Он шёл обычным шагом, погрузившись в свои мысли, не обращая вокруг себя на прелести природы, раскрывающиеся даром для каждого. После Диминого приезда у него появилась хоть какая-то надежда на новый поворот в лучшую сторону в его жизни. Теперь будет где перекантоваться первое время, не переживая насчёт заработка. И он завтра свалит с этого, как он сам охарактеризовал, "пансионата беглого преступника". О возможных неприятностях, ждущих впереди, ему думать не хотелось, и, кстати, повода к таким размышлениям пока ещё не было.
Алёшка зашёл в бар, там было душновато и сделано "под леопард". На стенах висели картины не этих краёв, а тех, где водится хищник, в честь которого и назвали заведение. Он сел за один из восьми дубовых столов со скамейками, напоминавшими сидения в электропоездах. Два ближних к входу столика были заняты: один – троицей подвыпивших мужиков в рабочей одежде, пропитанной мазутом, другой – молодой парой, разговаривавшей так быстро, что терялся смысл сказанного, однако девушка с удовольствием слушала парня, явно вникая в эту скороговорку.
Взяв со стола излапанную руками зелёную папочку с большой надписью "Меню", оглядел небогатый выбор блюд. Зато разнообразие спиртных напитков было на высоте. Лёша решил, что будет заказывать, позвонил в колокольчик, предназначенный для вызова официантки. С любопытством посмотрел в сторону барной стойки, за которой неспешно пила что-то девица необъятных размеров, уставившись в экран чёрно-белого телевизора. Она с неохотой оторвалась от сериала. Подошла с недовольным видом, черканула пару раз в своём блокнотике и ушла.
Алёша не любил пить в одиночестве, но подходящей компании в этом месте не было, и выбирать не приходилось. Молодых лучше не стоит беспокоить, им сейчас не до посторонних. Он уж рассчитывал хотя бы послушать байки работяг про сельскую жизнь, но они хором ушли, как только ему официантка принесла заказанное.
Выпив сто граммов самой дорогой водки, имевшейся в ассортименте (если, конечно, официантка не надула его, чему бы он не удивился), Алексей наслаждался холодным пивом, поедая чипсы, которые изрядно покрошились, ещё находясь в упаковочном состоянии.
В бар вошли новые посетители, ими оказались четыре парня. Примерно Лёшкиного возраста, может быть, даже чуть постарше. Подойдя к барной стойке, по-хозяйски они поздоровались с толстушкой. Поприкалывались. Самый франтоватый из них жестом друзьям показал, чтобы они заняли стол. Побеседовав с сияющей девицей, вскоре тоже присоединился к своим. Но не успел он ещё сесть, как на столе стало появляться всё то, что они обычно заказывают.
Пока ребята, выбритые под ноль, пили водку, каждый из них посматривал на Алексея, после чего они о чём-то шептались. Лёшка уже прикончил вторую бутылочку пива, "взорвал" третий пакет хрустящего картофеля и оставил пятый по счёту окурок догорать в пепельнице, когда бар покинула влюблённая парочка. После её ухода ему не на ком стало останавливать свой взгляд, чтобы отвлечься от чего-то тёмного и нагло навязывающегося. Если быть точнее, ему не нравились бросающиеся в его сторону неприязненные взгляды четвёрки. Отчего у Лёши в голове проносились такие мысли, которые его ставили перед выбором: остаться или лучше уйти?
"Ё-моё, чего так забоялся? – сам себя спросил он. – Даже если сейчас я отсюда выйду, если уж они задумали что-нибудь сделать со мной, то они это сделают. И оставаться здесь в ожидании, когда в это заведение набьётся народ, нет смысла. Всё равно за меня никто не вступится, а наоборот, уйдут от греха подальше. Такие у нас люди. Конечно, есть исключение, но, когда они так нужны их почему-то в этот момент где-то в другом месте носит. Четверых, конечно, не одолею, но кому-нибудь хорошенько в зубы дам. Это точно. Чтоб меня запомнил на всю жизнь. Правда, мне за это тоже достанется похлеще, чем планировалось. Ну и что. Просто так они меня тоже не возьмут. Пусть поймут, что я из крепких орешков. Ха. Сейчас-то я смелый, а потом? А может, я зря раньше времени на себя страх нагоняю. Может быть, ничего не будет, просто они на меня так смотрят, потому что им так хочется", – сладко затянувшись сигаретой, Алексей закончил свои размышления и открыл лениво глаза. Перед ним сидел франтоватый парень из четвёрки. Когда он заговорил, Алёша почувствовал запах устоявшегося перегара.
– Браток, выручи сигареткой, – начал подсевший, тупо уставившись на Алексея.
– Пожалуйста, – он пододвинул к нему пачку "Кэмела".
– Ты не будешь возражать, если я возьму ещё и для своих друзей?
– Отравы не жалко.
– Знаешь, я тут шестнадцать лет живу, а тебя что-то раньше не видел. Всех местных и приезжих знаю, а чужаки у нас редкость. Ты из каких краёв будешь? – пока он говорил, подал знак остальным присоединиться к беседе. Теперь за столом Лёши прибавилось количество сидящих и ожидающих ответа, каким ветром занесло его на их маленькую родину.
– Я из Самары. Приехали мы к родственникам, – соврал Алёша, потому что если б он сказал что из города, то, несомненно, такая новость отразилась не в его пользу. – А то, что вы меня не знаете, ничего страшного, можно исправить. Меня зовут Лёха.
При знакомстве он узнал, что того, кто затеял разговор и выделялся из четвёрки, зовут Ильёй, а остальных – Володей, Мишей и Григорием.
– Ну, тогда, Лёха, за знакомство нужно губы смочить, как тому полагается по русской традиции. Ты уж извини, но мы сегодня на нуле. Выручай, чем сможешь, – предложил Гриша.
"Кому ты лапшу на уши вешаешь?" – А вслух Алексей сказал: "Не вопрос. Гулять так гулять, а то уже надоело в одиночку потягивать пивко, – с этими словами Лёша достал из кармана штанов бумажку в пятьсот рублей и положил её на стол с мыслью: "Хорошо, что мало взял".
В руке Михаила она исчезла и была передана заскучавшейся толстушке взамен на атрибуты русской традиции.
Как водится, ребята выпили по первой, затем по второй и, наконец, по третьей и четвёртой. Вот тогда Алёша понял, что он находиться, по-русски говоря, в умате, в предпоследней стадии. И если они допьют водку, то стадия станет точно последней. Ребята тоже заметно пьянели на глазах, но не так быстро, как Алексей. Он также догадался, что водяра была самопальная.
Тем временем бар наполнялся новыми посетителями, в основном молодёжью. Помещение наполнилось громкими голосами, звучным смехом и табачным дымом. Продавщица наконец-то включила музыкальный центр, и зазвучала обычная для этих мест музыка.
– Лёха, давай ещё возьмем. Всё только начинается. Сейчас шлюшки подтянутся, самую лучшую тебе подгоним. Зачем на этом обламываться, нужно продолжение, – обратился Илья к Алёше.
– Я бы с удовольствием, да есть одно "но". У меня закончились деньги. Понимаешь? – ответил Лёша, слегка коверкая слова, так как язык еле ворочался.
– Жаль, – разочарованно выдавил Илья. Ему что-то на ушко шепнул Володя, отчего он сказал следующее. – А может, ты займёшь у своих, и тогда мы где-нибудь на природе посидим.
– Пацаны, увы, но… – он отрицательно замотал головой. – Погуляли, и хватит. Мне пора уходить, – промямлил еле слышно Алёша, опустив на стол голову.
– Да брось ты. Тебе жалко для нас денег? Вон, смотри, и девочки пришли, – Лёша на них не взглянул. – Сейчас мы можем их с собой взять ко мне на хату. Догонимся. Трахнем их. Не теряйся, – не сдавался Миша.
Алексей поднял голову, обвёл пьяным окосевшим взглядом трёх обесцвеченных девушек, присоединившихся к ним.
– Нет, пацаны, извините, но не могу, да и пить я больше не собираюсь. А насчёт секса, мне не в прикол заниматься в таком состоянии, в каком я нахожусь. Тут не до него, – растягивая слова, ответил Алёша.
– Ладно, Мишань, чего к пацану привязался. Не хочет он, как хочет. Давай лучше Лёху до дома проводим, а то он никакой, ещё заплутается где-нибудь, – изрёк Илья, многозначительно подмигнув своим приятелям. – А вы, девушки, нас здесь подождите. Мы туда и назад. Поняла меня, Люда. – Та вместо ответа высунула язык.
На просьбы парней встать и идти домой Алёша никак не отреагировал, продолжая сидеть, опустив голову на руки. Они его кое-как вывели на свежий воздух, где Алексея вырвало на чей-то мотоцикл, прямо на сиденье.
– Эй, друг, очнись, ты серишь, – обратился к Алексею Григорий, похлопывая его по щекам.
Никакой реакции от вдрызг напившегося Лёши не последовало, его голова безвольно болталась, ноги уже не шли, а волочились по земле.
– Понесли его к болоту. Там безопаснее. Тяжёлый, сволочь, – сделал вывод Илья, поправляя сползающую с его плеча руку пьяного парня.
Возле болота Алёшу бросили на помятую траву, и Вова принялся шарить по его карманам. Всё, что он нашёл, это мелочь, которой вряд ли хватило бы на пачку неплохих сигарет.
– И это всё? – удивился Илья, подбрасывая в ладони мелочь.
– Но если мне не веришь, сам проверь, – вырвалось у Володи.
– Не горячись, – разочаровавшись, Илья со злостью запустил копейками в валявшегося Лёшу. – Пошли назад.
– Ты что, – возмутился Миша, – Я то думал мы сейчас, напоследок оторвёмся. А ты говоришь, что уходим, – и он посмотрел на остальных, ища глазами поддержки.
Илья, взглянув одновременно вопросительно и взвешивающе на Володю и Гришу, высказался:
– Как хотите. Лично по мне, он нормальный пацан. И трогать его я не буду.
– И я такого же мнения. Он не из жмотов и не выпендривался, – поддержал друга Григорий.
– А по мне все городские – ублюдки, мамкины сынки, – брезгливо прошипел Михаил и ударил ногой лежащего сначала по голове, а затем в область грудной клетки. Из горла Лёши вырвался сильный хрип, сменившийся стонами.
– Базара нет, так и есть, – согласился Володя и, встав с другой стороны, принялся лупцевать пьяного по всем частям тела, кроме головы.
– Э-э. Хорош, – Илья пихнул Михаила и злобно обратился к Володьке. – И тебя касается. Я не понимаю, какой прикол бить лежачего, когда он даже не может сдать сдачи. Ну, дал пару раз, и хватит. Нет, значит, будут до тех пор ногами работать, пока самим не надоест. Вот народ, а? Ладно, он вам сделал что-нибудь, тут другое дело. Кулаки, что ль, чешутся? – дерзко спросил он у них. – Давай со мной. – Они не отвечали. – Расхотелось. Тогда пошли отсюда.
Стон. Алексей разлепил глаза и увидел над собой повисший в воздухе синющий бархат с чудесным рисунком из бисера. Дул резкий ветер. Пробудившийся мозг пронзили острые стрелы боли, исходящие от тела и лица. На лбу он нащупал ссадину. Приподнялся на руках: "А-а грудь. Суки. За что?" Со второй попытки ему удалось встать на ноги: "Сам лопухнулся. Не надо было их поить. Лучше бы сразу по-трезвому с ними смахнулся, всё равно избиения не избежал. Эх, хотел как лучше, а получилось…" На некоторое время у Лёши помутнело в глазах. Постояв и придя в себя, побрёл в сторону светящегося уличного фонаря: "Убей, не помню, как здесь оказался. Не. Мне пить нельзя. Жаль, что здесь нет своих, а то бы пошли да набили этим лысым уродам морды. А завтра разобраться не получится. Уезжаю. Даже обидно, что они останутся безнаказанными. А вот и нет. Пойду-ка я, вернусь в тот бар. За мной ещё последнее слово".
Алексей зря сходил. Там их уже не было.
Вернувшись на дачу, в первую очередь он осмотрел себя в зеркале. Но, к его удивлению, на лице, кроме ссадины с ноготь в правой части лба, больше ничего не обнаружилось. Хотя правая сторона лица болела, но ещё сильнее чувствовалась боль под лопатками.
Алексей умылся. Переоделся. А грязную одежду бросил в угол комнаты: "Что её стирать? Новую куплю". Лёг спать.
Проснувшись, Алексей пошёл в туалет. А оттуда уже вышел с железным ящичком. Открутив проволоку, он его открыл. "На мес-те", – облегчённо пропел Лёша и взял ящик с деньгами с собой в дом.
Позавтракав, он закрыл дачный дом и пошёл к автобусной остановке.