И снова учебные будни. Сплошной серой чередой без ярких пятен. Ранний подъем, зарядка, пары… Вал со всей серьезностью относился и к зарядке, и к другим спортивным занятиям. Он поставил себе целью привести Суслика в достойный вид.
«Соблюдает дня режим Джим. Знает спорт необходим Джим», — вспоминал Соболев любимый мультик «Остров сокровищ», выполняя упражнения.
Джунгарик только рот разевал, глядя как друг выкладывается по полной, да еще и от него самого требует стараться. Синдзи ощущал, что Кадзуо изменился, стал как будто взрослее, жестче и опытнее. Иногда он казался каким-то далеким и чужим. Но Хомяку никак не удавалось сформулировать даже для себя, что не так.
Курсовой офицер с одобрением кивал, когда Суслик в первых рядах бежал утренний кросс или старался успеть дополнительно подтянуться на турнике, да еще и подгонял Минамото.
После обеда Суслик в темпе делал письменные задания, и Вал вел свой тандем в тренажёрку или на стадион. На слабое трепыхание Кадзуо и его желание почитать или подумать о творчестве, грубо предлагал писать стихи, пока сидит на унитазе, дабы время даром не терять. Тем более что поэзия требует уединения. Вон Пушкин активно в Михайловском творил, когда его никто не отвлекал.
Валентин сам составил программу тренировок, ориентируясь на свой опыт. Конечно, комплекция этого тела сильно отличалась от той, к которой Вал привык, и набрать прежнюю массу у него всё равно не получится, но и без больших мускулов можно стать грозным бойцом. И Вал намеревался сделать всё возможное. В один из вечеров добровольного самоистязания в зале к Суслику снова подвалила компания Хорька.
— Че, тренируешься бегать, чтоб никто не догнал и звездюлей не отсыпал?
— Не, чтоб догнать и отсыпать желающим. Сколько секунд форы тебе надо?
— Какой смелый Суслик стал. Ути-пути!
— Зато о вашей-то храбрости прям легенды ходят. Меньше, чем по трое не ходите. В сортире тоже все вместе, и друг дружке поддерживаете?
— Да я тебя! — сразу рассвирепел Хироки. Он медленно закатал рукава, демонстрируя готовность к драке.
Вал понял, что скользкая тема легко выводит кадетов из себя. «Отлично, знаю, чем позлить недоумков!»
Он уклонился от удара, заблокировал следующий, потом чуть отступил. Парень действовал почти машинально. Да, физической силы немного не хватало, но были ловкость и понимание, как действовать.
Оказавшись позади противника, Суслик отвесил смачный пендель Хироки.
— Бакаяро, коросу! — снова взревел тот.
— Ты только обещаешь… Нет, дружок-пирожок, это не та драка, в которой вы с дружками решаете, кто сегодня бос качалки. — Вал снова уклонился, наблюдая за реакцией остальных. Они нахмурились, но в драку пока не лезли.
«Будет хреново, если все сейчас налетят».
Подсечка, и грузный Тэндо упал. Суслик тут же сел сверху, заломив ему руки.
— Говори: «Дядя, прости засранца», и я тебя отпущу.
Краем глаза Суслик видел, что на них смотрит тренер. С легким интересом и даже одобрением. Значит, остальная гвардия вмешиваться не станет.
— Иди в жопу! — прохрипел Хироки.
— Ты сам это выбрал. — Вал громко шлепнул его по заднице — тебе так привычно? Ты не стесняйся, все ведь понимают.
— Коросу, дзэтай коросу!
— Боюсь-боюсь! Говори давай!
— Слезь…
— А ты скажи! Не держи в себе!
Вал опасался, что тренер вот-вот вмешается. Безумно хотелось дожать придурка. Он чуть сильнее заломил руки парня.
— Прости… — с ненавистью прошипел кадет.
Вал не стал переходить границы. Он встал с поверженной жертвы и стремительно отпрыгнул в сторону. Поймал на себе очень внимательный взгляд Хорька.
Хироки хотел снова броситься на врага, но Сёго остановил приятеля и увел свою группу из зала.
«Раз я в его команде, ему выгодно, чтобы Суслик-сан стал достойным воином».
Хомячок не был в восторге от честолюбивых устремлений друга. Тем более, что Вал заставлял его участвовать в тренировках. Первые пару дней у Джунгарика после интенсивных занятий ни на что больше не оставалось сил. А ведь он считал, что день без пакости прожит зазря.
Постепенно юный Минамото привык к повышенной нагрузке и снова стал просыпаться на рассвете, что позволяло вернуться к любимому делу.
Ведь благодаря недавнему визиту в город у него был целый арсенал для развлечений.
Самым сложным днем для кадетов была пятница: крайний срок сдачи письменных долгов за неделю, поэтому многие после отбоя при свете фонариков доделывали эссе, переводы, проекты и прочее бумагомарание. И потому утренний подъем был особенно сложным. Большинство кадетов выполняли привычные действия с закрытыми глазами, а по-настоящему просыпались только ко второй паре.
Джунгарик же, свежий, как весенняя роза, с первыми лучами солнца отправился к соседям. Он ловко перебрался на балкон Хорька. Все спали. На тумбочках валялись учебники и тетради. Синдзи в какой-то момент подумал, а не упереть ли пару работ, но решил, что это будет подлостью.
Он пробрался в санузел, поднял стульчак и аккуратно натянул пищевую пленку. Потом отвинтил лейку душа и положил туда пару таблеток прессованной краски.
«Помойтесь, красавчики» — ухмыльнулся он.
Особые надежды он возлагал на новый цвет Накагава Сюя, который, по слухам, осветлял волосы. К нему пигмент должен был прицепиться на ура. А потому Синдзи достал из кармана быстросохнущий лак для ногтей и накрасил моднику ногти. Сама судьба была на стороне насмешника. Здоровяк спал на спине, сложив руки на широкой груди.
Джунгарик усмехнулся и направился к выходу. Задержался на пару минут в прихожей: шнурки ботинок сплелись, как наушники в кармане, после чего тихонько отворил дверь и покинул счастливцев.
Тем утром четверо кадетов-выпускников не явились на зарядку и опоздали на завтрак. Получили строгий выговор от курсового батьки, который терпеть не мог всяких объяснений и оправданий.
— Я вам не нянька в детском саду! Следите за вещами — ответил он на жалобы Хорька, что кто-то связал им всю обувь. Про унитаз Сёго рассказывать не стал, тем более что в ловушку попался не он, а неудачник Сюя. «Ладно, разберемся! Держись, мелкий засранец!» Кагосима понимал, что Минамото лучше не трогать, себе дороже, но злость можно было выместить на Фудзивара. Заодно и посмотреть, насколько изменился этот нытик.
Кадеты уже расходились по классам, когда на глаза замначальника попался Накагава, чьи волосы приобрели необычный для подобного заведения бледно-фиалковый оттенок.
— Это что за гомосятина?! — заорал господин Ниёнаго на весь зал. Все присутствующие с искренним интересом уставилась на кадета с нетрадиционным цветом волос. Тут взгляд полковника зацепился за сиреневые ногти кадета.
— Что?! Эт-то ш-што?! — лицо офицера стало пунцовым. Казалось, его сейчас хватит удар. Сюя испуганно посмотрел на свои руки, беспомощно зашлепал губами. В спешке уборки санузла и попытке отмыть с головы и тела краску, которая почему-то полилась из душа, ему было совсем не до ногтей.
— Кадет Накагава! Встать! За мной шагом марш! — жестко сказал замначальника и отправился в свой кабинет. Остальных разогнали на занятия.
Накагава явился в класс только ко второй паре. Бритый наголо. Лак с ногтей был, разумеется, стерт. Сюя никому не рассказал, что был позорно выпорот ремнем в кабинете полковника, «чтобы знал, что тут вам не Европа, а жопа не для глупостей».
После пар до обеда оставалось около часа, и Суслик направился в клубную комнату. Заседания поэтического клуба проходили нечасто, да и активных участников было всего около десятка по всей школе. Иногда залетали на огонек еще два-три кадета, пытавшиеся исправить плачевные оценки, выставленные кафедрой словесности, которая покровительствовала поэтам. Тем не менее, весь малый читальный зал был в распоряжении клуба. Раньше только Хомячок использовал это помещение с пользой: хранил там свои запасы запрещённых уставом штуковин для розыгрышей и прочих «безобидных» шуток. Теперь же Суслик решил воспользоваться читальным залом как оперативной базой для наступления на библиотекаршу.
Обычно в клубный час помещение было пустым, но сегодня несколько кадетов удостоили читальню своим присутствием.
Четверо очень сердитых юношей вышли из-за стеллажей и окружили Суслика. Хорёк и его друзья не стали ничего объяснять, но злобный взгляд получившего выволочку Сюя давал понять, что Фудзивара Кадзуо снова назначен виновным во всех бедах банды.
Сюя напрыгнул первым, а Суслик рванул ему на встречу. Но вместо того, чтобы ударить врага, Кадзуо чуть подтолкнул его в нужную сторону и придал ускорения. За спиной Суслика что-то загрохотало, но оборачиваться времени не было. Он уклонился от захвата одного из дружков Хорька, но оказался прямо напротив Сёго. Он не упустил возможность и хорошенько врезал Суслику в живот.
— Что здесь происходит? — гневно крикнула прибежавшая на шум Совушка.
Маленькая библиотекарша едва доставала рослым кадетам до груди, но она так строго взглянула на них, что все попятились, потупив взоры. Хорек поклонился и заговорил почтительным тоном:
— Наши нижайшие извинения за этот прискорбный инцидент Мадока-сан! Мы вели себя недостойно в храме книг. Позвольте нам это исправить.
Под её строгим взглядом Хорёк и Сюя бросились поднимать книги, которые столкнул бритый налысо громила, а остальные помогли подняться Суслику.
Продолжать выяснение отношений рядом с библиотекой они не рискнули. Накагава лишь пообещал выбить дурь из долбанутых поэтов.
— Вы в порядке, Кадзуо-кун? — дружелюбно сказала Совушка, похлопав глазами.
— Да. Ещё раз прошу прощения за моих одноклассников. Мне следовало…
— Я всё видела. Вам не за что оправдываться.
— Но, я должен был защитить книги! — соврал Суслик.
— Мне казалось, они нападали на вас, а не на книги. Может, расскажете, почему? — Совушка кокетливо улыбнулась.
Суслик едва не замер от такого поворота, но Валентин вовремя подстегнул его криком: «Чаем её угости!».
— Это долгая история. Может быть, выпьем чаю?
К хворостяной лачуге
Вихрь горстку листьев подбросил —
Воды вскипячу для чая.
Процитировал Кадзуо одного из бесчисленных японских поэтов.
Совушка улыбнулась и с поклоном ответила:
— Ох, какой вы… образованный молодой человек.
— Да… В общем, я вскипячу, у меня там… чайник, да. — промямлил Суслик.
Кадзуо чуть не провалил всю операцию. Опять. Следуя советам Вала, он спешно ретировался в малый читальный зал и стал искать чайник. Всё должно быть исполнено идеально, у него больше нет права на ошибку. Чайник в клубе присутствовал, как и набор для чаепития, вот только в фарфоровом заварочнике Хомяк хранил какую-то пахучую траву. Рядом лежала целая книга о траволечении, написанная по принципу «чем гадостней вкус, тем действеннее лекарство». Терапевтический эффект Хомяка не интересовал, а вот вкус по рецептам получался действительно убойный. Суслик спешно вытряхнул горькие травы из чайничка, налил из бутылки воду в электрический кипятильник, который совсем не подходил под интерьер читального зала и романтическую атмосферу, включил его и бросился искать настоящий чай.
Запасы трав у Хомяка были по-настоящему хомячьи. И на большей части склянок, коробочек, бумажных пакетах отсутствовала маркировка. Пришлось ориентироваться на запах. Чай был обнаружен в чёрном тканевом мешочке.
Когда Совушка наконец зашла в читальный зал, в нём уже витали ароматы заваренного чёрного чая. Она поклонилась, села на диванчик, и Суслик провёл для неё самую полную чайную церемонию, на которую у него хватило приборов и фантазии. Наконец, он протянул библиотекарше чашку, и она сняла очки, чтобы они не запотевали от пара, а потом приняла её, коснувшись пальцев Суслика.
— Кагосима Сёго — достойный человек из древнего рода. Наши отцы служили вместе давным-давно, также как наши деды. Нам с Сёго предстоит продолжить славную традицию… — Суслик нёс пафосную чушь, глядя как Совушка осторожно пригубила приготовленный им напиток. В комнате было не жарко, но на лбу у неё выступил пот. Пока он говорил, Мадока расстегнула верхнюю пуговицу блузки и встала с дивана.
— Поэтому мы иногда устраиваем такие… учения. Отрабатываем боевые ситуации… — Суслик всё больше изумлялся поведению библиотекарши. Она села рядом с ним, взяла его руку и положила к себе на лицо. Он замолчал, а девушка шумно принюхалась.
«Это что за волшебные травы хранил в том мешочке Хомячок?» — одновременно удивились Вал и Кадзуо.
Суслик незаметно положил вторую руку Совушке на грудь. Она накрыла её своей рукой, и стала расстёгивать на Суслике рубашку. «Ай да Хомяк, ай да молодец!» — подумал Вал.
И как будто вселенная услышала его мысли. Дверь со стуком открылась, а в комнату ввалился Минамото Синдзи. А следом за ним — Ласка.
— Вот он где! А я тебя опять везде искал!
Суслик был готов провалиться сквозь землю от стыда.
— Прибыл маг-спиритуалист. Не задерживайтесь, кадет Фудзивара. — холодно сказала Ласка. Она вышла, так сильно хлопнув дверью, что та едва не вылетела вместе с косяком.
— Не смею задерживать! — разгорячённая Совушка с румянцем на лице выпорхнула через заднюю дверь в недра библиотеки. Хомяк принялся мерзко хихикать.
«Вот только психиатра-волшебника нам и не доставало!» — подумал Вал, когда Суслик закрыл глаза от смущения. Конечно, речь о магии, а не о психике, но он опасался, что исследование приведет их общую Суслячью личность в дурдом или подобное заведение. И не представлял, как себя вести. Кадзуо тоже плохо разбирался в этой теме. Приходилось полагаться на волю судьбы да уповать на подземного покровителя.
Ласка встретила Суслика ослепительной улыбкой. «Простила» — подумал Суслик. Но перекинуться словом не удалось: маг уже ждал и хотел побыстрее разделаться с заданием. Мобильный аппарат для диагностики перемигивался разноцветными огоньками. Вал постарался спрятаться в глубине общей сущности, уступив первенство юному Фудзивара.
Маг заметил, как нервничает кадет, но не придал этому большого значения. Однако результаты исследования удивили. Тэнкецу были истощены, а душа как будто повреждена. Прежде господин Мисао встречал подобное лишь у ветеранов боевых действий или немолодых ученых, слишком многое повидавших на своем веку. Он проверил прибор. Повторил процедуру. Нет, ошибки не было.
Специалист задумался. Более четкие показания могло бы дать обследование в Центральном Институте Ка-спиритуализма в Токио. Однако подобные процедуры были баснословно дорогими. Он записал рекомендацию в карточку пациента, хотя не был уверен, что семья кадета сможет позволить себе такие расходы.
— И занимайся медитацией. Она поможет раскрыть каналы.
— Спасибо, Мисао-сан, — поклонился Суслик. Кадзуо был напуган и смущен, Вал же почувствовал облегчение. Он был уверен, что дело не в поврежденной душе, а в наличии двух личностей в одном теле. И уже привык к их странному тандему.
Вечером Джунгарик не стал вспоминать о том, что видел в малом читальном зале, и как бы ни хотелось Валу узнать, что за трава так повлияла на Совушку, Суслик наотрез отказался поднимать эту тему. Вал решил зайти издалека:
— Надо бы проучить этого засранца Хорька…
Хомячок просиял. Весь вечер он рассказывал о том, что уже реализовал, и что ещё планирует сделать. Тему «траволечения» он, к сожалению, не затрагивал.
* * *
Прошла неделя. В следующую пятницу, когда утренний сон был особенно крепок, Синдзи заполнил носы ботинок ненавистных врагов вчерашней овсянкой, предусмотрительно притыренной еще с завтрака. А для пущей радости вымазал ручку двери вазелином. Мыло же было заботливо покрыто бесцветным лаком.
Ор жертв хомячих проделок был слышен даже в соседнем корпусе. Поминая род Минамото до седьмого колена, парни извлекали склизкую кашу, оттирали башмаки. Вытирали следы грязных ног с пола. Искали чистые носки в шкафу, а запас белья к пятнице обычно оказывался критически мал. Мыло, как назло, было словно каменное, пены не давало. Решать эту загадку времени не было. Когда же вся компания была готова, и Хорек открыл дверь, новая порция ругани сорвалась с его губ. Желающий помочь другу Хироки тоже вляпался в липкую мазь, которая плохо смывалась водой. Пришлось извести полфлакона шампуня и изгваздать полотенце, чтоб хоть как-то оттереть руки. А в журнале появилась новая отметка об опоздании, снижающая рейтинг.
— Какого хрена, Синдзи! Хватит! — Вал устал от драк, которые оборачивались явно не в его пользу. Противостоять четверым он не мог.
— Мы с Хорьком в одной команде. Найди себе другой объект для веселья!
— Яволь, мой генерал! — легко согласился Синдзи. И следующим утром наведался с дружеским визитом на факультет регионоведения. Еще до подъема. И перекрыл на их этаже вентили, отвечающие за подачу горячей воды. А также разбил пару сырых яйц у дверей особо надменных товарищей, считающих будущих штабистов вторым сортом.
Разумеется, кадеты вымыли полы, но часть белка успела затечь в щели пола и плинтуса, так что на какое-то время этаж начинающих разведчиков стал самым ароматным в школе.
Синдзи успешно закрепил за ними прозвище «региональные скунсы», и никто уже не называл кадетов этого факультета по-другому.
Примечание к главе 10
Бакаяро, коросу! — Придурок, убью!
Коросу, дзетай коросу! — убью, обязательно убью!
Чайная церемония (яп. 茶の湯 тя-но ю), «путь чая», «искусство чая» (茶道 садо:, тядо:) — специфическая ритуализованная форма совместного приёма порошкового зелёного чая (маття), созданная в средние века в Японии и по настоящее время культивируемая в этой стране.
В контексте этой главы — никакая чайная церемония с чёрным чаем проведена быть не может. Кадзуо об этом знает, но стесняется напомнить Валентину.