— Нет! — рявкнул я, начиная выходить из себя, но моментально заставил себя успокоиться.
— Значит, и радоваться нечему, — отстранённо отозвалась девочка. Я вообще перестал её понимать. Что за странности такие?
— Может, объяснишь? — перешёл я на мягкий, увещевательный голос. — После столь тяжёлой травмы тебе нужна вся твоя сила для скорейшего выздоровления, но никак не это упадническое настроение.
— Не думаю, что моё настроение хоть как-то повлияет на способности магистра Дэривана или на природные особенности моего организма.
Я едва зубами не скрипнул. Нужно срочно вытягивать её из этой ямы. Но как? За свою жизнь я вдоволь наобщался с особями противоположного пола, но все они были определённого контингента: воровки, убийцы либо продающиеся за деньги. Тем малолеткам, которых я охранял, незачем было разговаривать со мной. Для них я был просто предметом интерьера: полезного либо мешающего определённым планам. Но вот успокаивать или поднимать их дух мне ни разу не доводилось.
Присев на край кровати, я легонько дотронулся до впавшей щеки Дарка и, глядя прямо в глаза, попросил:
— Расскажи, пожалуйста, что произошло. Я хочу просто понять.
— Я уже всё рассказал Варану, — неприязненно отозвалась малышка.
— Я не имею в виду твоё происшествие с Канореном. Я про твоё теперешнее состояние.
— А что про него рассказывать? Лежу с переломанными костями и лежать буду ещё с пол-луны.
— И даже не ешь ничего? — вскинул я брови, кивнув на нетронутый поднос.
— Больно даже жевать.
— Жить тоже больно, но никто из сильных натур пока не жаловался.
— А я слабая и ранимая, — насупилась девочка. Я не удержался и расхохотался, услышав подобную характеристику.
— И эта «слабая и ранимая» почти победила наставника!
Дарк отвела взгляд и ничего не ответила.
— Малышка, послушай… — девочка вздрогнула и попросила:
— Не называйте меня так.
— Дарк получается довольно обезличенным именем, а о тебе я беспокоюсь.
— Хватит играть в доброту! — вспыхнула девочка, прожигая меня яростью своих глаз. Я аж онемел на миг. Неужели она до сих пор считает, что мы, наставники, ничем не можем ей помочь?
— Играть? Дарк, я на полном серьёзе обеспокоен твоим состоянием.
— С чего бы это? Я для вас никто!
— Не правда. Я хочу подать документы в конце этого курса на отцовские права над тобой.
Затаив дыхание, я наблюдал, как непонимание на её лице сменилось изумлением, потом недоверием, а под конец ехидством.
— Вы меня хотите усыновить или удочерить? — поинтересовалась, наконец, девочка. Я растерялся, не зная, что ответить. Она права: если я буду её усыновлять, то документы могут признать недействительными. А если раскрывать правду о том, что она не мальчик, то проблемы могут возникнуть много раньше ожидаемого. Признаюсь, я совершенно не принимал данный вопрос во внимание, о чём сейчас и поплатился.
— Не знаю, — взлохматил я волосы слегка нервным жестом. Эта девочка поражает своей внимательностью к мелочам и непредсказуемостью. — Думаю, что смогу уладить этот вопрос, когда и если он возникнет.
— Это глупо. Я не зарегистрирован ни в одном из документов Города. У них не будет никаких данных.
— Ну так что? Многие из жителей Ночного и Сумеречного города точно в таком же положении.
— Зачем вам это?
— Я не хочу, чтобы ты оказалась на улице или где похуже, если нас всё-таки заставят исключить тебя из Академии, — почти честно признался я. Не объяснять же ей, что после исключения из Академии структуры Города ни за что не выпустят её из поля внимания. А это довольно тяжёлое бремя, от которого я хотел бы, по возможности, её оградить. — Одна, без средств к существованию и какой-либо поддержки… Ты достойна лучшего, чем прозябать в самых низах общества.
— У меня есть, к кому пойти, — враждебно отозвалась Дарк.
— А если они окажутся не теми, за кого себя выдают? Так у тебя будет запасной вариант.
— Хорошо, но я совершенно не понимаю, зачем ВАМ это?
— Я сам когда-то пробился из низов, и совершенно не желаю, чтобы ты испытала нечто подобное.
— Откуда мне знать, что вам можно довериться? — не хотела отступаться девочка. Я чуть слышно вздохнул. Тёмные бесплатники почти всегда оказываются на удивление трудными детьми.
— Дарк, нельзя быть такой ершистой.
— Почём мне знать, что ваше отношение ко мне впоследствии не изменится? Вы берётесь меня опекать, не имея обо мне абсолютно никакой информации.
— А что ещё я должен знать? — мигом напрягся я. Девочка точно что-то недоговаривает! И, может, я сейчас смогу хоть частично понять, что именно она так тщательно пытается скрывать.
Поняв, что сказала лишнее, Дарк смешалась и отвела свои пытливые глаза.
— Варан, похоже, изменил. А ведь я ещё никого не убил даже.
— Ещё никого не убил?! Говоришь так, будто собираешься.
Дарк ещё больше смешалась. Мне сильно хотелось схватить девочку за подбородок, чтобы увидеть выражение её глаз в этот момент. Что же она так тщательно скрывает?
— Вы неправильно меня поняли. Просто неизвестно, что меня ждёт в дальнейшем. Может, мне придётся убивать.
Я чувствовал ложь и постоянные недоговорки почти каждый раз, когда мы начинали более-менее неофициально общаться. Мне нужно, чтобы она объяснила мне всё. Что она скрывает? Кого она собирается убить?
— Оставьте эту затею. Не надо меня удочерять, — тем временем продолжила Дарк. — Есть множество более нуждающихся в вашей жалости и сочувствии. Мне от вас ничего не нужно.
— Дарк, я ведь от тебя ничего и не требую. Как я и сказал, это просто запасной вариант на случай…
— Не нужен мне запасной вариант! И случая не представится.
— Послушай, если у тебя есть какие-то проблемы…
— То я их решу самостоятельно. Я и так вам многим обязан. Простите, я устал и хотел бы поспать.