Тяжелый рассвет какой-то выдался в это утро. Мубрак перевернул ногой труп незнакомого ему шамана. Не он, не Хош-Грак. Труп Ур-Грекка, весь в крови после пяти полученных ударов тяжелым топором, разведчики уже кинули в общий костер. Где этот старик?
Еще одна палатка. Пусто. Мубрак даже не носил с собой Краш-Варрока — он ему был не нужен. Сопротивление в деревне оказывали лишь немногие, примерно десятая часть всех тех воинов, кто когда-то жил в Долине. Многие из них погибли в войне с морра, часть — под Хоринисом в братоубийственной войне, а те, кто еще ничего не понял — здесь, под холодной зимней луной.
Хош-Грака в деревне не нашли. Наверняка этот старик сбежал по горам и теперь будет отсиживаться в одному ему известных пещерах до скончания веков. Второго шанса захватить власть на острове у него не будет.
Мубрак долго говорил с жителями Долины. Увещевал, угрожал, уговаривал, но, кажется, достиг того, чего хотел. Орки Долины никогда не восстанут против собратьев с Севера. Они обеспечат работу шахт, будут контролировать морра, которые на огромных плодородных землях острова будут выращивать пищу оркам.
Теперь осталось две проблемы. Немногочисленные морра, не желавшие сдаваться, и проблема с добычей руды для орков с материка. Первая еще терпит. А вот вторая… Фаррег как раз закончил обход шахт. Он не принимал участия в боевых действиях. Он слишком ценен по другой причине. Он слишком умный для воина, и слишком опытен, чтобы вообще не заниматься боевыми искусствами. Так что он с несколькими другими орками зачистил шахту на севере от успевших расплодиться ползунов, Белиар бы их побрал.
Мубрак поприветствовал своего помощника.
— Фаррег, как у тебя дела в шахте?
— Они не завалили ее, но и не обустроили, — с трудом сдерживая сон, ответил строитель. — Нужны, по меньшей мере, три-четыре десятка морра-рабов, чтобы начать добычу в течение недели.
Мубрак кивнул. Надо подать весточку наемникам в город. Пусть пригонят всех, способных работать в шахтах. Тогда и Хоринис удерживать станет в разы проще. Мубрак вообще удивлялся, почему рабы не подняли еще ни одного восстания. Мелкие стычки, драки, да, это было. Но отнюдь не мощное восстание, которые, как рассказывал Кан, то и дело вспыхивали на подконтрольных оркам территориях. Мубрак про себя просил Белиара, чтобы так продолжалось и дальше, но умом он понимал, что рано или поздно ему придется столкнуться с подобным.
— Быстрей, быстрей!
Воин на перекрестке подгонял орков хоринисского племени, замешкавшихся по какой-то неведомой причине. Лишь бы не переусердствовал, а то одной орочьей войны Мубраку хватило до конца его дней.
Опять начал падать снег. Как же все осточертело…
Нужно возвращаться в Хоринис.
***
Поздняя ночь. Почти утро. Скоро все начнется. Гаронд бросил взгляд налево, на восток. Небо уже начало светлеть…
Солдаты, все, кто мог ходить и драться, ждали. Гжегож хмуро разглядывал ворота в город. На галерее над ними покуривали свои самокрутки двое наемников, по ним не было видно, что они устали или еще что-нибудь подобное. Нет, отнюдь. Один раз наверх залез Норрингтон с проверкой, так что расхолаживаться продажным ублюдкам не дают.
Солдаты прятались в канаве, в оставшихся придорожных кустах, за обломками телег, за камнями. Скоро рассветет, рассеется зимний туман, и наемники с легкостью разглядят противников около стены.
Гаронд сплюнул, перевернулся на спину — он лежал на куче вырубленных рабами веток.
— Когда рабы начнут?
— Обещали открыть ворота, едва начнутся работы. Но там могут возникнуть сложности — никто не знает, сколько погибло наемников при штурме.
Гжегож растер замерзшие щеки.
— И еще непонятно, когда вернутся орки. Вы поставили дозорных на дороге?
— Конечно, — фыркнул Гаронд. — Не думаю, что они уйдут надолго — у городских большой перевес в силе. Да и командующий у них неплохой. Я еще когда в замке был, понимал, что против нас не дикари воюют. Иннос, ну сколько еще?
Гжегож усмехнулся и вновь принялся пристально разглядывать ворота, хотя в этом не было никакого практического смысла. Сколько прошла с лета? Несколько месяцев? Он помнил своего нынешнего командира тыловым тюфяком. А теперь он уже достаточно опытный ветеран. Как же быстро меняются люди.
Черт подери, когда уже Харви с Гансом и еще несколькими рабами соизволят прокрасться к воротам? Судя по времени и доносящемуся откуда-то из города стуку молотков, на работу уже выгнан весь город.
Снежная поверхность начала слегка краснеть. Всходило солнце.
***
Рабы с шумом ремонтировали причал в порту. С самого раннего утра матерщина разлеталась по всему кварталу. Какой-то ублюдок то ли по пьяной лавочке, то ли еще по какой причине, развел костер прямо на причале, вследствие чего тот загорелся. А скоро прибудут орки, и они точно будут не рады, если заметят, что причал, к которому скоро должны будут приставать корабли для загрузки руды, сгорел.
Мэт почти сорвал голос, когда кричал на напившихся ночью наемников. Нужно их наказать, и чем жестче, тем лучше. И Мэт был близок к тому, чтобы взять розги и всыпать придуркам. Так что он только выкинул пустые бутылки из-под шнапса в море.
Вообще, обстановка с самого утра в городе была напряженная. Чувствовалось, что что-то произойдет. Но пока было не ясно, что именно. Рабы работали, наемники стерегли, все на своих местах. Или нет? Мэт еще раз пробежался глазами по лицам рабов. Не видно того послушника, который тогда отказал во вступлении в наемники. Упертый, черт. Но где он сегодня?
Мэт с задумчивым видом прошелся по набережной. Где он…
— Морра!
Дампек, черт. Напугал. Мэт поприветствовал орка.
— Дампек, ты где был ночью?
— Спал, морра, что же еще?! — с удивлением отозвался тот. — Что я мог делать?
— Да ладно, — махнул рукой наемник. — У меня из-за моих подчиненных уже все… Немного схожу с ума.
— Морра, надо выпить!
— Сейчас? — Мэт приподнял бровь. — Утро!
— Утро, морра! Самое время — его много до вечера.
Мэт усмехнулся. Дампек, кажется, пристрастился к выпивке, вечной проблеме орков, тесно общающихся с людьми. Не один десяток орков спивались после того, как ограбили таверны и винные склады. Мубрак пытался бороться с подобными проявлениями, но все было без толку.
Они прошли в дом Дампека. Теперь это место вконец превратилось в жилище орка. Кроме самого Дампека здесь жили еще двое воинов, и теперь все пространство между лежанками было заставлено сундуками с награбленным добром, на полке аккуратно, будучи завернутыми в разномастные тряпки, лежали точила для топоров. Свое оружие орки уважали.
Впрочем, что еще можно взять с представителей столь воинственного народа? Хотя Дампека вряд ли можно было назвать чересчур умелым и бесстрашным воином. Он был просто солдатом, исполнявшим приказы, но никогда не переходившего невидимую черту, проходя через которую, орк становится великим воинов, ужасным и могучим.
Нет, Дампек был другой. Он любил выпить, любил ходить на охоту, любил потанцевать по-орочьи у костра под перестук барабанов. Но убивать он не любил. И из-за этого Мэт невольно стал по-хорошему относиться к этому орку, даже лучше, чем к Мубраку, который скорее внушал уважение и страх, чем подкупал своей естественностью и добротой, которой, казалось, у него даже никогда и не было. Впрочем, Мэт слишком много требовал от орка.
Орк, закусив копченым мясом, выпил небольшую бутылку дешевого шнапса, Мэт глотнул пива. Они говорили обо всем: об острове, об охоте, о семье Дампека, оставшейся в продуваемой всеми ветрами деревушке на крайнем севере Нордмара, где даже летом не сходит снег.
Они говорили на ужаснейшей смеси орочьего и людского языков, часто перебивая друг друга. Мэт хотел было уйти, чтобы проверить, как там трудятся рабы, но Дампек не без оснований сказал, что наемники и без своего начальника тем спуску не дадут. Дескать, война окончена и морра не остается ничего другого, кроме как подчинится.
Мэт с небольшой издевкой спросил, не недооценивает ли орки своих противников.
— Нет, конечно, война окончена! — весело произнес Дампек. — Выпьем за победу орков!
— Ты оптимист, — заметил Мэт и откинулся на спинку дорогого стула, некогда принадлежавшего богатому торговцу Маттео.
Черт, неужели всего полтора года назад он был бродягой, зарабатывающем гроши на пропитание. Когда он работал на городском складе, таскал мешки, потом служил в армии, он ведь не мог представить, что когда-то, совсем скоро, у него будет золота больше, чем он может потратить. Орки платили хорошо, порой казалось, что даже слишком. И ради этого металла он предал людей?
Мэт скривился. Нет, вряд ли. Кем-кем, но предателем его назвать можно с трудом. Король повержен, столица в осаде, а бегающие по лесам повстанцы — сумасшедшие фанатики, не понимающие и не желающие принять поражения. А Мэт его принял…
Война окончена. На этот раз можно с уверенностью сказать, что насовсем. Беглых солдат, оставшихся верных королю, в расчет можно не брать. И кто они, эти солдаты? Фанатики, убийцы. Если даже Мэт передумает и выйдет к ним, то они прибьют гвоздями его голову к ближайшей сосне. Да и что там делать, в лесах? Здесь тепло, здесь Дайана, здесь даже есть приятели… Мэт глянул на напившегося Дампека. Неплохо бы его куда-нибудь спрятать перед тем, как Мубрак вернется, а то не миновать дружелюбному орку наказания. Да и Мэта по голове не погладят…
— Что, морра? У меня еще есть бутылка! — Дампек достал откуда-то из-под стола небольшой пузырь с необычайно дорогим монастырским вином. Его-то он откуда достал? Впрочем, какая разница?
— Давай.
Наемник сделал небольшой глоток. Приятный вкус…
— Ну вот так, Дампек, — улыбнулся Мэт. — Ты орк, а я человек. И теперь вы сидим и вместе пьем…
Дампек пьяно захохотал.
Но уже спустя мгновение улыбка пропала с лица наемника. До слуха долетели сигналы тревоги. Какого дьявола?!