Див направился к Дару, но Часовщик заступил наставнику дорогу.
— Никто в Городе не сможет снять наложенные мною покровы. Вы просто потратите время на бесполезное путешествие.
— Считаешь себя таким единственным и неповторимым? — недовольно поинтересовался Див.
— По моим сведениям, — необычайно сухо информировал в ответ Люцифэ, — я таковым и являюсь.
— Так жаждешь, чтобы тебе доказали, что ты всего лишь мелкий выскочка, возомнивший о себе невесть что?
— Наставник, — поморщился Часовщик, — вы слишком привыкли, что вас окружают изначально слабейшие противники. Поэтому вы даже не желаете интересоваться их текущим уровнем. Не боитесь, что когда-нибудь поплатитесь за свою халатность?
— Наглеешь?
— Нет, я просто веду к тому, что именно халатность не позволила эффективно отбить нападение на лагерь светлых. Мне очень обидно признавать, но, похоже, фениксы теряют былую хватку. Я был лучшего мнения об Академии, когда поступал в неё.
— Мы продолжим этот разговор потом, — мягко, явно что-то замыслив, улыбнулся наставник Див, — но сейчас у меня не так много времени. Подвинься.
Люцифэ пожал плечами и отступил в бок, давая наставнику возможность беспрепятственно пройти. Див с лёгким превосходством улыбнулся, подхватил на руки бесчувственного Дара и, окутавшись сильнейшей, почти непрозрачной чёрной аурой, взмыл в небо.
— Почему ты его не задержал? — поинтересовалась я.
— Мне ни к чему с ним препираться полдня. Бери свой музыкальный камень и пошли.
— Куда?
— К порталу, естественно. Или ты решил, что я так просто отступлюсь?
— Нет, конечно.
Я улыбнулась, чувствуя лёгкость и бесшабашное веселье. Люцифэ в который раз оправдал мои подсознательные ожидания. Интересно, что теперь скажет Див?
— Ну что, побежали? Хочу побыстрее увидеть лицо наставника.
— Нет, на этот раз мы не побежим, — отрицательно покачал головой Люцифэ, улыбаясь краем губ на мой бурлящий энтузиазм. — Я думал, что придётся переносить Дара, поэтому подготовил небольшую пространственную червоточину, в народе именуемую порталом. Пошли.
— Так ты умеешь создавать порталы? — потрясённо охнула я. Улыбка Люцифэ стала более заметной, но он уклончиво отозвался:
— Я много чего умею.
— Но зачем нам куда-то идти? Почему бы не сделать портал прямо здесь?
— Пространство намного легче разрывать на стыке предметов или стихий. Это требует меньших затрат усилий и значительно удобнее психологически. К тому же есть и другие требования к построению, о которых тебе задумываться нет смысла.
Подходящим «стыком» Люцифэ избрал одно из деревьев. Мы просто шагнули в него, как в пустое пространство. Честно говоря, я до последнего момента ожидала, что стукнусь лбом о жёсткую кору. Даже глаза закрыла на всякий случай. Но после второго шага столкновения так и не произошло. Открыв глаза, я увидела совершенно другое место: в шаге за нами высилась громада арки — портал, по которому мы пришли из Города.
— Не поняла, — растерялась я. — Так быстро?
— Конечно. Можно было, конечно, воспользоваться Тропой, но меня учили пробивать прямые порталы, не выходя на изнанку Мироздания.
Прибывший через пару минут Див ничем не выдал своего удивления, но на наше сопровождение согласился быстро. Я бы тоже на его месте так поступила, услышав, что в случае отказа Люцифэ пробьёт защиту стационарного портала, чтобы самовольно попасть в Город.
Сплавив нам Дара, наставник занялся разблокировкой арки, и спустя полчаса мы были уже в Городе. К знаменитому храму пришлось добираться на нанятом авто. Меня больше не колотило при мысли, что придётся забираться внутрь этой скоростной зверюги, но определённый дискомфорт всё же остался. Часовщик всю дорогу поглаживал меня по напряжённой спине и что-то непрестанно шептал на ухо. Как ни странно, но от этого становилось немного легче.
Храм нас не впечатлил. Люцифэ мне потом признался, что ожидал увидеть нечто величественное и прекрасное, а не огромную невзрачную коробку без единого намёка на украшения. Не увеличили эффекта даже те две сотни ступенек, по которым нам предстояло подняться. Да, после увиденного по телевизору на Земле и показаного Даром в Утреннем и Дневном Городе, это уже не впечатляет.
Служитель, встретивший нас на пороге храма, ознакомился с нашей проблемой и предложил следовать за ним. Данный представитель расы кариборов был невысокого, по их меркам, роста. Всего под два метра. Плотно сбитое тело, широкие плечи, широкий подбородок, широкие скулы и широкие сросшиеся на переносице брови придавали ему массивный, неповоротливый вид какого-то неандертальца. Покрыть этот абсолютно лысый череп спутанными волосами, чуть сгорбить, дать в руки каменный топор и выйдет нечто подобное человеку каменного века.
Служитель настолько не вязался с моим представлением о местном культе солнца, что я даже усомнилась, туда ли мы пришли. Не уверена, что здесь могут поставить на ноги безнадёжно больных.
Мы пересекли пустой квадратный зал, единственным украшением которого был небольшой вроде как бронзовый гонг на постаменте, залитым лучами света. За залом оказалась комнатка с круглой дырой в потолке. Наверно, здесь все помещения пропускают в себя свет Иоланы, местного солнца.
Сказав нам подождать, служитель скрылся за незаметной дверью в стене, но вскоре вернулся с двумя гнорлами — созданиями, по своему истинному облику схожими с кусками необработанной глины, но умеющими изменять, или точнее, вылепливать, свою внешность. Сейчас они имели вполне антропоморфный вид, и только кирпичный цвет и морщинки-трещинки позволяли безошибочно угадать, к какой расе относятся эти существа.
Коротко кивнув нам, гнорлы попросили разрешение на осмотр пострадавшего.
— Его нельзя пока осмотреть, — ответил Люцифэ, опередив открывшего рот наставника Дива. — Он в очень тяжёлом состоянии. Но я могу ответить на все интересующие вас вопросы.
— Но мы не сможем составить точное представление, основываясь лишь на ваших словах, — возразил один из гнорлов.
— Однако другого выхода у нас попросту нет. Как только я сниму полог, нужно немедленно приступать к лечению, иначе спасать будет уже некого. У парня просто нет времени на всякие расшаркивания и дебаты. И второго шанса у него не будет, если что-то пойдет не так.
Немного поспорив, гнорлы всё же согласились довольствоваться устным описанием состояния Дара. Выслушав рассказ Люцифэ, они забросали его уточняющими вопросами, после чего удалились на совещание. Наконец, они вернулись. Не знаю, как остальным, но мне уже надоело стоять на одном месте, но и позволить себе сесть, пусть даже на пол, в присутствии наставника было бы вопиющей бестактностью. Поэтому я с плохо скрываемой радостью глядела на вернувшихся гнорлов.
— Судя по данным вами характеристикам, — заговорил правый гнорл, — положение этого феникса поистине катастрофическое. Мы можем ручаться лишь за сохранение его жизни, но больше мы ничего не гарантируем.
— Хорошо. Мы… — начал было Див, но Люцифэ перебил его.
— В таком случае, нужно связаться с родителями Дара и спросить их разрешения, раз сам феникс не в состоянии определить свою судьбу.
— Что ж, это верно, — кивнул правый гнорл и обратился к наставнику Диву: — Свяжитесь с родителями этого феникса, ознакомьте с последствиями и спросите их согласия. Это не займёт много времени, к тому же ждать этот феникс может, насколько я понял, хоть целую вечность.
— Да, находиться в подобном состоянии он может неограниченное количество времени, — подтвердил Часовщик.
— Хорошо. Оставайтесь здесь, рядом с ним, — величественно кивнул нам левый гнорл. Потом перевёл свой какой-то отсутствующий взгляд на Дива. — А вы в кратчайшие сроки свяжитесь с законными представителями мальчика.
— Пока он обучается в Академии, стражи являются его законными представителями, — буркнул Див, недовольно покосившись на нас.
— У него нет родных? — вяло удивился левый гнорл. — Ведь в данном случае именно их согласие будет гарантией отсутствия претензий в будущем.
Наставник бросил на нас мрачный взгляд, но всё же подчинился. Следом за ним комнату покинули гнорлы. Люцифэ сделал несколько быстрых жестов левой рукой и повернулся ко мне, прочтя в моих глазах немой вопрос.
— Они обещают ему продолжительное существование. Честно сказать, я сильно разочарован. Я ожидал намного большего.
— Чем ты недоволен? — не поняла я. В принципе, гнорлы ведь пообещали, что Дар будет жить, а это главное. Или нет?
— Они восстановят часть ауры и основные энергетические каналы, отвечающие за поддержание дальнейшей жизнедеятельности. Дар после этого будет крайне подвержен внешнему влиянию. Фактически, у него не будет собственной защиты от различных болезней и нефизического воздействия. Крайне низкая регенерация ещё больше усугубит дело.