самой кромки мрачноватого лесного массива. Роскошных коттеджей здесь не наблюдалось; утопающие в зелени одноэтажные домики, где опрятные, где потрёпанные, а где и вовсе заброшенные, липли к дороге, кокетливо прикрываясь разномастными заборами. Ира попросилась на выход возле седьмого или восьмого вдоль левой стороны, с нарядными резными ставнями и скрюченной старой вишней у самой калитки. Макс на всякий случай запомнил.
— Спасибо! — Ира впервые, наверное, за последние дни улыбнулась искренне. Ветерок трепал ей выбившиеся из причёски светлые прядки.
— Пожалуйста, — Зарецкий вытащил из-под свалившегося Максова рюкзака её сумку и закрыл багажник. — Мы, скорее всего, остановимся в тридцать восьмом доме. Обращайся, если что.
Макс не без труда разглядел в буйной листве номерную табличку: пятнадцать. Порядочно получается до их гипотетического пристанища! Ну, не беда, ради приятного общества можно и побегать туда-сюда по деревне. Ира ещё раз их поблагодарила, наотрез отказалась от Максова предложения донести сумку до крыльца и едва ли не вприпрыжку припустила к калитке. А жаль, неплохо бы и с бабушкой сразу познакомиться — так, на всякий случай…
— А в чём прикол тридцать восьмого дома? — поинтересовался Некрасов, вновь забираясь на порядком надоевшее пассажирское сидение.
— В том, что гостиниц тут не наблюдается, — фыркнул Ярик.
— Там хоть удобства есть? Кухня? Ванная? Туалет?
— Шведский стол и спа.
— Это значит — подножный корм и душ на улице, — удручённо перевёл Макс.
Зарецкий оставил это без комментариев. Домик, к которому он свернул, выглядел и впрямь не блестяще: потемневшая от времени некрашеная обшивка, бурьян по самые окна, гуляющий волной реденький забор. На рокот мотора откуда-то из зарослей осота вышел коренастый дедок; он подслеповато щурил тёмные глаза, был одет, несмотря на жару, в дублёный кожаный жилет поверх клетчатой рубашки и опирался на явно самодельную клюку. Появление у дома шикарной машины с московскими номерами ничуть его не смутило.
— День добрый, — Ярик первым протянул деду руку; тот, подумав, пожал. — Офицер Ярослав Зарецкий, офицер Максим Некрасов. Мы от Верховского, он должен был вам позвонить.
— Звонил, а как же ж, — проскрипел домохозяин. Макс, подумав, тоже решил поздороваться; пожатие у старика оказалось крепкое, на зависть иным молодым. — Как там Санька-то? Всё на лешаков бирки вешает?
— Нет, — Зарецкий сдержанно усмехнулся. — Московским магконтролем руководит. Мы, собственно, по его поручению.
— Небось гиблые места наши изучать, — дед пытливо прищурился. — Ваши сюда только за этим и ездят. Ты давай, машину-то загоняй, побалакать — оно всегда успеется.
Макс помог раскрыть низенькие воротца, неохотно поворачивающиеся на ржавых петлях. Приминая колёсами сорняки, мордатый внедорожник аккуратно вкатился во двор; двигатель устало вздохнул, прежде чем умолкнуть. Дед зорко за всем этим наблюдал; должно быть, волновался, что Ярик ненароком погубит какой-нибудь редкий сорт крапивы. Макс тем временем украдкой изучал обстановку. Душ на улице действительно присутствовал — дощатая будка с выкрашенной чёрным бочкой на крыше. В другой стороне — видимо, с учётом розы ветров — громоздился того же толка сортир. Насчёт внутренности самого дома Некрасов тоже решил не обольщаться. Да уж, удружил шеф так удружил… Зато, если дед не врёт и тут правда есть какие-то гиблые места, командировка обещает быть более чем интересной.
— Как его зовут? — шёпотом спросил Макс, косясь на согбенную спину ковылявшего впереди деда.
— Семён Васильевич Щукин, — так же тихо ответил Ярик. — Если верить шефу, колдун пятой категории. Почти единственный в округе из наших.
— О, блин, — озадаченно протянул Макс. — Понятно тогда.
Что ж, если выбора особо нет, то и расстраиваться нечего. С великой осторожностью миновав скрипучие ступени крыльца и предусмотрительно пригнувшись в дверях, Некрасов отважно вступил во владения колдуна пятой категории. Изнутри дома ремесло хозяина было заметнее: под потолком висели на верёвках пучки сушёных трав, на кухонном столе лежало брошенное рукоделие — дед что-то вырезал из дерева. Такой себе материал для чар, но где ж тут добудешь не то что серебро — хоть железку какую ненужную?
— В дальней комнате будете, — сообщил Семён Васильевич. — Там места побольше. Кухарить я не мастак, тут уж сами. Какая посуда есть — всю брать можно. В розетки много всего сразу не включать. Вот эта не работает, — он указал узловатым пальцем на соблазнительно удобное пластиковое рыльце, торчащее из стены прямо над низеньким столиком. — По чести сказать, у меня тут много чего не работает. Я раньше чинил помаленьку, а теперь глаза не те…
— Разберёмся, — Ярик задумчиво потрогал стену рядом с мёртвой розеткой и выглянул в единственное окно. — Сад у вас какой… просторный.
— Беда, — Семён Васильевич поморщился и махнул рукой. — Уж и не пытаюсь в порядок привесть. Спомог бы кто хоть траву покосить, а так — дело гиблое.
— Понятно, — Зарецкий вытащил из нагрудного кармана бумажник и извлёк оттуда несколько пятитысячных купюр. — Давайте-ка мы сразу заплатим. Во избежание эксцессов.
— Куда ж мне столько? — буркнул старик, недоверчиво глядя на розовые бумажки. Макса мучил тот же вопрос: куда столько за этот, с позволения сказать, чуланчик?
— Заранее закладываю моральный ущерб.
Некрасов не был уверен, что дед понял шутку, но деньги Щукин, поколебавшись, забрал. Интересно, сильно он обидится, если попроситься спать на заднем сидении машины?.. Одна радость — трепаться о рабочих делах можно свободно, не опасаясь, что наболтаешь на седьмую статью. Если, конечно, они не влезут во что-нибудь страшно секретное; а они обязательно, всенепременно влезут…
— Отвёртку не одолжите? — ни с того ни с сего осведомился Ярик и в ответ на изумлённый взгляд деда пояснил: — Розетку посмотреть хочу. Тяжело без электричества.
Щукин отвёртку принёс и даже согласился на время обесточить дом. Макс понаблюдал за тем, как коллега развинчивает пластиковую коробочку, заскучал и принялся от нечего делать возиться с намертво залитым краской шпингалетом на форточке.
— Инструкции-то будут? — поинтересовался он, отковыривая засохший пласт побелки. — Что мы тут забыли?
— Тебе сказали уже — экскурсии по гиблым местам, — хмыкнул Ярик.
— О, ну хоть это обнадёживает. Когда выдвинемся?
— Завтра вечерком сходим, — обрадовал Зарецкий. — Что касается инструкций… С магией поосторожнее. Здесь в радиусе десяти километров будет сбоить всё, что сложнее элементарщины.
— Вот засада…
— По-моему, отличное упражнение на концентрацию. Итак, бездумно магию не применять, языком не трепать, местным жителям не докучать, к разлому близко не лезть, — Ярик на миг задумался и прибавил: — И вообще вперёд меня никуда не лезть. Увидишь что-то подозрительное — зови сразу.
— Ты начальник — я дурак, — покладисто согласился Макс. — А исследования в чём заключаются?
— На месте расскажу, — Зарецкий вперился хмурым взглядом в развороченные кишки несчастной розетки. — Вот же чёрт, а у меня с собой ничего подходящего нет…
— Всё плохо?
— Достаточно паршиво, — он задумчиво тронул торчащий из стены проводок. — Ладно. Сегодня-завтра гуляем по лесам и осваиваемся, а в понедельник куда-нибудь съездим за электрикой. И не только, я так чувствую…
— Во Владимир? — воодушевился Макс. — С ночёвкой! И с культурной программой. Должна быть в командировке культурная программа?
— Никаких ночёвок, — отрезал Зарецкий. — Насчёт Владимира подумаем. Смотря в каком состоянии здешний садовый инвентарь.
Макс закатил глаза.
— Только не говори, что собрался этому хрычу огород облагораживать!
— Почему нет? Помогать надо людям, — Ярик отложил отвёртку, пересёк комнатушку и без видимых усилий открыл окно. — Особенно если начальство с ними в дружбе.
Довод звучал резонно, но перспектива физических упражнений на свежем воздухе от этого приятнее не становилась. Макс сдержал горестный вздох и попытался сконцентрироваться на хорошем. Они увидят самый настоящий разлом! И даже, наверное, подойдут близко. То-то Ксюха обзавидуется…
Впрочем, зная Зарецкого, можно предположить, что завидовать в итоге окажется нечему.