- А ты не иди! Не покоряйся!
- Смерть не Гитлер, ей не покоряться нельзя, - кротко возразил Назар и вздохнул. - О твоем горе слышал, сосед. Всех они казнят, супостаты. Кого быстрой мукой казнят, а вот нас - медленной...
- Нельзя тебе помирать, Назар! - снова сказал Тарас. - Я к тебе с делом пришел.
- Я дела кончил, - тихо прошептал Назар. - В том прости меня, сосед.
Они оба замолчали и задумались. "Вот и пожито на земле много, удивленно думал Тарас, - и корни пущены, а смотри - уходит человек с земли легко, будто и не жил. Что ж она, смерть? Что ж ее бояться? Умирать легко, жить, выходит, труднее!"
- В чем грешен я перед тобой, сосед, - с тихой торжественностью произнес Назар, - в чем обидел или оскорбил - прости Христа ради, не осуди!
- Бог простит! - ответил Тарас. - А у меня на тебя, сосед, за сердцем ничего нету.
- В том спасибо!
Они опять помолчали.
- Бог? - сказал Назар. - Перед ним, ежели есть он, у меня грехов много. Налипло, по земле-то шествуя, как к колесам грязи... Ну, в том я ему сам ответ дам. Ежели есть он. А нету - черви не взыщут, простят... - и он перевел дух. - Суетен был, корыстолюбив и злоязычен. Закона не соблюдал, в том пусть баба моя мне простит, и люди... - он опять перевел дух и закончил: - А перед родной землей на мне греха нет.
- Нету, Назар, - сказал Тарас, - это все люди знают.
- Придут наши... Ты им скажи, Тарас.
- Скажу! Скажу!
- Так и скажи: жил Назар Горовой непокоренный и умер не покорясь.
- Скажу, сосед. Это скажу!
- А что гранат я в немцев не кидал, - сказал он тихо, виновато, - в том пусть простят мне... Стар... Да и гранат у меня не было...
Вдруг страшной силы взрыв потряс домик. Задребезжали стекла. Посыпалась штукатурка с потолка.
- И умереть не дадут спокойно, - огорченно вздохнул Назар.
Взрывы следовали теперь один за другим. Домик Назара скрипел и стонал на все голоса, все доски в нем дрожали...
Вбежал запыхавшийся Ленька и крикнул:
- Ты здесь, дедушка? Немцы город рвут!
- Что такое? - не понял Тарас.
- Взрывают город немцы! - крикнул Ленька. - Уходят!
- Как уходят?
Тарас схватил свою палку и бросился вслед за Ленькой.
- А не давать им уходить! - крикнул он на ходу.
Он побежал по улице, барабаня палкой в ставни и крича:
- Эй, выходи, народ! Эй, немцы уходят! Не дадим же им уйти! Эй, выходи, мужчины!
Подле него уже собирались люди.
- Та нехай уходят! - крикнул кто-то из толпы. - Мы ж их не звали! Ну и черт с ними, и слава богу!
- Чего ты хочешь, Тарас?
- Не дадим уйти фашистам! - кричал он. - Перебьем их тут!
- Без нас перебьют, Тарас!.. Мы ж не военные люди. Нас это не касается.
- Как не касается? - заревел Тарас. - Как это нас не касается? А кого ж? Немцы целые уйдут - вновь заявятся нас топтать, детей наших вешать. Не дадим им уйти! В землю их! В землю!
Он побежал, размахивая палкой, в город, Ленька рядом с ним. Отовсюду уже бежали рабочие, многие с оружием, бог весть откуда попавшим к ним.
С автоматом в руке и гранатами бежал и Павлик. Пробегая мимо виселицы, он оглянулся на Настю. В сумерках не видно было ее лица, только скорбный силуэт синел в озаренном пламенем пожаров небе, но Павлик знал теперь, что Настя благословляет его на бой и смерть.
- Эх, жаль, ружья нет! - горестно крикнул Тарас на бегу. - Эх, ружья, жаль нету, Ленька!
Они вбежали в центр города, на площадь, еще дымившуюся после взрывов, и сквозь дым и гарь, сквозь тучи кирпичной пыли, сквозь черное пламя, жадно лизавшее камни, увидел Тарас свой город... Дома, вздыбленные в ужасе, скорчившиеся, смертельно раненные, охваченные пожаром, падающие на его глазах грудою черного камня...
Тарас остановился, потрясенный, подавленный новым горем.
- О-о-о-о! - простонал он, хватаясь рукой за сердце.
Что они сделали с городом! Что они сделали, варвары, с сердцем Тараса! Вчера он увидел на виселице синий труп своей девочки, сейчас на костре перед ним корчился его город...
А сквозь дым тайком, как воры, пробирались отступающие гитлеровцы. Их машины сгрудились среди развалин улицы, наползали одна на другую, в панике бегали механики и солдаты, из кабин высовывались офицеры и грозили кому-то пистолетами...
Тарас увидел их.
- Вот они! - закричал он, показывая на немцев пальцем. - Вот они! Люди, видите их? Бейте ж! Бейте их!
И он поднял над головой свою суковатую стариковскую палку. Был он страшен сейчас, грозен с этой палкой в руках, седой, без шапки, озаренный пламенем горящего города...
- Дедушка! - услышал он голос Леньки. - Вот оружие, дедушка! Бери!
Тарас обернулся на голос. Ленька склонился над чем-то.
- Иди, дедушка, бери!
Тарас побежал и увидел труп немца и оружие при нем.