Скорый визит «любящей» сестрёнки инквизитора не сильно обрадовал, в принципе, как и не особо опечалил. Главное, чтобы та завтра не лезла в мои дела, а самое главное в мою постель, иначе две бывшие куртизанки из числа вчерашних рабынь могли оказаться в месте куда похуже темницы. Через Гвиния и капитана стражи Магнуса, передал всем своим служащим чёткую мысль: «если из-за чьего-то длинного языка из моей прислуги пострадает хоть один — пизды получат все». А после на пафосной ноте поспешил покинуть резиденцию и направиться в мэрию.
Вместе со мной в карете ехал мой придворный маг-целитель и зверолюдка, выглядевшая сейчас, как монашка. Тело от головы до пят прикрывала чёрная ряса, на голову был накинут капюшон и даже рот зверолюдки был закрыт некой непроглядной шалью. Девушка еле-еле в таком виде до кареты дошла, и вряд-ли могла причинить мне вред, но это не стало для Гвиния достаточным предлогом не держать потенциального врага всю дорогу под прицелом своего магического заклинания.
Сейчас от неё мне требовалось узнать следующее: положение дел в краях зверолюдей, обстановку царившую на главных точках и узлах работорговцев; отношение самих рабов к тем или иным регионам нашей империи, ведь наверняка те обсуждали куда бы могли бежать, а куда нет. Ну, и конечно же отношение всех местных рабов к моей персоне, пусть я и догадывался, но всё же требовалось узнать, насколько всё плохо.
На наше с магом счастье эта девушка ещё в звериных краях, подрабатывая столь не хитрым делом, оказалась крайне говорливой, и лишь за моё обещание увеличить ей и её близким паёк вылила на мою голову всё, что только знала. Говорила она и о объединившихся принцах Зверолюдей, решивших воспользоваться «временем смут» царившим в империи, и о торговцах, всё больше и больше предпочитавших нанимать бандитов, грабить и убивать, чем захватывать и тянуть всё менее востребованный рабов в столицу. Ну и конечно же о лютой ненависти всех зверолюдей, знавших о моём поступке с их братьями. Как я понял, инцидент произошёл достаточно давно и информация об этом уже успела просочиться во все уголки империи и за её пределы. «Душегуб, Костляворукий, Губитель» — как только меня не называли зверолюди в своей стране. Матери пугали детей моим именем, а старые шаманы перед очередным тяжёлым боем жгли чучело с моим именем, дабы напомнить воинам с кем те сражаются и что их ждёт в случае плена. Рабыня, прознав в чьи владения попала, так же крайне переживала, и даже по началу желала покончить жизнь самоубийством, лишь бы не терпеть муки о коих рассказывали старшие, но не смогла из-за всё той же семьи.
История её пленения и переезда в мои края оказалась крайне душещипательной. Мне хотелось бы помочь ей и перевести на более лёгкую службу вместе с семьёй, на конюшни, или быть может на скотный двор. Но Гвиний мне точно это сделать не позволил бы. Этот человек всем сердцем ненавидел зверолюдей, и множество раз говорил мне о том, что тех от резиденции требуется держать на расстоянии выстрела из лука и то только для отработки точной стрельбы нашими лучниками. Поэтому рабам требовалось не локальная помощь, в виде освобождения тройки другой мною выбранных особ, а полномасштабная.
Первым делом, прибыв в мэрию, договорился о понижении налога с пятидесяти процентов до сорока. После чего задвинул местной счетоводческой палате следующее требование: каждому крестьянину работающему на земле и имеющему в своём подчинении раба снижать налоговый процент. Так, по моим размышлениям, и без того эксплуатирующие на своих полях рабов крестьяне, могли получить налоговую скидку аж до десяти процентов (за десятерых рабов в своём хозяйстве). Понимая, что некоторые могут специально под день выплаты налога брать, а после избавляться от рабов, также ввёл обязанности по временному содержанию раба и штрафы для населения за гибель или приведение раба в нерабочее состояние. Всё это должно было слегка улучшить состояние содержания последних, а также позволит получать налоговую скидку только тем, кто действительно нуждался в дополнительных рабочих руках.
Разобравшись со своей «гениальной» налоговой реформой, вместе со стражей отправился на улицы своего чудесного города, дабы понять, чего мне бы такого в нём изменить. Долго раздражающих мою царскую душу вещей искать не пришлось. Решив пешком прогуляться по моим улицам, уже через пару минут своим чистым сапогом вляпался в чью-то, так удачно расположившуюся на моём пути, мину. После чего моё дальнейшее странствие превратилась скорее не в прогулку, а пляску между чьих-то зловонных подарков.
— Гвиний, почему я раньше не чувствовал этой вони? — понимая, что от ароматов нечистот у меня начинают слезиться глаза и забиватся нос, спросил я.
— Я предположил, что вы хотите поглядеть на город со стороны обычного гражданина и посмел снять с вас одно из своих защитных заклятий. Прикажете вернуть? — щурясь и давя лыбу, издеваясь надо мной, спросил тот.
— Не надо, — оглянувшись и заметив, что мой плащ, тянувшийся по земле уже безнадёжно испачкан, отозвался я. Требовалось провести хоть какое-то подобие канализации, создать общественные выгребные ямы, а в след за ними и бани. Пусть в той жизни я и не был чистюлей, но и на улицах, прямо перед людьми, да ещё и на дороге срать себе никогда не позволял!
Решение принято; подзываю к себе одного из писарей и начинаю зачитывать требования. Из средств, изъятых у семейства лорда Тутлюса, предоставить городской мэрии сумму на возведение и постройку по всему городу общественных выгребных ям, с разделением на женские и мужские. В том числе создать при городе орган управления, что будет следить за чистотой и наполненностью тех самых ям. С завтрашнего дня срать на общественных улицах запрещалось всем, вне зависимости от чина и происхождения! За нарушение полагался большой штраф или серьёзные физические наказания.
Следом, наткнувшись взглядом на сгоревшую лачугу, чьи остатки так удачно расположились близко к центру, приказал очистить участок, и из собственных денег возвести в этом месте общественную баню, с колодцем и водостоком, что требовалось провести через весь город и за его пределы. Слава богу, в этом мире о банях знали, точно как и о системах, позволявших городу избежать затопления. Всё это я видел в столице, много раз слышал об подобном в телике и на Тв, ну и конечно же в аниме и манге, где у япошек существовал настоящий культ горячих источников и прочего. Подобное заведение и обязательное его посещение моими жителями, в первую очередь, могло защитить нас от лишних проблем со здоровьем. Вши, блохи, крысы, мыши, эти твари, плодившиеся в подобных моему городу «гадюшниках» много раз выкашивали старую патоскушку «Европу», и пусть в этом мире существовала магия, лишних жертв, как из крестьян, так и из рабов, требовало избегать в первую очередь. Люди — это деньги. А деньги я очень и очень сильно люблю.