— Уважаемый… Глюк? — на мой вопрос алкогольный гоблин мерзко хрюкнул. От его дыхания разило перегаром и резало глаза.
— Мозги пропил, да? — я с недоумением смотрел на алкогольные пары в форме гоблина, силясь понять — это меня глючит или он тип, с которым я познакомился в один из забытых мною моментов?
— Эм, Старший, а кто вы? — задавая этот вопрос я чувствовал себя полным дебилом. Лучше один раз задать тупой вопрос и показаться дебилом, чем промолчать и быть дебилом реально.
— Эх, действительно мозги пропил. Дурак ты Младший, как есть дурак, — алкогольный гоблин осуждающе хрюкнул.
— Старший, понятнее не стало, — мне как-то неловко за ту запойную неделю.
— Эх, будешь должен, — алкогольные пары окутали меня, и я ощутил как резко пьянею. Разом меня затянуло в тревожный сон алкоголика, резко стало сухо во рту, неприятно заныла печень. Но вместе с тем, дыры в моей памяти начали стремительно зарастать черные дыры. Лучше бы этого никогда не случилось.
Моё тело стала бить крупная дрожь. Я вспомнил всё, даже слишком явно, чтобы считать это простым пьяным бредом. Во время пьянки к моему ужасу я всё ещё был собой… Но собой ведомым Родословной гоблина. Никаких границ, никаких ограничений, лишь животные инстинкты и жажда вседозволенности. Во время этой проклятой пьянки вышли на волю все мои подавленные тёмные желания. К счастью, к ним не относился секс, но какой же ужас я творил…
— Что это было, Старший? — алкогольный глюк самодовольно ухмыльнулся услышав мой вопрос.
— Я исцелил раны твоей жалкой душонки, алкоголик малолетний! — от ответа гоблина мне разом стало неуютно.
— Благодарю вас уважаемый Старший, не будете ли вы так любезны, сказать мне, что травмировало мою душу? — Мои слова против моей воли приобрели какие-то льстивые нотки.
— Не стоит младший, хватит этого чинопочитания… — сотканный из алкогольных паров гоблин неожиданно издал пронзительный вопль, — …Ять! ять! Ять! Шо за Хняя?!! Что за ботву я несу! Чвакамба! Не стоило есть того вершка зазнайку! А, мелочь походу не те не душевые экскременты я пустил на твоё излечение, совсем не те… — от последних слов гоблина меня ощутимо передёрнуло.
— Старший, вы про что мне хотели рассказать? — с некоторой опаской я попробовал задать свой вопрос. Алкогольный гоблин дёрнулся и снова за говорил.
— Короч точняк. Младший, всё дело в испражнениях, — от слов гоблина казалось я словил синий экран.
— Старший, вы поясните что хотите сказать? — мне не хотелось сильно распрашивать этого чокнутого, но гоблин способный исцелять серьезные проблемы с памятью с такой лёгкостью явно не может быть слабым.
— Короч, всё дело в испражнениях! Они текут по твоим венам, и наполняют тебя силой!… Когда ты научишься правильно срать, то твоя чудаковатость возрастёт… — внешне я внимательно слушал, но в душе плакал кровавыми слезами. И где-то спустя час этой дурно пахнущей лекции, я уже был готов молиться богам лишь бы этот кошмар поскорее закончился, несмотря на серьезную опасность этого действия в магическом мире.
— Тебе всё понятно, младший? — моя голова уже гудела, повсюду мерещился запах нечистот, наверно это и заставило мой воспалённый мозг ответить честно.
— Очень смутно, Старший, — ответив я тут же пожалел о том, что сказал, но было уже поздно.
— Ничё! Счас всё объясню! — спустя ещё пару часов лекций о кале и его видах, я с ужасом понял, что забыть это всё не получится. Слишком крепка была память дарованная столетней Кровью, слишком крепка!
— Я вас внимательно слушаю, Старший, — говорил я продолжая слушать этот кошмар. Если уж мне это не забыть, запомню как оружие которым буду пытать врагов. Хотя ТАКОЕ врагу не пожелаешь…
— Зажопельно! Прадалжим, короч и когда ты накопишь достаточно своих каках сможешь отрастить свою собственную, огромную призрачную Задницу! Ваще, мелкий, ты вроде как зачотный малый! Короче, жри мой кал! — Перед моими глазами начала формироваться какая странная сероватая масса. Спустя мгновение, по по характерному запаху и серовато-желтоватому цвету, у меня не осталось сомнений, в том, что это не зелье. Совершенно точно не зелье! Но между тем, в этих испражнениях, полных непереваренных человеческих зубов, магии было казалось бы даже больше, чем во всех сердцах Гнили вместе взятых.
— Старший… Что это? — я предусмотрительно зажал рукой рот и нос, и разглядывая эту зубастую булькающую массу мог бы поклясться, что эта жесть шевелилась.
— Я Горлок-Морлок отвечаю — это власть, что не снилась твоему отцу. Могущество, что со временем сделает тебя самой большой задницей после меня. Сожри же его! — я чувствовал, что гоблин не врал. Я видел его возможности, и даже не будучи гениальным детективом можно сложить два и два. Тайный Древний, кто если не этот помешанный на кале безумец? И почему бы не принять его силу? Этот гоблин умеет лечить душу, так почему бы не сожрать его дар, ведь по самым скромным прикидкам он разом сделает меня сильнее Высюка Двукрового, даст силу с которой в этом мире будут считаться… С трудом, лишь сильнее зажимая рот и нос, я всё же смог ответить.
— Старший, это… слишком большая честь… для меня. Позвольте отказаться, — может быть я и не самый сведущий в магии человек, но всё внутри меня буквально кричало, что подобная сила полностью изменит меня.
— ЖРИ. МОЙ. КАЛ. - мелкая, практически неосязаемая ручка алкогольного гоблина резко обрела мощь, и вдавила мое тело в свод пещеры, на высоте двух метров над полом.
— Я… Отказываюсь, — всё так зажимая рот рукой, я прошипел отказ. Мне стало жутко. Приветливое лицо пьяного гоблина сменилось жутким оскалом древней твари. Стальная хватка сжала мою шею, заставив меня жалобно захрипеть.
— ЖРИ! — в глазах нависающего надо мной мелкого гоблина, я видел открывшуюся бездну. Его рот оскалился громадной пастью, и к казалось бы лёгкому телу устремились всевозможные нечистоты. Чудовище медленно обретало "плоть". Его стальная хватка обжигала моё тело, и с каждой секундой становилось сильнее неуловимое мистическое давление. Не Родословной, а чего-то отдаленно напоминающего слугу Голодных Духов… Только это воплощение кошмарного сортира было куда сильнее.
Я чувствовал, как в этот зловонный сосуд своё нисхождение совершало что-то, перед чем все столетние, да даже сам. Высюк не более чем молокососы.
— Старший! А вы умеете задницей пить?! — оторвав руку от собственного рта, я несмотря на риск нажраться потусторонних испражнений заговорил. На моё счастье, чудовище, что по недоразумению напоминало гоблина замерло, и на даже не стало предпринимать попытки накормить меня своими испражнениями.
— Это как? Голоса в моей голове говорят, что ты меня обманываешь, а это плохо! — Казалось прошло всего мгновение, но вот уже передо мной не хтонический ужас, а маленький наивный гоблин. От этой метаморфозы стало ещё более жутко.
— На самом деле это действительно эффективнее, Старший. Ваш зев и чрево слишком сильны, что большую часть выпиваемого вами алкоголя уничтожает ваше чрево, — стараясь сохранять спокойствие, я начал осторожно объяснять гоблины суть алкогольных клизм.
— Интересна… — жуткий гоблин казалось, сильно заинтересовался предложенной мной идей. С громким "ЧПУНЬК" тело состоящее из нечистот взорвалось, окатив меня испражнениями.
— Я хочу кричать…
***
Ледяная вода буйной горной реки, промораживала тело почти до костей. Обычный человек в этой холодной воде помер бы за пару минут, гоблин продержался бы немного больше, я же уже потерял счёт времени проведенном в этом ледяном потоке. С остервенением я тёр свое тело пористыми камнями местами сдирая кожу. Я сжёг одежду что была на мне, ножом обрезал свои черные волосы. А после продолжил своё безумное омовение. Только вот…
— Оно не смывается! Не смывается! — я кричал и не мог мог оставить терзающую меня панику.
В эту ночь во мне сложно что-то надломилось. Я с остервенением тёр кожу, словно не чувствуя жгучей боли, морозил себя ледяной водой, стремясь всеми силами заглушить пережитый мной ужас, но стоило мне закрыть глаза, я видел жуткий деревенский сортир, что пугал меня в детстве, и как спустя секунду он оживал собираясь меня сожрать. Я грезил наяву, вот только моими снами были кошмары. Моя мораль получила уродливую трещину, и я не знаю как мне залечить эту рану.
Спустя долгие часы в ледяной воде, сбритые волосы, и почти опустевший резерв Родословной, не желающей моей смерти от травм или обморожения, мерзкая вонь преследовавшая меня большую часть ночи, отступила. Конечно какой-то запах остался, но он должен сойти со временем. Когда я вышел энергия хранящаяся в моей крови снова уменьшилась, но каждый содранный участок кожи покрыла полупрозрачная быстро густеющая слизь. Я заворожённый смотрел на то, как моё тело само лечит себя. Родословная — это жадная сволочь, ведомая которая терпеть не может что-то отдавать. И за годы жизни с этой пробуждённой силой я понемногу начал понимать её природу. Любая Родословная — мощный магический мутаген, перестраивающий носителя согласно своей воле. И с каждым годом эта Тварь, это неразумное скопление инстинктов становится всё сильнее и сложнее в контроле. Вот только имя обретя, за десять долгих лет, я столько боли испытал, что страха больше нет.
Я всё ещё могу умереть, или того хуже тронуться рассудком. Мне есть что терять, и мир всё ещё полон опасных древних Тварей, но боюсь ли я их как боялся бы человек? Однозначно нет.
В этот раз моё возвращение в племя произошло раньше запланированного. Меня переполняла гнетущая паника, и ноги сами несли меня к моему жилищу — туда, где сейчас была моя жена.
— Мия, мне нужна твоя помощь, — потрёпанный вид и возможно дикий взгляд сильно обеспокоили мою женщину.
— Что случилось?! — по её взволнованному тону я понял, что это не просто обеспокоило, а даже напугало её.
— Кое-что неприятное, потом расскажу. Сейчас уже все хорошо. Дай просто тебя обнять, — я обнял свою жену чувствуя родное тепло. Мои когтистые руки, нежно гладили её плечи. Я прилагал все усилия, чтобы моё чудовищное тело не нанесло ей вреда. Осторожно продолжал гладить её кожу, не позволяя своим острым когтям касаться её. Это был один из тех моментов, когда я в который раз пожалел, что не могу втягивать когти на как кошка. От манящего аромата исходящего от родного тела было хорошо. Я чувствовал, что моя человечность получила новые раны, но сейчас обнимая родного человека, мне было спокойнее.
Дальше я только ел и спал пребывая в какой отрешённости. Моя Родословная полностью поглотила силу Гнили, дав мне тем самым два Врождённых Заклинания. Пожалуй, именно две эти силы позволили Гнили творить свои гнусности, а именно: Создание Биомассы и Лепка Плоти.
Как человек двадцать первого века, я стремился к анализу, мне хотелось понять все нюансы, и полнее разобраться в этой силе, что сделает мою дальнейшую жизнь безопаснее, и если Высюк не прокатит меня с наградой, бонусом пойдут очень полезные знания.
Ведь нужное мне Заклинание, по сути замена телепатии, что даёт возможность украсть знания даже у тех, кто не хочет ими делиться. Вот только почему Высюк Двукровый просил книгу Обара, а не его останки. В чём причина? Отложу этот вопрос на будущее.
Исследуя способности Родословной Гнили, я пришел к выводу, что колдовство создающее слизь было куда более удобным в медицине, чем сила изменяющая плоть. Эффект слабее, зато нет побочных эффектов, вроде скребущего чувства неправильности и истощения организма. В теории, если получится я смогу заклеивать смертельные раны, и даже обрабатывать повреждения сосудов головного мозга.
И если подумать, я куда более живучий чем Обар, правда потеря сердца и меня прикончит, хотя если со мной рядом будет гоблин, можно будет рискнуть провести экстремальную пересадку сердца.
Возможно в будущем я стану настолько силен, что смогу отращивать жизненно-важные органы, но пока что подробное лишь мечты.
Как и многие учёные до меня, исследования новых возможностей ч начал на крысах, а точнее на выхлях. Я творил зверства, которые ни один человек не должен был творить. С холодной решимостью я сдирал шкурки с беззащитных зверьков, после чего покрывал покрывал их кровоточащие тела, биопленкой или вернее сказать, клеем созданным Родословной Гнили, и самым страшным было то, что зверьки выживали. Ободранные, покрытые полупрозрачной оболочкой, они истово цеплялись за жизнь, в отличие от лишенных своевременной помощи собратьев, и желая прекратить их мучения, я начал выращивать у них новую кожу, благо даже никакой опыт свежевания, не позволял снять всю шкуру полностью.
Миллиметр за миллиметром я отращивал пострадавшие шкурки моих невинных жертв. Некоторые выхли погибали от моего лечения, другие выживали, снимая часть груза с моей души. Но даже так, я чувствовал себя мерзким живодёром. К счастью, мысль о том, что я делаю это ради знаний, и своего выживания меня всё же утешала.
Ставить эксперименты над гоблинами, тем более не своими гоблинами было на порядок легче. У десяти, в плане эксперимента я хирургически поменял сердца. Операцию пережили всего четверо и трое из них загнулись после от осложнений. Единственный выживший напоминал собой старую развалину. Кожа выдавшего гоблина, потемнела, конечности отекли и даже небольшая прогулка вызывало него страшную одышку и тахикардию, но даже так он был жив, и при уходе имел все шансы поправиться. Очень впечатляющий результат на мой взгляд. Без информации по группам крови, материалов по гоблинской физиологии и анатомии, я смог пересадить сердце от одного здорового гоблина, другому. Бесполезный результат на первый взгляд, на деле же просто Грандиозный! У человека четыре группы крови, у кошек — три, у лошади и овцы — семь, десять — у собак, двенадцать — у коров, у свиней и вовсе — семнадцать. Так было на Земле, в этом же мире и вовсе у людей может быть иное количество групп у людей, и животных. Разница лишь по одному этому показателю смертельно для реципиента, что и говорить о ситуации, когда отличаться могут все необходимые показатели? Итог один — смерть. Но как быть с гоблинами? Мы ведь не обычный биологический вид — мы серая чума.
Мы раса или вид обладающий действительно жуткой способностью к ассимиляции, и если моя теория верна, знание групп крови, может сделать эффективность этой способности близким к стопроцентной, только вот нужно ли это мне, да миру в целом?
***
После той злополучной пьянки, осознав границы своих возможностей я продолжил попытки повторить лучший из эффектов. Что интересно, на гоблинах у меня получалось убрать прыщи, залечить мелкие незначительные эффекты, только вот даже с бородавками было сложнее. Их Родословная кумулятивно сопротивлялась моему вмешательству, словно к моей магии вырабатывался иммунитет. Что интересно, у рабов из людей, подобного эффекта заметно не было, как и у моего тела, что разом закрывало мне возможности заполучить иммунитет к некоторым видам магии простым способом. А как ещё найти способ получить хоть какую-то защиту от чудовища Ожившего Сортира? Явно не так.
Всё же нужно не распыляться, а решать по одной проблеме за раз. Возможность менять своё лицо с гоблинского на человеческое манила, те более что эффект казался вполне обратимым, только вот отсутствие сопротивления к собственной магии меня сильно напрягало. Что если лицо изменённое собственной силой не вернётся назад? Как-никак относительно гоблинов я красавец, и стать уродом для людей и гоблинов разом мне не хотелось. Кроме того столь сильно менять внешность, не имея возможность как либо сохранить образ своей внешности. До первого фотоаппарата сейчас лет тысячу, да и как художник я не очень, хотя возможно подобное можно заменить магией, только я не знаю нужного заклинания. Так почему бы не пойти дальше и не сотворить маску?
В качестве эксперимента я покрыл свою левую кисть врождённой магией Гнили, после чего закрепил поверх фрагмент недавно снятой шкурки. Мой опыт продолжался несколько дней, и всё это время фрагмент кожи оставался жив, словно клеточная культура культивируемая в чашке Петри. Слизь снабжала ткань питательными веществами, а Родословная, не давала клеткам умереть. Убедившись, что ткани не собираются умирать в ближайшее время, я освободил свою руку, и тщательно удалил слизь, после чего внимательно изучал кожу на своей левой кисти. Изменений мною замечено не было.
Зачем радикально менять тело, когда можно просто покрыть всего себя тонким слоем слизи, а после натянуть на себя шкуру зверя подходящих размеров? Для вида мне даже не обязательно свежевать человека, ведь плоть можно изменить. Только вот запах таким образом не подделать, что сильно затрудняет маскировку при использовании нечеловеческого сырья. Хотя, возможно запах можно подделать используя кожу зверя и человеческую кровь? Нужно проверить.
Отдыхая морально, я вдруг осознал, то моя изначальная сила сила уже больше десяти лет не растёт. Это понятно, ведь в отличие от Родословной, что способна расти самостоятельно, моя чистая мана это чисто МОЯ сила полученная путём тренировок, и если мои прошлые упражнения больше не эффективны, значит нужно найти или создать новые.
Проблема лишь в том, что это не просто. Путь Родословной — дорожка проторенная твоими предками, самое большее, что тебе необходимо, так это просто идти вперёд. Ты просто растёшь и становишься сильнее. Моя изначальная Сила так не работает. По аналогии можно предположить, что после третьего истока чистой маны я стану мощнее, но так же эта сила может решительно отличаться. Возможно эта сила моя уникальная особенность как души из другого мира. Вот только, книга полученная от Высюка Двукрового, говорит об обратном. Эта книга, питалась моей чистой маной, и после каждого "питания" её состояние становилось всё немного лучше, но что интересно, Родословную для своего питания этот артефакт принимать решительно отказывался, не как разумное существо, а словно механизм снабжённый предохранителем. Я пребывал в предвкушении, ожидая когда странная книга вернёт свой первоначальный облик, и с огромным удовольствием видел, как восстанавливается черный цвет её обложки.
Книга пожирала большую часть нейтральной маны, из объёма, который у меня получалось собрать. Но так же очевидно, что если я хочу эту книгу прочесть, мне нужно научиться читать на местном языке, а с этим нужно будет напрячь Ханну.
— Похититель Лиц… Что с ним? — вопрос моей подопытной вызывал недоумение, вернее даже не сам вопрос, а тон, которым она его задала. Как можно так долго, бояться настолько непроверенной информации? Какой смысл вообще этого боятся.
— С ним всё в порядке. Вряд-ли моего родича сожрала подобная Тварь, — ведь действительно гоблины колдуны — жуткие Ксенофобы. Я помнил ненависть, плескающуюся в глазах Ырука, когда он вспоминал человеческих колдунов, помнил отношение Гергены, к тому странному деду. Колдуны своих сородичей не сильно жалеют, что и говорить о чужаках со сверхспособностями? Они угроза.
— Тролль, но эта Тварь хорошо скрывается, — голос Ханны начал медленно переходить на истерический крик. Не желая наблюдать панику, я отвесил Кровавой воительнице звонкую пощечину.
— Среди нас есть древние Монстры, пострашнее описанного тобой. И один из таких древних безумцев, приглядывает за моим родичем. Если Тварь обманула и его, то какие шансы, что-то сделать, у нас? — казалось, мои слова немного успокоили женщину. Нет, не просто женщину, а сильно побитую жизнью воительницу.
— Спасибо. Мне стыдно, за свою слабость Тролль, но это ужас, что вырвался со страниц истории Клана. С ним не так просто совладать, — я лишь кивнул, в очередной раз напоминая себе насколько я больше не человек.
— Люди боятся. Это нормально. Важно другое, несмотря на боль, страх и лишения нужно продолжать двигаться дальше, — женщина кивнула, на время погрузившись в свои мысли, а я выждав паузу снова заговорил.
— Нам необходимо продолжать попытки разбудить силу твоей магии. И ещё, Ханна не нужны твои уроки письменной речи людей, из знакомых мне, только ты знаешь его.
— Мы сделаем это Тролль, я кажется даже чувствую зов от своей Крови, а значит осталось немного, — на слова женщины полные воодушевления я слегка улыбнулся. Ханна всё окупает вложенные в неё ресурсы и Риски. Однако, она удача и неудача для меня одновременно. Постоянная подкормка маной, гоблинский горох и её постоянные тренировки позволили её телу накапливать некоторый запас энергии Родословной, но даже в сравнении с тем, чем обладал я вначале, запасы Ханны были более чем скромными, кроме того не смотря на характер использованной мною энергии, она так и не получила аналога моей изначальной маны, что радовало и огорчало одновременно. Что ни говори хотя бы в чём-то уникальным быть приятно, особенно если это делает тебя хотя бы немного лучше других.
Вот только я дураком не был. Даже с исключительным талантом, чтобы быть лучше других нужно быть не хуже их в остальных аспектах. И самым обидным в этой ситуации была невозможность нащупать дальнейший путь развития для моей чистой маны. Подопытные гоблины начинали быстрее взрослеть при вливании маны, но в формировании дополнительных источников энергии замечены не были, выхли в которых я вливал ману, становились здоровее, больше ели и лучше росли, но не проявляли никаких магических способностей, да и сам эффект на порядок уступал действию энергии Родословной. Зато не вызывал мутаций, по крайней мере заметных.
Я всё больше понимал разницу двух моих источников сил более сильной и токсичной Родословной и куда более безопасной нейтральной, но одновременно более слабой маны. Я учил местную письменность у Ханны, проводил различные эксперименты на выхлях, пересаживал кожу различным гоблинам, и даже провел очередной эксперимент по пересадке сердец, но он не увенчался успехом. Зато оказались успешными более мелкие эксперименты. Я пересаживал фрагменты кожи от гоблина гоблину, от человека к гоблину и от гоблина человеку, но результаты подобных опытов выходили странными. Гоблинская плоть пожирала человеческую как хищный лишай, и если при пересадке человеческой плоти гоблину, её замещение родными тканями шло на благо, то люди калечились, или вовсе умирали. Хотя в тоже время стоило учесть, что люди используемые в моих опытах были увечными рабами, для которых смерть была бы избавлением, ведь сейчас мне не так уж сложно вылечить некоторые недуги тела, но куда сложнее было бы исцелить увечный разум.
Гнусно и аморально проводить бесчеловечные эксперименты над людьми, но как же эффективно! Как бы это не было грустно, но чем меньше связывает тебя мораль, тем лучше результаты. Этим людям нужен уход и лечение, а не мои бесчеловечные эксперименты, только где в логове, дикарей-людоедов им окажут подобное? Мои эксперименты же способ завершить их страдания быстрее. Лицемерно? Вполне, но зовите меня тварью, монстром, да кем угодно, но я предпочту угробить тысячу неизвестных мне калек, если это даст возможность помочь одному важному для меня человеку.
За пол года, моё мастерство в управлении врождённой магией Гнили значительно возросло и я избавил Мию конских волос в ступнях. Моя жена всё больше приобретала гоблинские черты, хотя сейчас процесс замедлился, то куда двигались её изменения меня напрягало. Мия стала носить меньше одежды, её кожа приобрела серый оттенок, запах её тела так же приобрёл гоблинские нотки, но главное моя жена стала куда более похотливой, что само по себе неплохо, но динамика настораживает.
Следом я вылечил ступню Ханны, а уже после провёл операции у остальных женщин в моём племени. Пусть это немного, но хоть так я сделал что-то хорошее.
Пол года прошли продуктивного. Кроме продвижения в навыках работы с плотью, я научился сносно читать и писать слова угловатыми буквами этого мира.
Наступила весна, мне исполнилось наконец шестнадцать лет, и книга пожирающая львиную часть моей нейтральной маны наконец полностью восстановилась. Я в предвкушении осматривал угольно-черную обложку, украшенную костяными пластинами, часть из которых изображала оскалившийся волчий череп, в пасти которого можно было разглядеть сильно стилизованный красный язык.
Больше двух тысяч искр ушло на её восстановление и я с боязливой осторожностью коснулся обложки книги. Пальцы тут же ощутили заметную магическую пульсацию, что заставило меня облизнулнуться. И всё же, перед самым решающим шагом меня терзали сомнения. Даже практически уничтоженная Высюком Двукровым книга была закрыта, сейчас же у неё и вовсе отрос запирающий ремешок словно приклеенный к обложке с двух сторон. Как её открыть? Я начал думать. Книга — творение куда более искусного пользователя чистой маны, чем я. Она может даже восстанавливать повреждения и сопротивляться им. Уже показанного достаточно, чтобы заинтересовать меня, но наверняка эта книга таит в себе множество секретов.
Чтобы открыть имущество пользователя чистой маны, нужно думать как пользователь чистой маны. А что мы знаем про эту силу? Она явление довольно редкое, ведь за свою жизнь Я видел колдунов-гоблинов, чудовищную помесь шамана и жреца, даже встретил пользователя иной Родословной в лице Ханны, но следы этой силы я встретил впервые.
Вторым известным фактом про чистую ману я мог бы назвать тот факт, что на её появление требуются годы, а если у тебя свободного времени меньше чем у младенца, то и вовсе могут уйти лет десять. Возможно меньше, возможно у опытных пользователей есть более эффективные способы набора силы, но факт остаётся фактом, чтобы развивать чистую ману нужно потратить значительное время на тренировки.
В третьих, с потерями Родословная может быть преобразована в чистую ману, но только если эта сила уже есть у обладателя Родословной.
Как итог, чтобы защитить свою книгу от разной крипоты и колдунов достаточно сделать ей замок открывающийся только чистой маной.
Я осторожно влил немного своей силы в ремешок, и к моему удивлению тот открылся, а вместе с тем приоткрылась и книга.
— Вау… — я осторожно взял сокровищницу тайных знаний в свои руки.
Я до последнего ждал какой-то ловушки от прошлого хозяина этой книги, но похоже или время не пощадило оставленные сюрпризы или их вовсе в ней не было, и её создатель полагался на запор из чистой маны. Сейчас это всё не столь важно.
С небывалой радостью я распахнул книгу, оставаясь при этом настороже. Тусклое свечение страниц казалось необычайно загадочным, множество непонятных схем, изображений костей и черепов, сильно стилизованных глаз, и множества других иллюстраций буквально кричали о скрытых тайнах, только вот горящие бледно-голубые буквы совершенно не хотели эти тайны открывать. Я пару раз осмотрел содержимое книги, местами подмечая то, что напомнило какие-то инструкции, осмотрел то, что без сомнения было рабочими записями и с заметным сожалением снова закрыл книгу, вновь вливая ману в её замок. Целая кладезь нужных мне знаний скрывалась на этих волшебных страницах, как жаль, что они написаны на совершенно незнакомом для меня языке.
— Что сказать, глупо было бы считать, что всё так просто.
От размышлений меня отвлёк звонкий детский смех, для этого места воистину жуткий звук. Это не вызвало у меня привычного в прошлом страха или паники, лишь некую холодную ожесточённость, и готовность убивать неизвестную Тварь либо продать свою жизнь подороже. Мой человеческий страх умер в цепких лапах зловонного гоблина, остатки же померли в ледяной воде.
Я скрылся в Тенях, тихая убивая жертвенных выхлей, чтобы сформировать вокруг себя надёжный кровавый щит. Мой накопитель, а так же нож были при мне, так что я медленно пошёл на пугающий звук детского смеха, гадая что за жуткая Тварь, смогла миновать мой защитный барьер. Медленно приблизившись к источнику звука, я замер ища доказательства нереальности происходящего. Осторожно, боясь спугнуть жуткого монстра, просматривал пространство вокруг, как и трёх маленьких гоблинят лет семи — двух мальчиков и одну девочку, но сколько не всматривался видел лишь их одних. Мелкие чудовища, способные перегрызть глотку, монстры без жалости убивающие людей, при первой возможности — играли. Они смеялись, как самые обычные дети заворожённо смотря, как один из мальчиков заставляет прыгать грубо согнутое из коры подобие лягушки.
Не отрываясь я смотрел на то, как они играли, весело смеялись, и кровь стыла в моих жилах. Дети чудовищ — тоже дети, они играют и вполне могут быть не больше, чем обычными детьми, в то время монстрами их делает плохое воспитание и дурная наследственность. Но эти три маленьких монстра — дети. А кто тогда я?