— Наша Оксана считает, что зло должно быть наказано, — угрожающе произнёс шеф. Опершись на стол кончиками пальцев, он ненавязчиво навис над Максом; прохладная улыбка не предвещала ничего хорошего. — А вы, молодой человек, напакостили настолько солидно, что впору подозревать диверсию.
Ксюша, учуяв намечающуюся головомойку, высунулась из-за начальничьей спины и навострила уши. Лицо у неё было виноватое: наверняка не хотела, чтобы Максу досталось всерьёз, но тут уж как вышло. Ира, бедненькая, вовсе не поднимала головы от монитора; глаза небось на мокром месте, а держится. Хотя Верховский и не по её душу явился…
— Не специально я, — искренне выпалил Макс. — Я же больше всех и пострадал!
— Больше всех пострадал рабочий процесс, — ласково поправил шеф. Не в бешенстве, но порядком рассержен. — Скажи на милость, когда твои коллеги вернутся и смогут заняться моими поручениями?
— Да всё равно бы пришлось разбирать эту кучу! — воззвал к здравому смыслу Макс. — Часом раньше, часом позже…
— Верно, пришлось бы, — легко согласился Верховский. — И я бы учёл это утром при раздаче указаний. Видишь ли, я не люблю, когда работа превращается в аврал без достойных на то причин. Безалаберность младших офицеров к таковым не относится.
Оксана сочувственно хлопала ресницами, но хранила молчание. Боится попасть под раздачу. Интересно, шеф уже в курсе, как она лопухнулась с этим дедом?
— Ну всё, всё, я виноват, — проворчал Макс, вперив взгляд в наполовину разобранные прошения. — Депремируете меня на полгода вперёд?
— О нет, я уже учёл чрезмерное человеколюбие некоторых товарищей, — заявил начальник. С таким же видом, должно быть, крокодил поедает незадачливую жертву. Очень вежливый крокодил. — Обычно за подобное я отправляю на недельку в поля, но вчерашний вечер показал, что выпускать тебя к нежити без намордника ещё рановато. Хорошо, что коллеги из правопорядка как раз передали нам идеальное дело — никакой нежити, никаких паразитов, самое то для подающих надежды сотрудников…
Макс не удержался — закатил глаза. Звучало угрожающе скучно. Один раз его уже отправляли вместе с надзором переселять лешаков из приговорённой к вырубке подмосковной рощицы, но Верховский, похоже, нашёл что-то ещё более невыносимое — даже без вездесущей нежити…
— Что я должен делать? — уныло спросил Макс. — Искать в Ленинке все упоминания о магии?
— Я смотрю, не теряешь надежды легко отделаться, — Верховский хмыкнул откровенно насмешливо. — Нет, молодой человек. Помимо терпения, мы будем воспитывать в вас ответственность и здравомыслие. Открой-ка список задач…
Макс повиновался и едва не застонал при виде верхнего заголовка. Меньше, чем унылые подмосковные лешаки, его привлекали только минусы, а из всех минусячьих дел нет ничего тягомотнее всякой оккультной чепухи. Сколько их, этих лезущих куда не надо чудиков, которыми без зазрения совести пользуются потом нечистые на руку одарённые граждане…
— Почему безопасность этим не занимается? — безнадёжно вопросил Макс, пробежав по диагонали текст заявки.
— Потому что это дело контроля, — терпеливо, как умственно отсталому, пояснил начальник. — Впрочем, если хочешь, можешь обратиться к коллегам за помощью. Уверен, они не откажут.
На этом шеф счёл разговор оконченным и, не проронив больше ни слова, удалился в логово. Ксюша тут же выбралась из-за стола и перебежала проход, чтобы взглянуть на Максовы несчастья. Тёмные бровки сосредоточенно сошлись к переносице.
— А, придурочные эти… Я всё думала, кому их отдадут, — Оксанка виновато улыбнулась. — Ну, тут дел-то на пару недель. Сходишь к ним туда, прощупаешь главных и готово.
— Почему мы на любую ерунду обязаны реагировать? — Макс горестно задрал голову к фальшпотолку. — Хотят люди фигнёй страдать — ну и пусть страдают…
— А вдруг там реально гнездо нелегалов? — Ксюша улыбнулась не то ободряюще, не то с издёвкой. — Накроешь банду, спасёшь несчастных минусов… А там — премия, лучший сотрудник, повышение. Верховский лично сдаст тебе пост и торжественно уйдёт на пенсию.
— Иди ты, — беззлобно огрызнулся Макс. — Сто пудов обычные сектанты. Дольше отчёт писать, чем возиться.
За указаниями надо было идти в правопорядок, который и сбагрил контролю это дело. Впрочем, Макс рассудил, что задача не из тех, которые следует бежать исполнять немедленно: за пару лишних часов несчастная горстка фанатиков никуда не денется, а если всё-таки денется — туда им и дорога. Вот визы — другое дело: люди ведь ждут, предвкушают кто отпуск, кто встречу с роднёй, кто командировку… Правда, проверка картотеки от этого осознания веселее не стала. Поиск — чисто — резолюция, поиск — чисто — резолюция… Попался только один тип, у которого в досье стояла красная пометка. Его Макс завернул с садистским удовольствием, прижав палец к печати напротив надписи «Отказано» и полюбовавшись синеватым свечением.
— Всё, Ксюх, готово, — торжественно произнёс Некрасов, собирая бумаги в стопку.
— Давай сюда, — Тимофеева по-кошачьи изящно перегнулась через стол, протянула руку и выхватила у Макса результаты трудов. — Что тут у тебя?.. Ого, отказ?
— Ага, безопасникам чего-то не угодил, — Макс всласть потянулся, распрямляя измученную бюрократической повинностью спину. — Пошли на обед, а?
— Не, я попозже, — Ксюша сложила вместе отработанные бумаги. — Дел как-то дофига… Не вовремя это всё, конечно, — она выразительно покосилась на Иру и вздохнула. — Хорошо, когда люди внимательные.
Бедная ромашка, разумеется, не ответила. И чего Ксюха на неё взъелась? Устраивает репетицию перед приездом Костика или просто настроение плохое? Педантично постучав собранной стопкой о стол, Оксанка положила бумаги перед Ирой, заставив ту вздрогнуть и поднять взгляд.
— Результаты рассмотрения нужно ввести в систему, — менторским тоном заявила Тимофеева. — Затем отнесёшь это в канцелярию к Анохиной. И на обратном пути забери всё из нашего ящика — я так чувствую, там уже хватает…
Не говоря ни слова, Ира кивнула и притянула к себе визовые бланки. Она уже отвернулась было к компьютеру, однако Оксанка не отстала.
— Это надо сделать сейчас, — с нажимом сказала Тимофеева. — Канцелярия ждёт бумаги.
— Я ещё с нежитью не закончила, — тихонько возразила Ира.
— Нежить подождёт. Парни только к вечеру вернутся.
— Хорошо…
Надо бы её подбодрить, только как? Ляпнешь что-то не то — чего доброго, разревётся, и тогда точно все труды впустую. Но и сидеть и смотреть на неё, несчастную, невыносимо. Поколебавшись, Макс принял соломоново решение: выудил из кармана куртки початую пачку сигарет и отправился на перекур. Путь был неблизкий; пробираться на единственный открытый балкон приходилось через вотчину исследователей, деливших этаж с контролем. У тех, как всегда, царила весёлая неразбериха. Носились туда-сюда встрёпанные люди в белых халатах, вспыхивали на ходу заумные разговоры, из напоённой научным духом атмосферы выкристаллизовывались потихоньку будущие великие открытия. Макс поздоровался с парочкой знакомых очкастых физиономий, пробрался сквозь кипящее идеями варево к балконной двери и вдохнул наконец свежий воздух, густо перемешанный с сигаретным дымом. Что ни говори, а наука — тоже дело нервное.
На балконе обретался одинокий белый халат. Услышав щелчок замка, бедолага подскочил на месте, едва не выронил сигарету и беззлобно выругался сквозь зубы.
— И тебе, Олежа, доброго дня, — Макс приветливо улыбнулся. — Чего нервный такой?
— Да пошёл ты, — тонким от напряжения голосом отозвался Олег. — Я думал, шеф по мою душу…
— Если это не мой шеф, твоей душе ничего не угрожает, — успокоил приятеля Макс. Он оперся локтями на холодные стальные перила — на всякий случай подальше от дёрганого лаборанта — и не без шика поджёг сигарету прикосновением пальца. — Что там у вас? Опять чей-нибудь яд в канализацию слили?
— Типун тебе на язык, — сумрачно пожелал Олег. Плотный белый дым от его окурка неприятно напомнил о туманницах. — Да вроде ничего страшного, партию материала где-то прогадили… Но у шефа прям башню снесло.
— Что за материалы? — сочувственно поинтересовался Макс. Всегда отрадно слышать, что не только у тебя проблемы.
— Да фигня, очередная генетика ежегодная, — Олег поморщился и с силой раздавил прогоревший до самого фильтра бычок о донышко пепельницы. — Придётся заново кровь собирать. Неудобно перед людьми…
— А что за люди?
— Случайные какие-то. Это ж двойные слепые, кто получил повестку — тот и сдал…
Макс понимающе кивнул и с наслаждением затянулся. Олег отчаянно щёлкал зажигалкой, тщетно пытаясь запалить на ветру новую сигарету. Тяжело колдунам без элементарной магии…
— А у вас чего нового? — уже спокойнее спросил лаборант, совладав наконец с обеими стихиями.
— Авралим, как всегда, — Макс пожал плечами и небрежным движением стряхнул пепел. — Вчера вот туманниц по лесам ловили.
— Офигеть, — буркнул Олег слегка завистливо.
— Нежить аномально активничает, — с умным видом сообщил Макс, припомнив Мишкины рассуждения. — По календарям-то рановато ей ещё.
— Мы что, опять в расчётах накосячили? — тут же вскинулся Олег.
— Нет. Ну, Ярик говорит, что нет…
— А-а-а. Не пугай так.
Ну конечно, им-то что? Посчитали, отдали — и дело с концом, а с различиями между расчётом и реальностью пусть контроль разбирается. Макс вздохнул и постучал пальцем по сигарете, отправляя в полёт седые пылинки. Надо в следующий раз напроситься со старшими на заявки по нежити. В Подмосковье, в метро, да хоть на Химкинское водохранилище русалок считать — всяко полезнее, чем выводить на чистую воду всяких эзотериков, чтоб им пусто было!
— Олеж, — задумчиво произнёс Макс, вдыхая терпкий дым, — что наука думает о богах?
Лаборант встрепенулся; в измученных монографиями глазах зажёгся профессиональный интерес.
— О каких?
— О всяких. Люди их предостаточно понапридумывали.
— Если ты о том, что одарённых принимали за высших существ, то это сплошь и рядом, — воодушевлённо зачастил Олег. — Куда ни плюнь, везде упоминаются колдуны, волхвы, шаманы, хотя точности в терминологии ждать, конечно, не приходится. Есть такая гипотеза, что так называемые пророки владели каким-то особым видом магии, позволяющим влиять на чужое сознание, но это не доказано, и потом…
— Ой, не надо мне свою диссертацию пересказывать, — Макс поморщился, выбрасывая из головы словесный сор. — Ты мне скажи, есть там кто-нибудь или нет?
Тлеющий кончик сигареты обвёл клок серого неба, низко нависшего над Москвой. Олег неодобрительно проследил за жестом и потёр кончик носа, ненароком сбив набок очки.
— Ну, тогда уж не «там», — обиженно буркнул лаборант.
— А где?
— Нигде. Макс, не можешь в философию, вот и не лезь! — Олег надменно сверкнул очками. — Узнать принципиально невозможно, а верить — это пожалуйста, выбирай, что хочешь. Я лично сомневаюсь, что существует мегамозг, способный управлять всей нашей реальностью. Попробуй вон хоть лабораторией поруководи — на второй день взвоешь, а тут целый мир…
Тираду прервала высокая противная трель. Олег от души выругался, выудил из кармана гневно вибрирующий телефон и удалился стремительным шагом, гавкая в трубку агрессивные оправдания. Докуривать пришлось в одиночестве. Помнится, едва устроившись в контроль, Макс не на шутку удивился, что из всего отдела, кроме него, сигаретами балуется один только Костик; работа-то более чем нервная. Но с Костиком больше пяти минут не проговоришь без вреда для психики, а сходить в курилку за компанию, ради болтовни, соглашался лишь покладистый Андрюха. Обоих унесло на неделю в Западную Сибирь, и остались только настроенные на свою волну научники. Интересные, конечно, ребята; пользы б от них побольше — цены бы не было.
Правопорядок оставил-таки Макса без обеда. Отправить офицера контроля, хоть и младшего, мариноваться в ожидании аудиенции юристы, конечно, не посмели, но это оказался тот случай, когда чрезмерное внимание хуже пренебрежения. Молоденькая сотрудница прямо-таки завалила Некрасова подробностями, нужными и не очень, вдобавок то и дело отвлекаясь на какую-нибудь ерунду. Макс поначалу кропотливо записывал, потом бросил и просто слушал с каменным лицом, готовясь в финале разговора коварно попросить прислать всё это письмом. Ему и нужно-то было только узнать, как выйти на подозрительную организацию, а всё остальное или вскроется по ходу дела, или вообще не понадобится. Впрочем, у юристки милое личико и точёная фигурка, так что потраченное время совсем уж неприятным не назовёшь. Позвать, что ли, прогуляться после работы? Только с условием, что она всю дорогу будет молчать…
Как-то само собой получилось, что Макс так и пробегал по всей Управе до вечера по текущим делам и старым долгам. Когда он, голодный и порядком уставший, вернулся наконец в отдел, часы показывали половину восьмого. Ксюши уже не было, зато Ира до сих пор сидела над аккуратно разложенными бумагами — очевидно, из свеженькой партии внешней корреспонденции. Макс сочувственно покачал головой.
— Домой пора, — провозгласил он. — Причём уже полтора часа как.
Ира испуганно вскинула голову и тут же вновь опустила взгляд к залежам макулатуры.
— Я ещё не закончила, — тихо-тихо сказала она.
— Ну и что? Работа — она никогда не кончается, — вздохнул Макс. — Давай, не сиди долго. Пойду я, а то умру от голода и ничего великого не совершу.
— Пока, — прошелестела Ира, уткнувшись взглядом в клавиатуру.
На почти пустой парковке обнаружился донельзя довольный собой Старов. Он стоял, опершись на капот забрызганного грязью «ниссана», и с упоением листал что-то в телефоне. Наверняка отмечал выполненные заявки.
— Мир спасён в заданные сроки, — сообщил Мишка, завидев Макса. — Что тут?
— Да всё как всегда, — Некрасов пожал плечами и поправил лямку рюкзака. Напроситься, что ли, чтобы подвезли до дома? Вон какие тучи ходят, того и гляди ливанёт… — Делища, голову поднять некогда. Мне всучили какую-то секту на разгон.
— А-а-а. Ну, смотри там, не уверуй во что-нибудь, — хмыкнул Старов и спрятал телефон в карман. — О, явился признавать поражение!
Знакомая синяя «тойота» неторопливо миновала поднятый шлагбаум и, лихо развернувшись, влезла задом на соседнее парковочное место. Мишка приветствовал Ярика широкой ухмылкой; тот, однако, раздосадованным не выглядел — скорее, озадаченным. Должно быть, раздумывал над содержимым отчёта.
— Не повезло, — заявил Старов, протягивая руку. — Что, сложные заявки попались?
— Нет, последнюю два часа назад закрыл, — сообщил Зарецкий. Радость стремительно сползла с Мишкиного лица. — Я на вчерашнюю поляну ездил.
— И что там? — жадно спросил Старов, мигом позабыв про спор. Ишь, хитрый какой! Ну ничего, справедливость восторжествует.
— Да ничего особенного, — задумчиво ответил Ярик. Он рассеянно крутил в пальцах ключи от машины — верный знак, что всерьёз над чем-то мозгует. — Ручьёв действительно много. Подозреваю, что парочку устроили недавно…
— Нагнали полный лес нежити и захлопнули ловушку, — подхватил Старов. — Остроумно. Если местные так управились с тварями…
— Как ты себе это представляешь? — фыркнул Зарецкий. — Вилами и факелами?
— Это нетехнологично.
— Вот именно. Трудился кто-то скромный, но талантливый, — Ярик решительно сжал брелок в кулаке. — По-моему, наши исследователи примерно так же захоранивают результаты неудачных экспериментов.
— Шефу надо про это знать, — серьёзно сказал Мишка.
— Рано ещё. Это так, догадки…
Оба замолкли, вперившись друг в друга хмурыми взглядами. В повисшей тишине стало неуютно, и Макс взял на себя труд разрядить обстановку.
— Так кто в итоге делает отчёт? — поинтересовался он, ухмыляясь.
Старшие обернулись, как по команде, словно только что вспомнили о существовании Некрасова. До обоих не сразу дошло, о чём речь.
— Костик пусть пишет, — отмахнулся Зарецкий. — Ладно, я ещё в отдел заскочу. Возьму домой почитать что-нибудь не сильно секретное.
— Трудоголизм не лечится, — сочувственно сообщил Макс. — Если застанешь там Иринку, отправляй домой.
Ярик изумлённо поднял брови, но ничего не сказал. Кивнув коллегам, он зашагал в сторону затихающей к вечеру Управы; машина печально моргнула поворотниками ему вслед. Мишка задумчиво поскрёб подбородок.
— Фигня какая-то с этой нежитью, — вздохнул он. — Поди пойми, что у неё на уме. Ты домой?
— Ага, — Макс с готовностью закивал.
— Залезай, подброшу. Правда, сколько можно уже работать?