Завершив первое задание, штурманы скоординировали выход машин на позиции. Начинался главный этап испытаний, которые превратились в соревнования — «Форсирование разнообразного рельефа местности и водного препятствия.»
Полигон упирался в берег залива, на его территории были довольно своенравные речушки, и огромные пруды, в которых Суслик уже дважды тонул.
— Три! Два! Один! Старт! — звуковые команды в шлемофонах сопровождались выстрелами ракетниц.
— Йуху! Йоши! — визжал высунувшийся по пояс из люка Хомяк, в шлемофоне и военной форме считавший себя образцовым мачо. Воспользовавшись тем, что адьютантки фиксировали результаты заездов, он красовался перед ними, как петух перед новыми цыпочками.
Валентин полностью взял управление телом на себя, и полностью погрузился в процесс вождения, как в прошлой жизни, когда ему пришлось в похожих условиях удирать от десятка джипов с довольно злыми африканскими ребятами, серьезно хотевшими поговорить с наглыми наемниками, предварительно угостив их гранатой РПГ-7.
Две машины сорвались с места и понеслись по маршруту номер 9.
«Девятка» была самым сложным маршрутом, и на джипе ее было преодолеть не реально, поэтому ей практически не пользовались, предпочитая классическую дорогу смерти № 4 — там адреналин был, но в целом — ничего невозможного. Трасса «Девятка» как будто специально делалась для гусеничных машин. Вал бы ее прошел на чем угодно, но гусеницы делали его королем дороги!
Первым вперед вырвался «тип 82» — Хорёк управлял им как классическим джипом, допуская первую ошибку — 14 тонн и 300 лошадей, это совсем не полторы тонны и 100 лошадей!
Первый же участок неровной дороги заставил серьезно тормознуть команду «82-го». Гусеничный «73-ий» прошел этот участок практически за то же время, что и разогнавшийся Комацу.
— Йес! Первый этап 1–1, - прокомментировал сверху Хомяк и показал неприличный жест в сторону колесника.
— Залезай внутрь и задрай люк, — скомандовал своему штурману Валентин. — Впереди «вода»!
Хомяк нырнул вниз, будто укушенный. Раздался сигнал о начале второго этапа и машины начали съезжать в низину с выкопанными рвами, заполненными водой. Валентин прекрасно знал особенности плавания на гусеничных БТР, а про командно-штабную машину подозревал, что там такой функции не предусмотрено.
Он спокойно подъехал к самому глубокому и длинному рву, у которого был самый ровный съезд и выезд и медленно стал форсировать почти сотню метров водяной глади. В это время Комацу соперника попытался повторить маневр БТР, но на половине колеса остановился и стал сдавать назад. Видимо механик-инструктор таки проинструктировал водителя и штурмана-недотепу в доступных средних умам выражениях, что Комацу привезли сюда не для того, чтобы утопить.
Пока Хорёк искал подходящий ров, пока осторожно сползал туда, а затем, буксуя, вылезал на крутой берег, экипаж Суслика успешно завершил упражнение. Они ещё долго ждали на месте промежуточного финиша, куда успели приехать наблюдатели-адьютантки, начальник полигона и Ласка. Хорек завершил этот этап на десять минут позже.
Блондинистый Хомячок, самопровозглашенный Мачо всея Школы, безжалостно флиртовал с 4-м размером и с остальными адьютантками разом, разом же и получая умилительные возгласы «Уиии! Ара-ара! Какой миленький!» и попытки поймать и затискать кадета. На всё это он пыхтел и дулся, как настоящий джунгарский хомячок, что повышало градус кавая до опасных величин. Суслик уже подумывал бросить друга на растерзание, пока сам млел под руками Ласки, которая под предлогом медосмотра методично тискала его, когда Хорёк неожиданно для себя спас своего недруга.
Он, наконец-то, финишировал. Даже не выходя из машины экипаж Комацу отчитался что упражнение выполнено, и они на позиции третьего упражнения.
Всё это время Орочи меланхолично курил трубку и напряжённо размышлял. Его каменное лицо ничего не выражало, но вот тектонические сдвиги лобных складок указывали на работу мозга.
— Старт по готовности, — скомандовал Орочи и снова уселся в джип с наблюдателями.
Обе команды ожидали на позиции сигнала. На этот раз Большой Змей превзошел сам себя — в небо улетел разноцветный фейерверк, а внутри машин запахло озоном — сработал УМР!
— Вот он, наш шанс! — прокомментировал Джунгарик. Суслик молчал, но согласно кивнул. Лицо инструктора, по привычке, ничего не выражало. Он словно врос в сиденье и его все эти детские игры не касались.
Третий этап девятки проходил через трассу с высокими подъёмами и обрывистыми спусками. Не ощущая габаритов машины пройти ее на скорости невозможно. А именно это и станет делать Хорёк, так как третий балл — он важный самый. Прийти последним или наравне для наследника Кагосима смерти подобно. Того и гляди, в школе трон зашатается!
Задачей же Суслика было совсем иное — не просто пройти маршрут и выиграть соревнование, а унизить соперника и показать Ласке свою крутизну.
Он начал опасную игру. Специально подпускал Комацу соперника довольно близко и следовал по наиболее безопасному маршруту. Хорёк уже понял, что проигрывает Суслику в знании полигона и старался копировать действия команды 73-го и осторожничал.
И вот наступил кульминационный момент. Машины подъехали к самому сложному участку, который был последним. Валька притормозил машину, как будто выискивая удобный спуск, но при этом, перегородил обзор Хорьку. Тот попался в ловушку. Зная, что впереди обрывистый спуск, Сёго решил пойти ва-банк и «уронить» противника — как физически, так и фигурально.
Он выжал газ и как торпеда рванул к БТР, рассчитывая ударом в кузов столкнуть и опрокинуть его. Суслик, словно обладая 3Дэ видением сверху, аккуратно начал разворот на месте и бортанул пронесшегося мимо противника. По всем законам физики 14 тонн есть 14 тонн. Маневр 73-го поставил летящий мимо колесник на дыбы, а затем и вовсе опрокинул на бок. Бессердечная сука гравитация и не менее бессердечная инерция протащили Комацу до края обрыва. Там он грациозно опрокинулся на крышу и поехал вниз.
Дно оврага было очень каменистым. Огромные скалы, обнажённые давно пересохшей рекой, образовывали своеобразный карман, куда и скользила машина Хорька. Она тихонько ткнулась в дальнюю скалу, и осталась лежать между двумя боковыми. Суслик неспеша спустил БТР по склону и не снижая скорости, как тот бык из анекдота, переехал лежащий Комацу с уныло крутящимися колесами. Прямо по колесам как по мостку. Выбравшись из оврага, он успешно финишировал.
С дикими криками радости обнимающаяся парочка потных грызунов вывались из боевой машины, а следом за ними, придерживаясь за борта, выполз инструктор. Нетвердым шагом он дошел до машин сопровождения, где стрельнул у другого водилы сразу две папиросы, и дрожащими руками скурил одну за другой.
За Комацу выслали бригаду техников и тягач, Орочи пребывал в глубокой задумчивости, а компания из Ласки и адьютанток тем временем проводили внеплановую медкомиссию, чуть ли не раздевая кадетов.
Когда все прибыли обратно на плац, было решено испытания прекратить, машины принять, а курсантов напоить, накормить и отправить обратно в школу — уж очень напряженным выдался заезд. Да и четвёртый ящик сакэ кончился.
Перебинтованный Хорёк с фингалами под обеими глазами представлял из себя памятник невозмутимости. Зато его напарник устроил истерику: кричал, что это было не честно — дескать, не может Суслик так водить! На что невозмутимый Джунграик возражал, что они с другом всегда получают высший балл, а потому — иди-ка ты, неудачник, нафиг… Но было видно, что Сёго думает примерно о том же, только не знает, кто его так подставил.
Фудзивара, Минамото и Ласка остались праздновать победу с начальством полигона, комиссией, адьютантками, и генералами, которые на радостях за победу Фудзивара пригласили праздновать всех. Не участвовавшие кадеты из вежливости отказались, а Сёго просто не пошёл…
Старая японская истина — сколько саке не бери, всё равно за ним ехать придется. В результате празднования Суслик и Хомячок были затисканы, несколько раз их затаскивали в пустующее помещение для женского персонала под разными предлогами, но всегда всё заканчивалось одинаково. Адьютантки и Ласка, вооружившись фотоаппаратами, заставляли их участвовать в таких фотосессиях, что Суслик просто офигевал и тупо следовал указаниям 4-го номера или Ласки. Ему было всё равно, что делать, лишь бы это было сказано ласковым, бархатистым голосом ему на ушко. При этом частенько губы порядком захмелевших женщин касались кожи, как будто случайно, а руки красоток находились в самых неожиданных местах.
Хомячок же возмущался и бушевал, но его призывали «быть мужиком и делать как сказано!»
«Подкаблучник растёт!» — подумал Валентин, когда Суслик от очередного женского прикосновения ушел в Нирвану…
Орочи вернул их в школу к отбою, самолично передав на руки курсовому батьке и, ехидно ухмыляясь, чего за ним никто и никогда не замечал, передал сообщение, что фотографии прибудут «примерно через неделю». После этого Валентин пообещал Кадзуо называть его исключительно «Орыч» — но своё решение мотивировать отказался.
А на следующей неделе триумфатора ждало самое большое разочарование в новой жизни!
Примечание к главе 7
Йоши (よし) — восклицание, означающий «ну ладно!» «Давай начнем!»