— Но это относится прежде всего к тебе, — произносят он раздражённо.
— Себя я и имею в виду и удивляюсь, почему вы злитесь, — отвечает она и думает: «Стоило ли к нему спешить? Ничего не оценил…»
— Не хватает ещё поссориться в довершение всего, — говорит он мягко.
— Если придётся ждать ещё, то это вполне возможно. Дождь пошёл.
— Холодно. Ты не замёрзла?
— Нет, Поезжайте. Я серьёзно говорю вам. Не надо никаких провожаний. Мне будет спокойней. Слышите?
— Я никуда не поеду. И почему ты стала говорить мне «вы»?
— Разве? Не заметила.
— Это плохо, — говорит он, смотрит на неё и думает: «Ей не годится мало спать. Какая она жёлтая сегодня, сколько морщин под глазами и какая злая!»
И опять они ждут. Обмениваются ничего не значащими фразами. Мучаются и ждут.
— Послезавтра у меня доклад. Я не успею подготовиться, — говорит она, вздыхая.
— Успеешь, — отвечает он и думает: «Она всё успеет… Я никогда не опаздываю» — так, кажется, она сказала в такси. А вот я всюду опоздал. И проснулась вовремя. Как ни в чём не бывало. Что за деловые женщины. Делают всё, что хотят. Летают, куда вздумают. Нет, моя не такая». Он вспоминает, что эти дни не звонил жене. «Наверное, волнуется и ждёт. Сегодня же надо заказать разговор. Когда же кончится это ожидание?»
А она думает: «Как странно, неужели я могла принять это за счастье? Но телеграммы… Так хотелось верить. А сейчас сидит чужой человек и только мечтает отделаться поскорее. Что я искала в нём? Самый обычный, ничем не отличается от других. А я-то думала…»
И опять они что-то едят, но уже в ресторане, и что-то пьют, и опять мучительно ожидают.
Когда, ещё через несколько часов, объявляют вылет, он не может скрыть радостного оживления. Берёт её под руку и провожает к самолёту. Прощаются поспешно. Она улыбается, машет поникшим букетом.
— Обязательно пришлите телеграмму, как долетели. Я буду ждать! — кричит он вслед ей.
— Непременно!
Оба отлично понимают, что никакой телеграммы не будет.