Множество раз в прошлом, сидя за своим проклятым компьютерным креслом, я залипал в монитор своего компьютера и думал, а как бы на следующий ход замедлить передвижение своего врага. Дать моему численно проигрывавшему войску или гарнизону хоть какое-то преимущество перед превосходящим во всём врагом. В пошаговых стратегиях на такое могло повлиять только два фактора: первое — погода, что способно уничтожить флот в море или же размыть, занести снегом дороги, морозом застопорить продвижение врага и его отряд снабжения.
Второй же способ — это тайные агенты, убийцы, диверсанты и прочие выполняющие похожие функции. Убийство вражеского командира, его ранение, могли выиграть нам пару дней, и не особо повлияли бы на соотношение сил на поле боя, а вот подрыв морали солдат, или же их отравление, совершенно иначе могли воздействовать на исход боя.
На внедрение в число врагов потенциального «дезертира», что наведёт смуту времени не было. Оставалось только одно — диверсия. Именно диверсия с отравлением питьевой воды или же еды вражеской армии могла создать максимально благополучный результат. Понос и дизентерия, следовавшая по пятам за отравлением, замедлят передвижение войска, и даже в случае, если нам не удастся убить врага при помощи яда, его наличие во вражеской крови может ослабить бойцов, дав какое никакое преимущество. Также, в добавок к этому можно было усилить эффект способом, которым некогда римский генерал довёл до ручки армию своего противника…
Действовать приходилось быстро. Первым делом создал свою первую «спец команду», состоявшую из двух непримиримых врагов. Сильнейшего воина Магнуса, которому в любой момент могло прийти задание от первого принца на моё устранения, и привыкшей действовать в тени ассасинше Хиваре. Пояснив, что если дроу вернётся без моего капитана, одна из её подруг умрёт, добился таки понимающего взгляда и согласия на выполнения чётко поставленной задачи по наведению «кипеша» в лагере нашего потенциального врага. Не зная кто там был, наёмники или воины одного из графов, приказал своим диверсантам проникнуть в лагерь и по возможности максимально обширно распространить отраву, приготовленную в спешке магом-целителем. Убить всех одновременно при помощи яда вряд ли получилось бы, ведь кто-то завтракает, кто-то нет. А вот отравить чем-то менее опасным и вызывавшим, к примеру, то же несварение и усталость вполне мог, всего-то и требовалось найти зелье без запаха и вкуса, разлить его ночью по чанам, сосудам с водой, а после, наблюдая за происходящим, повторять как можно чаще данную процедуру. Хохочущий с моей идеи Гвиний пообещал, что уже после первой порции яда большинство не только обосрётся, но даже со своих спальных шкур не встанет. Истощённые, измождённые и измученные, они станут хорошей добычей для гвардии почившего императора, ряды которой мой добрый советник в ближайшее время собирался изрядно так прорядить. Маг, не скрывая своего опасения, взывал к моему благоразумию и требовал, чтобы те в грядущей битве шли в первых рядах. «Они могут стать предателями» — взывал к моим инстинктам самосохранения старик, не понимая, что в случае, если те по прежнему оставались верными мне, я в отчаянных порывах мог потерять самых сильных своих воинов. Как не крути, имперская гвардия сейчас соответствовала притче о «палке и двух концах».
Магнус и Хивара покинули город ещё до заката. Точно так же, как под «ружьё» уже была поставлено более трёх сотен местных стражников и первых ополченцев, большинство из которых оказалось именной той частью населения, что после притока рабов не могло найти себе в городе работу или другое занятие. «Полтора дня и у нас будет около двух тысяч» — пообещал Магнус перед своим отбытием. Две тысячи ополченцев против привыкших сражаться наёмников и регулярных графских войск. Чьё оснащение и опыт, в сравнении с моими «воинами» казались небом и землёй. По сути, даже собери мы три тысячи, враг превосходил нас числом, а так же грубой силой, аннигилировать которую предстояло при помощи диверсии и тактических манёвров, для которых я приказал собрать по всему Нивграду лучших жеребцов и подложить тех под задницы всё той же гвардии. Именно благодаря сильному фланговому удару конницы я планировал обратить в бегство врага или попытаться пленить вражеского полководца. После чего, можно было спокойно вести переговоры о выкупе, или повесить того у ворот, дабы было уроком для других.
В планах всё казалось крайне просто, вот только в реальности оказалось гораздо сложнее.
«Воины Нивграда требуют лицезреть своего героя и защитника!» — вещал Гвиний, когда собравшаяся у ворот резиденции толпа, разбудив весь особняк скандируя имя «Карл», потребовала видеть своего принца во всей красе, а это значило в доспехах, верхом на лошади, на которой я не умел ездить и с тяжеленным мечом в руках. Народ не знал против кого его мобилизуют, не знал с кем ему придётся сражаться, сейчас он желал лишь одного, видеть мою ссыкливую персону на чале войска. А ведь именно такого поворота вещей, до сих пор я всеми силами старательно пытался избегать. Стратег сидит позади и перемещает фигуры, так думал я, но опасаясь мятежа, вынужденно облачившись в сталь, вышел к тем на встречу, и спрятав красное от смущения, испуганное лицо, произнёс речь, услышанную мною в одном из фильмов. Звучала она максимально пафосно и клишированно, но большего для взревевшей от радости толпы и не требовалось.
Даже Августа, растроганная фразой «вернёмся домой со щитом или на щите», стала восхвалять мою мужественность, которую до сегодняшнего дня в упор не замечала. Хотел бы я той сказать, что как бы её то и сейчас не прибавилось, вспоминая одно посещение логова Тутлюса, весь вчерашний ужин наружу просился, но ладно, языком чесать не битвы выигрывать.
Отправив разведчиков и лазутчиков во все концы своих земель, намеревался убедиться в том, что когда ополчение покинет Нивград, город внезапно не атакуют со спины и не разграбят до нашего возвращения. Так же, хочет убедиться что в моих лесах по округе не расположился какой-либо отряд что в самый неподходящий момент ударит по нашим задницам.
Разведка и знание территории — одно из важнейших составляющих, за которыми следовало знания своих сил и сил своего врага. Как завещал старикан: «Знай врага и знай себя: тогда и в тысяче битв не потерпишь поражения.» Именно данного правила я и собирался придерживаться. До завтрашнего вечера требовалось собрать войско, далее дать тому выспаться, а следом, до рассвета выступать к первому лагерю врага, возведённому неподалёку от одного из трактов.
Ночь для меня выдалась бессонной; проведя ту за изучением немногочисленных карт местности, определил сторону, в которую лучше всего стоило отступать самому, и в случае успеха гнать врага. Так, для отступления идеально подходил тракт, если внезапно на горизонте возникнет враг, коего нам не удастся разбить, прикрываясь отрядами мобильной конницы состоящей из гвардейцев, я намеревался прикрыть отходящих до города воинов, ну а после готовиться к осаде. Если же враг проиграет, гнать того намеревался прямиком в сторону русла бурной реки, пролегавшей через лес. Перебраться через неё задачка крайне сложная, от того и число возможных пленных, которых можно было бы продать их семьям или на рабском аукционе значимо возрастало. Цинично? Цинично, но чертовски выгодно. Да и как я должен жалеть тех, кто под шумок решил обидеть такого доброго и заботящегося о своём народе принца, как я?