Так кончил Жомини свой рассказ, и в это же время везший нас поезд стал удерживать ход, приближаясь к петербургскому вокзалу. Сейчас всем нам предстояло расстаться, и ни с чем не согласный князь сказал Жомини:
– Рассказ ваш таков, что я не могу, пожалуй, думать, что вы над нами хотите пошутить и посмеяться, но вот что приходится вам заметить, – мне ужасно это ваше злорадство над народным вкусом. Вам противны Ашинов и болгары, и вы их выводили на чистую воду, а почему же вы не вывели также начистоту Миклуху[34] с его несуществующими сочинениями и коллекциями, «собранными» в Лондоне?
– А это правда, – отвечал Жомини, – не до всех же нам дело! Притом Миклуха все-таки ведь умел прослыть образованным, и за него Россию даже хвалили. Что же нам до него? Мы знали, что он живет в Сиднее и ездит куда-то на дачу, но зачем спорить с учеными? Если они верят в Миклуху, то это нам безвредно и даже полезно. Приподнимать себя в уровень с европейскими людьми – это наша слабость: и мы не боимся никаких предприимчивых людей, которые более или менее ловко умеют выдать себя за образованных особ, разъезжающих с высокими целями, но мы боимся таких, которые искренно и чистосердечно ведут себя как варвары.
– Это не в вашем вкусе?
– Конечно.
– И вы считаете себя вправе вредить им?
– Да.
– Так это вовсе не либерально.
– Боже мой! да кто же об этом и говорит! Мы ищем того, что полезно!
– Кому?
– России и… всем… Вы знаете: лучше даже притворяться воспитанным, чем искренно щеголять варварством.
Лесковское сближение Н. Н. Миклухо-Маклая (1846–1888) с Н. И. Ашиновым объясняется, вероятно, предложением ученого (1886) создать русскую колонию-коммуну на одном из островов Тихого океана. Проект был отвергнут властями и вызвал насмешки прессы.