Гердония осталась далеко позади. Снова море, снова корабль. Благо, второе свое плавание Пауль пережил с куда меньшими последствиями для организма.
— Красиво, — протянула Юстина, когда орочий корабль проплывал ночью мимо Венгарда, над которым висел мерцающий купол из магической материи.
— Да, красиво, — согласился Окарский. — Жаль, что орки еще не успели взять город.
— Почему?
— Так бы мы причалили уже. Боюсь, как бы до Кап Дуна плыть не пришлось…
Опасения Пауля подтвердились. Маяк у Ардеи почему-то не горел, и Криггач принял решение проследовать до самого залива, где встал на якорь.
Кап Дун с поры отплытия очень сильно изменился. Да что там, сказать, что он изменился — ничего не сказать. Повсюду на столбах были развешены мертвые солдаты (Юстину от этого зрелища едва не вырвало), повсюду под навесами валялись, дергаясь во сне от утомительной дневной работы, полуголые рабы-миртанийцы, не успевшие сбежать с материка. Стража состояла из суровых орков и людей в синих доспехах, судя по всему — перебежчиков. Оккупация явно не пошла на пользу Миртане. То тут, то там виднелись сгоревшие дома, огней в окнах Пауль практически не заметил, да и в целом обстановка не располагала ни к чему помимо тоски не располагала.
Впрочем, останавливаться Криггач намерен не был. С громкой руганью он ворвался в дом местного вождя, именем Кана потребовал полдюжины орков охраны и направился в Фаринг с такой скоростью, что Пауль с Юстиной едва за ним поспевали. Кап Дун, ардейские луга, осадные позиции орков. Пауль впервые в жизни увидел ТАКОЕ количество захватчиков с севера. Они были буквально повсюду: все склоны холмов, заброшенные деревушки и поля были заставлены шатрами, полными воинов. Они ждали. Магический купол все мерцал, привлекая внимание. Орки не могли проникнуть внутрь, люди не могли выйти наружу. Наверняка во всех окрестных бухтах и заливчиках было припрятано минимум по одной галере. Окарский мысленно посочувствовал людям короля.
Впрочем, долго задерживаться они не стали. Местные военачальники, осознав, кто именно торопится на север, выдали сопровождающего, который довел Криггача и людей до самой окраины Фаринга.
Деревня внизу практически не изменилась, только оружия и воинов стало в ней еще больше. Суровый стражник на входе внимательно осмотрел всех спутников военачальника, посоветовал сдать оружие во избежание «неприятных ситуаций», и передал Криггача следующему проводнику. Охраняли и сопровождали Кана с усердием, достойным лучших из паладинов. Юстина забежала к своему отцу, который сумел уцелеть в буре войны и даже сохранить свой трактир. Пауль же обещал вернуться к ней позже.
По пути он подвергся еще двум проверкам — на входе в крепость и в воротах цитадели. Пауля обыскивали как последнего вора, прощупывали карманы грубыми пальцами, заставили сдать даже небольшой кинжал, которым он обычно резал в путешествиях хлеб.
Несмотря на довольно раннее утро, жизнь в крепости орков кипела. Постоянно сновали туда-сюда истощавшие рабы, суровые алхимики готовили в котлах непонятные зелья, воины тренировались на небольшой площадке, посыпанной песком, а кузнец будил всю округу громогласным звоном кузницы. На «морра» орки поглядывали скорее с любопытством, нежели с враждебностью — они знали, что абы кого в крепость Фаринга не пустят, а уж если «морра» шел рядом с известным военачальником…
Впрочем, у вождя захватчиков посетители никакого интереса не вызвали.
— Кан!
Орк в дорогих доспехах даже не обернулся. Пауль представлял себе полководца несколько иначе. Почему-то в голове сложился образ бугая на голову выше всех окружающих, во внушающих ужас доспехах со свежими черепами, перепачканными кровью. Но… Реальность Окарского несколько разочаровала. Кан не только не был мощнее прочих орков, наоборот, на фоне своих телохранителей он казался маленьким. Лишь позолота на пластинах и белый плащ выдавали в нем военачальника. Криггач вздохнул, но Кан все еще продолжал что-то вычерчивать на карте из запасов гарнизона Фаринга, если судить по миртанийским гербам на полях.
— Кан!
— Я слышу тебя, Криггач. И что-то мне намекает, что поставленную перед тобой задачу ты не выполнил.
— Да, Кан… Шторм раскидал наши корабли по скалам острова Гердония. На одном судне, кое-как отремонтированном, мы не смогли бы взять северные острова.
— Доложишь потом. Кто этот морра?
— Он проявил себя на Гердонии — наладил добычу руды, и вообще…
— Мне-то он зачем? — прервал Криггача Кан.
— Тебе же нужны те, кто будет отстраивать Срединные земли, когда война закончится — ты сам об этом говорил.
— И чем же он лучше моих советников?
— Тем, что он морра, а мы в стране морра. Нам нужен верный морра…
— Чем же ты гарантируешь его верность?
— Он не один…
Пауль практически ни слова не понимал из быстрой речи орков. Его пугало большое количество употребления слова «морра». Конечно, в какой-то степени он уже привык к оркам, к их странному, на человеческий взгляд, образу жизни, к их обычаям, даже к языку, но… Было большое «но». В нескольких часах ходьбы отсюда, в Венгарде, каждый день умирали в блокаде люди, вынужденные обитать в сожженном городе, рискуя каждый день быть убитыми ворвавшимися орками. Они сражались, они бились за Инноса, за короля, за Миртану, а он… Его пустили в Фаринг, его пустили в цитадель, и вот, на расстоянии пяти шагов от него стоял самый могущественный враг его страны. Вынь у Криггача из-за пояса нож, в два прыжка подберись к вождю за спину и вонзи клинок ему в основание черепа, не прикрытое доспехами. Просто и быстро. Его убьют, да, но он станет героем, тем, кого воспевают легенды, тем, на кого мечтали быть похожими все мальчишки Миртаны. Но… Как всегда было это «но».
Пауль понимал, что дни человечества в том виде, в котором оно доселе существовало, сочтены. Орки победили. Убьешь Кана — командование возьмет на себя Криггач или любой другой из многочисленных военачальников. Битва была проиграна. У людей оставалось два пути — искать сотрудничества или же биться до последнего. Биться и умирать.
Пауль выбрал первый путь. Он надеялся, что, хоть он и не станет героем, его вклад, его знания, его умения помогут людям пережить очередной виток войны богов. Когда же она закончится?!
***
Благо, война подходила к концу. Еще больше Эб радовался тому факту, что он не успел поучаствовать в битве за Венгард — когда монтерский корпус орков и наемников, преодолев несколько засад повстанцев, вышел к столице Миртаны, над той уже висел магический купол, судя по всему, похожий на тот, что когда-то защищал легендарную Долину Рудников.
Убитых было очень много — три дня ушло на то, чтобы убрать все трупы с полей, не скрытых материей Барьера. Среди них было и много наемников, означавших, что орки жалеть своих слуг не будут.
Расследование, впрочем, зашло в тупик. Следов повстанцев в Монтере Эбу отыскать не удалось — подполье, прознав о побеге из Окары, зарылось в землю еще сильнее. Поэтому вскоре Марик перевел Эба в подчинениеБредли, и теперь вновь целыми днями напролет наемник следил за рабами, перемещавшимися между городом и фермами. Нельзя было сказать, что данная работенка относилась к числу пыльных, но порою Эба захватывало ощущение, что за ним кто-то смотрит из леса. Было ли это последствием того давнего плена, или же просто в нем разыгралась паранойя, ответить не мог никто. Черт подери…
На дороге опять показалась вереница рабов, которую подгонял орк, по имени Фоллек. Эб терпеть его не мог. Мало того, что данный воин Нордмара был до безобразия ленив, вследствие чего постоянно перекладывал свою работу на «морра», так он еще и отличался абсолютной некомпетентностью во всем, что не касалось боя на топорах. Интересно, на сей раз он хотя бы правильно посчитал рабов? Десять, одиннадцать, двенадцать… Вроде бы все.
Рабам нравилось работать на ферме. По крайней мере, она устраивала их куда больше тех же раскопок. Там они, не отягощенные бесконечным контролем со стороны орков-стражников, успевали немного залечить раны и болячки, отъестся и в целом разгрузиться. Возвращать их в город было делом неблагодарным, поэтому именно Фоллека и отправили на ферму.
— Морра! Я привел к тебе рабов и пошел!
— Куда пошел? — возмутился Эб. — Я должен сначала их проверить.
— Они все одинаковы, морра, — зарычал Фоллек. — Их должна быть дюжина — я привел дюжину. Моя работа закончена.
Наемник все равно помотал головой, выстроил рабов в линию вдоль придорожного забора и принялся сверяться со списком. В отличие от Бредли, Эб обладал отличной памятью на лица, и посему перекличка по списку из свитка не была для него пустым звуком.
— Гарри!
— Здесь.
— Сандерс!
— Тута…
— Адольф!
— Я!
Голос показался Эбу неестественно звонким. Он поднял глаза и еще с минуту не мог понять, что случилось. Вроде бы перед ним стоял тот же раб, которого он отправил на ферму, те же мешки под глазами, та же грязь по всему телу, тот же полный усталости взгляд, но… Голос. Эб его уже слышал. Странно… Где же…
Фоллек проворчал:
— Морра, шевелись! Я хочу успеть к обеду!
— Господин орк говорит идти надо, — некстати влез подозрительный раб. И тут Эб вспомнил.
— ПОВСТАНЕЦ! Держи его!
Раб не успел сообразить, что случилось. Зато успел среагировать Фоллек. Не доставая топора, он в один прыжок преодолел расстояние между ним и рабом и со всей силы зарядил тому в челюсть — «морра» влетел в забор, снеся верхнюю жердь, и рухнул в траву, выплевывая оставшиеся зубы.
Тут же на него налетел Эб, заломил рабу руки за спиной и прижал коленом голову к земле. Фоллек тем временем достал топор и заставил лечь на землю оставшихся «морра». К ним уже бежала стража от ворот.
— Ублюдок! Сука! Вот ты где!
Раб захрипел. Не хватало еще, чтобы он задохнулся.
— Морра! Что это было?!
— Лежать! — Эб связал рабу руки. — Этот ублюдок — повстанец из Окары!
Пойманный не мог ничего ответить — его рот был полон крови и осколков зубов.
— Отрубим ему голову да и дело с концом.
— Не… Рабов к Бредли! Этого к Марику! Фоллек, мать твою, шевелись.
Подбежавшие орки-стражники знали свое дело куда лучше ленивого бойца из внутренней крепости. Руководствуясь принципом «морра лучше знает морра», они выполнили все приказы наемника. Уже через несколько минут повстанец оказался в подвале дома Марика.
— Эб, Белиар тебя дери, кого ты ко мне притащил?
— Это повстанец, Марик, повстанец из Окары.
— Доказательства?
— Этот ублюдок меня на казнь вел зимой, Марик! Бенкт тебя, кажется, зовут, да?
Повстанец промолчал. От него буквально веяло ненавистью.
— Ну что ж, кажется, я поставил тебя на правильное место. Думаю, он искал связного, того самого, что ты тогда не смог найти.
— Я тоже так думаю, — Эб достал из поясной сумки самокрутку. Информацию добывать он умел. — Бенкт, может, расскажешь нам?
Повстанец молчал.
— Не хочешь, да? Или орки тебя вместе с зубами и языка лишили? Они могут — они парни мощные. Мне позвать их?
Бенкт молчал. Он прекрасно понимал, что задание свое провалил и что из этого подвала он живым уже не выберется. Так, думал он, хотя бы монтерское подполье останется в тени. Наивный…
Эб прикурил от фонаря и повернулся к повстанцу. Тот еще не понял, что с ним сейчас будет…
— Кто. В Монтере. Работает. На короля?!
Вновь молчание. Ну и дурак.
Эб подошел и с силой надавил зажженной самокруткойна висок Бенкта. Тот заверещал, дернулся и с грохотом рухнул на пол вместе со стулом, к которому был привязан.
— Кто … в Монтере работает на вас, отвечай, ублюдок!
— Я не знаю, — проскулил Бенкт. Ему было очень больно.
— Уже лучше — хоть рот наша недотрога открыла, — фыркнул Марик. — Кто?! С кем ты должен был связаться в городе?
— Я не знаю!!!
Эб сделал затяжку и выпустил дым в лицо пленнику.
— Страшно, да? — спокойным голосом спросил он. — Мне тоже страшно было, когда вы с дружками по лесу меня на казнь вели. И когда в спину из арбалета стреляли… Не хочешь говорить — пожалуйста. Но ты сам выбрал войну.
Бенкт не выдержал:
— Пошел к черту, орочий ублюдок!
Эб без размаха ударил повстанцу сапогом под дых. Марик поморщился:
— Твои задачи в городе?
Судя по всему, повстанец решил, что он герой Миртаны. Эб сплюнул, выдернул свой пояс и резким отточенным движением накинул его на шею Бенкту. Тот тут же запаниковал и забил ногами, пытаясь откинуть наемника куда подальше.
— ТВОИ. ЗАДАЧИ!
По лицу Бенкта Эб видел, что тот задыхается, и чуть-чуть ослабил хватку.
— ГОВОРИ …!
— Найти… найти, — повстанец жадно хватал воздух ртом. — Найти подполье…
— Как его найти?! Говори!
— Я НЕ ЗНАЮ!
— Он врет, Эб, — заключил глава наемников.
«Я знаю». Эб прекрасно чувствовал ложь. Не могла Окара забросить в Монтеру на ответственнейшее дело человека без каких-либо сведений и подготовки. Может, Бенкт и в самом деле не знал ни имени, ни внешности скрывающегося в городе повстанца. Но он же должен был его как-то найти. Пусть думает, что Иннос пощадит его душу.
Потушенный о лоб окурок все-таки заставил повстанца заговорить. «Да здравствует Окара!». Боги, неужели повстанцы не могли придумать пароля поумнее? Это было слишком легко. Эб еще даже не успел толком разогреться. Боль другого не причиняла ему удовольствия, совсем нет. Боль позволяла достичь нужных результатов. Для достижения их наемник был готов причинять боли столько, сколько потребуется…
Оставалось понять, кто же из наемников — двойной агент. Марик немедленно потребовал отряд дюжих орков из внутренней крепости Монтеры и потребовал Бредли привести кого-нибудь из рабов похитрее, согласного в обмен на освобождение сказать пару слов. План был прост, как золотая монета. Первым на подозрении был Санфорд, к нему и направились воины.
Интендант занимался своим обычным делом — закопавшись в мешки с пшеницей, что-то читал в потрепанном свитке. Раб оказался и в самом деле смышленым.
— Э-э…
— Чего тебе надо, идиот? — рявкнул, подняв голову, Санфорд. Эбу он никогда не нравился.
— Да здравствует Окара! — выпалил раб и, кажется, сам испугался своих же слов.
— Ублюдок! Где ты это услышал? Кто сказал?
— П-п-паладин…
— Роланд что ли?
Все. Он попался. Эб широко улыбнулся, подавая сигнал Марику.