ГОСПОЖА ТЕНЬ НЕНАДОЛГО покинула комнату и вернулась с Мали. В отличие от старших монахинь, Мали не была посвящена в планы относительно провала — отчасти для того, чтобы ее искреннее страдание могло помочь убедить Эулара в том, что казнь прошла успешно. Новости обрушились на нее вскоре после того, как ее оттащили от провала, и, когда Мали вошла в комнату, Яз практически могла видеть искры, летящие из глаз послушницы. Яз подумала, что, честно говоря, ей пришлось разделить муки ампутации и прижигания руки Мали. Таким образом, совместное страдание от утопления просто уравновесило счет. И, конечно, без всяких разговоров Мали знала, что Яз жива. Ей просто нужно было время, чтобы расслабиться и проверить их связь.
Под строгим взглядом Настоятельницы Коготь Мали не стала никого упрекать — и к ней вернулось хорошее настроение, когда она узнала, что должна вести Эрриса и Турина в Верити. Она даже улыбнулась, когда Настоятельница Коготь вышла из комнаты с Сестрой Совой, а Госпожа Тень объяснила, что цель их экспедиции — Эулар. Самое главное — вернуть ящичек, который он конфисковал у Яз.
— Тайно вернуть, — предупредила Госпожа Тень. — Архонт не должен знать, кто взял ящичек. Как и никто другой. Если ты снимешь ящичек с дымящегося трупа, Послушница Мали, ты не закончишь мой класс. И, что еще более важно, ты ввергнешь этот монастырь в большие неприятности, из которых он не выйдет невредимым.
— Да, Госпожа Тень. — Мали продолжала держать голову опущенной.
Кем бы ни была эта женщина, Яз могла сказать, что эта комната — ее владение и она правит здесь железной рукой.
— Он заподозрит нас, как только кража будет замечена, а она будет замечена быстро, — сказал Эррис. — Единственный способ отсрочить это — взять Стержень-корня и оставить ящичек.
— Но нам нужен ящичек. В этом и был весь смысл поездки в Аидис! — Яз удивила Эрриса, поняв его.
— У нас все еще есть это. — Эррис протянул руку и коснулся иглы, которая каким-то образом не была извлечена из шкур Яз во время их плена и попытки казни.
— Но Стержень-корень, который нам нужен, в нее не поместится. — Яз вытащила иглу.
— Нам придется что-нибудь придумать. — Эррис взял иглу из пальцев Яз.
Госпожа Тень выгнула бровь в ответ на этот обмен репликами, а затем продолжила:
— Если бы у меня были развязаны руки, я бы послала Сестру Благоразумия, но никто не поверит, что Серая Сестра настолько плохо дисциплинирована, что будет действовать независимо в таком вопросе. Ты понимаешь, послушница, что, если дела пойдут плохо, я буду отрицать все, что знаю о тебе, и поддержу любое наказание, которое твои похитители сочтут подходящим.
Мали кивнула:
— Да, Госпожа Тень.
— Хорошо. По крайней мере, я научила тебя кое-чему за годы, проведенные в моем классе. Иди туда с этими лед-людьми, Малиайя, и сделай так, чтобы Сладкое Милосердие гордилась тобой.
Последовало молчание, в течение которого, казалось, никто не знал, чья очередь говорить.
— Вы имеете в виду прямо сейчас? — спросила Мали.
Монахиня протянула руку к двери:
— Я считаю, что это был третий урок благоразумия — есть время колебаться и время действовать.
— Но… — Яз попыталась придумать причину задержки.
— С нами все будет в порядке, — сказал Эррис.
— Возможно. — Турин казался менее уверенным в себе.
— Возможно, — согласился Эррис. — Но мы идем по острию ножа… ну, с тех пор, как я надел это тело, если честно. Что изменилось?
— Что изменилось? — переспросила Куина. — Если мы останемся здесь, то нас не будет рядом, чтобы вас спасти.
— Ты всегда собираешься оставаться со мной? — Эррис поднял бровь, смягчая слова улыбкой.
— Я просто не хочу, чтобы вы уходили. — У Куины хватило смелости высказать вслух то, о чем думала Яз. Теперь она смотрела на Турина. Но это был Эррис, который подошел и обнял Куину. Отец Яз использовал то же самое объятие, чтобы положить конец подобным спорам.
Мали, поняв намек, обняла Яз, стараясь быть осторожной со своей культей, которая, хотя и покрытая сладко пахнущими припарками монахинь, явно ее беспокоила. Это второе объятие привело — Госпожа Тень закатила глаза — к всеобщему объятию, когда Яз оказалась зажатой в объятиях сначала Эрриса, а затем и Турина. Одетая только в скудные меха, она впервые смогла почувствовать на себе настоящее тело каждого из них, одновременно стройное и твердое — Эррис был шире в плечах, Турин узкобедрый и ближе к ее росту.
— Останься в живых, — сказала она ему.
В ответ Турин прижался губами к ее скуле, чуть ниже уголка глаза. Потом он отстранился, не глядя на нее, и это место так сильно кололо, что Яз пришлось приложить сознательное усилие, чтобы не прикоснуться к нему.
— Присматривай за ними. — Яз не была уверена, к кому она обращается. Любой из троих обладал силой спасти двух других от множества бед. Но точно так же все они были уязвимы для неожиданностей. А у Эулара их было много.
Яз наблюдала, как Мали вывела Эрриса и Турина в коридор за дверью, и они отправились выполнять свою миссию. Чувство, что она больше не увидит их всех, отказывалось ее покидать. Только уперев кулаки в бедра, она смогла удержаться от того, чтобы не закричать им вслед.
— Я ПОСЕЛЮ ВАС с послушницами, — сказала Сестра Сова. — С завтрашнего дня вы присоединитесь к моему Классу Пути. Во время уроков Меча, Духа, Тени и Академии я или одна из других монахинь будем учить вас нашему языку.
Они последовали за старой монахиней обратно вверх по каменной лестнице на поверхность и через тихий, залитый звездным светом монастырь. Когда они проходили по узкому проходу между двумя длинными низкими зданиями, Яз заметила маленькую послушницу со свирепыми глазами, наблюдавшею за ними из арки. Мгновение спустя она исчезла, поглощенная тенью, которая словно расцвела вокруг нее. Девушка так резко напомнила Яз о Майе и о том, как сильно ей понравилось бы это место, что Яз оступилась. Майя быстро бы научилась сражаться, как эти девушки зеленых земель. Яз остановилась, ее сердце болело, дыхание перехватило из-за какой-то болезненной преграды в горле, глаза затуманились.
— Яз? — Куина подошла к ней и положила руку на локоть.
Яз покачала головой, не решаясь заговорить, потом пошла дальше вслед за Сестрой Совой.
Они подошли к дверям трехэтажного здания и поднялись по короткой лестнице. Сова протиснулась в коридор, освещенный единственным низко опущенным фонарем. По обе стороны были двери и ступеньки, ведущие наверх.
— Вы обе присоединитесь к Серому Классу. Вы слишком взрослые, но уроки принесут вам много пользы. Я бы поместила вас в Красный Класс, но боюсь, это было бы насмешкой. Некоторым из наших девочек надо еще научиться скромности. — Сестра Сова повернула направо и открыла дверь в еще более тускло освещенную комнату, длинный коридор с примерно двадцатью кроватями, расставленными вдоль обеих стен. Монахиня указала на три пустых в дальнем конце комнаты: — Я разбужу Венну и скажу ей, чтобы она руководила вами завтра.
Пока Яз и Куина пробирались между рядами спящих девочек, Сестра Сова потрясла за плечо светловолосую послушницу на одной из ближайших к двери кроватей и наклонилась, чтобы заговорить с ней.
Яз в качестве эксперимента ткнула пальцем в одну из пустых кроватей. Поразительно мягкая! Там было что-то вроде длинного тонкого мешка размером с кровать, набитого чем-то податливым. И, протянув руку под ним, она обнаружила опору из перекрещивающихся веревок. Одеяла, которые были не мехами или шкурами, а мягкими, толстыми и гибкими, лежали поверх послушниц, а те — поверх мешков. Удивительно, но перед сном послушницы разделись и остались только в тонких рубашках.
— Здесь так жарко! — прошептала Куина, отрываясь от аналогичного осмотра собственной кровати.
— Я знаю! — Яз пришлось напомнить себе, что они находятся над землей, а не прячутся в подземных пещерах. Она легла поверх одеял, стянув с себя все оставшиеся шкуры и меха, пока на ней не остались только шкуры крот-рыбы. Там был даже набитый чем-то мягким мешок поменьше, на который можно было положить голову.
Яз легла на спину, ее голова погрузилась в мягкость. Несмотря на то, что она была практически обнажена, она чувствовала, как с нее капает пот. Все равно что пытаться заснуть в высыхающей пещере Сломанных. И здесь не было ни звезд, ни костров, ни какого-нибудь другого источника жара, кроме тел спящих девушек и всепроникающего тепла юга. Она полагала, что ей придется перестать называть это место югом: это был центр.
— Мы можем открыть… — Куина указала на ряд высоких окон. Они уже выглядели открытыми, но Яз разглядела металлическую решетку и, закрепленные в ромбовидных промежутках, маленькие панели чего-то, что мерцало в свете звезд. Стекло!
Она покачала головой. Послушница на ближайшей кровати свернулась калачиком под несколькими слоями одеял, как будто ей было холодно. Куина откинулась на спину, медленно выдыхая воздух сквозь губы. Яз знала, что она чувствовала — как они могли спать во всем этом?
ЯЗ РАЗБУДИЛ КОЛОКОЛЬНЫЙ звон. Долгое время она понятия не имела, где находится, и знала только то, что ей было комфортно сверх всякой разумной причины и так тепло, как никогда, если не считать времени, когда она свернулась калачиком под фокусом луны.
Она открыла глаза и моргнула — мир стал четким. Вокруг нее послушницы с трудом влезали во множество слоев незнакомой одежды, некоторые натягивали поверх рубашку, который они называли рясой, в качестве последнего предмета. Почти все они бросали взгляды в ее сторону. На соседней кровати Куина, почему-то совершенно голая, со стоном перевернулась.
— Это место… Если бы мне не нужно было есть, я мог бы просто лежать здесь весь день. — Она моргнула и заметила, что у нее есть аудитория. Вместо того, чтобы немедленно попытаться прикрыться, как сделала бы Яз, она скатилась с кровати и встала на кончики пальцев ног, роскошно потягиваясь. Лишения долгого похода на юг сократили ее до чего-то слишком узкого для северных льдов, оставив ее тонкой, как хлыст, и крепкой, как окружающие их зеленоземельцы. — Полюбуйтесь на меня, иностранцы, потому что я довольно хороша!
— Куина! — Яз ахнула, шокированная. Она обхватила себя руками, понимая, что ней нет ничего, кроме плотно сшитых шкур крот-рыбы.
— Что? Они не могут меня понять. — Куина томно наклонилась, чтобы поднять свою нижнюю рубашку из шкуры. — И будь я проклята, если позволю им смотреть на меня свысока.
Одна из послушниц, маленькая, полуодетая девушка с каштановыми волосами, топорщащимися на недавно выбритой голове, сказала что-то, что привлекло внимание остальных. Теперь все они смотрели на Яз и Куину широко раскрытыми глазами. Девушка что-то крикнула Яз и подняла руки по обе стороны от плеч, имитируя положение, в котором их удерживали ярма.
Блондинка с суровым лицом, полностью одетая, протиснулась мимо невысокой девушки, повалив ту на кровать. Она остановилась в ногах кровати Яз и, повернувшись лицом к остальным, что-то объявила резким, властным тоном. Среди непонятного лепета Яз уловила имя Сестры Совы. Объявление закончилось тем, что девушка указала на Куину и сказала: «Ят». Затем на Яз: «Квимма».
— Яз, — сказала Яз, хлопнув себя по груди. Вероятно, это была та самая девушка, которую Сова разбудила прошлой ночью. Видя, что они с Куиной были одними из немногих, кто еще не оделся, Яз одарила девушку извиняющейся улыбкой и с трудом влезла в бриджи, затягивая завязки на талии. Она надела нижнюю рубашку, оставив руки обнаженными, за исключением плеч и предплечий от запястья до локтя. Ей хотелось надеть еще меньше, но и так она чувствовала себя некомфортно.
— Что она хочет? — Куина подошла и встала рядом с Яз, когда та заканчивала одеваться. Оба они были выше светловолосой девушки. На самом деле Яз была выше всех девочек, за исключением одной рыжеволосой герант в дальнем конце общежития и еще одной темноволосой в противоположном конце. Она поняла, что большинство из них были ровесниками Куины или младше. Светловолосая девушка многозначительно смотрела на шкуры и меха, все еще лежащие на кровати.
— Я думаю, она хочет, чтобы я все это надела, — сказала Яз. Она повернулась лицом к девушке и медленно покачала головой. — Слишком. Жарко. — Она сделала паузу, а затем сказала: — Тслата.
— Что это значит? — спросила Куина.
— «Жарко», мне кажется. — Яз не была уверена, откуда знает это слово.
Блондинка озадаченно посмотрела на нее, в то время как другие поблизости захихикали. Она пожала плечами и повернулась к двери, поманив Яз и Куину за собой.
В коридоре толпа послушниц направлялась к главным дверям, девушки поменьше с противоположной стороны, девушки постарше, некоторые из которых выглядели взрослыми молодыми женщинами, спускались по лестнице. Все они болтали, смеялись и толкались. Подавляющее большинство оказалось слишком сосредоточено на своих делах, чтобы заметить Яз и Куину, но некоторые бросали в их сторону острые взгляды, и, когда они подошли к главным дверям, высокая молодая женщина с длинными черными волосами и кожей цвета снега быстро подошла к ним сзади и железной хваткой схватила их обоих за шеи.
— Вачта сени хиэ?
— Не надо, — прошипела Яз, когда Куина попыталась вырваться.
Светловолосая девушка еще раз объяснила их присутствие, ее тон сменился с командного на что-то гораздо более уважительное. Старшая послушница фыркнула и ослабила хватку, сказав что-то короткое и резкое, прежде чем пройти мимо них на дневной свет.
Яз и Куина последовали за ней, наслаждаясь облегчением от жары в дормитории, легкий ветерок заиграл на их обнаженной коже. Они пошли за своей проводницей, которая вела их в общем потоке. Теперь их замечали и другие послушницы, некоторые явно узнавали в них девушек, утопленных накануне. Шепот пробежал взад и вперед, ответ конкурировал с вопросом.
Яз чувствовала себя неловко, входя в переполненный зал, — на нее смотрело так много глаз, — но все ее смущение исчезло, как только она вдохнула.
— Боги во Льду! — пробормотала Куина.
— Это так вкусно пахнет. — Яз с благоговением смотрела на четыре длинных стола, на послушниц, усаживающихся на стулья вокруг них, и на еду, громоздящуюся на тарелках по всей длине каждого стола.
Они с Куиной одновременно бросились к ближайшему столу. Блондинка что-то говорила им, но ее настойчивость казалась далекой и неважной на фоне дразнящих ароматов, наполнявших комнату. У Яз не было названий продуктов, которые она могла видеть, но нос уверял ее, что они определенно съедобны. Она села перед миской, наполненной желтым… чем-то. На другом блюде лежали сморщенные ломтики коричневато-розового цвета. На еще одном — множество маленьких зеленых шариков. На столе перед ней стояла тарелка, по обе стороны от нее стояли металлические приборы. Она могла видеть, что послушницы, уже сидевшие за столом, положили еду на свои тарелки и использовали тупой нож и крошечное раздвоенное устройство, чтобы отправить ее в рот. Яз повернулась к Куине: «Должны ли мы…» Но девушка уже взяла горсть желтых и горсть ломтиков. Бросив то и другое на тарелку, она потянулась за зелеными шариками.
Слишком голодная, чтобы остановиться, Яз сделала то же самое. Они обе склонились над своими тарелками, запихивая еду во рты.
— О боги, — выдавила Куина с набитым ртом.
— Я… — Яз яростно жевал. — Я знаю! — Джеззел, девушка-икта, на два года старше Яз, однажды сказала ей с большим чувством собственного достоинства, что удовольствие, бо́льшее, чем все, что она знала за свою короткую жизнь, ждет ее, когда она приведет мужчину в свои свадебные меха. Яз, с полным ртом хрустящих сочных ломтиков, была совершенно уверена, что Джеззел вышвырнула бы любого мужчину из своей палатки, если бы ей дали шанс обменять его на то, что ели зеленоземельцы.
Яз и Куина продолжали жадно есть, время от времени обмениваясь одобрительными возгласами. Яз жевала до тех пор, пока у нее не заболела челюсть, а затем прожевала еще немного. Она потянулась за второй, третьей и четвертой порциями.
— Яз? — сказала Куина, звуча немного растерянно.
— У?
— Я… — Куина потянулась к миске, в которой все еще оставалось немного зеленых шариков. — Мой желудок… Он больше не хочет?
— Это… — Яз собирался сказать, что это безумие. На столе еще оставалась еда. Икта ловили рыбу, которой иногда было много, но они никогда не наедались. Они ели именно столько, сколько требовалось для поддержания их жизни. Холод гарантировал, что ни одна рыба никогда не пропадет впустую, а благоразумие гарантировало, что они едят минимум, необходимый для выживания, так что, когда одно море закрывалось и им приходилось отправляться в путь в поисках следующего, у них было больше шансов избежать голода. Пока она не оказалась среди Сломленных, Яз всю жизнь ела все, что было. Теперь она неожиданно обнаружила, что человек может съесть так много, что ему больше не захочется есть. — Мне кажется, внутри нас больше нет места.
— Мы полны? — спросила Куина с явным огорчением.
Яз подняла голову и отодвинула тарелку:
— Да, мне кажется.
Раздались аплодисменты, и Яз с ужасом поняла, что все смотрят. Среди аплодирующей публики было несколько насмешливых улыбок и взглядов, полных отвращения, но большинство, особенно младшие девочки, которые пришли постоять и поглазеть, казалось, были искренне впечатлены нападением двух лед-людей на еду, которая теперь почти вся исчезла.
Она встала, вытирая руки о ноги, и огляделась в поисках блондинки. «Венна?» Она запоздало вспомнила имя девушки.
— Здесь! — Венна сердито помахала рукой с порога, явно готовая уйти.
— Пошли. — Яз подняла Куину на ноги, и они вместе поспешили за Венной, причем Куина держалась за живот.