Глава 2
— Говорит Капитан крейсера Ир-1422 Экрон, Эрих Хартманн, запрашиваю разрешение на стыковку.
— Разрешение на стыковку с узлом 4 получено, — передал оператор Станции Ио-2.
Среднего размера универсальный боевой космический корабль, длиной порядка десяти километров и минимальным экипажем в пару тысяч, находящийся под управлением уважаемого героем Союза Пяти Лун. Ходят слухи, что особо отличившиеся капитаны, тело которых в бою получило несовместимые с жизнью раны, могли стать частью ядра, и тем самым обрести вторую, уже вечную, жизнь.
Миссия у кораблика была простая до нельзя. Забрать 374 дивизию и доставить её вместе с грузом на материнский корабль Удуун Молак -1рен4.
Двадцать пять тысяч сто три человека, в число которых входили обученные на Ио солдаты, были размещенные внутри и готовы к отправке.
Я, в свою очередь, сотрудник из корпорации Миллитех, которая заключила контракт с армией и теперь её можно было назвать поставщиком оружия, в том числе и живого, был повышен и теперь так же пребывал на корабле в месте с прошедшими жесткие тренировки и строгий отбор Веней, Джином и Хэнком.
Благодаря многочисленный связям деда, я быстро начал продвигаться по карьерной лестнице, а один из самых простых способов подняться — стать охранником полковника. Более того, из-за связи с Миллитех, благодаря которой у меня усиленное аугментациями тело, из-за чего в разы сильнее и опасней любого разумного существа без таковых, а также тому факту, что полковнику по уставу требуется человек, который будет охранять его 24 на 7 и выполнять за него всю опасную работу, меня официально назначили прямым подчиненным Вейрона Вейерштрасса.
К сожалению, обеспечивать безопасность главнокомандующих — весьма опасное дело, чуть что, так сразу какой-нибудь робот-суицидник прибежит и подорвет себя, а то и какая гадость проберется и начнет разбирать на атомы всё и вся. При абордаже одной из главных целей будет именно защищаемый мной, к тому же, в “мирное время” от меня всегда что-то требуют.
Не думал, что стану штабной крысой с повадками самоубийцы, но сейчас время, вроде, мирное.
Так или иначе, разобравшись со всеми делами и порядком утомившись, я, наконец, пришел к так вожделенной особе.
— Моя каюта, — прошептав, вошел.
Как хорошо, когда у тебя есть свой угол. Да, он скромный и не шибко большой, как раз для одного человека, но он мой, личный, никто не зайдет и не начнет перебирать вонючие вещички прямо перед моим носом.
— Кроватка, я иду!
Не снимая одежду, плашмя упал на неё, она отпружинила, и я почувствовал себя как на волнах, мягких таких, удобных. Но не успел я насладится перинкой, как какая-то мразь открыла дверь с грохотом от старой замызганной пушки, которая последний раз в своей жизни выстрелила и убила всех в радиусе вселенной.
— Сэр Энеральд, — посыльный встал в проеме двери, — вас вызывает полковник Вейрон Вейерштрасс. Он также попросил передать, чтоб весь квартет был в сборе.
— Понял, — глубокий вздох, полная отрешенность в глазах и крики в душе: “Ай да…. С-сука, чтоб тебя, Вейрон, черти драли кругом. Да еще и посыльного специально отправил, мы в начале девятнадцатого века? Зачем ты его заставил обратиться ко мне по имени?”
— Разрешите идти? — С недоумением смотрело на меня создание, которое мне хотелось придушить. С трудом переборов порыв я отпустил его.
Мне же сил хватило только на то, чтобы встать с кровати и подойти к стенке, отделяющей меня от Хэнка.
Выйти из комнатки да? Вот ещё, лишний раз такое испытание лучше не проходить.
Я ударил кулаком по стене, тишина, ударил ещё, снова тишина. Я со всей силы пару секунд барабанил, даже рука начала неметь.
Когда я уже хотел выйти в коридор и нормально позвать всех, услышал как полусонный Хэнк подошел к своей двери и открыл ее. — Кто там еще? — Постояв и посмотрев по сторонам, он, никого не увидев, пошёл досыпать, — приснится же. Лечится надо.
Подождав, пока дверь закроется, я ещё раз ударил по стенке и начал ждать.
Через минуту ко мне вваливается Хэнк. — Энеральд, тебе делать нехуй? Чего как крыса долбишься и шуршишь, попищи ещё.
Ехидно смотря на полумертвое лицо у себя в дверях, я снова ударил.
Тут даже я бы не выдержал, а он Нагарианин. — Хватит, блять, стучать по этой ебучей стенке! Чё те надо лучше скажи.
— Позови Веню и Джина. И осторожней с выражениями. — Недвусмысленно намекнул ему я.
Нагарианин натужно извинился и, чуть пригнувшись, чтоб не стукнутся об дверной косяк, вышел и пошёл всех собирать. Пока он шастал, я сменил рубашку и брюки, так же взял из рундучка новый ремень, подаренный мне дедом.
Через пять минут вся четверка была в сборе и уже шла к Вейрону по длинным ветвистым коридорам космического корабля.
Чувствуя какое-то умиротворение в созерцании однотипных стен, в скрипе открывающихся межкоридорных дверей, в пшике механизмов шлюзов, я оказался в новом-старом для себя мире. Всё пищит, жужжит, тарахтит, двигается. Корабль будто живой. Я очень хотел просто молча идти и думать о своём, летя где-то в космосе посреди холода сотен световых тысячелетий, но Джин не разделял моих чувств. Он начал бухтеть: — Этот человек даже на том свете достанет.
Почти засыпая, толстый Хэнк поддержал товарища. — А вывод какой? Мы дебилы и мудаки, надо было ещё тогда сьебаться, нам же дали возможность, а мы выбрали повышение.
— Кто ж знал, что так и останемся под крылом ноктюрна. Да, к тому же, посмотрите кем мы стали под его началом, а затем посмотрите на тех, с кем мы должны были проходить обучение. Они же ничего из себя не представляют, а … — в последние время больно разговорчивый Веня резко остановился и замолк. Видимо, испугался наших гневных взоров.
— Не утешай нас, — сказал я, — мы и так знаем, что другой путь был хуже. — Договорив, я увидел перед собой улыбающуюся во все сто зубов лысую бородатую бочку на две тысячи литров, она сказала: — Пришли, — и по-дружески похлопала меня по плечу.
Не успел я взяться за ручку, как большая стальная дверь сама отворилась.
— О, долго вы, однако. — Открыл дверь лысый пузан в мундире с длинной полуседой бородой, от которого ощущается приятно знакомый аромат хорошего вискаря.
— Проходите, садитесь, отмечайте, — настораживающе дружелюбно он пригласил нас к себе.
— Что отмечать? — поинтересовались мы.
— Как это что? Моё назначение, ваше, кстати, тоже… Холопы вы мои, — последние слова прозвучали невероятно тихо, их расслышать получилось только у меня.
Внутри нас встретил просторный кабинет с двумя столами, стоявшими буквой “Т”, по обеим сторонам этой ножки мы и сели, Вейрон же взгромоздился на самый верх, подчёркивая свой статус.
Временный кабинет был прост, его украшала лишь голографическая карта во всю стену позади Вейрона, пара тумбочек, красный диван и столик с интересностями, с парой бутылок известного содержимого.
Устроившись в кресле поудобней, Вейрон, наконец, нарушил тишину:
— Среди нас лишь Энеральд с аугментациями. Это так?
— Так точно, — незамедлительно ответив, я начал переглядываться со своими подчинёнными и строить всевозможные теории о том, почему он сегодня такой добрый.
— Полно, не надо так официально. К тому же, корабельный ИИ на профилактике, мы давно друг друга знаем, — после этих слов он кивнул в сторону столика с пузатыми бутылками и уставился на меня, — Энеральд, не сиди, разливай.
Встав с места вместе со мной, интерес заставил задать вопрос: — Почему я?
— Потому что киборгам наливать опасно, да к тому же у тебя все равно наниты внутри, они напиться не дадут, а так, гляди, лишняя бутылка.
Дальнейшие свои действия я помню плохо, смутно.
…
— …у меня такое постоянно. Сижу, бывало, у окна, смотрю на близлежащую жизнь и чувствую: мудрею. И поделать с собой ничего не могу. Мудрею, и всё тут!
— Мудрей, а коньячок не забывай!
…
Одно я знаю наверняка — ближе к ночи спиртное всё-таки закончилось. Вместо пары бутылок в кабинете будет спрятан целый ящик.
Снова ощущать себя я начал тогда, когда облокотился об стену где-то в коридорах корабля и услышал: — Товарищ Гаргонов, вы дверь откроете?
— Да… что-то я отвлекся просто, — ответил я и, пытаясь привести мозги в чувства, открыл дверь в хоромы Вейрона и вместе с Гнором, если честно, не до конца помню, кто это, положил сильно пьяного полковника на его кровать. Немного посидев и отдохнув, мы пошли за Веней.
Пришли, взяли, потащили, притащили. На последок была оставлена тушка Хэнка, благо его каюта рядом с моей.
— Ё-маё, — с трудом взгромоздив в месте со мной Хэнка на его постель, Гнор посмотрел на меня мутными глазами и сказал: — Энеральд, — он протянул мне руку, — было приятно с вами всеми поболтать, но я побежал к Насте.
Пожав руки мы распрощались, — заходите к нам в медпункт почаще, — напоследок сказал он.
С большим трудом справившись со всеми тушами, расфасовав все трупы по их контейнерам, помахав вслед собутыльнику-помощнику, я, наконец, завалился к себе. Даже у киборгов после таких посиделок лютый отходняк.
Не знаю сколько часов мне удалось поспать, но выспаться мне не дали. Акула переросток ввалилась ко мне после обеда с атрофированным мозгом и вопросом: — Э, чё эт мы вчера делали такого, что я ни хрена не помню.
Не помнит он! Нормально, бля, я то все помню в деталях…
— Так это, как посидели? — Состроил максимально добродушные глазки бочонок с едким омбре без заглушки.
— Отлично, как ты помнишь. — Съязвил я.
— Да чё ты дрочишь меня? Лучше расскажи свою версию вчерашнего.
— Зови тогда остальных, — приказал я Хэнку и подумал: ”Чертовы Нагариани. Не выказывать почтение к начальству у них в крови. А наказать за это я или не могу, или не будет “эффекта”.
Глубоко вздохнув, зубастик отправился приводить в чувства остальных. Я, пока ждал их, задремал.
— Можно обратится? — разбудил меня Джин.
— Можно Машку за ляшку, а у нас разрешите.
— Разрешите обратится, — исправился он. В ответ я утвердительно моргнул.
— Почему мы у вас собрались? — облокотившись на стенку, встал напротив меня он.
Потому что идти куда-то мне природный магнетизм к постельке не давал. Пока сидится, надо лежать, — подумал я и, с усилием приведя себя в сидячее положение, сказал: — Потому что вещаю, если не хочешь слушать, можешь идти к Вейрону, он тебе всё напомнит и припомнит.
Уже с видимым раздражением я оглядел остальных. Хэнк сел рядом со мной на кровать, своим весом продавив её так, что мне пришлось отсесть на самый край, чтоб не скатываться. Веня попивал минералочку у двери.
Начнем, пожалуй, — сказал я сам себе.
— С начала, вы культурно сидели вместе с Вейроном.
— А да, эт я помню, ты нам наливал.
— Хэнк, сиди молча и не чавкай в ухо… Так вот, Сидели вы так до вечера, а потом одно чудо достало из под стола целый ящик спиртяги. Так понимаю после этого вам память и отшибло?
Все присутствующие дружно мне кивнули.
— Поняв, что столько бухла вы вчетвером не осилите, кто-то из вас предложил в меня влить ”немного”. Мол, какой порог передоза у киборга. Выяснили, что больше восьми бутылок не влить, места мало и я уже был почти в слюни. Еще бутылка и срубило бы.
Хорошо бы, если бы вы всё же добили этот фуфырь. А так…
Вы решили проапгрейдить меня. И мы впятером потащились к корабельному спецу по аугментациям и разным имплантатам. Долго добираться не пришлось, Вейрон знал куда идти.
Кабинет ничем особо не отличался от виденных ранее. Белоснежные стены, яркое освещение, угрожающего вида приборы и стенды с неведомыми инструментами. В центре стояла пара специализированных монструозных кресел, на одно из которых я, удобно устроившись, начал пускать слюни.
— На щепу, вставляй, — вывел из прострации резкий голос владельца белого халата, всучивший мне штекер от какого-то прибора. — Не заставляй ждать, вставляй, — грозно добавил он.
— В жопу? — ляпнул я первое, что пришло в голову.
С неестественно широкой улыбкой доктор кивнул. — Верно, в глаз.
После его слов я почувствовал, как что-то вошло мне в основание черепа.
— Транспозиция внутренних органов, интересно… — промямлил доктор и копнул поглубже. — Ого, — он явно не ожидал увидеть кого-то с моей “начинкой” и чуть ли прокричал: — А они знают кто ты? — От вопроса мои булки сжались, похоже, он догадался, что я не просто киборг, а скорее машина смерти. Всё что можно было улучшить без полной замены частей тела, у меня было значительно усилено. Следующей стадией, для меня, было бы переселение мозга в машину или переселение сознания в искусственно созданное биологическое тело на основе неведомой зверушки.
— Да знаем, давай быстрей, — сказал Хэнк.
К моему облегчению, моя группа поддержки начала терять терпение. Они знали про аугментации, но знать про то, что для меня киборг — это не простое прозвище, а мое нутро, они точно не должны. Хотя, Вейрон должен быть давно в курсе.
Доктор что-то сделал и я на мгновение потерял сознание, а когда открыл глаза, увидел, как из широких штанин тот достаёт прибор и начинает им перед моим носом вертеть.
— Ты чего в кресло вжался, не бойся, не больно. — “Успокоил” он меня.
А она, эта маленькая циркулярная пила, как зажужжит, как завибрирует, как подкрадется ко мне со спины. А я мало того что пошевелиться не могу, так еще и зафиксирован ремешками.
Больно конечно не было, только вот, я кроме угашенного полковника, сидевшего напротив меня, и медсестры, которая кому-то строила глазки, больше оттуда ничего не вспомню. Да и не хочу.
Затем, когда я слегка оклемался, мы снова куда-то пошли, за кем-то вернее. А, точно, за робошлюхами.
Кое-как дошатаясь до места досуга, нам открылся весьма внушительный парк местных машин. Выбирали долго, все были просто иллюзорной красоты. Были и черненькие с натуральной кожой, и ослепительно белые с легкой краснотой спереди. И у всех, как на подбор, выразительнейшие голоса и хромированные бампера.
Фары пятого размера слепили, зад сиял, банки стояли, что еще надо?
— Так, а дальше то что? — Прервал мой рассказ Джин.
— Дальше очнулось тело, которые вы, Хэнк, и Веник, несли.
Оно, еле выдавливая из себя слова, видимо, сдерживая позывы, начало хрюкать и мямлить на командирском: — Вы че… Ни знаити хто я? А ну быы-ыр-ыстро нисити сюды всё самое лучшее, свежжжие. Аааа я буду… выбирать. — Разрядив желудок на пол и зарядив рукой Джину в лицо, оно снова отключилось.
Приказ был исполнен, нам дали всё самое лучшее. Лучше той пизды я на этом корабле ещё не получал. Выпнули нас со словами: — Это не ебальня для пехоты! — И в этот момент выяснилось, что Вейрон оставил свой мундир в кабинете, вместе со всеми опознавательными знаками.
Конечно, кто-то из вас попытался дать отпор обозревшим вышибалам… Получилось у него только со всей дури засадить кулаком в железную дверь.
— Во бля. А я-то думаю, — схватился за здоровую руку Хэнк.
Так или иначе, тогда наш голод по машинам было уже не унять.
Полчаса обивая пороги и получая нагоняй от местных верзил, мы не придумали ничего лучше, чем вскрыть их склад. Думать-гадать где он — не стали. Сразу поперлись всем составом обратно к кабинету Вейрона. Надо же было вспомнить больными мозгами, что у него там карта всего и вся была.
Немного поплутав, мы дошли.
На удивление, кабинет выглядел не так уж и плохо, был он немного грязноват и всюду лежали пустые бутылки. Одна початая стояла на столе, Хэнк быстро её осушил.
Карта же, естественно, оказалась нам не доступна. Нужны были отпечатки, голос и скан сетчатки полковника, благо один такой только что завалился на диван.
С отпечатками справились быстро, глаз тоже кое-как подтащили к сканеру. Вытащить же пару разборчивых слов с засадившего критическую массу младенца, сразу мы не смогли. Пришлось воспользоваться стимулятором.
Распотрошил аптечку и выудив нужный препарат, я сразу пациенту его всадил.
— Вы чего это тут со мной делаете? — Взревел оклемавшийся Вейрон.
— Доступ разрешен, — холодным голосом оповестила система.
— Ага. Вот, значится, где они их хранят, — проигнорировав вопрос, пальцем указал я на склад.
Каждый, вслед за мной, посчитал долгом подойти к карте и ткнуть пальцем в то место, которое я указал, попутно ехидно что-то прошептать и заозираться по сторонам.
— Громче, — начал Вейрон.
— Пошли быренько, — шепнул я.
— Громче, — зло повторил полковник.
— Будет исполнено, — мои бойцы так же тихо мне ответили.
— Громче.
— А, и еще… — Не успел я договорить, как мне прилетел смачный подзатыльник от Вейрона, создавая оглушительный хлопок от удара.
— Я… сказал… ГРОМЧЕ, — чуть ли не плюясь, сорвался он.
— КУДА ИДЕМ? ТУДА? — Взял свою указку и, чуть не продырявив подложку настенной карты, указал на склад с робошлюхами.
Мы синхронно кивнули.
— ЗА-А МНО-ОЙ, — продолжил орать, как иерихонская труба, полковник.
— Зря ты ему полный шприц вколол, — упрекнул меня приятный женский голос.
— ГРОМЧЕ!
— ТАК ТОЧНО. ЕСТЬ ГРОМЧЕ, — хором ответили мы и второй раз преодолели изнурительный извилистый путь. Ради того чтобы обнаружить, что склад располагается за массивными двустворчатыми пуленепробиваемыми самыми настоящими вратами.
— И ТАК, — полковник повернулся к нам, и призадумался, — РАЗНАРЯДКА БУДЕТ СЛЕДУЮЩАЯ-щей. ТЫ, В-Э-э…
— Вениамин.
— МОЛЧАТЬ. ВЕНИК БУДЕТ СТОЯТЬ НА СТРАЖЕ. Ты, Толстый, ты, Тонкий, и ты, вскрывайте. Энеральд, мальчик мой, проследи за ними, — дав отмашку, трубадур сполз по стене закатил глаза. — А ты чего встала? Вколи что-нибудь от головы.
С видом побитого жизнью инженера-взрывателя Джин смерил взглядом дверь и заключил: — Братцы, мы это чудо никогда не откроем.
— Бля… раз мешаешь, тогда предлагай, — чертыхнулся двухметровый слегка синий зубастый Нагарианин.
— Может тут другая дверь есть? Или склад, например.
— Голова Веня, голова, — мы поочередно потрепали мозговитого по плечу и принялись искать двери поменьше. К счастью, много времени это не заняло.
Найдя дверь поменьше, принялись вскрывать уже её.
В тишине открывать огромный амбарный замок было не по себе.
— Вы когда-нибудь бывали на планете Карнада? — начал Джин. — М? Хэнк?
— Ага, там ТАКУЮ снял, закачаешься. Не просто так Карнада — планета хоккеистов, проституток и неоновых улиц.
— Моя жена с Карнады! — Ожил Вейрон.
— ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК, ЗА КАКУЮ КОМАНДУ ОНА ИГРАЕТ?!
— Тише, не надо хором. И так голова болит, — полковник прикрыл глаза и начал массировать виски.
От греха подальше, продолжить вскрывать дверь решили молча.
— Только не говори, что вскрыли все-таки, — влез в рассказ Вениамин.
— Вскрыли, блять, вскрыли.
— И чё там было?
— Хэнк, тебе бы тактичности кроху.
Нагарианин ничего мне не ответил, а я продолжил снова прерванный рассказ.
Так вот.
Кто-то сказал: — Как по мне, одного выстрела на этот замок будет достаточно, но я не жадный, поэтому их будет пять.
— Выстрел? — метко подметил тонкий, ещё раз меня ПРЕРВАВ.
Попытался я вспомнить, у кого мог быть ствол, но не смог. — Там кто-то стрелял, это точно.
— Энеральд, ни у кого из нас нет ствола, — сказал Джин. — Даже у Вейрона. Отобрали при посадке.
— Тогда нас было шестеро, а может и семеро, но кто шестой?
— Я, кажется, знаю, Энеральд с каким-то хмырем тащил меня к себе.
— Не к себе, а к тебе, Хэнк. Но да, я тож что-то такое помню. На р звали, вроде. Ронг, Рорнг. А, этот… как его… Гнор.
Хорошо иметь, хоть и пьющего, но все же киборга, — начал подтрунивать Джин. — Только где этот, Гнор.
— Я вспомнил, я вспомнил, — вдруг заорал Хэнк и, резко попытавшись выбежать из моей каюты, ударился головой об косяк, и без сознания распластался в дверном проёме.
— Мда, не думал, что это скажу, но плохо когда размер моей двери чуть меньше двух метров. И как нам теперь стрелка искать?
Вениамин, как самый близкий к двери, склонился над тушкой, чтобы проверить, жива ли она вообще. Она оказалась жива, даже в сознании, и решила резко встать на ноги.
Хлёсткий удар свалил с ног Веню, вместе с этим послышался душераздирающий хруст его носового хряща, и мою каюту оросила свежая кровушка и громкий слитный крик. Первый от боли, второй от неожиданности.
— О! Вот и кровавая баня подоспела, — пошутил я. — Да не орите вы так, живые же. Пойду аптечку возьму. А то моей не хватит.
Аккуратно переступив через раненных, закрыв дверь, от греха подальше, вдруг кто увидит, я вдруг вспомнил: — Кажется, он тоже пошел куда-то, в челнок вроде.
Снова распотрошив настенную аптечку, на этот раз за углом в тридцати шагах, я вдруг перестал слышать какие-либо возгласы. Подойдя ближе к своей каюте, так и не услышал знакомых приглушенных голосов.
— Эй, а вы чего притихли… — открыв дверь, никого не обнаружил, лишь небольшое пятно крови на полу и дорожку маленьких красных капель от двери. Делать нечего, побежал по этой самой дорожке. Бежать пришлось недолго, к тому же путь был до боли знаком, он вел к доктору.
Открыв дверь, я увидел, как в кресле сидит Веня, и его уже штопают.
— О, а мы хотели уже идти за тобой. Садись, — поприветствовал Джин и указал на свободных стул.
— Можешь уже не садится, разве что только в знакомое тебе кресло… Я закончил. — Док снял перчатки, а затем всех нас выгнал, не забыв дать задание. Теперь нам нужно найти его помощницу, которую мы вчера, оказывается, захватили с собой.
Когда спец по аугментациям берется за обычную плоть, он становится на редкость раздражительным.
— А теперь идем к нашему челноку, — распорядился я и повёл всех за собой.
По пути, на всякий случай, мы решили посетить смотровую площадку. Она представляла собой панорамный обзорный полукупол, состоящий из множества прозрачных иллюминаторов. Это место изначально было предназначено для наблюдения за поверхностью планет, космическим пространством и работающими в открытом космосе людьми или техникой, но, со временем, стала использоваться как место отдыха, помогающее людям не сходить с ума.
Когда мы подошли поближе иллюминаторам, нам открывался удивительный вид на гигантский величественный материнский корабль Удуун Молак-1рен4. Навскидку, он был размером с небольшую планету, скрученную в бублик, в дырке от которого был синий кристалл не менее монструозного размера. Во все стороны от корабля тянулись бесчисленные вереницы мелких цветных точек. Крейсер Ир-1422 Экрон на его фоне был далеко не точной, но назвать его кем-то кроме букашки — я не мог.
— Мы же послезавтра должны были прилететь, — подметил странность Веня.
— Думаю да. — Продолжая созерцать махину, я с ним согласился.
— Э бля, вы че встали, пошли дальше. — Начал возмущаться Хэнк, — мы, ведь, почти пришли.
Веня, тяжело вздохнув, недовольно посмотрел на Хэнка, тот, заметив это, сказал: — Чё, мелочь захотела покататься на робошлюхах? Расскажешь потом мне сказку про свои похождения.
— Поцелуй меня в затылок, — парировала мелочь.
— Какой затылок?
— Ну дк, ты тоже издалека начал…
— Так блять, — остановил я зарождающийся конфликт, — молча идём куда шли.
— Это ещё не сказочка. Это лишь смазочка, — подкинул Джин.
— А ты! — тыркнул я пальнем в грудь Тонкому, — купи себе паяльник и запаяй хлебальник.
Прекратив созерцать километры пустоты, мы двинулись к десятку одинаковых шлюзов. Подойдя к первому из них, моё внимание привлекли малозаметные царапины на полу, присмотревшись, мне стало понятно, что вокруг весть пол вдоль исцарапан, складывалось впечатление, что кого-то тащили. Я решил идти прямо по этим следам и вскоре увидел как они сворачивают к одному из челноков, шлюз которого приоткрыт. Недолго думая, я до открывал дверь и вошёл внутрь, кое-что вспомнив, пожалел, что не пошел тогда тоже с кем-нибудь “уединяться”.
Челнок внутри из себя представлял обычную прямоугольную комнату, скругленную к потолку. Два ряда простых одноместных кресел справа и слева. По центру был проход к органам управления и два навороченных кресла для этого самого управления, пройти вот только нельзя было к ним. Путь преградили два робота, сверху человекоподобные, но на четырёх ногах, видимо, они притащили и сложили в проход штабелями каких-то детей франкенштейна. И не ученого, а именно его лоскутного творения.
Напротив входа на импровизированном матрасе из одежды лежало два голых тела, с головой укрывшихся какой-то белой простыней, видимо из одного из вскрытых шкафчиков в задней части челнока.
Я подошел и пнул волосатую ногу, её хозяин что-то начал хрипеть и хрюкать, но всё же сел, поджав под себя ноги.
Полумертвое, ничего не понимающие лицо принадлежит Гнору. Выглядел он как черт, если отбросить это, то он особо не отличался от меня. Рядом с ним лежала и сопела пропавшая рыженькая медсестра. Рипера её нынешний вид вряд ли обрадует, надо обоих сначала в чувства привести.
К этому моменту, к нам ввалилась моя триада, и мы все смотрели на Гнора с одними и теми же вопросами.
— Че за пиздец в проходе в таких количествах валяется? — Наш амбал первым решил нарушить тишину. — Эт че, они нас вчера развлекали?
— Какие двери такие и робошлюхи, — начал пускать шпильку Джин.
— Не-не-не, я может и Нагарианин, для вас даже дикарь. Но вот Это делать не полезу. Даже угашенный в ноль, растертый в пыль.
— Та-ак, может поэтому вы заставили меня из полуросликов сделать нормальных? — оживился Гнор.
— Заставили? — спросил я.
— Угу. Но вы мне помогали.
— Давай ка по порядку. — Собравшись с мыслями я продолжил: — Первое, вы что тут с Настей делаете? Вы же к себе пошли.
— Далеко было идти, — недвусмысленно подмигнул Гнор, — следующий вопрос?
— Что у тебя с рукой? — указал я на опухшую донельзя руку.
— Без понятия, — Гнор прикрыл простынкой прелести своей, уже очухавшейся, подруги, встал и начал одеваться, — может у продавца развлечений ударился, из-за вас, между прочим.
Отвернувшись, я приметил валяющийся на полу энерго-пистолет и взял его. — Ствол я пока у себя оставлю, — подобрал пустую кобуру, и, спрятав в неё пистолет, повесил всё это добро себе на пояс.
— Не забудь вернуть, а то сочту за неправомерный захват и задержу тебя.
— Я выше по званию. Или ты начальник местной охраны?
— Не будешь меня голенького рассматривать, может, отвечу на твой вопрос.
Подняв с пола губную помаду, кинул её Насте, та с трудом поймала. Я, посмотрев Гнору прямо в глаза, сказал: — Мы пока выйдем, а вы оденьтесь. Быренько.