СЕСТРА СОВА ПОЯВИЛАСЬ в тот момент, когда мальчик, выглядевший ровесником Куины и казавшийся ростом с Яз, начал шевелиться. Сестра Шерсть связала ноги и запястья пленника веревками, и использовала конец своего клинка, чтобы приподнять конечность там, где это было необходимо, ни в коем случае не прикасаясь к нему.
— Вы, послушницы, продолжайте свой день. — Сова махнула рукой Венне и остальным. — Но не вы две — благословенные девочки; вы нужны мне здесь.
Хеллма и Венна неохотно последовали за Галли, которой, казалось, очень хотелось уйти, а также за Колой и Ниом. Куина, потерявшая всякое желание навещать Верити, не стала возражать.
— Может быть, нам отвезти его в монастырь? — спросила Сестра Шерсть. Она рассматривала распростертую перед ней фигуру. — Он похож на проксима.
— Кого? — спросила Яз.
— Проксима, студента Академии, — объяснила сестра Сова. — Проксимы, которым удается закончить занятия, становятся академиками, членами Академии.
— Магами, — сказала Куина.
— Магами меньшей магии, — кивнула Сова. — Они изучают навыки марджала. Но их таланты могут быть очень разнообразными и весьма впечатляющими. Вопрос в том, почему этот появился на Скале Веры и ведет себя так, словно съел мозг-сусло?
— Может быть, он действительно съел мозг-сусло, — с надеждой сказала Куина.
— У него были синие губы? — спросила Сестра Сова.
Куина пожала плечами. Яз закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Шерсть покачала головой:
— Нет.
— Он запятнанный. — Пока Яз говорил, мальчик перевернулся, дикие глаза сверкнули на окровавленном лице. Он по-волчьи оскалился, обнажив зубы, сломанные, когда его лицо ударилось о камень. — В нем сидит дьявол. Часть, которую отбросили Пропавшие.
Проксим начал испытывать свои путы, все время рыча и наблюдая за Яз, как будто он был собакой, а она — отборным куском двоякодышащей рыбы.
— Он одержим. Это точно. — Глаза сестры Совы были расфокусированными, стеклянными, когда она рассматривала нити. — Дух внутри него силен, но сломлен. Любопытная смесь гнева, злобы… даже юмора. — Она протянула иссохшую руку к мальчику, который беспомощно извивался, пытаясь добраться до нее. Костлявые пальцы хватали воздух. — Он кажется одновременно чрезвычайно новым и в то же время невероятно старым…
— Новый фрагмент чего-то древнего? — спросила Яз.
— Возможно. — Брови Совы удивленно приподнялись, и она перевела свой ведьмин взгляд на Яз, как будто увидела ее заново. — Возможно, ты права. — Ее взгляд помедлил, а затем вернулся к мальчику, который начал реветь от ярости, на губах у него выступила кровавая пена. — Там еще не так много осознания. Оно слишком новое, чтобы понять, кто или что оно такое — возможно, оно никогда не продвинется далеко по этому пути. Безусловно, на это потребуется время.
— Но он что-то сказал, — запротестовала Яз. — Должно быть, у него есть немного ума.
Сова нахмурилась, как будто ей было трудно в это поверить:
— Что он сказал?
— Они ловят меня… — сказала Яз.
— Они поймали меня, — поправила Куина. — На лед-языке.
Глаза Яз расширились. Она не обратила внимания на язык.
— Они могли бы изучать лед-язык в Академии? — спросила она.
— Звучит маловероятно. — Сова склонила голову набок, изучая проксима. — Мальчик тоже там, задвинутый на задворки собственного разума.
— Я видела это раньше, — сказала Яз. — Вы можете ему помочь?
Сова нахмурилась еще сильнее:
— Я действительно не знаю. Будет невероятно трудно распутать их обоих, нить за нитью. Это может занять месяцы. И если они снова сплетутся, пока я буду работать… Это, конечно, не то, что я пробовала раньше.
— Итак, — сказала Яз. — Мы забираем его обратно в Башню Пути и держим в потайной комнате. — Она увидела, что монахини уставились на нее. — Что?
Сова и Шерсть обменялись взглядами:
— Церковный закон гласит, что одержимые дьяволами должны быть преданы смерти с помощью…
— Утопления! — взорвалась Куина. — Мы приходим туда, где весь лед растаял, и что делает ваш народ? Использует растаявший лед, чтобы убивать! — Она толкнула Яз в плечо. — Ты это сделаешь. Как ты сделала для Као и Зина.
— Это было опасно… — Яз вспомнила, как ударила звездой в грудь Зина, боясь, что сила удара или травма от разделения его убьют. Этого не произошло, зато звезда разбилась на мелкие кусочки.
— Это было быстро! — Куина указала на рычащего мальчика. — Чем дольше это длится, тем дальше распространится история, тем больше шансов, что настоятельнице придется бросить его туда же… куда и нас.
Яз посмотрела на Сестру Сова:
— Значит я должна выбирать. Или я применю свое убить-или-вылечить. Или его притащат в монастырь и убьют?
— Он казался достаточно готовым убить тебя, — возразила Сестра Шерсть. — Зло в нем пыталось взять надо мной верх, когда я сражалась с ним. Я почувствовала, как оно пытается заползти мне в голову. — Она вздрогнула.
— Церковный закон может быть грубым инструментом, иногда и чрезмерно суровым, — сказала Сестра Сова. — Но дьявол слишком опасен, чтобы быть с ним мягким. Если мальчик умрет, дьявол умрет вместе с ним.
— Уйдет навсегда? — Яз вспомнила демонов, которых она выжгла звезда-светом в черных пещерах Запятнанных. Тогда она еще не оценила по достоинству, чем они были. Даже сейчас Теус все еще был лишь частью человека, но достаточно большой частью, и она могла видеть его человечность, хотя и окутанную гордостью, жадностью, эгоизмом, жестокостью, тщеславием и гневом. — Они оба умрут и исчезнут?
— Книги говорят, что дьяволы, пойманные в ловушку умирающим хозяином, попадают на границу между жизнью и смертью — то есть на Путь. Чтобы умереть, надо не следовать по Пути, как мы, когда берем от него силу, — надо его пересечь. Дьявол может задержаться там до тех пор, пока сохраняется его убывающая сила, но в конце концов он должен либо пересечь Путь и уйти навсегда, либо найти хозяина, которого хотят вернуть в мир живых с помощью мастерства целителей, и снова его оседлать.
— Мне понадобится звезда, один из глаз Наблюдателя.
— Будет лучше, если за ней сбегаешь ты. Если я вернусь в монастырь, я буду обязана по закону сообщить об этом. — Сестра Сова указала на мальчика. — Ты сможешь сама пройти через стену?
Яз уже бежала:
— Почти уверена.
— Будь очень уверенной. — Голос старухи за ее спиной стал слабее. — Ты же не хочешь оказаться в неправильном… — Расстояние проглотило ее слова.
Яз, привлекая любопытные взгляды, промчалась по открытому пространству перед зданиями монастыря. Она миновала ступени дома настоятельницы и последовала за изгибом большого Купола Предка, прежде чем пройти узкими дорожками через россыпь небольших строений. Внезапно перед ней замаячила Башня Пути, она пробежала под одной из четырех арок, пролетела через дверь в конце и попала в зал портретов. Мгновение спустя она уже была на полпути вверх по винтовой лестнице, разыскивая то место, из которого сестра Сова приводила ее в потайную комнату по меньшей мере дюжину раз. Она бы просто потянулась к звездам, чтобы найти их, но сигилы комнаты заглушали их песню и скрывали их от ее взгляда.
Расфокусировав зрение, Яз смогла изучить нити. Не только фундаментальные нити, которые описывали постоянство камня и всегда меняющиеся пути воздуха, но и те, которые рассказывали историю приходов и уходов. Нити пересекали стену взад и вперед, говоря о тысяче переходов, возможно, некоторые из них были сделаны послушницами, которые стали монахинями, дожили до глубокой старости и уже много лет лежат в могилах.
Яз прижалась лбом к камню, пытаясь почувствовать течение Пути. Оно было там. Намного более слабое, чем глубоких местах подземного города Веста, где Эррис научил ее проходить сквозь стены, но, тем не менее, было.
Она сосредоточилась на Пути и позволила ему забрать себя.
Путешествие сквозь стену обычно было коротким, но в этом случае Яз увидела комнату как светящуюся фигуру, полупрозрачную и очерченную стенами с сигилами, расположенную на некотором расстоянии от нее среди редкого заснеженного леса. Комната мерцала перед ней, как огонек в далеком окне.
Яз помнила это место, странное пространство между здесь и там, связь между ними, которое ее разум изобразил в виде этого замерзшего леса. Она уже бывала здесь раньше. Стержень-корень привел ее сюда и ждал в своей хижине со светом в окошке. Она взглянула на белое небо, которое каким-то образом ухитрилось оставить деревья в густой тени. Она беспокоилась, что темное пятно от руки Сеуса, возможно, уже появилось над головой, но белизна, хотя и мрачная, оставалась нетронутой.
Яз побежала, и тут же небо начало темнеть, а температура — падать. Тонкие ветки, попадавшиеся ей на пути и промерзшие до самой сердцевины, взрывались, когда она проламывалась сквозь них. Холод обжигал легкие и кожу. Комната была не более чем в сотне ярдов, деревья впереди резко выделялись на фоне свечения сигилов. Земля причиняла боль ногам, опавшие иголки почти не притупляли твердые, как железо, гребни. Дерево взорвалось без предупреждения, замерзший сок расширялся внутри его ствола до тех пор, пока древесина больше не могла его удерживать и не сдалась растущему давлению. Осколки ледяного дерева впились ей в бок. Черная рука Сеуса закрыла так много неба, что Яз не могла видеть ничего, кроме зарева впереди и силуэтов деревьев на его фоне.
Тридцать ярдов, двадцать. Холод проник в мышцы Яз, сковав каждую конечность. Ее легкие больше не брали то, что ей было нужно, из порочного воздуха. Она споткнулась и упала всего в нескольких ярдах от комнаты, почти достаточно близко, чтобы протянуть руку и коснуться парящих перед ней сигилов. Оба колена ударились о землю, которую не смог бы расколоть молот, и она взвыла бы от боли, если бы могла.
Теперь я знаю тебя. Теперь я вижу тебя.
Голос исходил отовсюду и пронизывал ее с ужасающей интимностью.
Я знаю тебя. Я вижу тебя.
Яз не хотела касаться земли. Кожа примерзнет к ней и оторвется. Плоть на пальцах умрет. Но она не могла ходить. Сила просто покинула ее. Вместо этого она сделала несколько шагов на четвереньках, затем упала вперед, удерживая себя на локтях и предплечьях. Вслед за окутавшей ее ночью потемнело зрение, ставя черные точки перед сигил-сиянием — черные точки, которые множились и росли и вскоре должны были встретиться, уничтожая зрение.
В промежутках между отдаленными взрывами деревьев Яз слышала, как скрипят ее суставы, а частично замороженные мышцы протестуют против того, чтобы их сгибали. Неразборчивое рычание сорвалось с ледяных губ, все, что сумело вырваться изо рта после отказа исполнять волю Сеуса. Остатки «Ты… меня… не убьешь».
Сияние пронзило ее тело и разум. Она прошла сквозь стену! Яз обнаружила, что стоит на четвереньках, а все символы сияют, как будто они только что впитали в себя какой-то огромный прилив силы. Пальцы, растопыренные перед ней на покрытом сигилами полу, не пострадали, но мышцы подвели, и она упала на пол, перекатившись на спину. Ни одна часть ее тела не была заморожена. В комнате было тепло, как и в ее теле. Но когда она с протяжным стоном выдохнула, воздух застыл.
Я не хочу тебя убивать. Голос дрожал сквозь сигилы, почти неслышимый. Ты — мой ключ.
Яз поднялась на ноги, дрожа от воспоминания о холоде, который заполнял ее разум. Прихрамывая, она подошла к сундуку с бочкообразной крышкой, в котором Сова хранила различные сокровища. Замок был тяжелым куском железа, но Сова всегда оставляла в нем ключ. Яз открыла сундук и взяла самую верхнюю из светящихся звезд. Та удобно легла в ее ладонь, слишком большая, чтобы обхватить ее пальцами.
Она медленно повернулась к стене, через которую только что прошла, обнаружив, что у нее нет особого желания совершать второе путешествие. Стержень-корень сказал, что Сеус стерег пути через тумз-врата. Она и представить себе не могла, что он может также контролировать пространство между двумя сторонами определенных стен в Башне Пути. Масштабы и направленность его влияния внезапно привели ее в ужас. Неужели Сеус следил за каждым ее движением, играя с ней как с фишкой в игре? Тогда эта игра находилась далеко за пределами ее понимания.
Яз собралась с духом для обратного путешествия. Время было очень важно, от нее зависела жизнь мальчика. Но отпустил ли ее Сеус или она уже сбежала от него? Будет ли он ждать второй попытки или позволит ей пройти спокойно после демонстрации своей силы?
Не то чтобы было много вариантов. Она могла ждать и надеяться, что сестра Сова ее спасет — и, тем самым, отправить монахиню в пасть опасности вместо себя. Или она могла бы отважиться на второй переход. В любой другой комнате она могла бы подумать о том, чтобы взорвать стену, образуя физический выход через нее, но сигилы были сделаны именно для того, чтобы предотвратить такие случаи.
Яз собралась с духом, нашла нити предыдущих приходов и уходов и последовала за ними обратно к стене. Она не будет подвергать Сову опасности ради себя. Она посмотрела мимо мира, мимо стены, шагнула вперед, уже дрожа…
… и мгновение спустя вывалилась на лестницу, все еще сжимая свою звезду.
— Я ЕЕ ПРИНЕСЛА. — Яз, запыхавшись, добралась до края леса столбов, ведомая яростью проксима. Она заметила Шерсть, Куину и Сову, стоявших вокруг распростертого пленника, все они казались крошечными у основания выветренной колонны.
— Хорошо! — Куина произнесла это слово в относительной тишине, когда мальчик набрал воздуха в легкие, чтобы еще раз завыть. — Может быть, ты сможешь заткнуть ему рот!
— Мне нужно, чтобы он лежал на спине, — сказала им Яз.
Шерсть перевернула мальчика, используя свой меч в ножнах, и прижала его связанные руки под ним. Она закрепила его в таком положении, засунув меч за спину и пропустив над локтями, не давая ему перевернуться обратно.
— Это будет не нежно, — сказала Яз. — Это не деликатное развязывание нитей. Я просто заставляю звезду вспыхнуть, загоню демона в грудь мальчика, а затем очень сильно его ударю. Я делала это только дважды…
Сестра Сова подняла бровь:
— Это звучит опасно. Но у него не так много вариантов. Будь осторожна — демон очень силен.
— Вы встречали других?
Сова подавила дрожь:
— Я прожила долгую жизнь. Я побывала на скалах в Скифроуле, где черный лед выходит на уровень земли. Я слышала, как дьяволы шепчутся. Чувствовала их злобу. Я была за морем, в Дарне. Там есть деревья, боль-деревья, которые орошает талая вода из черного льда. Восходит луна, и текут черные потоки. В Дарне есть леса, где никто не должен ходить.
— Дарнишские шаманы вырезают себе посохи из самых темных из этих деревьев. А дарнишцы делают свои барки из древесины хвойных деревьев, которые растут на серых окраинах. За мою жизнь мы вели три войны с Дарном. Так что да, дитя, я и раньше встречала демонов и дьяволов. Этот, — она указала на сопротивляющегося проксима, — такой же сильный, как и все, с кем я сталкивалась раньше. Может быть, хуже. Будь благодарна, что он новичок в этой коже. И в этом теле.
Яз осторожно приблизилась к мальчику. Один из его глаз почернел, и, когда он посмотрел в ее сторону, сила ярости и злобы, скрывающиеся за этим взглядом, поразили ее, как удар.
— Кто ты такой? — спросила Яз.
— Кто? Хто! Хто! Хто! — Мальчик рычал и что-то бормотал. — Кето! Токе! Коте!
Яз со вздохом подняла звезду, позволив свету ее вспыхнуть. Куина и Шерсть тут же отступили назад. Сова не сдвинулась с места и встала на рукоять меча, брошенного Шерсть, чтобы не дать мальчику перекатиться.
— Кеот! Кеот! Кеот! — прорычал мальчик, дрыгая обеими ногами и пытаясь отползти от света звезды.
Яз собрала все силы. Она не испытывала никакого удовольствия от уничтожения демона. Когда-то она считала их существами чистого зла и была счастлива сжечь их чистым звезда-светом. Но теперь, когда она узнала их такими, какие они есть — сломанные части настоящих людей, отрезанные в стремлении к совершенству, — она жалела их. Да, то, что было вырезано, было худшим из того, что было в этих давно исчезнувших личностях. Но даже в этом случае она знала, что в ней самой есть гнев, эгоизм, трусость и множество других пороков. Возможно, ей самой не очень нравились эти стороны ее личности — хотя она могла стремиться их перенаправить и перестроить, — но отрезать их и оставить на произвол судьбы казалось жестоким.
— Отойдите еще дальше! — крикнула Яз Куине и Шерсть. — Демон попытается прыгнуть на вас.
Она зажгла звезду с такой силой, что у нее заболели глаза, хотя она держала звезду над головой. Три неторопливых шага привели ее к мальчику. Она чувствовала, как демон внутри него отступает к сердцевине проксима, ища ее слабость, любой изъян, который мог бы предложить путь в ее разум.
Яз взмахнула звездой и упала на одно колено рядом с мальчиком. В тот момент, когда она нанесла удар, она увидела, как изменилось его лицо, появилось осознание, словно демон ослабил хватку. Звезда обрушилась на его грудину, высвобождая свою сдерживаемую энергию в огромной вспышке, которая отбросила Яз обратно на камень.
— Яз?
Яз чувствовала, что плывет. Она не видела ничего, кроме сине-зеленого света звезды, льющегося на нее со всех сторон.
— Яз? — Снова этот раздражающий голос. Кто-то тряс ее.
Она открыла глаза и увидела холодное небо, посреди которого маячил сгусток черноты. Какое-то мгновение она боролась, думая, что Сеус снова нашел ее.
— Это я! Куина.
Чернота превратилась в ее подругу.
Яз потянулась к Куине и, как оказалось, села:
— Я избавилась от него? Демона? Он ушел?
Куина кивнула.
— Хорошо.
— Но… — сказала Куина хриплым от волнения голосом, — мальчик тоже ушел.
Яз оттолкнула Куину в сторону.
— Не будь дурой. Он не мог уйти… — Она замолчала, увидев Сестру Сова и Сестру Шерсть, стоявших на коленях рядом с проксимом.
— Ты не виновата. — Сестра Сова позволила Шерсти помочь ей подняться, колени у нее скрипели. — Демон был слишком силен, чтобы уйти, не забрав с собой парня.
Куина помогла Яз подняться на ноги. Звезда лежала в нескольких ярдах от него, тускло светясь.
— Я его убила.
— Его убил демон. — Сестра Сова, прихрамывая, подошла к ним. — Кеот его убил, даже и не думал отпускать.
Яз скривила губы:
— И теперь демон ждет на границе смерти, ожидая возвращения в этот мир?
Монахиня кивнула.
— Он может вернуться где угодно?
— Нет, они не могут путешествовать. Во всяком случае, далеко. Он будет здесь или где-то поблизости.
— Как далеко они могут… — Яз поняла, что просто затягивает разговор, чтобы не смотреть на мальчика, которого только что убила. Горячая слеза скатилась по ее щеке.
— Возвращайся в монастырь, дорогая. — Сестра Сова положила ладонь на руку Яз, направляя ее в нужном направлении.
Яз попытался вернуться к теме:
— Что с ним будет?
— Сестра Шерсть и я позаботимся о проксиме. Мы прочитаем молитвы и положим его перед Предком. Затем сообщение будет отправлено в Академию. Куина, отведи свою подругу обратно в дормиторий.
Куина потянула ее за руку, и Яз снова позволила провести себя сквозь множество колонн. Она не видела никого из них, только образ мальчика в разорванном плаще, с окровавленным лицом, и его глаза за мгновение до того, как она нанесла удар.
— Что он имел в виду? — спросила Куина.
— Что? — Яз моргнула и посмотрела на нее.
— Что он имел в виду? Ну, демон. Он кричал: «Они поймали меня». Кто поймал? В этом нет никакого смысла. Почему они?
— Он был в бреду. Все это не имело смысла. — Уже произнося эти слова, Яз поняла, что, когда он сказал «Они меня поймали», это был единственный раз, когда он не бредил. Единственная ясная фраза, которую он сказал. — Может быть, это сказал проксим.
— Может быть там было больше одного демона? — настойчиво спросила Куина.
— Нет… — Яз была почти уверена, что почувствовала бы, если бы их было больше одного. Нет, только Кеот.
— Итак. — Куина потянула Яз в сторону, чтобы та не врезалась в колонну. — Итак, если это сказал демон… Кто они?
— Я не знаю. — Яз не смогла сдержать гнев в своем голосе. Мертвое лицо мальчика занимало ее мысли, и ее не интересовали глупые тайны Куины. Она высвободила свою руку из руки подруги.
Они прошли десять шагов в молчании. Потом еще десять.
— Его поймал маги. Академики. Демон сбежал от них в теле одного из их учеников! — воскликнула Куина.
— Мне все равно.
— И он прибежал сюда — из города — прямо сюда — и сказал тебе: «Они поймали меня». — Куина остановилась как вкопанная. — Сколько демонов ты знаешь? — крикнула она в спину Яз.
Яз остановился и, нахмурившись, обернулся.
— Теус, — сказала Куина. — Академики поймали Теуса. Часть его была в мальчике.
Внезапно то, что Сеус пощадил ее жизнь после всех попыток Эулара убить ее, обрело смысл. Сеус назвал ее своим ключом — как он узнал это сейчас, а не раньше?
— Они заставляют Теуса говорить! — В животе Яз образовался холодный узел. — Они раскрывают его секреты. И он знает, что сказал нам Стержень-корень. Он знает, как открыть ковчег. Он знает. И теперь Сеус думает, что я его ключ…