Неопалимая купина - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 3
III. ПУТИ РОССИИ
ПРЕДВЕСТИЯ(1905 г.)
Сознанье строгое есть в жестах Немезиды:Умей читать условные черты:Пред тем как сбылись Мартовские Иды,Гудели в храмах медные щиты…Священный занавес был в скинии распорот:В часы Голгоф трепещет смутный мир…О, бронзовый Гигант! ты создал призрак-город,Как призрак-дерево из семени — факир.В багряных свитках зимнего туманаНам солнце гневное явило лик втройне,И каждый диск сочился, точно рана…И выступила кровь на снежной пелене.А ночью по пустым и гулким перекресткамСтруились шелесты невидимых шагов,И город весь дрожал далеким отголоскомВо чреве времени шумящих голосов…Уж занавес дрожит перед началом драмы,Уж кто-то в темноте — всезрящий, как сова, —Чертит круги, и строит пентаграммы,И шепчет вещие заклятья и слова.9 января 1905
С.-Петербург
АНГЕЛ МЩЕНЬЯ(1906 г.)
Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья!Я в раны черные — в распаханную новьКидаю семена. Прошли века терпенья.И голос мой — набат. Хоругвь моя — как кровь.На буйных очагах народного витийства,Как призраки, взращу багряные цветы.Я в сердце девушки вложу восторг убийстваИ в душу детскую — кровавые мечты.И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.Я грезы счастия слезами затоплю.Из сердца женщины святую выну жалостьИ тусклой яростью ей очи ослеплю.О, камни мостовых, которых лишь однаждыКоснулась кровь! я ведаю ваш счет.Я камни закляну заклятьем вечной жажды,И кровь за кровь без меры потечет.Скажи восставшему: Я злую едкость сталиПридам в твоих руках картонному мечу!На стогнах городов, где женщин истязали,Я «знаки Рыб» на стенах начерчу.Я синим пламенем пройду в душе народа,Я красным пламенем пройду по городам.Устами каждого воскликну я «Свобода!»,Но разный смысл для каждого придам.Я напишу: «Завет мой — Справедливость!»И враг прочтет: «Пощады больше нет»…Убийству я придам манящую красивость,И в душу мстителя вольется страстный бред.Меч справедливости — карающий и мстящий —Отдам во власть толпе… И он в руках слепцаСверкнет стремительный, как молния разящий, —Им сын заколет мать, им дочь убьет отца.Я каждому скажу: «Тебе ключи надежды.Один ты видишь свет. Для прочих он потух».И будет он рыдать, и в горе рвать одежды,И звать других… Но каждый будет глух.Не сеятель сберег колючий колос сева.Принявший меч погибнет от меча.Кто раз испил хмельной отравы гнева,Тот станет палачом иль жертвой палача.1906
Париж
МОСКВА(МАРТ 1917 г.)
В.А. Рагозинскому
В Москве на Красной площадиТолпа черным-черна.Гудит от тяжкой поступиКремлевская стена.На рву у места ЛобногоУ церкви ПокроваВозносят неподобныеНерусские слова.Ни свечи не засвечены,К обедне не звонят,Все груди красным мечены,И плещет красный плат.По грязи ноги хлюпают,Молчат… проходят… ждут…На папертях слепцы поютПро кровь, про казнь, про суд.<20 ноября 1917>
ПЕТРОГРАД(1917)
Сергею Эфрону
Как злой шаман, гася сознаньеПод бубна мерное бряцаньеИ опоражнивая дух,Распахивает дверь разрух —И духи мерзости и блудаСтремглав кидаются на зов,Вопя на сотни голосов,Творя бессмысленные чуда, —И враг, что друг, и друг, что враг,Меречат и двоятся… — так,Сквозь пустоту державной воли,Когда-то собранной Петром,Вся нежить хлынула в сей домИ на зияющем престоле,Над зыбким мороком болотБесовский правит хоровод.Народ, безумием объятый,О камни бьется головойИ узы рвет, как бесноватый…Да не смутится сей игройСтроитель внутреннего Града —Те бесы шумны и быстры:Они вошли в свиное стадоИ в бездну ринутся с горы.9 декабря 1917
Коктебель
ТРИХИНЫ
«Появились новые трихины»…
Ф. ДостоевскийИсполнилось пророчество: трихиныВ тела и в дух вселяются людей.И каждый мнит, что нет его правей.Ремесла, земледелие, машиныОставлены. Народы, племенаБезумствуют, кричат, идут полками,Но армии себя терзают сами,Казнят и жгут — мор, голод и война.Ваятель душ, воззвавший к жизни племяСтрастных глубин, провидел наше время.Пророчественною тоской объят,Ты говорил, томимый нашей жаждой,Что мир спасется красотой, что каждыйЗа всех во всем пред всеми виноват.10 декабря 1917
<Коктебель>
СВЯТАЯ РУСЬ
А. М. Петровой
Суздаль да Москва не для тебя лиПо уделам землю собиралиДа тугую золотом суму?В рундуках приданое копилиИ тебя невестою растилиВ расписном да тесном терему?Не тебе ли на речных истокахПлотник-Царь построил дом широко —Окнами на пять земных морей?Из невест красой да силой браннойНе была ль ты самою желаннойДля заморских княжих сыновей?Но тебе сыздетства были любы —По лесам глубоких скитов срубы,По степям кочевья без дорог,Вольные раздолья да вериги,Самозванцы, воры да расстриги,Соловьиный посвист да острог.Быть царевой ты не захотела —Уж такое подвернулось дело:Враг шептал: развей да расточи,Ты отдай казну свою богатым,Власть — холопам, силу — супостатам,Смердам — честь, изменникам — ключи.Поддалась лихому подговору,Отдалась разбойнику и вору,Подожгла посады и хлеба,Разорила древнее жилищеИ пошла поруганной и нищейИ рабой последнего раба.Я ль в тебя посмею бросить камень?Осужу ль страстной и буйный пламень?В грязь лицом тебе ль не поклонюсь,След босой ноги благословляя, —Ты — бездомная, гулящая, хмельная,Во Христе юродивая Русь!19 ноября 1917
Коктебель
МИР
С Россией кончено… На последяхЕе мы прогалдели, проболтали,Пролузгали, пропили, проплевали,Замызгали на грязных площадях,Распродали на улицах: не надо льКому земли, республик, да свобод,Гражданских прав? И родину народСам выволок на гноище, как падаль.О, Господи, разверзни, расточи,Пошли на нас огнь, язвы и бичи,Германцев с запада, Монгол с востока,Отдай нас в рабство вновь и навсегда,Чтоб искупить смиренно и глубокоИудин грех до Страшного Суда!23 ноября 1917
Коктебель
ИЗ БЕЗДНЫ(ОКТЯБРЬ 1917)
А. А. Новинскому
Полночные вздулись воды,И ярость взметенных толпШатает имперский столпИ древние рушит своды.Ни выхода, ни огня…Времен исполнилась мера.Отчего же такая вераПереполняет меня?Для разума нет исхода.Но дух ему вопрекиИ в бездне чует росткиНеведомого всхода.Пусть бесы земных разрухКлубятся смерчем огромным —Ах, в самом косном и темномПленен мировой дух!Бичами страстей гонимы —Распятые серафимыЗаточены в плоть:Их жалит горящим жалом,Торопит гореть Господь.Я вижу в большом и в маломВодовороты комет…Из бездны — со дна паденьяБлагословляю цветеньеТвое — всестрастной свет!15 января 1918
<Коктебель>
ДЕМОНЫ ГЛУХОНЕМЫЕ
«Кто так слеп, как раб Мой? и глух, как вестник Мой, Мною посланный?»
Исайя 42, 19Они проходят по земле,Слепые и глухонемые,И чертят знаки огневыеВ распахивающейся мгле.Собою бездны озаряя,Они не видят ничего,Они творят, не постигаяПредназначенья своего.Сквозь дымный сумрак преисподнейОни кидают вещий луч…Их судьбы — это лик Господний,Во мраке явленный из туч.29 декабря 1917
<Коктебель>
РУСЬ ГЛУХОНЕМАЯ
Был к Иисусу приведенРодными отрок бесноватый:Со скрежетом и в пене онВалялся, корчами объятый.— «Изыди, дух глухонемой!» —Сказал Господь. И демон злойСотряс его и с криком вышел —И отрок понимал и слышал.Был спор учеников о том,Что не был им тот бес покорен,А Он сказал: «Сей род упорен:Молитвой только и постомЕго природа одолима».Не тем же ль духом одержимаТы, Русь глухонемая! Бес,Украв твой разум и свободу,Тебя кидает в огнь и в воду,О камни бьет и гонит в лес.И вот взываем мы: Прииди…А избранный вдали от битвКует постами меч молитвИ скоро скажет: «Бес, изыди!».6 января 1918
<Коктебель>
РОДИНА
«Каждый побрел в свою сторону И никто не спасет тебя».
(Слова Исайи, открывшиеся в ночь на 1918 г.)И каждый прочь побрел, вздыхая,К твоим призывам глух и нем,И ты лежишь в крови, нагая,Изранена, изнемогая,И не защищена никем.Еще томит, не покидая,Сквозь жаркий бред и сон — твояМечта в страданьях изжитаяИ неосуществленная…Еще безумит хмель свободыТвои взметенные народыИ не окончена борьба —Но ты уж знаешь в просветленьи,Что правда Славии — в смиреньи,В непротивлении раба;Что искус дан тебе суровый:Благословить свои оковы,В темнице простираясь ниц,И правды восприять ХристовойОт грешников и от блудниц;Что, как молитвенные дымы,Темны и неисповедимыТвои последние пути,Что не допустят с них сойтиСторожевые Херувимы!30 мая 1918
<Коктебель>
ПРЕОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
К. Ф. Богаевскому
«Postquam devastationem XL aut amplius dies Roma fuit ita desolata, ut nemo ibi hominum, nisi bestiae morareuntur».
Marcellni Commentarii[5]В глухую ночь шестого века,Когда был мир и Рим простертПеред лицом германских орд,И Гот теснил и грабил Грека,И грудь земли и мрамор плитГудели топотом копыт,И лишь монах, писавший «АктыОстготских королей», следилС высот оснеженной Соракты,Как на равнине средь могилБродил огонь и клубы дыма,И конницы взметали прахНа желтых Тибрских берегах, —В те дни всё населенье РимаТотила приказал изгнать.И сорок дней был Рим безлюден.Лишь зверь бродил средь улиц. ЧуденБыл Вечный Град: ни огнь сглодать,Ни варвар стены разобратьЕго чертогов не успели.Он был велик, и пуст, и дик,Как первозданный материк.В молчаньи вещем цепенели,Столпившись, как безумный бред,Его камней нагроможденья —Все вековые отложеньяЗавоеваний и побед:Трофеи и обломки тронов,Священный Путь, где камень стертСтопами медных легионовИ торжествующих когорт,Водопроводы и аркады,Неимоверные громадыДворцов и ярусы колонн,Сжимая и тесня друг друга,Загромождали небосклонИ горизонт земного круга.И в этот безысходный час,Когда последний свет погасНа дне молчанья и забвенья,И древний Рим исчез во мгле,Свершалось преосуществленьеВсемирной власти на земле:Орлиная разжалась лапаИ выпал мир. И принял ПапаДержаву и престол воздвиг.И новый Рим процвел — великИ необъятен, как стихия.Так семя, дабы прорасти,Должно истлеть… Истлей, Россия,И царством духа расцвети!17 января 1918
Коктебель
ЕВРОПА
В.Л. Рюминой
Держа в руке живой и влажный шар,Клубящийся и дышаший, как пар,Лоснящийся здесь зеленью, там костью,Струящийся, как жидкий хрисолит,Он говорил, указывая тростью:Пойми земли меняющийся вид:Материков живые сочетанья,Их органы, их формы, их названьяВодами Океана рождены.И вот она — подобная кораллу,Приросшая к Кавказу и к Уралу,Земля морей и полуостровов,Здесь вздутая, там сдавленная узко,В парче лесов и в панцире хребтов,Жемчужница огромного моллюска,Атлантикой рожденная из пен —Опаснейшая из морских сирен.Страстей ее горючие сплетеньяМерцают звездами на токах вод —Извилистых и сложных, как растенья.Она водами дышит и живет.Ее провидели в лучистой сфереБлудницею, сидящею на звере,На водах многих с чашею в руке,И девушкой, лежащей на быке.Полярным льдам уста ее открыты,У пояса, среди сапфирных влаг,Как пчельный рой у чресел Афродиты,Раскинул острова Архипелаг.Сюда ведут страстных желаний тропы,Здесь матерние органы Европы,Здесь, жгучие дрожанья затая, —В глубоких влуминах укрытая стихия,Чувствилище и похотник ея, —Безумила народы Византия.И здесь, как муж, поял ее Ислам:Воль Азии вершитель и предстатель —Сквозь Бычий Ход Махмут-завоевательПроник к ее заветным берегам.И зачала и понесла во чревеРусь — третий Рим — слепой и страстный плод:Да зачатое в пламени и в гневеСобой восток и запад сопряжет!Но, роковым охвачен нетерпеньем,Всё исказил неистовый Хирург,Что кесаревым вылущил сеченьемНезрелый плод Славянства — Петербург.Пойми великое предназначеньеСлавянством затаенного огня:В нем брезжит солнце завтрашнего дня,И крест его — всемирное служенье.Двойным путем ведет его судьба —Она и в имени его двуглава:Пусть SCLAVUS — раб, но Славия есть СЛАВА:Победный нимб над головой раба!В тисках войны сейчас еще томитсяВсё, что живет, и всё, что будет жить:Как солнца бег нельзя предотвратить —Зачатое не может не родиться.В крушеньях царств, в самосожженьях злаДуша народов ширилась и крепла:России нет — она себя сожгла,Но Славия воссветится из пепла!20 мая 1918
Коктебель
НАПИСАНИЕ О ЦАРЯХ МОСКОВСКИХ
1
Царь Иван был ликом некрасив,Очи имея серы, пронзительны и беспокойны.Нос протягновенен и покляп.Ростом велик, а телом сух.Грудь широка и туги мышцы.Муж чудных рассуждений,Многоречив зело,В науке книжной опытен и дерзок.А на рабы от Бога данные жестокосерд.В пролитьи кровиНеумолим.Жен и девиц сквернил он блудом много.И множество народаНемилостивой смертью погубил.Таков был царь Иван.2
Царь же ФедорБыл ростом мал,А образ имея постника,Смирением обложен,О мире попеченья не имея,А только о спасении душевном.Таков был Федор-царь.3
Царь Борис — во схиме Боголеп —Был образом цветущ,Сладкоречив вельми,Нищелюбив и благоверен,Строителен зелоИ о державе попечителен.Держась рукой за верх срачицы, клялсяСию последнюю со всеми разделить.Единое имея неисправленье:Ко властолюбию несытое желаньеИ ко врагам сердечно прилежанье.Таков был царь Борис.4
Царевич Федор — сын царя Бориса —Был отрок чуден,Благолепием цветущ,Как в поле крин, от Бога преукрашен,Очи велики, черны,Бел лицом,А возраст среден.Книжному научен почитанью.Пустошное али гнилое словоИз уст его вовек не исходише.5
Царевна КсенияВласы имея черны, густы,Аки трубы лежаще по плечам.Бровьми союзна, телом изобильна,Вся светлостью облистанаИ млечной белостьюВсетельно облиянна.Воистину во всех делах чредима.Любила воспеваемые гласыИ песни духовные.Когда же плакала,Блистала еще светлееЗелной красотой.6
Расстрига был ростом мал,Власы имея руды.Безбород и с бородавкой у переносицы.Пясти тонки,А грудь имел широку,Мышцы толсты,А тело помраченно.Обличьем прост,Но дерзостен и остроуменВ речах и наученьи книжном.Конские ристалища любил,Был ополчитель смел.Ходил танцуя.7
Марина Мнишек была прельстительна.Бела лицом, а брови имея тонки.Глаза змеиные. Рот мал. Поджаты губы.Возрастом невелика,Надменна обращеньем.Любила плясания и игрища,И пялишася в платьяТугие с обручами,С каменьями и жемчугом,Но паче честных камней любяше негритенка.8
Царь Василий был ростом мал,А образом нелеп.Очи подслеповаты. Скуп и неподатлив.Но книжен и хитер.Любил наушников,Был к волхованьям склонен.9
Боярин Федор — во иночестве Филарет —Роста и полноты был средних.Был обходителен.Опальчив нравом.Владетелен зело.Божественное писанье разумел отчасти.Но в знании людей был опытен:Царями и боярами играше,Аки на тавлее.И роду своему престол МосковскийВыиграл.10
Так видел их и, видев, записалИван МихайловичКнязь Катырев-Ростовский.23 августа 1919
Коктебель
DMETRIUS-IMPERATOR(1591–1613)
Ю.Л. Оболенской
Убиенный много и восставый,Двадцать лет со славой правил яОтчею Московскою державой,И годины более кровавойНе видала русская земля.В Угличе, сжимая горсть орешковДетской окровавленной рукой,Я лежал, а мать, в сенях замешкав,Голосила, плача надо мной.С перерезанным наотмашь горломЯ лежал в могиле десять лет;И рука Господняя простерлаНад Москвой полетье лютых бед.Голод был, какого не видали.Хлеб пекли из кала и мезги.Землю ели. Бабы продавалиС человечьим мясом пироги.Проклиная царство Годунова,В городах без хлеба и без кроваМерзли у набитых закромов.И разъялась земная утроба,И на зов стенящих голосовВышел я — замученный — из гроба.По Руси что ветер засвистал,Освещал свой путь двойной луною,Пасолнцы на небе засвечал.Шестернею в полночь над МосквоюМчал, бичом по маковкам хлестал.Вихрь-витной, гулял я в ратном поле,На московском венчанный престолеДревним Мономаховым венцом,С белой панной — с лебедью — с МаринойЯ — живой и мертвый, но единый —Обручался заклятым кольцом.Но Москва дыхнула дыхом злобным —Мертвый я лежал на месте ЛобномВ черной маске, с дудкою в руке,А вокруг — вблизи и вдалеке —Огоньки болотные горели,Бубны били, плакали сопели,Песни пели бесы на реке…Не видала Русь такого сраму!А когда свезли меня на ямуИ свалили в смрадную дыру —Из могилы тело выходилоИ лежало цело на юру.И река от трупа отливала,И земля меня не принимала.На куски разрезали, сожгли,Пепл собрали, пушку зарядили,С четырех застав Москвы палилиНа четыре стороны земли.Тут тогда меня уж стало много:Я пошел из Польши, из Литвы,Из Путивля, Астрахани, Пскова,Из Оскола, Ливен, из Москвы…Понапрасну в обличенье вораЦарь Василий, не стыдясь позора,Детский труп из Углича опятьВез в Москву — народу показать,Чтобы я на Царском на призореПочивал в Архангельском соборе,Да сидела у могилы мать.А Марина в Тушино бежалаИ меня живого обнимала,И, собрав неслыханную рать,Подступал я вновь к Москве со славой…А потом лежал в снегу — безглавый —В городе Калуге над Окой,Умерщвлен татарами и жмудью…А Марина с обнаженной грудью,Факелы подняв над головой,Рыскала над мерзлою рекойИ, кружась по-над Москвою, в гневеВоскрешала новых мертвецов,А меня живым несла во чреве…И пошли на нас со всех концов,И неслись мы парой сизых чаекВдоль по Волге, Каспию — на Яик, —Тут и взяли царские стрелкиЛебеденка с Лебедью в силки.Вся Москва собралась, что к обедне,Как младенца — шел мне третий год —Да казнили казнию последнейОколо Серпуховских ворот.Так, смущая Русь судьбою дивной,Четверть века — мертвый, неизбывныйПравил я лихой годиной бед.И опять приду — чрез триста лет.19 декабря 1917
Коктебель
СТЕНЬКИН СУД
Н.Н. Кедрову
У великого моря Хвалынского,Заточенный в прибрежный шихан,Претерпевый от змия горынского,Жду вестей из полуношных стран.Всё ль как прежде сияет — несглазенаПравославных церквей лепота?Проклинают ли Стеньку в них РазинаВ воскресенье в начале поста?Зажигают ли свечки, да сальныеВ них заместо свечей восковых?Воеводы порядки охальныеВсё ль блюдут в воеводствах своих?Благолепная, да многохрамая…А из ней хоть святых выноси.Что-то, чую, приходит пора мояПогулять по Святой по Руси.Как, бывало, казацкая, дерзкая,На Царицын, Симбирск, на Хвалынь —Гребенская, Донская да ТерскаяСобиралась ватажить сарынь.Да на первом на струге, на «Соколе»,С полюбовницей — пленной княжной,Разгулявшись, свистали да цокали,Да неслись по-над Волгой стрелой.Да как кликнешь сподрушных — приспешников:«Васька Ус, Шелудяк да Кабан!Вы ступайте пощупать помещиков,Воевод, да попов, да дворян.Позаймитесь-ка барскими гнездами,Припустите к ним псов полютей!На столбах с перекладиной гроздамиПоразвесьте собачьих детей».Хорошо на Руси я попраздновал:Погулял, и поел, и попил,И за всё, что творил неуказного,Лютой смертью своей заплатил.Принимали нас с честью и с ласкою,Выходили хлеб-солью встречать,Как в священных цепях да с опаскоюПривезли на Москву показать.Уж по-царски уважили пыткою:Разымали мне каждый суставДа крестили смолой меня жидкою,У семи хоронили застав.И как вынес я муку кровавую,Да не выдал казацкую Русь,Так за то на расправу на правуюСам судьей на Москву ворочусь.Рассужу, развяжу — не помилую, —Кто хлопы, кто попы, кто паны…Так узнаете: как пред могилою,Так пред Стенькой все люди равны.Мне к чему царевать да насиловать,А чтоб равен был всякому — всяк.Тут пойдут их, голубчиков, миловать,Приласкают московских собак.Уж попомнят, как нас по ОстоженкеШельмовали для ихних утех.Пообрубят им рученьки-ноженьки:Пусть поползают людям на смех.И за мною не токмо что дранаяГолытьба, а казной расшибусь —Вся великая, темная, пьяная,Окаянная двинется Русь.Мы устроим в стране благолепье вам, —Как, восставши из мертвых с мечом, —Три угодника — с Гришкой Отрепьевым,Да с Емелькой придем Пугачем.22 декабря 1917
Коктебель
КИТЕЖ
1
Вся Русь — костер. Неугасимый пламень Из края в край, из века в векГудит, ревет… И трескается камень. И каждый факел — человек.Не сами ль мы, подобно нашим предкам, Пустили пал? А ураганРаздул его, и тонут в дыме едком Леса и села огнищан.Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров — Народный не уймут костер:Они уйдут, спасаясь от пожаров, На дно серебряных озер.Так, отданная на поток татарам, Святая Киевская РусьУшла с земли, прикрывшись Светлояром… Но от огня не отрекусь!Я сам — огонь. Мятеж в моей природе, Но цепь и грань нужны ему.Не в первый раз, мечтая о свободе, Мы строим новую тюрьму.Да, вне Москвы — вне нашей душной плоти, Вне воли медного Петра —Нам нет дорог: нас водит на болоте Огней бесовская игра.Святая Русь покрыта Русью грешной, И нет в тот град путей,Куда зовет призывный и нездешной Подводный благовест церквей.2
Усобицы кромсали Русь ножами. Скупые дети КалитыНеправдами, насильем, грабежами Ее сбирали лоскуты.В тиши ночей, звездяных и морозных, Как лютый крестовик-паук,Москва пряла при Темных и при Грозных Свой тесный, безысходный круг.Здесь правил всем изветчик и наушник, И был свиреп и строгМосковский князь — «постельничий и клюшник У Господа», — помилуй Бог!Гнездо бояр, юродивых, смиренниц — Дворец, тюрьма и монастырь,Где двадцать лет зарезанный младенец Чертил круги, как нетопырь.Ломая кость, вытягивая жилы, Московский строился престол,Когда отродье Кошки и Кобылы Пожарский царствовать привел.Антихрист-Петр распаренную глыбу Собрал, стянул и раскачал,Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу, Наукам книжным обучал.Империя, оставив нору кротью, Высиживалась из яицПод жаркой коронованною плотью Своих пяти императриц.И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой. Штыков сияньем озарен,В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской Отстаивался русский трон.И вырвались со свистом из-под трона Клубящиеся пламена —На свет из тьмы, на волю из полона — Стихии, страсти, племена.Анафем церкви одолев оковы, Повоскресали из гробовМазепы, Разины и Пугачевы — Страшилища иных веков.Но и теперь, как в дни былых падений, Вся омраченная, в крови,Осталась ты землею исступлений — Землей, взыскующей любви.3
Они пройдут — расплавленные годы Народных бурь и мятежей:Вчерашний раб, усталый от свободы, Возропщет, требуя цепей.Построит вновь казармы и остроги, Воздвигнет сломанный престол,А сам уйдет молчать в свои берлоги, Работать на полях, как вол.И, отрезвясь от крови и угара, Цареву радуясь бичу,От угольев погасшего пожара Затеплит ярую свечу.Молитесь же, терпите же, примите ж На плечи крест, на выю трон.На дне души гудит подводный Китеж — Наш неосуществимый сон!18 августа 1919
Во время наступления Деникина на Москву.
Коктебель
ДИКОЕ ПОЛЕ
1
Голубые просторы, туманы,Ковыли, да полынь, да бурьяны…Ширь земли да небесная лепь!Разлилось, развернулось на волеПрипонтийское Дикое Поле,Темная Киммерийская степь.Вся могильниками покрыта —Без имян, без конца, без числа…Вся копытом да копьями взрыта,Костью сеяна, кровью полита,Да народной тугой поросла.Только ветр закаспийских угорийМутит воды степных лукоморий,Плещет, рыщет — развалист и хлябПо оврагам, увалам, излогам,По немеряным скифским дорогамМеж курганов да каменных баб.Вихрит вихрями клочья бурьяна,И гудит, и звенит, и поет…Эти поприща — дно океана,От великих обсякшее вод.Распалял их полуденный огнь,Индевела заречная синь…Да ползла желтолицая поганьАзиатских бездонных пустынь.За хазарами шли печенеги,Ржали кони, пестрели шатры,Пред рассветом скрипели телеги,По ночам разгорались костры,Раздувались обозами тропыПерегруженных степей,На зубчатые стены ЕвропыНизвергались внезапно потопыКолченогих, раскосых людей,И орлы на Равеннских воротахИсчезали в водоворотахВсадников и лошадей.Много было их — люты, хоробры,Но исчезли, «изникли, как обры»,В темной распре улусов и ханств,И смерчи, что росли и сшибались,Разошлись, растеклись, растерялисьСредь степных безысходных пространств.2
Долго Русь раздирали по клочьямИ усобицы, и татарва.Но в лесах по речным узорочьямЗавязалась узлом Москва.Кремль, овеянный сказочной славой,Встал в парче облачений и риз,Белокаменный и златоглавыйНад скудою закуренных изб.Отразился в лазоревой ленте,Развитой по лугам-муравам,Аристотелем ФиоравентиНа Москва-реке строенный храм.И московские ИоанныНа татарские веси и страныНаложили тяжелую пядьИ пятой наступили на степи…От кремлевских тугих благолепийСтало трудно в Москве дышать.Голытьбу с тесноты да с неволиПотянуло на Дикое ПолеПод высокий степной небосклон:С топором, да с косой, да с ораломУходили на север — к Уралам,Убегали на Волгу, за Дон.Их разлет был широк и несвязен:Жгли, рубили, взымали ясак.Правил парус на Персию Разин,И Сибирь покорял Ермак.С Беломорья до ПриазовьяПодымались на клич удальцовВоровские круги понизовьяДа концы вечевых городов.Лишь Никола-Угодник, Егорий —Волчий пастырь — строитель земли —Знают были пустынь и поморий,Где казацкие кости легли.3
Русь! встречай роковые годины:Разверзаются снова пучиныНеизжитых тобою страстей,И старинное пламя усобицЛижет ризы твоих БогородицНа оградах Печерских церквей.Всё, что было, повторится ныне…И опять затуманится ширь,И останутся двое в пустыне —В небе — Бог, на земле — богатырь.Эх, не выпить до дна нашей воли,Не связать нас в единую цепь.Широко наше Дикое Поле,Глубока наша скифская степь.20 июня 1920
Коктебель
НА ВОКЗАЛЕ
В мутном свете увялыхЭлектрических фонарейНа узлах, тюках, одеялахСредь корзин, сундуков, ларей,На подсолнухах, на окурках,В сермягах, шинелях, бурках,То врозь, то кучей, то в ряд,На полу, на лестницах спят:Одни — раскидавшись — будтоПодкошенные на корню,Другие — вывернув крутоШею, бедро, ступню.Меж ними бродит заразаИ отравляет их кровь:Тиф, холера, проказа,Ненависть и любовь.Едят их поедом жаднымМухи, москиты, вши.Они задыхаются в смрадномИспареньи тел и души.Точно в загробном мире,Где каждый в себе несетПротивовесы и гириДневных страстей и забот.Так спят они по вокзалам,Вагонам, платформам, залам,По рынкам, по площадям,У стен, у отхожих ям:Беженцы из разоренных,Оголодавших столиц,Из городов опаленных,Деревень, аулов, станиц,Местечек: тысячи лиц…И социальный мессия,И баба с кучей ребят,Офицер, налетчик, солдат,Спекулянт, мужики — вся Россия.Вот лежит она, распята сном,По вековечным излогам,Расплесканная по дорогам,Искусанная огнем,С запекшимися губами,В грязи, в крови и во зле,И ловит воздух руками,И мечется по земле.И не может в бреду забыться,И не может очнуться от сна…Не всё ли и всем простится,Кто выстрадал, как она?29 июля (ст. ст.) 1919
Коктебель
РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Во имя грозного законаБратоубийственной войныИ воспаленны, и красныПылают гневные знамена.Но жизнь и русская судьбаСмешала клички, стерла грани:Наш «пролетарий» — голытьба,А наши «буржуа» — мещане.А грозный демон «Капитал» —Властитель фабрик. Князь заботы,Сущность отстоенной работы,Преображенная в кристалл, —Был нам неведом: нерадивыИ нищи средь богатств земли,Мы чрез столетья пронесли,Сохою ковыряя нивы,К земле нежадную любовь…России душу омрачая,Враждуют призраки, но кровьИз ран ее течет живая.Не нам ли суждено изжитьПоследние судьбы Европы,Чтобы собой предотвратитьЕе погибельные тропы.Пусть бунт наш — бред, пусть дом наш пуст,Пусть боль от наших ран не наша,Но да не минет эта чашаЧужих страданий — наших уст.И если встали между намиВсе бреды будущих времен —Мы всё же грезим русский сонПод чуждыми нам именами.Тончайшей изо всех зараз,Мечтой врачует мир Россия —Ты, погибавшая не разИ воскресавшая стихия.Как некогда святой ФранцискВидал: разверзся солнца дискИ пясти рук и ног РаспятыйЕму лучом пронзил трикраты —Так ты в молитвах принялаЧужих страстей, чужого злаКровоточащие стигматы.12 июня 1919
РУСЬ ГУЛЯЩАЯ
В деревнях погорелых и страшных,Где толчется шатущий народ,Шлендит пьяная в лохмах кумашныхДа бесстыжие песни орет.Сквернословит, скликает напасти,Пляшет голая — кто ей заказ?Кажет людям срамные части,Непотребства творит напоказ.А проспавшись, бьется в подклетьях,Да ревет, завернувшись в платок,О каких-то расстрелянных детях,О младенцах, засоленных впрок.А не то разинет глазищаДа вопьется, вцепившись рукой:«Не оставь меня смрадной и нищей,Опозоренной и хмельной.Покручинься моею обидой,Погорюй по моим мертвецам,Не продай басурманам, не выдайНа потеху лихим молодцам…Вся-то жизнь в теремах под засовом…Уж натешились вы надо мной…Припаскудили пакостным словом,Припоганили кличкой срамной».Разве можно такую оставить,Отчураться, избыть, позабыть?Ни молитвой ее не проплавить,Ни любовью не растопить…Расступись же, кровавая бездна!Чтоб во всей полноте бытияВсенародно, всемирно, всезвездноПросияла правда твоя!5 января 1923
Коктебель
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
Благословенье мое, как гром!Любовь безжалостна и жжет огнем.Я в милосердии неумолим:Молитвы человеческие — дым.Из избранных тебя избрал я, Русь!И не помилую, не отступлюсь.Бичами пламени, клещами мукНе оскудеет щедрость этих рук.Леса, увалы, степи и вдалиПустыни тундр — шестую часть землиОт Индии до Ледовитых водЯ дал тебе и твой умножил род.Чтоб на распутьях сказочных дорогТы сторожила запад и восток.И вот, вся низменность земного днаТобой, как чаша, до края полна.Ты благословлена на подвиг твойТатарским игом, скаредной Москвой,Петровской дыбой, бредами калек,Хлыстов, скопцов — одиннадцатый век.Распластанною голой на земле,То вздернутой на виску, то в петле, —Тебя живьем свежуют палачи —Радетели, целители, врачи.И каждый твой порыв, твой каждый стонОтмечен Мной и понят и зачтен.Твои молитвы в сердце я храню:Попросишь мира — дам тебе резню.Спокойствия? — Девятый взмою вал.Разрушишь тюрьмы? — Вырою подвал.Раздашь богатства? — Станешь всех бедней,Ожидовеешь в жадности своей!На подвиг встанешь жертвенной любви?Очнешься пьяной по плечи в крови.Замыслишь единенье всех людей?Заставлю есть зарезанных детей!Ты взыскана судьбою до конца:Безумием заквасил я сердцаИ сделал осязаемым твой бред.Ты — лучшая! Пощады лучшим нет.В едином горне за единый разЖгут пласт угля, чтоб выплавить алмаз,А из тебя, сожженный Мной народ,Я ныне новый выплавляю род!23 февраля 1923
Коктебель
НЕОПАЛИМАЯ КУПИНАВ эпоху бегства французов из Одессы
Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье? Была ли ты? есть? или нет?Омут… стремнина… головокруженье… Бездна… безумие… бред…Всё неразумно, необычайно: Взмахи побед и разрух…Мысль замирает пред вещею тайной И ужасается дух.Каждый, коснувшийся дерзкой рукою, — Молнией поражен:Карл под Полтавой, ужален Москвою Падает Наполеон.Помню квадратные спины и плечи Грузных германских солдат —Год… и в Германии русское вече: Красные флаги кипят.Кто там? Французы? Не суйся, товарищ, В русскую водоверть!Не прикасайся до наших пожарищ! Прикосновение — смерть.Реки вздувают безмерные воды, Стонет в равнинах метель:Бродит в точиле, качает народы Русской разымчивой хмель.Мы — зараженные совестью: в каждом Стеньке — святой Серафим,Отданный тем же похмельям и жаждам, Тою же волей томим.Мы погибаем, не умирая,Дух обнажаем до дна.Дивное диво — горит, не сгорая,Неопалимая Купина!28 мая 1919
Коктебель
После разрушения 40 или более дней Рим оставался столько опустошенным, что из людей никто в нем не задерживался, но только звери. Комментарии Марцеллина (лат.).