Разговоры с Голдом, а так же запланированная перестройка, напомнил один, мною очень любимый жанр игр. «Стратегия», именно они всегда казалась мне чем-то более возвышенным. Ни один шутер не заставит тебя обдумывать так долго покупку или продажу того или иного предмета. Не одна из клишированных ММО, не даст такой свободы действий, и не позволит создать такой мир, который лишь ты видишь у себя в голове. Как на мой взгляд, именно стратегия являлась самым главным сокровищем игровой индустрии моего мира, хотя от эро и порно игр я тоже не отказывался…
Жаль только, что в этой моей новой игре не было кнопки «сохраниться», и каждое моё решение могло стоить кому-то жизни. Так, к примеру, было с Тутлюсом, и я уверен, так непременно будет со множеством других людей, считающих себя в этом мире умнее и хитрее остальных. К сожалению, я хорошо понимал, что являюсь не лучшим правителем, что мог свалиться на голову моего народа. Не гениальный мастер меча, что генерируя чакру из задницы мог призвать дождь в пустыни. Не великий целить, что отрыжкой мог вылечить от неизлечимого проклятья целый город. Не даже инженер или техник, способный из одного лишь своего воображения вытянуть чертежи водной или воздушной мельницы, способной облегчить местным жизнь. Я обычный задрот, при том ещё, до попадания сюда остававшийся девственником, и всё что я умею, так это кидать пафосные фразочки и говорить другим, что и в какой форме я хочу увидеть. Я не герой и это сто процентов, однако, по сравнению с прошлым принцем Карлом, вздёрнувшим несколько тысяч рабов лишь для потехи ради, злодеем себя назвать тоже не могу. Тогда кто? Нейтрал или же второстепенный персонаж, судьбой которого является прожить жизнь в тушке одного из влиятельнейших людей страны? Последний вариант мне понравился больше всего.
Опустившаяся на город ночь, с показавшимися на небе луной и звёздами очаровала меня. Лёгким касанием невидимой руки властительницы всех ветров, растрепало волосы. Впервые с момента, когда меня в последний раз отшили, мне захотелось с кем-нибудь прогуляться, обсудить все сегодня случившееся, спросить совета или же просто по-идиотски пошутить и посмеяться. Вот только таких людей в этом, как и в том мире у меня не было. Тогда я был неудачником и трусом, до которого большинству не было дела, а сейчас являюсь великим и непостижимым принцем, маска идиота которому уж точно не к лицу.
Под присмотром вечно молчаливого Гвиния и десятка гвардейцев, постоянно гремевших своей бронёй, пешком нарезал два круга вдоль сада, окружавшего мою резиденцию. Перекинувшись парой слов с капитаном гвардейцев, узнал как звали моего самого главного вышибалу, имя которому Магнус. Терзаясь между желанием выпить и немного поработать во благо города, отдал предпочтение второму, и попросил своего советника принести в мою комнату пару бумаг с отчётами, прошениями, предложениями и прочей херней, требовавшей моего личного внимания.
Десятки магических светильников ярко пылали в моей комнате. На столе, как и просил, разместилась целая кипа бумаг. Старый хер как всегда не стал мелочиться и по ходу притарабанил всё, что только мы взяли с собой из мэрии. Однако, помимо рабочих бумаг, на столе так же разместилась тарелка с овощами, фруктами, вяленым мясом в каком-то соусе и конечно же бутылочкой вина. Что же, так работать будет куда веселее!
Стакан за стаканом, страница за страницей; заметить не успел, как треть прочитанных и подписанных мною бумаг легла в сторонку. К делу я подошёл с огромной осторожностью, всё непонятное и вызывавшее сомнение шло на дальний край стола, разбираться с такими проблемами лучше на трезвую и с советником, ну а остальное, менее важное, для экономии места клал в пустующие ячейки моего стола. Увлёкшись одним прошением о разрешении конфликтной ситуации возникшей между двумя мелкими дворянами, случайно зацепил рукавом свой кубок, что, со звоном рухнув, покатился к центру комнаты. Едва оторвав задницу от кресла, заметил, как едва слышно отворилась дверь, после чего в мои покои с ещё одной бутылью в руках, вошли Лили и Бьянка. Их чёрные наряды с белыми передниками и рукавами, в лёгком свете падавшего на тех лунного и магического света казались крайне скромными, я бы даже сказал, девственно нетронутыми.
— Ваше высочество, — отвесив полупоклон и присев, проговорила Бьянка. — Уважаемый Гвиний Мэдэс от всего сердца благодарит вас за труды и просит сильно не перетруждаться. Так же, это вино его подарок вам…
«Вот же оливка сутулая, обычно ему ничто не мешало самому прийти, а тут…» — С опозданием, но до меня наконец-то дошло, зачем он прислал ко мне двух этих горничных. Судя по грустному лицу Лили, она уже смирилась со своим наказанием, смугляшка же напротив, светилась от счастья. Кажется, девушки всё уже между собой обсудили, и блондинка, уступив главенствование над званием любимой горничной, позволила Бьянке первой пойти со мной на контакт.
— Вот как, я рад, что смог оправдать его ожидания. — Вернувшись и сев за свой стол, взглядом зацепился за одежду кареглазой. Подняв мой укатившийся кубок, она передала его Лили, а сама же, взяв с стоявшего рядом шкафа новый, принесла и поставила тот передо мной и наполнила.
— Благодарю, Бьянка, — проговорил я, от чего на загорелом личике девушки проступил едва заметный румянец. — Что-то не так? — остановившись глазами на её полностью скрытой под одеждой пышной груди, спросил я.
— Вы запомнили моё имя. Раньше не один аристократ не удосуживался запоминать имя рабыни… — Видя куда я пялюсь, но не решаясь начать действовать, проговорила девушка. Все в этой комнате понимали, чем должен закончится визит служанок, вот только я слишком трезвый и уставший, да и смелости у меня чутка сегодня не хватает…
Откинувшись в кресле, как бы намекая, опустил свой взгляд на мои слегка приподнявшиеся брюки, а после, вновь уставившись на грудь служанки, слегка жестоко спросил:
— Дерзко сравнивать принца, пусть и четырнадцатого в списке на престол империи с какими-то другими дворянами, или, быть может, тебя удосужил посетить один из моих старших братьев? — испугавшись, Бьянка мигом поспешила оправдаться, растеряв весь свой эротический настрой. Исправить сложившееся положение поспешила вышедшая к нам и молчавшая всё это время Лили.
— Прошу простить нас за дерзость, добрый господин, — положив Бьянке на голову ладонь и склонив в поклоне, чётко произнесла та и вместе с подругой поклонилась. Большая грудь темноволосой под собственным весом качнулась, словно гипнотизирующий маятник. Глядевшая на мою реакцию из-под лба блондинка выпрямилась, всё так же продолжая держать свою соратницу наклонённой. — Бьянка ещё не опытная и много чего не знает, ваше сиятельство. — С этими словами, свободная рука Лили развязала на смуглянке фартук, затем, всё так же держа ту рукой за голову, расстегнула поочерёдно все пуговицы скрывавшие смуглую грудь.
— Проси прощение у нашего господина, — требовательно проговорила Лили, вытаскивая наружу пышную грудь рабыни.
— Мне очень жаль… — Искренне, всё так же стоя раком, отозвалась та.
— Ты готова своим телом искупить вину? — прошептав эти слова, Лили рывком заставила Бьянку выпрямиться, от чего и без того шикарная грудь, подпрыгнув, своими большими, коричневыми сосками упёрлась в скопившуюся под рёбрами служанки одежду, тем самым визуально став ещё больше.
— Прошу, позвольте мне искупить свою вину телом… — Смущённо глядя в мою сторону, проговорила кареглазая. Внутри меня разгоралось пламя. Эта хитрая Лили слишком хорошо узнала меня за последние дни. Она знала, что я люблю, когда та начинает приставать ко мне, когда сама требует от меня внимания и ласки. Именно это её знание одновременно возбуждало меня и злило.
— Лили, не помню, чтобы разрешал тебе говорить… Кажется, помимо Бьянки, сегодня наказание придётся понести и ещё кое-кому, к тому же, я не забыл, как не так давно ты ослушалась моего приказа и даже осмелилась проявить свою волю.
Моя реплика не на шутку перепугала Бьянку, ещё до конца не успевшую понять, что сейчас здесь происходит.
— Прошу простить меня за такую дерзость, в тот раз, там, внизу, я была так грязна, что не могла предстать перед его величеством в столь непотребном виде, — лёгким движением руки блондинка расшнуровала все, по видимому, заранее подготовленные элементы своего наряда. Прошло меньше полу минуты и громоздкий костюм рухнул, предъявив полностью нагое тело. — Из того случая ваша покорная рабыня извлекла горький урок, и теперь каждый сантиметр её тела всегда будет готов принять любовь её повелителя.