А зрители все хпопали и хлопали тебе. С их окровавленных ладоней уже капает кровь, уже слазит кожа целыми кусками.
А они все продолжают хлопать, и хлопанье это уже переходит в стучание оголенных костяшек окровавленных людских пальцев. Людей которые пригибаются под мечами солдат и кричат от нечеловеческой боли.
Беременные женщины рожали прямо в зале среди хлопающих зрителей. А больные и слабые - умирали и падали на пол. Некоторые не выдерживали и выкидывавались через край выступа театра. Падали с высоты сорока метров и разбивались насмерть прямо на глазах у своих родственнников ожидавших их у выхода из театра.
И трупы стали заполнять проходы как в театре так и за ним.
Но спектакль продолжался!
В полночь - ты решил зажечь светильники. Прямо над театром.
Что-бы все видели тебя - в зените твоей славы.
Ты пел, а в это время над театром стали привязывать христиан, затем обливать и поджигать несчастных что-бы они как живые факелы освещали твое представление.
Умирающие кричали от нечеловеческой боли и страданий, запах жареной плоти опустился на зрителей и их покалеченные костяшки пальцев хлопали все быстрее.
Из-за шока от происходящего многие зрители перестали даже стонать и плакать.
Они просто сходили с ума.
И лишь кровавое зарево смерти и ужаса освещало их лица искаженные страхом и болью. Зрелище это было сродни как будто они находилиись в самом аду.
Где само исчадие ада стояло посреди сцены.
И пело - широко раскинув руки в стороны.
Люди в ужасе прижимались к друг другу, пытались спастись, укрытся от ударов солдат.
А ты Нерон, - все пел… пел… пел…
Про любовь и птичек в небе.
Иногда задирая голову в небо. где миллионы звезд над тобой - как будто кружились в такт твоему голосу, как будто они хлопали тебе тоже.
И ты был счастлив.
Нутром ты чувствовал что это свершилось.
Слава! Она пришла! Что это предствление - не забудут в веках. И ты был черт возьми прав!
Утром из театра выносили тысячи трупов. А оставшиеся в живых покалеченные люди в ужасе разбегались по домам.
А ты в это время сидел дома, промывал свой усталый голос яичным раствором, и думал что это представление наконец доказало ты настоящий певец.
И девочка с косичками больше никогда не назовет тебя уродом.
А потом ты решил покорить своим пением родину всех исскуств. Грецию. Ты бросил Рим и поехал туда.
И о чудо! Нигде тебе так не хлопали как там - в Греции.
Тебя называли там самым великим певцом в мире, носили на руках и плакали от одного твоего голоса.
Скажу тебе честно Нерон - греки обманывали тебя.
Причем, они обманули по крупному. Хитрые люди, они все расчитали правильно.
В ответ на лесть - ты так расстрогался что взял и подарил свободу Греции.
Да плевать что после этого Греция перестала платить налоги Риму.
Вследствии чего великий Рим стал почти нищим. И начал разваливаться.
Исскуство требует жертв!
Ох и любишь же ты исскуство, Нерон!
А потом ты вдруг подумал - наверное Рим соскучился по мне! И по настоящему исскуству.
Ну ничего… скоро ты их порадуешь. Дашь новое представление.
Уверен, они будут снова хлопать. Еще больше чем раньше.
И Нерон обьявил что возвращается в Рим для нового представления.
Радуйтесь люди добрые! Ликуйте и веселитесь!
Но не радость а животный страх упап на Рим. Женщины плакали от ужаса. Дети прятались. Мужчины молились. Спрашивали друг друга - как нам спастись?
И не находили выхода.
Но вот незадача… ты недооценил их, Нерон.
Они нашли выход.
Ты вернулся в Рим, пришел в свою комнату, лег отдохнуть после долгой поездки и заснул.
Сколько новых песен ты выучил в Греции, Нерон?
Сколько театральной мудрости познал?
Но ты молчишь. Ты спишь сейчас.
И снится тебе театральная сцена, миллилоны аплодрующих зрителей, улыбающихся и махающих тебе руками.
- Слава тебе в веках. великий певец Нерон!