НЕ ИМЕЛО ЗНАЧЕНИЯ, что Мали, Турин и Эррис завязли во времени. Если крыша рухнет, она неизбежно их раздавит. Как только бесчисленные тонны земли и камней начнут падать, — быстро или медленно, в зависимости от того, где ты стоишь, — они их убьют. И если Яз после этого починит время-звезду, это ничего не изменит.
Под приглушенный скрежет червя, прокладывающего туннель над ними, Яз изучала две время-звезды, красную и синюю. Она поднесла корабль-сердце Атоана так близко, как только могла, все еще оставляя себе возможность сосредоточиться. Его свет показывал время-звезды по-новому, выявляя скрытое. Как увеличительная линза, внезапно открывающая новую важную деталь.
Яз сразу увидела кое-что новое — обе время-звезды были сломаны таким образом, что являлись отражениями друг друга, в некотором смысле противоположные и равные, как будто под давлением, которое их повредило, одна прогнулась влево, другая — вправо.
— Быстрее! — прошипел Теус.
— Почему тебя это вообще волнует? — прошипела в ответ Яз, не отрывая глаз от красной звезды перед ней. — Ты просто хочешь, чтобы ковчег был открыт и ты бы смог преследовать себя через него. Почему для тебя важно, спасу ли я остальных?
— Да, совсем не важно. Но тебе нужно четыре корабль-сердца, чтобы открыть ковчег, и, если ты не заметила, твои друзья стоят рядом с одним из них. Если ты починишь обе время-звезды, у тебя будет три из четырех необходимых корабль-сердец.
— Я пытаюсь.
— Пытайся усерднее. Иначе я просто позволю Крей сделать с тобой то, что она продолжает угрожать сделать.
Яз просто покачала головой, игнорируя его, и продолжила работать.
Теус не перестал жаловаться:
— Я говорю тебе, осталось…
Яз переместилась в ауру красной звезды, и это заставило Теуса замолчать. Заодно это остановило продвижение червя, заморозив его на месте, пока он прогрызал себе путь сквозь скалу над туннелем, пытаясь ослабить его достаточно для обвала. Теперь у Яз было столько времени, сколько она хотела, чтобы изучить время-звезду Атоана.
Это была загадка. Сложная, состоящая из нескольких частей, движущаяся головоломка. Яз не знала, как долго пробыла во временном пузыре красной звезды — достаточно долго, чтобы проголодаться, устать и захотеть пить, достаточно долго, чтобы ее головная боль переросла во что-то ужасное, что угрожало подорвать ее концентрацию. Достаточно долго, чтобы понять, что она просто не может это решить… не в изоляции.
Яз нужно было изучить синюю время-звезду, но ей нужно было сделать это вне ауры красной звезды. Речь шла о движении, о том, как движущиеся части соединяются, взаимодействуют, разделяются и соединяются. Собственное странное воздействие звезд на время не скрывало их внутреннего движения, но, если смотреть изнутри ауры красной звезды, синяя звезда была статичной. Яз вышла из-под воздействия красной, и, когда расстояние между ней и звездой увеличилось, голос Теуса ускорился до нормальной скорости, и он закончил фразу, которую, по-видимому, начал вчера.
— …не так много времени. Ты должна работать быстрее!
Яз проигнорировала Теуса и, освободившись от влияния красной звезды, попыталась изучить синюю. Она хотела ясно увидеть время-звезду, но та висела в воздухе на высоте не намного выше ее собственной, и поле зрения было частично перекрыто людьми, стоящими на пути, независимо от того, куда она двигалась.
— Подними меня!
Теус остановился на середине жалобы:
— Что?
— Подними меня
— Подними сама себя. Сломанные ребра, помнишь? Ты должна… ты их сломала.
Яз проигнорировала Теуса и призвала к себе корабль-сердце, заставив его пошатнуться.
— Осторожнее, черт бы тебя побрал. Ты меня вытолкнешь, и тогда эта сумасшедшая сможет задушить тебя голыми руками. Это практически все, что она хочет сделать прямо сейчас.
Яз схватилась за корабль-сердце и позволила ему поднять себя к потолку туннеля. Она снова услышала, как червь безжалостно ослабляет почву, чтобы та стала бременем, которое должна была поддерживать кирпичная оболочка туннеля. Она знала, что он, должно быть, работает довольно высоко, чтобы держаться подальше от ауры звезды. Это дало ей больше времени, но сколько именно, она не могла сказать.
Теперь она могла смотреть над Мали, Турином и Эррисом, но фигура, еще более близкая к звезде, узкий силуэт в сапфировом сиянии время-звезды, все еще частично заслоняла зрение. Она заставила корабль-сердце оттащить ее в сторону, царапая костяшками пальцев кирпичный потолок, пока ее ладони горели огнем звезды. Теперь она могла видеть время-звезду прямо. Та была на расстоянии добрых десяти или пятнадцати ярдов, но, хотя корабль-сердце наполняло ее голову фрагментами собственного внутреннего голоса, в такой близости оно сотворило чудо с глазами и позволило ей увидеть работу синей звезды, увидеть узоры, которые она проецировала в пространство вокруг себя, движение колес внутри колес, вращающихся в бо́льшем количестве измерений, чем позволяла мысль. Она смогла увидеть повреждение. Она смогла понять, как именно звезда сломана. И снова, как и в случае с красной звездой, она знала, что, даже если бы корабль-сердце смогло увеличить способность ее разума до такой степени, чтобы у него хватило сил решить проблему, ее череп раскололся бы, а мозг закипел бы под давлением. Теус был прав. Это было все равно, что пытаться забивать гвозди кулаком или обрабатывать пальцами металл, раскалившийся от огня в кузнице.
Потолок застонал, в трех местах рядом с ней начали падать кирпичи, медленно, словно сползал лед.
— Быстрее! — настойчиво сказал Теус, как будто она каким-то образом не осознавала необходимости быстроты. Как будто его давление могло помочь, а не вгонять ее в панику.
— Ты мог бы сделать несколько полезных предложений. И «быстрее» не относится к их числу. — Яз толкала и тянула красную звезду разными способами, напрягая свой разум, чтобы попытаться изменить ее основную конфигурацию. Ничего не происходило, несмотря на точность ее усилий и приложенную силу. — Ты всегда говоришь нам, какие мы примитивные, что ты старше льда, плавал по черному морю и видел, как строятся города. Так скажи мне, что делать! Скажи мне, как это исправить!
— В мое время, — прорычал Теус сквозь окровавленные зубы Крей, — мы всегда делали две вещи с любым сложным оборудованием, которое выходило из строя…
— Да?
Он нахмурился:
— Мы пытались выключить его, а затем снова включить.
Яз заставила красную время-звезду уснуть. Это было бесконечно труднее, чем погрузить звездную пыль в серый покой, как сделал Эулар. И оказалось намного сложнее, чем усыпить любую другую звезду. Но ей это удалось — отчасти потому, что звезда была совсем рядом; она заставила ее погрузиться в сон без света. Затем разбудила снова. Свет мерцал внутри нее, красный уголек, разрастаясь в ту же красноту, сопровождаемую тем же чувством отступления, как будто звезда удалялась от нее, несмотря на свою неподвижность.
— Не сработало. — Яз вытерла струйку крови из носа. Она знала, что у нее нет шансов сделать то же самое с синей звездой, не подобравшись так же близко. — Что нибудь другое?
— Стукни по ней.
— Стукнуть?
— Ударь по ней.
— Ударить?
— Ты бы удивилась, если бы узнала, как часто это срабатывало.
— Я удивляюсь, что трачу на это время. — Яз мысленно потянулась к красной звезде и изо всех сил швырнула ее в стену. Звезда разнесла в пыль кирпич и отскочила на расстояние вытянутой руки. Пыль, которая должна была висеть в воздухе между ним и стеной, падала почти быстрее, чем мог видеть глаз. — Ничего. — Она не смогла скрыть горечь в своем голосе.
Грохот перекрыл любой ответ, который был у Теуса. Он пронзил и Яз, настолько глубоко, что эхом отозвался во всем ее теле, звук перемещающейся невыразимой тяжести, беспокойной, стремящейся упасть.
Она снова притянула к себе красную звезду и вошла в ее ауру, выигрывая бесполезное время. Если бы она только могла двигать синюю звезду таким же образом, но каждый из них казался противоположным другому, и разница никогда не была в ее пользу.
Охваченная идеей, Яз вышла на дальнюю сторону и направила красную звезду к синей. Возможно, смешивать их ауры было опасно, но время осторожности давно прошло. Она подтолкнула красную звезду к Мали, и, когда звезда приблизилась к ней, девушка начала двигаться, сначала медленно, а затем невероятно быстро, переходя с одной стороны на другую, направляясь к Яз, пока не покинула меньшую зону действия красной звезды; затем она замедлилась и остановилась вблизи. По ее собственному мнению, Мали не заметила бы никаких эффектов, если бы не внезапное появление красной звезды и мгновенное появление Яз и «Крей» в туннеле. Она бы все равно побежала к ним так быстро, как только могла.
— Ты могла бы переместить звезду вместе с ней и вывести ее наружу, — сказал Теус.
— Могла бы. — Яз толкнула звезду, и чудесным образом Турин начал поворачиваться, когда позади него вспыхнул красный свет. Он заметил застывшую впереди Мали, затем Яз и Крей, стоявших рядом с ней. Красная звезда двинулась дальше, освободив его от ледяного времени синевы. — Но я не знаю, есть ли у них столько времени.
— И что тогда?
— Вот это! — Яз развернула красную звезду вокруг Эрриса, который тоже ожил и повернулся к ней лицом. Он с беспокойством взглянул на потолок, прежде чем звезда оставила его позади. Появлялось все больше людей, они оживали, а затем снова замирали, тесно прижатые друг к другу, но не общающиеся, как будто оказавшись так близко к время-звезде, они уже почти покинули этот мир. Все отошли в сторону, чтобы убраться с пути красной звезды, и теперь Яз четко видела синюю. Надавив так сильно, как только могла, она воткнула красную звезду в синюю.
На этот план ее вдохновил Теус. Она ударила по обеим звездам, одновременно. Сведение их воедино было необходимой частью плана, но только частью. Она поняла, что два корабль-сердца были разбиты взаимодополняющими способами и каждое может стать инструментом для починки другого. Ее силы было недостаточно, чтобы починить их, но использование одного в качестве рычага для другого, использование одного для исправления неисправности другого, могло сработать. И они исправили друг друга, одновременно. Неповрежденное корабль-сердце было слишком совершенным, слишком самодостаточным; у него не было недостатков, с помощью которых можно было бы управлять другой звездой.
Момент столкновения вызвал ударную волну, которую Яз почувствовала всем своим разумом. Если бы волна была физической, то могла бы обрушить потолок. Как бы то ни было, Яз боролась за то, чтобы остаться на ногах. Она погрузилась во вневременной момент столкновения, визуализируя узоры двух звезд и то, как их можно объединить, чтобы каждая из них заполнила пробелы в другой. В следующее мгновение она оторвала звезды друг от друга, оставив обе целыми. На мгновение красота решения наполнила ее удивлением. Затем, внезапно, вокруг стали кричать и бежать, а кирпичи — падать.