— И это тоже. Но главным является то, что Дарион просто не сможет выжить без десятка амулетов, которые будут заменять ему искалеченную ауру, защищать от ментального давления и иных форм нефизического влияния. Также феникс лишится всех или практически всех своих нефизических способностей. Скорее всего, его исключат из Академии, так как он не сможет пройти инициацию.
— Нет, — отшатнулась я, представив себе весь ужас подобного существования для Дара. — Это ведь неправда, да?
— Прости. Говорю же, я ожидал большего. Быть может, его отец откажется, и тогда…
— Дар всю жизнь мечтал учиться в Академии! Исключение для него смерти подобно. Он не представляет свою жизнь иной. Тем более жить таким калекой… неужели нет иного выхода? — я с мольбой взглянула в глаза Люцифэ. Тот не выдержал и отвёл взгляд, и это мне подсказало ответ лучше иных слов. — Есть. Я же вижу! Ты просто не хочешь говорить о нём.
— Дарк, поверь мне, этот выход не лучший.
— Но ведь тогда Дар сможет вновь жить, а не существовать? — загорелась я отблеском надежды, готовая в благодарность за самоотверженность феникса преодолеть любые препятствия.
— Такой шанс есть, — осторожно подтвердил Люцифэ.
— Так почему мы медлим?
Часовщик грустно вздохнул и посмотрел на меня. Слова ему буквально пришлось выталкивать из себя, будто что-то внутри его активно сопротивлялось этому.
— Существует шанс подчинения. Очень значительный шанс. То есть с Дарионом случится то, чего ты так опасался: он превратиться в добровольного раба. Причём его хозяином станет существо, от безумных выходок которого содрогаются все окружающие. И ещё неизвестно, что он потребует от нас за помощь. Он может до конца жизни заставить нас расплачиваться за своё вмешательство. Я боюсь, что этот вариант ещё хуже, чем его альтернатива. Ведь здесь может пострадать не только Дарион, но и все мы.
— А можем и не пострадать. Люцифэ, Дар мне жизнь спас! Я на всё пойду, лишь бы отплатить ему.
— Ты не знаешь, на что подписываешься.
— Мне всё равно. Я на всё соглашусь.
— Даже выполнять любую прихоть извращённого мальчишки? Поверь мне, рядом с ним даже худшие фениксы покажутся тебе святыми. Он любит манипулировать другими, как марионетками.
— Всё равно. Он спасёт Дара.
— Дарк! — глаза Люцифэ переполняла невыносимая боль, но я осталась непреклонной.
— Я выдержу. Главное, спасти Дара.
— Дарк, я не уверен, что он будет благодарен за подобное спасение! — в отчаянии воскликнул Люцифэ.
— Вылечим, тогда и спросим. Если хочешь, я сама попрошу этого парня.
— Ну уж нет! Во всяком случае, договариваться предоставь мне. Если же он будет у тебя что-нибудь спрашивать, постарайся поменьше отвечать, желательно ограничиваясь фразами «да» или «нет», а ещё лучше помалкивай.
— Хорошо, я понимаю. Где он, твой знакомый?
— Нам нужно вернуться в Академию. Ты останешься там с Дарионом, а я пойду за Равианикиэлем.
— Ну и имечко у него.
Люцифэ поморщился и необычайно серьёзным тоном попросил:
— Только пообещай, что не будешь ничего комментировать или спрашивать у него.
— Но почему?
— Я боюсь того, что он может тебе ответить.
Глава 27
Дарк
Люцифэ появился, когда я уже совсем пала духом, ожидая его.
— Я договорился, — устало уведомил Часовщик прямо с порога. — Я возьму Дара с собой, а тебе придётся подождать здесь ещё какое-то время. Еду я принёс, так что…
— А никуда идти и не надо, — поплыл по комнате вроде и мягкий, но всё-таки какой-то неприятный, чуть резковатый голос. — Я вполне могу и здесь поработать.
Мы с Люцифэ синхронно оглянулись на дверь. Там, прислонившись к косяку, стоял подросток моего возраста, кутаясь в какой-то кошмарный серый балахон, из которого торчала черноволосая голова на неимоверно тонкой шее. Тонкие губы сжались в едва заметную полоску, стоило мне начать изучать незнакомца, а большие тёмно-синие глаза без радужки и со зрачками, похожими на овалы, всё больше прищуривались.
— Я вообще не понимаю, зачем ты обратился ко мне, если у тебя под боком такой шикарный источник.
— Она не инициирована и не обучена. Равианикиэль, мы же договорились, что…
— Я передумал, — отмахнулся от него, как от навязчивого насекомого, мальчишка, отталкиваясь от косяка и приближаясь ко мне. — Мы можем провести обряд прямо здесь. Заодно твоя новая знакомая кое-чему научится.
Чем ближе он подходил, тем некомфортнее мне становилось. Возле этого странного мальчишки даже дышать было значительно тяжелее.
«Это его аура и сила давят на тебя. И это при том, что он не открыл и десятой части своей мощи», — пояснил голос.
— А что ты готова сделать, чтобы я вернул этого парнишу к жизни? — тихо, но проницательным до дрожи в коленках голосом спросил мальчик, на что я немедленно окрысилась:
— Тебе-то зачем?
— Интересно, во сколько ты оцениваешь его жизнь. Он много для тебя значит?
— Да.
— Дарк… — попытался влезть в наш разговор Люцифэ, но Равианикиэль шикнул на него, а в следующее мгновение нас окутала необычная серая туманная стена, отрезая от присутствующего в комнате Часовщика. Странный мальчишка тем временем продолжил как ни в чём не бывало:
— Так значит, он тебе важен. Почему?
— Он мне жизнь спас.
— Да, это серьёзный мотив. Но далеко ли ты готова дойти в своей благодарности?
— Не понимаю, к чему ты клонишь, — нахмурилась я. Этот Равианикиэль с каждым мгновением нравился мне всё меньше и меньше.
— Что ты готова сделать, если я его спасу?
— Ты же вроде как договорился с Люцифэ.