— Я повторяю свой вопрос, юноша — что здесь происходит? — во взгляде Воронцова, обращенном на затихшего Лаврентия, так и плескалось презрение.
— Я думаю, вы и сами прекрасно понимаете, что здесь происходит, — холодно ответил я. — Или будете ломать комедию?
Не то, что бы Рысаков был мне так уж дорог, нет. Но отступиться здесь и сейчас, на глазах самых знатных и влиятельных людей губернии… Нет уж. Воронцова перешла черту, и уже неважно, было ли это сделано намеренно, с целью меня поставить меня в неловкое положение, или эта дура действительно так развлекалась, уже плевать.
Формально, пока она не поймана за руку, ей даже формально ничего нельзя предъявить. Но фактически любому, кто видел происходящее с самого начала, было ясно как день, что здесь происходит, однако это к делу, как говорят сыскари, не пришьешь. Да и ради какого-то там Рысакова портить отношения с целым Архимагом, тем более из такого Рода? Дураков нет.
— В виду твоей молодости я на первый раз прощу тебе твой тон и слова, — перевел он взгляд на меня. — Но советую впредь тщательно обдумывать свои слова в разговоре со мной. Итак, я жду ответа на свой вопрос, молодой человек.
— Ну что ж, — пожал плечами я, ощутив, как наконец закончило свою работу Заклятие Познания. — Сия особа, по-видимому ваша супруга, решила жестоко пошутить над моим товарищем. Я не спрашиваю, зачем почтенная матрона пользуется духами, смешанными со слабым приворотным зельем, это уж ваше дело. Но использовать Магию Разума на балу, который устраивает генерал-губернатор, против одного из его гостей — это уже плевок в адрес хозяина этого дома.
— Вы бросаетесь очень серьёзными обвинениями, молодой человек, — с лёгкой улыбкой ответила сама блондинка. — Вы ведь понимаете, что у подобных высказываний могут быть весьма серьёзные и печальные последствия… Для вас, разумеется.
— О да, само собой, — кивнул я, криво улыбаясь. — И уверяю вас, я в состоянии доказать правоту своих слов хоть прямо сейчас, если вы на этом настаиваете.
И я не блефовал. Заклятие Познания — это магия, которая позволяет очень быстро проанализировать колебания магической энергии в указанной чародеем области. Ещё один плюс — полученные этим способом данные можно было передать другим чародеям. Знавал я виртуозов, что умудрялись даже в бою эти чары использовать, мгновенно находя уязвимые места во вражеских чарах… Но я подобным мастерством и близко не владел.
И этот анализ, сожравший у меня две трети резерва маны и напрягший каналы маны так, что очень хотелось орать благим матом, можно было легко и просто предъявить. Несложный ритуал, требующий с полкружки моей же крови, в которой запечатается это моё заклятие — и готово. Аурные отпечатки блондинки и Рысакова, характер магического воздействия со стороны Воронцовой и его последствия для Рысакова — всё тут, и это хрен подделаешь. Я, во всяком случае, не смог бы.
— Судари и сударыня, может, право слово, ну зачем ссориться в такой прекрасный вечер? — внезапно подал голос кто-то из наблюдавших за наших перепалкой аристократов. — Хотя бы из уважения к человеку, в чьем доме мы находимся, стоит на время отложить склоки и свары. В конце концов, выяснить отношения можно и в другой раз, не последний день живем. Олег Иванович, право слово, несолидно — цапаетесь с юношей, что вам во внуки годится.
А вот этого человека я знал и даже был рад видеть. Генерал Багрянин, под чьим началом я служил не один месяц, которого я искренне уважал за личные качества. Одетый в парадный мундир, увешанный орденами и медалями боевой генерал выглядел весьма внушительно.
— Сергей Юрьевич, я весьма ценю ваше мнение, но попрошу не вмешиваться в дела Рода Воронцовых, — с нотками раздражения ответил тот. — Мы сами разберемся, что нам делать и где делать.
Лицо генерала мигом покинула вежливая улыбка.
— Ты, Олег, говори да не заговаривайся, — уже совершенно иным тоном заговорил он. — Мы не на твоем заднем дворе, а в доме генерал-губернатора Александровской губернии, Павла Александровича Романова. Я закрыл глаза на то, что Инна позволила себе небольшую шалость, но вы решили перейти вообще все рамки приличий и этикета. И даже то, что супруга Павла Александровича ваша родственница, вас не оправдывает… Но действительно — кто я такой, что бы указывать самим Воронцовым? Думаю, здесь итак найдется, кому вас в чувства привести.
Это было сильно. Я даже мысленно поаплодировал генералу — публичная пощечина вышла просто филигранной. И, что самое главное — весьма отрезвляющей, ибо не понять тонкий намёк на толстые обстоятельства в виде хозяина дома было невозможно. Судя по кислому выражению лица Олега Воронцова, ещё минуту назад напыщенный чародей предупреждению внял.
Не обращая больше никакого внимания на Воронцовых, Сергей Юрьевич бросил короткий взгляд на Рысакова и, оценив его состояние, присел на корточки и приложил ладонь ко лбу парня. Меж пальцев чародея замелькали нежно-салатовые язычки пламени, быстро втягиваясь в лоб многострадального старшего лейтенанта, очищая и успокаивая взбаламученную ауру. Не знал, что он владеет магией исцеления, кстати…
— Всё, — выдохнул генерал, вставая. — Поспит пару-тройку часиков и окончательно придет в себя. С кем он сюда приехал, кстати? Не мне же его домой провожать.
— Спасибо, Сергей Юрьевич, — поблагодарил я его, пожимая крепкую руку. — Ловко вы их в грязь макнули, весьма ловко. Я ваш должник.
— Пустяки, — отмахнулся он зашагал к ближайшему столу с закусками.
Лаврентия уже уносили слуги, так что за него можно не переживать… Пока что. А вот завтра ему лучше первым же рейсом на чем угодно убраться из города и не возвращаться в ближайшие три-четыре года. Почему-то я твёрдо уверен, что парочка Воронцовых решит отыграться за полученную прилюдно выволочку именно на нём… И тот факт, что как раз Рысаков-то в произошедшем точно не виноват и вообще сторона, пострадавшая больше всех, их волновать не будет.
— Знаешь, Аристарх, я почему-то был уверен, что если сегодня и суждено случиться какому-нибудь скандалу, то окажешься в самом его эпицентре, — с легким укором продолжил он. — Это прямо мистика какая-то — стоит вокруг тебя оказаться больше хотя бы трём аристократам, обязательно что-нибудь эдакое приключиться. И ведь ладно бы ссорился с равными себе — нет, это обязательно должен быть кто-то выше тебя положением, званием или рангом магии. А то и все три пункта разом. И ведь всё как с гуся вода, всюду выплываешь.
— Так я не нарочно, Сергей Юрьевич, — пожал я плечами, подхватывая бутерброд с икрой. — Они, неприятности эти, сами меня находят.
— Сами находят, — передразнил генерал. — А думать головой до того, как что-то говорить или делать, не пробовал? Ты же не дурак, совсем не дурак, но головой пользоваться явно не любишь. Чего ты вылез за этого старлея заступаться, спрашивается? Кто он тебе, сват, брат, боевой товарищ?
— Мы были в одной учебной роте Имперской Стражи, — не стал врать я. — Жаль стало парня — эта стерва же прилюдно унижала! И ладно бы просто посмеялась и всё. Но ведь она дурню на мозги давила, что бы он к ней публично целоваться полез! После такого парня просто прикончил бы её муж, причем был бы в своем праве.
— Не прикончил бы его никто, — фыркнул он. — Скажешь тоже! Они подобные номера регулярно откалывают, эта потаскуха уже не первое десятилетие подобным балуется, и все это знают. Хобби у неё такое, понимаешь ли — на каждом светском мероприятии, которое она посещает, непременно затащить в свою кровать кого-то из молодежи. Причем ей не принципиален пол и социальный статус, там из требований только молодость и хотя наличие хотя бы личного дворянства. Все это знают, она всегда соблазняет на прилюдно, и все в курсе и её маленьких хитростей с духами, и трюков с магией разума.
— Э-э-э… Сергей Юрьевич, как бы это сказать, — прифигел я. — Звучит очень… Неправдоподобно. Я не ребенок, и иллюзий на тему морального облика многих аристократов не питаю, но…
— Их брак — это просто взаимовыгодная сделка, — перебил он меня. — Он вошёл в Род, получил доступ к семейным знаниям и секретам, лучшей алхимии и прочему. Он на тот момент был уже Младшим Магистром, Старейшиной небольшого Рода, где отродясь никого выше пятого ранга не было. И уже тогда он почти достиг потолка развития, как маг — ни сил, ни средств вырастить чародея шестого ранга у них не было. Останься он до сих пор Кунцевым, дай бог до Старшего Магистра бы дополз к этому времени, и то при большой удаче. Но Воронцовы оценили перспективного мага и предложили взять войти в Род через брак. Он знал, на ком женится, и ему было плевать. В итоге у Воронцовых стало на одного Архимага больше, Кунцевы получили сильного покровителя, а Инна — мужа. Она сильный Маг Разума, пожалуй даже самый сильный в губернии, если не во всей Сибири, и тебе очень повезло, что она не полезла в твои мозги. И поверь мне — всё, что я сейчас тебе поведал, знает каждая собака в городе. Мог бы и догадаться узнать, у кого в городе дурная слава, что бы не вляпаться в дерьмо ни за хрен собачий.
Справедливое замечание, согласен, вот только времени у меня на это не было. Я из лесов вернуться не успел, как пришлось лететь сюда. И да, я бы и сам озаботился сбором подобной информации — но позже, ибо посещать в ближайшие месяцы светские мероприятия не собирался. И так дел невпроворот…
— М-да, глупо получилось, — вздохнул я. — Справедливости ради — я не ожидал, что на подобном мероприятии, где в кого ни плюнь — либо Глава, либо Наследник Рода, отправят откровенных дегенератов.
— Человек предполагает, судьба располагает, — пожал плечами мой собеседник. — Ладно, бог с ними, давай лучше поговорим о делах. Слышал, у тебя на Родовых землях шахта с магически заряженным углём имеется? Геологические изыскания уже проводили? Какой категории уголь?
— Первой. Шахта уже работает, добываем потихоньку.
— Это хорошо! — оживился генерал. — Первой — это просто отлично!
Багрянины, как оказалось, имели свою небольшую эскадру грузовозов, приносившую неплохую прибыль. И сейчас собирались расширять это дело, а это означало необходимость не только в гражданских судах, но и боевых для их сопровождения и охраны. А эсминец это вам не грузовоз, его алхимреактор чем попало питать не выйдет… Уголь или его аналоги должны быть минимум второй, а лучше первой категории…
Конечно, прямо здесь и сейчас никаких сделок мы не заключали, но предварительной договоренности достигли. Так и пролетели ещё полтора часа — генерал оказался настоящим кладезем информации о всех что-то из себя представляющих Родах. Так что благодаря ему я познакомился ещё с десятком разных аристократов, по тем или иным причинам меня интересующих.
В общем, уже могу сказать, что приехал не зря — пара тройка интересных предложений и предварительных договоренностей полностью того стоили. Петя, о котором я за всеми этими событиями едва не позабыл, порадовал меня тем, что не жался где-то в углу, обтекая от количества знатных особ (признаться, я был почти уверен, что так и выйдет). Мой ученик умудрился влиться в компанию из четверых дворян — тоже молодежь, ровесники моего нынешнего тела, не более. Что ж, пусть общаются, не буду отвлекать, решил я…
И буквально через пару минут после этого наконец настало время открывать бал. Высокий, широкоплечий мужчина в одежде церемонирмейстера вышел грохнул о каменный пол литым, украшенным резьбой посохом-артефактом, и шепотки в зале начали быстро затихать. Дождавшись, когда гости затихнут, он торжественно объявил:
— Генерал-губернатор Александровской губернии, Старейшина Императорского Рода — Павел Александрович Романов с супругой…
Я перестал слушать здоровяка, уставившись на вышедших вслед за Павлом Александровичем и его семейством людей. Вернее, как раз таки не людей — десяток нолдийцев, шествующих позади Романовых и вышедшими вслед за ними четверкой Магов Заклятий, приковал буквально все взгляды.
Какого черта здесь происходит⁈ Рогачи на балу в честь нашей победы над ними? Нет, ладно, это херня, — но почему они выходят как почетные гости⁈ Этикет в этом мире немного отличался от моего, здесь гости на балах Императорского Рода приезжали загодя, а в назначенный час к ним выходили хозяева. Выйти же вместе с ними считалось огромной не просто огромной честью — это было знаком высшего расположения, посылом для всех о том, что Романовы благоволят и покровительствуют этим людям.
Просто для справки — это… ритуалу, скажем так, почти две тысячи лет, он пришел с первыми Рюриковичами, и за всё это время ни разу не было такого, что бы правящий Род удостаивал такого жеста иноземцев. Ни единого раза! Маги Заклятий, шедшие вместе с хозяевами бала — тоже часть этой традиции. Маги Заклятий это те, на ком собственно и держится могущество любой державы, и что цари, что императоры всегда оказывали им эту честь.
За века царствования Романовых подобное происходило лишь четырежды — трижды это были дворянские Рода — Воронцовы, Румянцевы и Патрикеевы, первые три дворянских Рода, в которых появились свои чародеи восьмого ранга. И каждый раз после подобного начиналось стремительное возвышение счастливчиков — деньги, богатые земли, особые привилегии… Четвертый раз это делалось не для целого Рода, а для одного конкретного человека, чем-то сильно выручившего самого Императора.
И самое, пожалуй, главное — только Император имел право на подобное. Только и исключительно он… И сейчас Павел Александрович Романов этим жестом фактически бросил вызов власти своего двоюродного брата, императора Николая Третьего.
— Пи***ц, — выдохнула рядом со мной неожиданно хриплым голосом Инна Воронцова.
Надо сказать, блондинка в платье из чистого огня выразила мысли если не всех, то большинства присутствующих. Тишину, воцарившуюся в зале, можно было ножом резать — будь отец Хельги хоть трижды Магом Заклятий и генерал-губернатором, он не может не объясниться перед нами. Потому что мы, стоящие сейчас в зале аристократы, и были той самой губернией, которой он правил. И мы ждали объяснений.
— Что ж, дамы и господа, вижу у вас возникли вопросы по поводу происходящего, — спокойно отметил Романов. — Почему здесь стоят нолдийцы, как я посмел нарушить заповеданное ещё нашими пращурами правило о своих и чужих, и самое главное — на каком основании я, не обладая императорской короной, взял на себя подобную смелость?
— Да, господин. Мне бы очень хотелось получить ответы на эти вопросы, особенно на последний, — удивила всех Инна Воронцова. — Это мятеж против Императора?
Ну, что сказать — протекающая крыша блондинки кидала её в крайности. Сперва стервозная шлюха, теперь вот серьёзная и собранная аристократка, безо всякого следа былого жеманства и глупой улыбки на кукольном личике. Вечер потрясений, мать вашу.
— Я услышал тебя, Инна, но на этот вопрос я отвечу позже. Начну же я несколько с другого — про мирный договор, который мы заключили. Пункт первый — нолдийцы принимают российское подданство. Пункт второй — на территориях, известных как Пустошь Раевских, основывается Нолдийская губерния. Пункт третий — жители Нолдийской губернии обладают всеми правами и обязанностями, что и прочие подданые Империи. С этого дня в Российской Империи стало сто сорок семь дворянских фамилий больше. Пункт четвёртый — генерал-губернатором Нолдийской Империи назначается Видрав Гаэтий, Глава Рода Гаэтий. Прошу любить и жаловать.
Шестирогий нолдиец в вычурной мантии встал рядом с Павлом Александровичем. Стало быть, вот ты какой, новый генерал-губернатор… Ну что ж, по крайней мере в личной силе рогача сомневаться не приходилось — из всех присутствующих чародеев плотностью и мощью ауры его превосходил лишь сам Второй Император. И разница была не так уж и велика…
— Думаю, я ответил на первые два озвученных вопроса, — продолжил Павел Александрович. — Нолдийцы теперь такие же подданные Российской Империи, как мы с вами, и Род Романовых в моём лице действительно намерен оказать им всевозможную поддержку в освоении Пустоши Раевских.
— Остался главный, третий вопрос, Павел Александрович, — вновь подала голос Инна. — Это мятеж?
— Нет, — пожал он плечами. — Я просто решил, что не все традиции стоит соблюдать. И тот факт, что её свято соблюдали две тысячи лет не означает, что я должен поступать так же. Дамы и господа, я сказал, а вы услышали. На сегодня, думаю, хватит политики! Полонез, дамы и господа, сам себя не станцует!
И под сотнями ошарашенных взглядов генерал-губернатор, протянул руку одной из нолдиек, приглашая на танец.
Пожалуй, следует признать, что я сильно недооценил этого человека — не как чародея, а как личность. Осталось лишь разобраться, гений он или безумец и чего он пытается добиться. Надеюсь, Хельга пошла характером в мать…